— Сегодня же с ней поговорю. Все нормальные бабы в декрете помогают своим мужьям, а эта сидит без дела, якобы устает, – Владимир стукнул кулаком по столу. — Лодырь да и только.
Коллеги энергично закивали в поддержку. Все были солидарны с мнением Владимира. И каждый в этот момент вспоминал своих жен, которые, по их мнению, совсем обленились, сидя дома в декретном отпуске.
Владимир гордо оглядел товарищей. А затем с трудом дождался окончания рабочего дня и с боевым настроем поехал домой. Он готов был поругаться с Ириной, высказать ей все, что он думает о ее помощи. Точнее, об отсутствии помощи.
С порога он сразу стал вываливать на жену свои чувства и мысли:
— Вот у Петьки жена. До родов научилась ногти делать. А как их мелкий родился, так сразу стала клиентов на дому принимать. Помощь? Помощь. А у Степанова? Ну, Игорек который. Так у него жена и вовсе стала пироги печь да по знакомым развозить. С коляской, между прочим. Все жены помогают мужьям, а ты какая-то бездельница. Ты думаешь мне нравится тянуть вас одному зная, что ты почти ничем не занимаешься?
Ирина молчала. На самом деле она устала объяснять мужу, что декрет на законодательном уровне освобождает женщину от работы. И если бы они доедали последний кусок хлеба, то, конечно, Ирина бы все бросила и пошла подрабатывать хоть куда. Но зарплата Владимира была достаточной, чтобы спокойно, хоть и без шика, жить и воспитывать ребенка законные три года.
А еще Ирина устала объяснять мужу, что прошел всего год после родов, что только недавно боль в пояснице стихла и что она только-только начала спать по ночам. Но Владимир не слышал супругу. Он был уверен: Ирина просто лентяйка и бездельница, которая оправдывается и прикрывается ребенком лишь бы не браться даже за маломальскую работу.
И Ирина сдалась. Выслушав последнюю тираду мужа она приняла решение пойти подрабатывать в то место, куда совсем не ожидал Владимир.
— Ты совсем сдyрeла, Ирка? Барменом в ресторан? Это же пoзорище. Ты же мать! – кричал он, когда жена сообщила ему новость.
— С каких пор матерям запрещено работать в общепите? – ухмыльнулась Ирина.
— Да это же стыдно! Прислуживать п ьяным мужикам и бабам, носить позорную униформу. А график? До часу ночи? А Степка, по-твоему, с кем будет? – не унимался Владимир.
Ирина почти не слушала мужа. В голове она планировала рабочую неделю, готовясь морально к тяжелым выходным. Да, работа тяжелая, до поздней ночи на ногах, но она больше не могла жить под вечным гнетом мужа.
— Степка будет с тобой, Вова. У меня график два через два, по выходным буду брать дополнительные смены. За сына даже не переживаю, знаю, что ты со своим графиком до шести вечера и с пятидневкой вполне сможешь меня подстраховывать.
— Да что с тобой не так? – Владимир кричал все сильнее. – Все бабы как бабы. Почему нельзя на дому работать, как нормальные жены?
— А я не приспособлена к работе на дому, Вова. Я очень ленива, ты же сам говорил. Дом меня только расслабляет, – Ирина пожала плечами, а потом как бы невзначай добавила: – Кстати, по выходным ресторан будет работать до трех часов ночи.
Владимир пребывал в состоянии шoка. Он был убежден, что быть барменом, когда у тебя годовалый ребенок на руках, это отвратительно.
— Это, по-твоему, нормальная работа для жены и матери? – спрашивал он у Петьки, который хвалился, что его Нина стала на ногтях зарабатывать больше, чем он. — А еще и приняли ее там с распростертыми объятиями, потому что она когда-то там давно до родов подрабатывала.
— Лучше бы вернулась из декрета на свою работу, – сказал друг.
— Принципиально не хочет. Сказала, как Степке три года стукнет, так выйдет. А тут и зарплата черная, и не потеряет право на декретные. Но не нравится мне эта затея. Она в моих глазах как женщина теряет статус, понимаешь? – Владимир уставился на Петьку, который яростно кивал.
Новая жизнь полностью изменила семью Владимира и Ирины. Она стала работать и без зазрения совести оставляла мужа с годовалым сыном. Ирина поздно возвращалась домой, и Владимиру приходилось быстрее бежать с работы, чтобы забрать Степку у бабушки. На мужские плечи лег быт.
Ирина возвращалась домой без сил и часто спала очень крепко, абсолютно не слыша крик сына. Владимир в рабочие дни жены вынужден был просыпаться по ночам и идти к Степке. А после вслух осуждал безответственность супруги. Но Ирина будто не слышала мужа. Она жила в каком-то своем расписании, в своем маленьком мирке.
В выходные, конечно, она превращалась обратно из рабочей женщины в любящую мать, заботящуюся о сыне. Появились лишние деньги, Ирина стала раскрываться по-другому и уже совсем перестала спорить с мужем. В один момент она просто огорошила Владимира предложением:
— Я хочу раздельный бюджет, – сказала Ирина.
— Что это значит? – брови Владимира от удивления поползли вверх.
— Это значит, что я полностью снимаюсь с твоего кошелька. Так будет лучше для всех нас. Я теперь могу себе это позволить – не быть от тебя зависимой. Почему ты так на меня странно смотришь, Вов?
Владимир и правда смотрел на жену каким-то диким взглядом. Он не знал, что ответить супруге на ее предложение.
— Ты же ведь этого сам хотел. Тебя напрягало тянуть всю семью – я предложила выход. Расходы на Степку можем делить пополам, ну или по ситуации. Все-таки в одной семье живем, – продолжила Ирина и мягко улыбнулась мужу.
Владимир уже ничего не хотел из того, о чем говорил несколько месяцев назад. Он хотел одного – вернуть свою жену.
— Петруха, ну как так-то, а? – вопрошал Владимир. – Сын почти всю неделю на мне. Она отсыпается, мне приходится тащить ребенка одному. Белого света совсем не вижу. Такое ощущение, будто у меня две работы. Одна в офисе, а другая в детском садике «Василек». Так ладно если бы она в свои выходные сыном занималась. Так нет, ее мама в гостях по полдня. То Степку гулять повезет, чтобы Ира выспалась. То обеды готовит. Нет, я не против помощи, но это должна делать женщина. Моя женщина, а не ее мать.
Петька внимательно слушал друга и лишь иногда подначивал его.
— Сто пудов еще и на цацки денег много тратит, – говорил он.
— Точно. Знаешь как не по себе. Мы с ней это…в постели, в общем, совсем быть перестали, – Владимир замялся.
Признавать такое вслух да еще и перед мужиками было стыдно, но ему хотелось высказаться.
– Я как представлю, что она по ночам каких-то алкашей обслуживает, а я с сыном вожусь до рассвета, так ком в горле. И вроде хорошо, что работает, я этого сам хотел, но все равно теперь все это – цацки, раздельный бюджет, шмотки – за мой счет. Раньше хоть чисто деньги в дом приносил, а теперь приходится жертвовать моим отдыхом, моими силами, моим временем!
— Может запретить работать? А что, так многие делают. Строго перед фактом поставить и все. Куда денется? Пригрозить, например, что ребенка заберешь, – предложил Петька.
Владимир задумался на секунду, но тут же махнул головой, стараясь отбросить эту мысль.
— Да нет, это уж совсем будет… Я ведь сам ее к этому и подтолкнул. Пилил, что не работает почти весь год. А теперь… Эх.
После этого разговора Владимир забрал сына у тещи, уложил спать, но сам так и не смог сомкнуть глаз. Он дождался возвращения Ирины с работы. Когда она зашла в квартиру, он тут же бросился к ней и стал помогать раздеваться.
Ирина с подозрением взглянула на мужа.
— Ты чего? Выпил, что ли? – спросила она.
— Нет, конечно. Я же со Степкой один, куда мне пить-то?
— Ты просто никогда меня с работы не ждал.
— Если честно, то я поговорить хотел… – замялся Владимир.
— О чем? – удивилась Ирина, поглядывая на часы. Ей очень хотелось спать, но муж выглядел, как побитая собака, поэтому она еле-еле дошла до стула, села и вопросительно посмотрела на Владимира.
— Я тебе претензии свои выкатывал, но не думал, к чему это приведет, – виновато сказал он. – В общем, я подумал, мне всего этого не надо, правда. Мне нужна жена… И мать! Степка знаешь как скучает по тебе.
Ирина посмотрела на мужа, нежно улыбнулась и встала со стула.
— Хорошо, Вов, – сказала она.
Лицо Владимира тут же изменилось с напряженного на расслабленное. Он ждал, когда Ирина примет свое поражение и скажет что-то вроде «Я тоже скучала по вам. Моя работа в ресторане была ошибкой!». Но она молчала.
— Что-нибудь еще скажешь? – аккуратно уточнил Владимир. – Когда будешь увольняться?
Ирина вновь взглянула на мужа, но уже без улыбки. Взгляд был серьезен.
— А кто сказал, что я буду увольняться? – спросила она.
Владимир осунулся и растерялся.
— Ты же сказала «хорошо».
— Да, так всегда люди говорят, когда слышат собеседника. То есть «хорошо, я тебя поняла или услышала». Тут уж как тебе нравится.
— То есть ты продолжишь работать на своей этой работе? – зашипел Владимир.
— Да. Я даже подумываю официально устроиться, когда из декрета выйду. Зарплата хорошая, чаевые щедрые. Я наконец-то могу расправить крылья, Вова.
— Но ты делаешь это за мой счет! – воскликнул Владимир.
— Ты что-то путаешь. Я перестала брать твои деньги, и уже относительно давно.
— А дело не в деньгах, Ира. Дело ведь совсем не в деньгах, как ты не понимаешь? Ты ведь лишаешь меня отдыха, заставляешь после работы сидеть с сыном. Я, конечно, люблю Степку, но это обязанности женщины. Я совсем потерял себя, понимаешь? Не могу даже свои дела сделать, потому что должен всегда подстраиваться под тебя, чтобы ты сына перехватила.
Ирина слушала мужа. Уголки губ подрагивали, но она сдерживала улыбку. Когда Владимир закончил высказываться, она повернулась и пошла в сторону ванны.
— Ты должна уволиться. Мне нужна жена! А сыну мать! – повторил он едва слышно.
— Хорошо, – сказала Ирина, заходя в ванную и закрывая за собой дверь. – Это значит, что я тебя услышала…
