— Ты вернулся, — Марина произнесла это без вопроса, просто констатируя факт. Она стояла в дверном проеме, крепко держась за ручку, словно боялась упасть.
Виктор переминался с ноги на ногу на лестничной площадке. Постарел, но все такой же — широкоплечий, с ямочкой на подбородке. Только глаза другие — не смеющиеся, а настороженные. В руках — потрепанная спортивная сумка и пакет с какими-то гостинцами.
— Вернулся, — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Можно войти?
Марина молча отступила в сторону. Квартира, которую она делила с Дмитрием и дочерью, была маленькой, но уютной — с новыми обоями и старой, еще советской мебелью. На стене висели фотографии в рамках: Дмитрий обнимает Марину, Елизавета в выпускном платье, семейный портрет на фоне озера.
— Как ты нас нашел? — спросила Марина, проходя на кухню и машинально включая чайник.
— Мать сказала, — Виктор неловко поставил сумку у двери. — Ты… изменилась.
Марина невесело усмехнулась. Конечно, изменилась. За десять лет расставания она превратилась из двадцатилетней девчонки в уставшую женщину с морщинками в уголках глаз и седыми нитями в темных волосах.
— А ты всё такой же, — она достала чашки, стараясь, чтобы руки не дрожали. — Зачем пришел?
— Повидать дочь, — он сглотнул. — И тебя.
Марина резко обернулась, в глазах мелькнула ярость.
— Дочь? Которую ты бросил, когда ей был год? Которая даже не знает, что ты ей отец?
— Я виноват, — Виктор опустил голову. — Но я изменился. Я хочу всё исправить.
— Исправить? — Марина горько рассмеялась. — А что именно ты хочешь исправить? То, что сбежал, когда у нас закончились деньги и отец слег с инсультом? Или то, что уехал, когда узнал, что у Лизы может быть порок сердца?
Виктор молчал, и в этом молчании читалось больше, чем могли бы сказать слова.
— Где ты был десять лет? — Марина налила чай, с грохотом поставила чашку перед ним. — Ты хоть раз позвонил узнать, как мы? Хоть раз деньги прислал?
— Я… — он запнулся. — Я запутался. Испугался. Думал, ненадолго уеду на заработки, а потом… стыдно стало возвращаться.
— Стыдно? — Марина покачала головой. — А нам каково было? Если бы не Дмитрий…
Сказав это имя, она словно опомнилась. В глазах мелькнул испуг. Дмитрий вернется с работы через час. Что он скажет, увидев брата?
— Дима знает, что ты здесь?
— Нет, — Виктор отвел взгляд. — Я сначала хотел с тобой поговорить. И с Наташей… то есть с Лизой.
— Ее зовут Елизавета, — отрезала Марина. — И она тебя не помнит. Для нее Дмитрий — отец. Единственный, который у нее был.
— Но я ее настоящий отец! — в голосе Виктора прорезались просительные нотки. — У меня есть права!
— Права? — Марина подавила желание выплеснуть чай ему в лицо. — А обязанности у тебя были? Когда мы с Лизой голодали, пока не вернулся Дмитрий? Когда я ночами сидела у ее кроватки, боясь, что она не доживет до утра? Где были твои права тогда?
Виктор сжал кулаки.
— Я ошибся. Страшно ошибся. Но я вернулся, чтобы все исправить. Я… я до сих пор люблю тебя, Марина.
Она отшатнулась, как от пощечины.
— Нет, Виктор. Той девочки, которую ты бросил, больше нет. И любви той тоже нет. У меня другая жизнь. У меня муж, который никогда нас не бросит.
— Мой брат, — с горечью произнес Виктор. — Который увел мою жену.
Марина стукнула ладонью по столу.
— Он никого не уводил! Он вернулся после армии, узнал, что ты сбежал, и просто помог нам с Лизой. Работал на двух работах, чтобы выплатить твои долги. Сидел с Лизой, пока я на ночных сменах вкалывала. А когда врачи сказали, что ей нужна операция, продал свою машину, чтобы ее оплатить. Вот что он сделал!
Виктор молчал, опустив глаза.
— Мы поженились через год после твоего исчезновения, — тише добавила Марина. — И не из-за страсти, а потому что так было правильно. Лизе нужен был отец.
В коридоре послышался звук открывающейся двери.
— Мам, я дома! — раздался звонкий девичий голос, а следом — хлопок двери и звук брошенного рюкзака. — Пирожки будут? Я умираю с гол…
В кухню вошла высокая светловолосая девушка и застыла, увидев незнакомого мужчину.
— Привет, — неловко произнесла она. — А вы кто?
Виктор смотрел на нее, не моргая. В глазах стояли слезы. Как она похожа на него — те же глаза, та же ямочка на подбородке.
— Это… — начала Марина, но Виктор перебил ее.
— Я старый друг твоих родителей, — сказал он хрипло. — Давно не виделись.
— А, понятно, — Елизавета пожала плечами и направилась к холодильнику. — Мам, я с Катей в кино собралась, можно?
— Неужели это Лиза? — Галина Ивановна всплеснула руками, глядя на фотографию внучки на экране телефона Виктора. — Какая красавица! Вся в тебя, сыночек!
Они сидели на кухне в старой коммунальной квартире, где Виктор вырос. Мать постарела, сгорбилась, но глаза все так же светились, когда она смотрела на старшего сына. Его комната осталась нетронутой — словно он ушел вчера, а не десять лет назад.
— Что ты теперь будешь делать? — спросила она, подливая ему чай.
— Не знаю, — Виктор покрутил в руках чашку. — Хочу с Димкой поговорить. Всё объяснить.
— Ох, Дима, — Галина Ивановна поджала губы. — До сих пор не могу ему простить, что женился на твоей жене.
— Мам, не начинай, — Виктор поморщился. — Ты же знаешь, что я сам виноват.
— Ничего подобного! — возразила мать. — Ты молодой был, испугался. С кем не бывает? А он воспользовался ситуацией. Никогда бы не подумала, что мой сын на такое способен.
Виктор покачал головой. Всю жизнь мать выделяла его, баловала, прощала все проступки, а Дмитрию доставались только упреки. Даже сейчас она не видела его вины.
— Мам, Дима поступил правильно. Он позаботился о Марине и Лизе, когда я сбежал.
— Он должен был тебя искать! — стояла на своем Галина Ивановна. — А вместо этого занял твое место.
— А что ему оставалось делать? — Виктор встал и подошел к окну. Внизу был тот же двор, где они с братом гоняли мяч в детстве. — Мама, ты всегда была к нему несправедлива. Всегда меня выгораживала, а его наказывала за мои проступки.
— Неправда! — возмутилась Галина Ивановна. — Я всегда одинаково любила вас обоих.
— Нет, мам, — мягко возразил Виктор. — Ты всегда любила меня больше. И мы оба это знали.
Галина Ивановна замолчала, поджав губы. Возможно, в глубине души она понимала, что сын прав. Просто Виктор всегда был таким похожим на ее покойного мужа — такой же красивый, такой же веселый. А Дмитрий пошел в ее родню — тихий, упрямый, вечно насупленный.
— И что теперь? — спросила она после долгого молчания. — Будешь бороться за свою семью?
Виктор вздохнул.
— Не знаю, мама. Я вернулся с мыслью, что смогу все вернуть. Но теперь не уверен, что имею на это право.
— Конечно, имеешь! — Галина Ивановна стукнула ладонью по столу. — Это твоя жена и твоя дочь! У тебя есть все права!
Виктор посмотрел на нее с грустью. Всё было не так просто, как виделось матери. И он это уже понял.
Дмитрий нашел брата сам — явился к матери на следующий день. Виктор как раз собирался уходить, когда в дверь позвонили. На пороге стоял Дмитрий — осунувшийся, с красными от бессонницы глазами.
— Здравствуй, братишка, — сказал Виктор, пытаясь улыбнуться.
— Не называй меня так, — отрезал Дмитрий, проходя в квартиру. — Я тебе не брат уже десять лет.
Галина Ивановна выглянула из кухни.
— Дима? А ты чего пришел? — она недовольно поджала губы. — У меня Витенька в гостях.
— Знаю, — Дмитрий даже не взглянул на мать. — Марина рассказала. Нам надо поговорить.
Братья вышли во двор — тот самый, где играли в детстве. Сели на ту же скамейку, где когда-то курили первую сигарету, деля ее на двоих.
— Зачем вернулся? — спросил Дмитрий, закуривая.
— Домой захотелось, — Виктор пожал плечами.
— Дом? — Дмитрий горько усмехнулся. — Какой дом, Вить? Ты его бросил десять лет назад.
— Я запутался тогда, Дим.
— А я, по-твоему, нет? — Дмитрий выпустил дым. — Мне, думаешь, легко было? Вернулся из армии, узнал, что ты сбежал, что Марина с маленьким ребенком одна бьется. Что мать на нее волком смотрит. Что отец совсем плох.
Виктор молчал, глядя в землю.
— Я ведь не собирался жениться на ней, — продолжил Дмитрий тише. — Просто хотел помочь, думал, ты вот-вот вернешься. А ты всё не возвращался и не возвращался. А потом выяснилось, что у Лизки порок сердца. Надо было операцию делать, реабилитацию. А денег нет, квартиры нет. Она с Маринкой у нас тогда жила, помнишь? Мать их со свету сживала.
Виктор кивнул. Он хорошо представлял, как мать могла относиться к брошенной невестке.
— Ну и поженились мы, — Дмитрий затянулся снова. — Чтобы документы на Лизку оформить, пособие получать. Маринка ведь даже алименты на тебя подавать не стала — боялась, что тебя посадят за уклонение, если найдут. Всё верила, что одумаешься. А я…
Он замолчал.
— А ты что? — тихо спросил Виктор.
— А я любил ее, — просто сказал Дмитрий. — Еще со школы. Только она тебя выбрала, ты же у нас всегда был первым — и в спорте, и с девчонками, и у матери в любимчиках.
Виктор вздрогнул.
— Дим, я не знал…
— Да какая теперь разница? — Дмитрий затушил сигарету. — Что ты хочешь, Вить? Вернуть всё как было? Так не бывает. У нас семья. Лизка меня папой зовет, понимаешь? Что ты ей скажешь? «Извини, дочка, я тебя бросил, но теперь передумал»?
Виктор покачал головой.
— Я не знаю, что делать, Дим. Я так виноват перед вами всеми.
— Да, виноват, — кивнул Дмитрий. — Но дело не в вине. Дело в том, что у нас с Мариной и Лизой теперь своя жизнь. И тебе в ней места нет.
Он встал, собираясь уходить.
— Не приходи к нам домой, Вить. Не порти Лизке жизнь. Она счастлива, у нее все хорошо. На медицинский поступать собирается.
— А правда, что у нее было больное сердце? — тихо спросил Виктор.
— Да. Операцию сделали, когда ей три исполнилось, — Дмитрий сжал губы. — Еле деньги насобирали. Машину пришлось продать. Но сейчас все в порядке, она даже в баскетбол играет, представляешь?
Виктор кивнул, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
— Мне нужно идти, — сказал Дмитрий. — Лизке скоро из школы возвращаться, надо ужин приготовить.
— Ты ей расскажешь? Обо мне?
Дмитрий помолчал.
— Не знаю, — сказал он наконец. — Надо с Мариной поговорить. Мы всегда думали, что когда-нибудь придется рассказать правду. Но не сейчас, не перед выпускными экзаменами.
Виктор кивнул. Он не имел права вмешиваться в их решения. Уже не имел.
Марина открыла дверь и застыла. На пороге стоял не Дмитрий, а Виктор — с букетом цветов и коробкой конфет, как на свидание. Сердце екнуло, но не от любви, а от страха и раздражения.
— Не надо сюда приходить, — сказала она, не впуская его. — Дима просил тебя…
— Я знаю, — перебил Виктор. — Но мне нужно с тобой поговорить. Наедине.
Марина сжала губы, но потом кивнула и вышла на лестничную клетку, прикрыв за собой дверь.
— У тебя пять минут. Лиза скоро вернется.
Виктор протянул ей цветы, но она не взяла.
— Я вернулся за вами, — сказал он тихо. — За тобой и Лизой. Я всё еще считаю вас своей семьей.
— Но мы уже не твоя семья, — ответила Марина твердо. — У нас другая жизнь.
— Ты его любишь? — Виктор смотрел ей прямо в глаза. — Моего брата?
Марина замялась.
— Не так, как любила тебя когда-то. Но это другое чувство — более зрелое, более…
— Надежное? — с горечью закончил Виктор.
— Да, — кивнула Марина. — Я знаю, что он никогда нас не бросит. Ты оставил нас, когда стало трудно. Он остался, несмотря на все трудности.
Виктор отвел взгляд.
— Может, я изменился. Может, теперь я тоже стал надежным.
— Может быть, — пожала плечами Марина. — Но мы уже не узнаем этого, верно? Виктор, я не хочу быть грубой, но у нас с Димой хорошая жизнь. Не идеальная, но… мы семья. Настоящая семья. И я не брошу его. Особенно ради человека, который уже предал меня однажды.
Виктор сжал кулаки.
— А Лиза? Она моя дочь. У меня есть права…
— У тебя нет никаких прав, — отрезала Марина. — Законный отец Лизы — Дмитрий. Он усыновил ее, когда мы поженились. В ее свидетельстве о рождении стоит его имя.
— Что? — Виктор побледнел. — Как это возможно?
— Я подала на установление отцовства после твоего исчезновения, — объяснила Марина. — Ты не явился, отцовство аннулировали. Потом Дима удочерил Лизу, и теперь юридически он ее отец. А ты — никто.
— Я не позволю! — повысил голос Виктор. — Я пойду в суд! Сделаю тест ДНК!
— И чего ты добьешься? — Марина покачала головой. — Разрушишь жизнь девочки, которая считает своим отцом другого человека? Которая не помнит тебя? Заставишь ее узнать, что ее настоящий отец — трус, который бросил ее и мать в самый трудный момент?
Виктор молчал, тяжело дыша.
— Уезжай, Виктор, — сказала Марина мягче. — Начни новую жизнь где-нибудь еще. Мы справились без тебя. И будем справляться дальше.
Виктор опустил голову.
— Я правда любил тебя, Марина. И Лизу тоже. Я просто… запутался.
— Я знаю, — кивнула она. — Я долго ждала тебя. Целый год. Потом поняла, что ты не вернешься.
В этот момент на лестничной клетке появилась Елизавета — с рюкзаком за плечами, в наушниках, что-то напевая.
— О, привет, — сказала она, увидев Виктора. — Вы опять к маме?
— Да, — Виктор с трудом сглотнул. — Заходил попрощаться. Я уезжаю.
— А мы виделись раньше? — спросила Елизавета, прищурившись. Что-то в этом человеке казалось ей смутно знакомым.
— Да, вчера, — быстро сказала Марина. — Помнишь, он заходил?
— А, ну да, — Елизавета пожала плечами. — Счастливого пути!
Она прошла мимо них в квартиру, на ходу снимая рюкзак. Виктор смотрел ей вслед с болью в глазах.
— Она счастлива? — спросил он тихо.
— Да, — кивнула Марина. — У нее хорошие оценки, много друзей. Собирается поступать в медицинский. В детстве у нее были проблемы с сердцем, ей делали операцию. Наверное, поэтому она хочет стать врачом.
Виктор молча кивнул.
— Если тебе что-то понадобится… если Лизе когда-нибудь что-то понадобится… — он достал из кармана бумажку с номером телефона. — Я всегда помогу. Что угодно, в любое время.
Марина взяла записку, но ничего не обещала.
— Прощай, Виктор. Надеюсь, ты будешь счастлив.
Галина Ивановна ходила по квартире как потерянная, то и дело подходя к окну. Дмитрий застал ее в таком состоянии, когда заглянул проведать.
— Мама, ты чего не спишь? Уже поздно.
— Витя уезжает, — сказала она, не оборачиваясь. — Насовсем. Говорит, работу в Тюмени нашел, хорошую. Но я же знаю, почему он уезжает.
Дмитрий вздохнул и подошел к матери.
— Мам, он сам решил. Это его выбор.
— Ты его прогнал! — Галина Ивановна повернулась к младшему сыну с гневом. — Ты отобрал у него семью, а теперь и из города выживаешь!
Дмитрий покачал головой. Всё тоже — мать всегда винит его, всегда защищает Виктора.
— Мам, никто никого не выгоняет. Виктор сам всё бросил десять лет назад. И ушел от ответственности.
— Он просто запутался! Он был молодой!
— Мне тогда было девятнадцать, — тихо сказал Дмитрий. — Я только из армии вернулся. И я взял на себя ответственность за его семью. За его долги. За его больную дочь.
— Ты их у него отнял! — не унималась Галина Ивановна.
— Мама, — Дмитрий смотрел на нее с усталой нежностью. — Ты всегда была к нему несправедлива. Всегда любила его больше. Всегда его защищала, а меня винила. Но сейчас послушай правду: я ничего у него не отнимал. Я спас то, что он бросил.
Галина Ивановна молчала, поджав губы.
— Ты помнишь, как выставила Марину с годовалой Лизой, когда узнала, что Виктор сбежал? — продолжил Дмитрий. — Как кричала, что твой сын не мог так поступить, что это она его довела?
Галина Ивановна отвернулась. Она помнила, но не хотела вспоминать.
— Я тогда забрал их к себе, в общежитие. А потом выяснилось, что у Лизки порок сердца. Врачи сказали — нужна операция. А денег нет, Маринка на двух работах пашет, все равно не хватает. Пришлось мне машину продать, на которую два года копил.
Галина Ивановна всхлипнула.
— Я этого не знала.
— Конечно, не знала. Ты с нами не общалась, пока мы с Мариной не поженились. Ты даже на свадьбу не пришла. Сказала, что не благословляешь.
Галина Ивановна молчала, глядя в пол. В глубине души она знала, что сын прав. Она всегда выделяла Виктора, всегда ему все прощала. И была несправедлива к Дмитрию — тихому, ответственному, честному парню, который так напоминал ей ее брата, а не любимого мужа.
— Я была не права, — прошептала она наконец. — Не права перед тобой, Дима.
Дмитрий неловко обнял мать. Она была маленькой и хрупкой в его объятиях.
— Ничего, мам. Главное, что сейчас ты видишь правду.
— Виктор уезжает завтра, — сказала Галина Ивановна, вытирая слезы. — Я не знаю, когда мы его теперь увидим…
— Всё будет хорошо, мам, — Дмитрий гладил ее по спине. — Он справится. Он всегда справлялся.
В день отъезда Виктора на вокзал пришли все: мать, Дмитрий, даже Марина. Все, кроме Елизаветы, которая ничего не знала о настоящей причине его внезапного появления и столь же внезапного исчезновения.
— Будешь писать? — спросила Галина Ивановна, обнимая старшего сына.
— Буду, мам, — Виктор поцеловал ее в щеку. — И приезжать буду, если позовешь.
Он повернулся к Дмитрию. Братья смотрели друг на друга, не зная, как попрощаться. Наконец Виктор протянул руку:
— Прости меня, брат. За все.
Дмитрий пожал его руку.
— Береги себя, Вить.
Последней была Марина. Она отдала Виктору небольшой сверток.
— Что это? — удивился он.
— Фотографии Лизы, — тихо сказала Марина. — Разные, с детства до сейчас. Я подумала… ты имеешь право знать, какой она растет.
Виктор с трудом сглотнул ком в горле.
— Спасибо, — прошептал он. — Я ведь правда любил вас. И тебя, и ее.
— Я знаю, — кивнула Марина. — Но иногда любви недостаточно.
Он кивнул, понимая, что она имеет в виду. Любовь без ответственности, без верности — ничто. Поздно он это понял. Слишком поздно.
Поезд отходил через пять минут. Виктор обнял мать в последний раз, кивнул брату и, бросив последний взгляд на Марину, поднялся в вагон.
— Как думаешь, он справится? — спросила Марина, когда они с Дмитрием шли домой.
— Справится, — ответил Дмитрий. — Витька всегда был сильнее, чем казался. Только ленивый.
Марина слабо улыбнулась.
— А мы? Мы справимся?
Дмитрий остановился и заглянул ей в глаза.
— Ты жалеешь? — спросил он тихо. — О том, что он уехал? О том, что осталась со мной?
Марина задумалась. Она вспомнила, как ждала Виктора, как плакала ночами, как злилась, как перестала ждать. Как постепенно смирилась. Как научилась ценить тихую надежность Дмитрия, его заботу, его любовь к Елизавете. Как полюбила его — не страстно, но глубоко и спокойно.
— Нет, — сказала она наконец. — Не жалею. Просто… тень прошлого всегда будет с нами, да?
Дмитрий взял ее за руку.
— Будет. Но тени боятся света. А у нас его достаточно.
Елизавета ждала их дома, готовила ужин — пыталась, по крайней мере. На кухне пахло подгоревшим мясом и почему-то корицей.
— Мам, пап, я тут решила вас порадовать! — воскликнула она, когда они вошли. — Только мясо немного… эээ… зажарилось. Но я компот сварила!
Дмитрий рассмеялся и обнял дочь.
— Ну ты даешь, шеф-повар! — он потрепал ее по голове. — Давай спасать ужин вместе, а?
Марина смотрела на них — высокого, широкоплечего Дмитрия и стройную, светловолосую Елизавету, так похожую на своего биологического отца — и думала о странностях судьбы. Десять лет назад она бы не поверила, что будет счастлива с младшим братом Виктора, что ее дочь будет звать его папой, что они станут настоящей семьей.
Но они стали. Несмотря ни на что, они стали семьей. И даже возвращение Виктора, всколыхнувшее старые раны, не смогло этого изменить.
— Мам, ты чего задумалась? — Елизавета помахала рукой перед ее лицом. — Проверь компот, а? Я, кажется, переборщила с сахаром.
Марина улыбнулась.
— Сейчас проверю, — сказала она, подходя к плите. — А что ты решила нас так порадовать?
— Ну, — Елизавета хитро прищурилась, — мне тут предложили на подготовительные курсы в медицинский пойти. Бесплатно! Представляешь? Это после того, как я на олимпиаде по биологии победила.
— Это же здорово! — воскликнул Дмитрий, прекращая спасательную операцию по реанимации мяса. — Моя дочь — будущий доктор!
Елизавета просияла, услышав гордость в его голосе.
— Я тоже так думаю! Наверное, это из-за моей операции на сердце в детстве, да? Я хочу помогать другим детям.
Марина и Дмитрий переглянулись. Эта та самая операция, ради которой Дмитрий продал машину. Ради которой работал на двух работах. Ради которой они поженились — чтобы он мог быть ее официальным опекуном, пока Марина сутками дежурила в больнице.
— Да, — тихо сказала Марина. — Наверное, поэтому.
Вечером, когда Елизавета ушла к подруге готовиться к экзаменам, Дмитрий нашел Марину на балконе. Она стояла, облокотившись на перила, и смотрела на город.
— Ты скажешь ей? — спросил он, обнимая жену сзади. — О Витьке?
Марина вздохнула.
— Когда-нибудь придется. Но не сейчас, не перед экзаменами. Может, после поступления…
Дмитрий кивнул, уткнувшись носом в ее волосы.
— Знаешь, я всегда боялся, что если он вернется, ты уйдешь к нему, — признался он.
Марина повернулась в его объятиях.
— Правда?
— Да, — он смущенно улыбнулся. — Я же всегда был на втором месте, после него. Для всех. Для матери, для тебя…
— Не для меня, — она покачала головой. — Может, когда-то давно. Но не последние десять лет. Ты — тот, кто остался. Тот, кто всегда рядом. Как я могу уйти от тебя к человеку, который нас бросил?
Дмитрий крепче обнял ее.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Всегда любил. Еще со школы, когда ты меня даже не замечала.
— А я научилась любить тебя, — призналась Марина. — Не сразу, постепенно. Но теперь не представляю жизни без тебя.
Они стояли на балконе, обнявшись, и смотрели на город, который раскинулся перед ними — с миллионами огней, с тысячами судеб. Где-то там, далеко на севере, начинал новую жизнь Виктор. Где-то рядом, у подруги, готовилась к экзаменам их дочь Елизавета, не подозревающая о драме, которая связывала ее родителей.
Что будущее принесет им всем? Расскажут ли они когда-нибудь Елизавете правду? Вернется ли снова Виктор? Они не знали. Но одно они знали точно: что бы ни случилось, они справятся. Вместе.
Тень прошлого всегда будет с ними. Но они научились жить в этой тени, и она уже не казалась такой пугающей.
