— Почему вещи Натальи в гостевой комнате? Мы же договаривались, что она побудет у нас только до выходных, — Мария остановилась в дверном проеме, рассматривая кипу одежды на кровати.
Сергей оторвался от ноутбука, в его взгляде мелькнуло что-то виноватое.
— Ситуация немного изменилась. Наташка с Гришей окончательно разругались. Мама просила помочь, они с отцом в однушке, сама понимаешь…
— Что значит «окончательно»? — Мария почувствовала, как внутри все сжимается. — А дети?,
— Иван и Петя тоже с ней.
Мария молча повернулась и вышла в сад. Их дом — светлый, просторный, выстраданный пятью годами ипотеки и экономии на всем — они закончили строить всего полгода назад. С прошлого месяца здесь жила Елена Петровна — временно, пока ее муж в больнице. А теперь еще и Наталья с детьми.
— Мы же не выставим их на улицу, правда? — Сергей подошел сзади, осторожно коснулся плеча. — Это ненадолго, она уже подала на алименты.
Мария смотрела на аккуратные грядки, беседку, которую они собирали вместе, и ей казалось, что от их жизни, которую они так тщательно планировали, не осталось и следа.
— Знаешь, для человека, который лишился семьи, твоя сестра слишком беззаботна, — Мария кивнула в сторону дома, где из открытого окна доносился громкий смех Натальи. — И не совсем понятно, почему твоя мама не взяла к себе хотя бы внуков? Почему наш дом внезапно стал семейным общежитием?
— Ты стала такой черствой, — тихо произнес Сергей. — Мы семья, мы должны поддерживать друг друга.
Мария резко повернулась к мужу:
— А когда моя мама ломала бедро, и я просила, чтобы она пожила с нами месяц после больницы, вы с Еленой Петровной в один голос твердили про «личное пространство» и «чужие люди в доме». Чья это была семья тогда, Сергей?
— Мария, неудобно спрашивать, но не могла бы ты брать Ивана и Петю из школы? — Наталья сидела на кухне, листая журнал. — У меня появился шанс устроиться в приличный салон, но нужно будет работать допоздна.
Прошло три месяца с момента появления Натальи в доме. Из «пары дней» выросли недели, из недель — месяцы. Елена Петровна прочно обосновалась в кабинете на первом этаже, Наталья заняла гостевую спальню, а дети — маленькую комнату, которую Мария планировала сделать своей мастерской.
— Наташа, я работаю. Ты же знаешь, у меня офис в двадцати километрах отсюда. Как я успею забрать их в три часа?
— Ну мать твою! — всплеснула руками Наталья. — Я пытаюсь жизнь наладить, а ты не можешь помочь с такой мелочью? Я же не прошу их воспитывать!
На шум с веранды заглянула Елена Петровна.
— Что случилось? Машенька, ты опять с чем-то не согласна? — Она грузно опустилась на стул. — Сережа сказал, ты последнее время какая-то раздражительная.
Мария почувствовала, как в висках начинает пульсировать.
— Он так сказал? Интересно, когда он успел? За те пятнадцать минут, что бывает дома между работой и гаражом?
Елена Петровна поджала губы:
— Не надо утрировать. Сын работает для семьи. Для вашей общей семьи.
— Для какой именно? — Мария резко встала. — Для той, которую мы планировали, или для той, которая внезапно выросла в моем доме в мое отсутствие?
— В «нашем» доме, — поправила свекровь. — Сережа тоже платил ипотеку.
— Он платил сорок процентов, я — шестьдесят. И именно я вкалывала сверхурочно, чтобы мы погасили кредит на пять лет раньше. — Мария схватила сумку. — Знаете что? Вы обе взрослые женщины. Решайте свои проблемы сами.
К концу года Мария почти смирилась с ситуацией. Она задерживалась на работе, в выходные уезжала к подругам, а дома появлялась только чтобы поспать. Елена Петровна из «временной» гостьи превратилась в полноправную хозяйку: переставила мебель, сменила шторы и скатерти, даже перепланировала сад.
— Маша, надо поговорить, — Сергей поймал ее в прихожей, когда она собиралась уходить на работу. — У нас проблемы.
— У кого — у нас? — устало спросила Мария.
— У тебя и меня. Ты отдаляешься, почти не бываешь дома. Мама говорит…
— Твоя мама слишком много говорит, — перебила Мария. — Что на этот раз?
— Она считает, что ты изменяешь мне с коллегой. Тем высоким, который заезжал за тобой в прошлые выходные.
Мария рассмеялась:
— Андрей — гей и муж моей начальницы. Он подвез меня, потому что нам было по пути. Но знаешь, что самое поразительное? Не то, что твоя мать следит за мной, а то, что ты ей веришь.
Сергей потер переносицу:
— Я не верю. Просто хочу, чтобы мы снова были семьей.
— Семьей мы были до появления твоей матери и сестры. Которая, кстати, уже устроилась на работу и получает алименты, но почему-то до сих пор живет с нами.
— Наташа копит на первый взнос за квартиру. Ей нужно еще немного времени.
Мария устало покачала головой:
— Тебе не кажется странным, что твоя тридцатилетняя сестра перекладывает ответственность за свою жизнь на нас? И что ты позволяешь своей матери командовать в моем доме?
— В нашем доме, — по инерции поправил Сергей. — Что ты предлагаешь? Выгнать родную мать и сестру с детьми?
— А что предлагаешь ты? Чтобы я и дальше оплачивала коммунальные счета за дом, в котором я чувствую себя гостьей?
— Я предлагаю жить дружно, — Сергей развел руками, будто это было самое очевидное решение.
Мария закрыла глаза. Она вдруг отчетливо поняла — все, что произошло за этот год, уже не исправить.
— Нам нужно серьезно поговорить. Сегодня вечером, — она открыла дверь. — Только мы вдвоем, без твоей мамы и Натальи.
Когда Мария вернулась с работы, дома был только Сергей. Он сидел за кухонным столом с потерянным видом.
— Что случилось? Где все? — спросила Мария, снимая пальто.
— Я отвез маму и Наташу с детьми в кино, чтобы мы могли спокойно поговорить, — он поднял глаза. — Ты была права насчет того, что мы потеряли себя. Я хочу все исправить.
Мария села напротив:
— Я тоже об этом думала весь день. И пришла к выводу, что единственный способ все исправить — это если твоя мама вернется домой, а Наталья найдет себе жилье.
— Мама не может вернуться домой, — Сергей покачал головой. — Отцу стало хуже, его положили в хоспис. А Наташа… Она правда старается, ищет варианты.
— Ищет уже почти год, — заметила Мария. — И каждый раз находит причину, почему ни один не подходит. Сергей, я больше не могу. Я чувствую, что задыхаюсь.
— Потерпи еще немного. Скоро все наладится, — он взял ее за руку. — Ты помнишь, как мы мечтали об этом доме? Как планировали каждую деталь?
— Помню, — Мария высвободила руку. — И я помню, как ты обещал, что это будет наше пространство. Только наше.
В этот момент входная дверь распахнулась, и в дом ввалились Наталья с детьми. Елена Петровна вошла следом, тяжело опираясь на трость.
— Вы уже поговорили? — спросила она, проницательно глядя на Марию. — Сережа все рассказал?
— О чем? — Мария перевела взгляд на мужа.
— Мы проехали мимо хосписа, — Елена Петровна продолжала, не дожидаясь ответа сына. — Ужасное место. Ты же не допустишь, чтобы твой свекор провел там последние дни?
Мария растерянно посмотрела на Сергея:
— Что происходит?
— Я хотел сказать… — начал он, но мать перебила:
— Сережа оформляет перевод отца домой. Нам нужна будет твоя спальня — там хорошее освещение и рядом ванная.
— Моя спальня? — Мария почувствовала, как земля уходит из-под ног. — А где буду спать я?
— Вы с Сережей можете перебраться в его кабинет, — Елена Петровна говорила тоном, не терпящим возражений. — Или в мансарду, хотя там сейчас сыровато.
Мария повернулась к мужу:
— Это то, что ты хотел мне сказать? Что без моего ведома решил превратить нашу спальню в больничную палату?
— Папе становится хуже, — тихо ответил Сергей. — У нас самый большой дом в семье. Это временно…
— Как и пребывание твоей матери? Как и проживание Натальи с детьми? — Мария чувствовала, что еще немного — и она закричит. — Я ухожу.
— Куда? — растерянно спросил Сергей.
— Пока не знаю. Но здесь я больше не останусь.
Мария сидела в хостеле и просматривала объявления о аренде квартир. Из вещей у нее была только сумка с документами и ноутбук. Она планировала вернуться за остальным на следующий день, когда все будут на работе.
Телефон не умолкал — Сергей звонил каждые пятнадцать минут. Наконец она ответила:
— Что ты хочешь?
— Вернись домой, пожалуйста, — в его голосе слышалось отчаяние. — Мы все решим. Я поговорю с мамой.
— Уже поздно, — Мария смотрела в окно на вечерний город. — Я подаю на развод.
— Из-за одной ссоры? — возмутился Сергей. — Ты с ума сошла? У нас было столько планов!
— Не из-за ссоры. Из-за года унижений и пренебрежения. Из-за того, что ты ни разу не встал на мою сторону, когда твоя мать перекраивала мой дом, мою жизнь, мои планы. Из-за того, что для тебя слово «семья» означает только твою мать и сестру, но не меня.
— Неправда! — запротестовал Сергей. — Я люблю тебя!
— Возможно. Но ты любишь меня недостаточно сильно, чтобы защитить от своей семьи.
Мария повесила трубку и вернулась к ноутбуку. Экран внезапно мигнул и погас. Она попыталась перезагрузить компьютер — безуспешно. Все ее рабочие файлы, резюме, контакты клиентов — все было там.
Это стало последней каплей. Мария расплакалась впервые за весь этот кошмарный год. Она плакала о потерянном доме, о разрушенных мечтах, о предательстве любимого человека, о своей наивности.
А потом достала телефон и заказала такси.
— Я заберу свои вещи и документы на машину, — сказала Мария, когда Сергей открыл дверь. — Мне нужен мой ноутбук для работы, он сломался.
— Можешь даже не разуваться? — в его голосе звучала обида. — Это все, что тебя волнует — вещи и работа?
Мария прошла в дом. В гостиной на диване лежала Наталья, листая журнал. Увидев Марию, она приподнялась:
— О, блудная жена вернулась? — усмехнулась она. — А у нас тут жизнь налаживается. Папу перевели, спальня уже готова.
— Рада за вас, — сухо ответила Мария. — Надолго, как я понимаю.
— Зависит от папы, — пожала плечами Наталья. — Врачи говорят, может полгода, может год.
Мария молча поднялась наверх. Их спальня действительно преобразилась: кровать сдвинули к окну, появилась медицинская кушетка, тумбочка с лекарствами. Мария открыла шкаф — ее вещи были аккуратно сложены в чемодан.
— Мама решила, что так будет удобнее, — пояснил Сергей, стоявший в дверях. — Маш, давай поговорим. Я знаю, что был неправ.
— Неправ? — Мария повернулась к нему. — Ты предал наши мечты, Сергей. Ты предал меня.
Она взяла чемодан и спустилась вниз. Елена Петровна встретила ее в прихожей.
— Уходишь? — спросила она без особого сожаления. — А как же «в горе и в радости»?
— Знаете, Елена Петровна, — Мария остановилась, глядя ей в глаза, — я желаю вам никогда не оказаться в моем положении. Когда в вашем доме постепенно не остается места для вас самой.
7 лет спустя
Мария стояла на террасе своего нового дома и смотрела на закат. После развода она с головой ушла в работу, открыла собственную бухгалтерскую фирму, а три года назад купила участок и построила этот дом — меньше прежнего, но полностью отражающий ее вкусы и потребности.
Звонок в дверь вырвал ее из задумчивости. На пороге стоял Сергей — постаревший, с проседью в волосах.
— Привет, — неуверенно сказал он. — Я проезжал мимо, увидел твою машину… решил заглянуть.
— Проезжал мимо? — удивилась Мария. — Здесь тупиковая улица.
Сергей смущенно улыбнулся:
— Я соврал. Я специально приехал. Узнал твой адрес у общих знакомых.
Мария помедлила, затем кивнула:
— Проходи. Чай будешь?
Они сидели на террасе, и Сергей рассказывал о последних годах. Его отец умер через восемь месяцев после их развода. Елена Петровна живет с ним до сих пор. Наталья вышла замуж год назад и переехала в другой город.
— А ты? — спросил он наконец. — Как ты?
— Хорошо, — просто ответила Мария. — У меня своя фирма, свой дом. Свободное время я провожу так, как хочу.
— Одна? — осторожно спросил Сергей.
— Иногда одна, иногда с друзьями, — пожала плечами Мария. — Иногда с мужчиной, который уважает мои границы.
Они помолчали. Солнце почти село, и в саду зажглись автоматические фонарики.
— Знаешь, я часто думаю, — наконец произнес Сергей, — что если бы я тогда поступил иначе… Если бы я не позволил маме и Наташе так бесцеремонно вторгнуться в нашу жизнь…
— Бессмысленно думать об этом, — мягко перебила Мария. — Что было, то было.
— Я хотел спросить… — Сергей замялся. — Есть ли у нас шанс… начать сначала?
Мария внимательно посмотрела на бывшего мужа:
— А что изменилось, Сергей? Твоя мама все еще живет с тобой. Ты все так же не можешь отказать родственникам. Меня в твоей жизни снова будет трое — я, твоя мать и твое чувство вины. Зачем наступать на те же грабли?
— Я изменился, — горячо возразил Сергей. — Я понял свои ошибки.
— Возможно, — кивнула Мария. — Но я тоже изменилась. У меня наконец-то появилось то, к чему я всегда стремилась — свой дом и своя жизнь. И я не собираюсь это терять.
Они проговорили до поздней ночи, вспоминая хорошие моменты их брака. Когда Сергей уходил, Мария поймала себя на мысли, что не испытывает к нему ни обиды, ни сожаления — только легкую ностальгию по тем временам, когда они вместе мечтали о своем доме.
Закрыв за гостем дверь, она обвела взглядом холл, украшенный по ее вкусу, и улыбнулась. Этот дом был именно таким, каким она всегда его представляла — ее крепостью, ее убежищем, ее собственным пространством, где каждый уголок отражал ее характер и ее видение мира.
Дом, полный света и свободы. Дом, в котором она наконец-то была хозяйкой своей жизни.
