Алина смотрела на часы в телефоне. Восемь вечера. В офисе никого, только охранник на первом этаже.
Она закрыла ноутбук, потянулась. Спина затекла. Целый день над таблицами — глаза слипаются.
Телефон завибрировал. СМС от Романа: «Буду поздно. С Петровичем встреча затянулась».
Алина убрала телефон в сумку. Петрович — это инвестор. Или партнер. Или еще кто-то важный. Роман объяснял, но она не запомнила. Последние месяцы все встречи были важными, все партнеры — ключевыми.
В лифте было зеркало во всю стену. Алина разглядывала свое отражение. Похудела. Под глазами синяки замазаны тональником. Костюм висит — раньше сидел как влитой.
На улице моросило. Алина подняла капюшон, пошла к остановке. Автобус должен быть через пятнадцать минут. Можно в кафе зайти, кофе выпить. Но не хотелось. Дома все равно ждать не будут.
В автобусе было полупусто. Алина села у окна, прислонилась лбом к стеклу. Холодное. Хорошо.
— Девушка, вам плохо?
Алина открыла глаза. Напротив сидела женщина с сумками.
— Нет, все нормально.
— Бледная вы какая-то. Может, воды?
— Спасибо, не надо.
Женщина пожала плечами, отвернулась.
Дома горел свет на кухне. Зинаида Павловна, мать Романа, смотрела сериал на планшете. Рядом — тарелка с огрызками яблок.
— Пришла? — не поднимая глаз. — Поздновато для порядочной женщины.
— Добрый вечер, Зинаида Павловна.
— Чего доброго. Роман звонил?
— Написал. На встрече.
— Деньги зарабатывает. А ты шляешься.
Алина прошла в ванную. Умылась холодной водой. В зеркале — усталое лицо. Когда она стала такой? Серой, незаметной.
На кухне гремела посудой Зинаида Павловна.
— Воду всю горячую извела! — крикнула она. — Мне посуду мыть холодной?
— Я только умылась.
— Только умылась! А счета кто платить будет? Роман?
Алина не ответила. Прошла в спальню, легла не раздеваясь. Есть не хотелось. Спать тоже. Просто лежать, смотреть в потолок.
Роман пришел после одиннадцати. Громко снимал ботинки в прихожей, что-то ронял.
— Ты спишь? — заглянул в спальню.
— Нет.
— Что лежишь в одежде?
— Так.
Он сел на край кровати. От него пахло алкоголем и сигаретами.
— С Петровичем договорились. Кредит дает. Под хороший процент.
— Хорошо.
— Ты чего такая? Обиделась, что поздно?
— Нет.
— Мать сказала, ты опять поздно пришла.
— В восемь.
— Ну да, в восемь. А могла бы и в шесть. Дома дел полно.
Алина молчала. Роман вздохнул, пошел в душ. Вернулся, лег рядом. Через минуту засопел.
Утром ее стошнило. Алина сидела на полу в ванной, прислонившись к холодной стене. Третий день подряд.
— Опять блюешь? — Зинаида Павловна стояла в дверях. — Язву заработала со своими диетами.
— Я не на диете.
— А чего тогда? Беременная, что ли?
Алина замерла. Посчитала в уме. Задержка две недели. Но у нее и раньше бывало — от стресса, от усталости.
— Не знаю.
— Как это не знаешь? Тест купи, проверь. Только Роману пока не говори. У него и так проблем хватает.
На работе Алина отпросилась на час. Дошла до аптеки, купила тест. В туалете торгового центра смотрела на две полоски. Четкие, яркие.
Села прямо на закрытую крышку унитаза. Ребенок. У нее будет ребенок.
Вышла из кабинки, умылась. В зеркале — то же усталое лицо, только глаза другие. Испуганные.
Вечером решила сказать Роману. Он сидел на кухне с ноутбуком, что-то считал.
— Ром, нам надо поговорить.
— Сейчас? Я занят.
— Это важно.
— Ну говори.
— Я беременна.
Он поднял глаза от экрана.
— Что?
— Беременна. Тест показал.
— Блин. Вот только этого не хватало.
— Ром…
— Нет, ты понимаешь, в какой момент? У меня кредит, новый проект. Квартира съемная. На что ребенка растить?
— Мы справимся.
— Мы? Ты в декрет уйдешь, я один буду пахать?
Зинаида Павловна вышла из своей комнаты.
— О чем спорите?
— Алина беременна, — буркнул Роман.
— Вот те на! Не вовремя.
— Я понимаю, что не вовремя, — тихо сказала Алина. — Но это уже случилось.
— Случилось! — фыркнула Зинаида Павловна. — Следить надо было лучше. Предохраняться.
— Мам, не лезь, — Роман потер лицо руками. — Думать надо.
— А что тут думать? Рожать будете — я съезжаю. Не собираюсь в своем возрасте с младенцами возиться.
— Куда вы съедете? — спросила Алина.
— К сестре. Она давно зовет. А тут еще орущий ребенок будет.
— Мам, хватит, — Роман встал. — Я покурю.
Ушел на балкон. Алина осталась с Зинаидой Павловной.
— Эх, Алина, Алина. Не умеешь ты жить. Мужа надо беречь, а не проблемы ему создавать.
— Ребенок — это не проблема.
— Для кого как. Ладно, иди спать. Завтра на свежую голову решите.
Алина легла, но сон не шел. За стеной бубнил телевизор Зинаиды Павловны. С балкона тянуло дымом — Роман курил одну за другой.
В три часа ночи он лег рядом. Молча. Отвернулся к стене.
Утром Алина проснулась от тошноты. Еле добежала до ванной. Роман уже ушел — даже не разбудил.
На кухне Зинаида Павловна пила чай.
— Опять тошнит? Имбирь пожуй. Или сухарик.
— Спасибо.
— Не за что. Роман сказал, вечером поговорите. Решите, что делать.
— А что решать? Рожать буду.
— Это ты так думаешь. А Роман? Он мужчина, ему виднее.
Алина не стала спорить. Налила воды, выпила мелкими глотками. Есть не хотелось.
На работе коллеги заметили ее вид.
— Ты болеешь? — спросила Лена из соседнего отдела. — Может, домой?
— Нет, все нормально.
— Нормально? На тебе лица нет.
— Просто устала.
День тянулся бесконечно. Цифры в таблицах расплывались. Алина несколько раз выходила в туалет — то тошнило, то кружилась голова.
После обеда начальник вызвал к себе.
— Алина Сергеевна, вы точно в порядке? Может, больничный взять?
— Все хорошо, Павел Петрович.
— Не похоже. У нас сейчас отчетный период, нужны здоровые сотрудники. Сходите к врачу, возьмите больничный. Неделю отлежитесь — и вернетесь в строй.
Алина кивнула. Спорить сил не было.
Из офиса вышла в пять. Роман написал, что задержится. Опять.
В аптеке купила витамины для беременных. Фармацевт посоветовала еще фолиевую кислоту.
— И к врачу обязательно, — добавила она. — На учет встать, анализы сдать.
— Обязательно схожу.
Дома Зинаида Павловна варила суп. Вернее, грела вчерашний.
— Рано сегодня. Выгнали?
— Отпустили. Плохо себя чувствую.
— Беременные все плохо себя чувствуют. Привыкай.
Алина прошла в спальню. Легла. Достала телефон, начала читать про беременность. Что можно, что нельзя. Какие анализы сдавать.
В женской консультации запись на две недели вперед. В платной клинике — на завтра, но дорого. Алина посчитала деньги. Если экономить на обедах, хватит.
Роман пришел в десять. Трезвый, но усталый.
— Поговорим?
— Давай.
Сели на кухне. Зинаида Павловна демонстративно ушла к себе, но дверь не закрыла.
— Я думал, — начал Роман. — Сейчас действительно не время. Может, подождем? Года два-три. Встанем на ноги.
— Аборт?
— Ну… Не аборт. Прерывание. По медицинским показаниям можно же.
— У меня нет медицинских показаний.
— Можно найти. Я узнавал, есть клиники.
Алина молчала. Роман нервничал.
— Пойми, я не против детей. Просто не сейчас. У меня кредит, проект. Если сорвется — все. Банкротство.
— А если не сорвется?
— Тогда через пару лет родим. Нормально родим. В хорошем роддоме. Няню наймем.
— Ром, мне тридцать два.
— И что? Сейчас и в сорок рожают.
— Я хочу сейчас.
— Хочешь! А обо мне подумала? О маме? Ей шестьдесят пять. Какие младенцы?
— Она сказала, что съедет.
— К сестре? Та ее через неделю выгонит. И вернется мама сюда. Будет весь день ворчать.
Из-за двери донесся возмущенный возглас Зинаиды Павловны.
— Вот видишь, — Роман кивнул на дверь. — Слушает. И так каждый день будет.
— Тогда снимем отдельную квартиру.
— На какие деньги? Ты в декрете, я с кредитом. Жить на что?
Алина встала.
— Я подумаю.
— Вот и подумай. Только недолго. Чем раньше, тем проще.
Ночью Алина не спала. Считала деньги, прикидывала варианты.
Утром решила съездить в платную клинику. Просто проверить, что все в порядке.
Доктор — женщина лет пятидесяти — осмотрела ее, отправила на УЗИ.
— Шесть недель, — сказала она, глядя на снимок. — Все в норме. Сердцебиение есть.
— Сердцебиение?
— Да. Видите, вот здесь. Мерцает.
Алина смотрела на экран. Маленькая точка пульсировала. Ее ребенок. Живой.
— Принимаете витамины?
— Купила вчера.
— Хорошо. Вот направления на анализы. И в женскую консультацию встаньте на учет.
В холле клиники Алина села на диван. Достала снимок УЗИ. Маленькая фасолинка. Но уже с сердцем.
Телефон зазвонил. Роман.
— Где ты?
— В клинике.
— Зачем? Мы же не решили еще.
— Проверить хотела. Все ли в порядке.
— И как?
— В порядке. Сердце бьется.
Роман помолчал.
— Приезжай домой. Поговорим.
— Я на работу поеду.
— Алин, приезжай домой. Мама уехала к сестре. Вдвоем поговорим.
Дома Роман ждал на кухне. Перед ним — ноутбук, калькулятор, какие-то бумаги.
— Я все посчитал, — начал он. — Если ты сейчас родишь, мы не потянем. Вот смотри. Кредит — пятьдесят тысяч в месяц. Аренда — тридцать. Еда, транспорт — еще двадцать минимум. Твоя зарплата отпадет. Моей не хватит.
— Я найду подработку.
— Какую подработку? С грудным ребенком?
— В интернете. Удаленно.
— Алин, будь реалистом. Это невозможно.
— Почему невозможно? Другие же как-то справляются.
— Другие! У других есть родители, которые помогают. Квартиры свои. А у нас?
Алина достала снимок УЗИ. Положила перед ним.
— Что это?
— Наш ребенок. Видишь точку? Это сердце.
Роман отодвинул снимок.
— Не дави на жалость. Я о нашем будущем думаю.
— О чьем будущем? Твоем?
— Нашем! Если я обанкрочусь, тебе тоже хорошо не будет.
— Может, не обанкротишься.
— А если да? Ты готова жить на улице? С ребенком?
— Не на улице же. Найдем выход.
— Выход один. Прервать, пока не поздно. Через два года родим.
— Или через три. Или никогда.
— Почему никогда?
— Потому что всегда будет не время. Всегда будут важнее кредиты, проекты, встречи.
— Это несправедливо! Я для кого стараюсь?
— Для себя.
Роман вскочил.
— Знаешь что? Решай сама. Но если оставишь — не жди от меня помощи. Я предупредил — не потяну.
— То есть ты уходишь?
— Я никуда не ухожу. Это ты делаешь выбор. Против моей воли.
Он ушел в спальню, хлопнул дверью. Алина осталась одна. Снимок УЗИ лежал на столе. Маленькая фасолинка с бьющимся сердцем.
Вечером вернулась Зинаида Павловна.
— Сестра выгнала. Сказала, чтоб я к сыну возвращалась. Ну, что решили?
— Я рожаю. Роман против.
— Дура ты, Алина. Мужика потеряешь.
— Не потеряю. Он никуда не денется.
— Это ты так думаешь. Мужики детей не любят. Особенно чужих.
— Это его ребенок.
— Пока не родился — ничей. А как родится, орать начнет — посмотрим, чей.
Роман из спальни не выходил. Алина приготовила ужин, поела одна. Зинаида Павловна сидела напротив, сверлила взглядом.
— Одумайся, пока не поздно. Роман хороший мужик. Не пьет, не гуляет. Деньги домой несет.
— Когда несет.
— А ты что, лучше найдешь? С ребенком на руках?
Алина не ответила. Убрала посуду, ушла в ванную. Долго стояла под душем. Вода смывала усталость, но не тревогу.
Ночью Роман лег на самый край кровати. Спиной к ней. Алина лежала, смотрела в темноту. В животе было тепло. Там рос ее ребенок. Маленький, но уже живой.
Утром проснулась от того, что Роман собирался.
— Ты рано.
— Встреча в восемь. С банком.
— Удачи.
Он не ответил. Оделся, ушел. Даже кофе не выпил.
Алина встала, пошла на кухню. Зинаида Павловна уже там.
— Не спится беременным?
— Не очень.
— Токсикоз замучает. У меня с Ромкой три месяца рвало. Похудела на десять килограмм.
— А муж? Поддерживал?
— Какой муж? Сбежал, как узнал. Одна растила.
— И ничего, вырастили.
— Вырастила. Только седая вся стала, пока вырастила. И что теперь? Сын женился, о матери забыл.
— Не забыл. Вы же с нами живете.
— Живу! А куда деваться? Пенсия маленькая, квартиру продала, когда Ромке на бизнес нужны были деньги. Теперь вот по углам.
Алина промолчала. Налила чаю, села к окну. За стеклом серое утро. Машины, люди, суета.
На работе опять вызвал начальник.
— Алина Сергеевна, вы были у врача?
— Да.
— И что сказали?
— Взять больничный.
— Вот и берите. С понедельника. На две недели минимум.
— Но отчет…
— Передадите Лене. Она справится.
Алина кивнула. Вернулась на место, начала разбирать бумаги. Лена подошла через час.
— Слышала, больничный берешь?
— Да.
— Что-то серьезное?
Алина помедлила.
— Беременна я.
— О! Поздравляю! Муж рад?
— Не очень.
— Почему?
— Не вовремя, говорит. Денег нет, квартира съемная.
— Ну, первый ребенок всегда не вовремя. Потом радоваться будет.
— Надеюсь.
Лена села рядом.
— Слушай, у меня подруга в декрете. Подрабатывает переводами. Если хочешь, познакомлю. Она клиентов ищет, напарницу.
— Правда?
— Конечно. Сама с ребенком сидит, в свободное время переводит. Говорит, нормально получается.
Алина почувствовала, как внутри зажглась маленькая искорка надежды.
Вечером Роман пришел злой. Швырнул портфель, прошел на кухню.
— Банк отказал. Говорят, рисков много.
— Найдешь другой банк.
— Легко сказать! Уже пятый отказывает.
Зинаида Павловна высунулась из комнаты.
— Что случилось?
— Кредит не дают.
— А я говорила — не связывайся. Но ты ж упрямый, в отца.
— Мам, не начинай.
— А что я? Я ничего. Просто денег теперь совсем не будет. А тут еще ребенок.
Роман посмотрел на Алину.
— Ты все еще настаиваешь?
— Да.
— Тогда готовься. К бедности.
— Я готова.
— Посмотрим, как запоешь, когда есть нечего будет.
Он ушел курить. Зинаида Павловна покачала головой.
— До чего довела парня. Извела совсем.
Алина не стала отвечать. Пошла в спальню, достала телефон. Написала Лене: «Дай контакт твоей подруги. Хочу попробовать».
Ответ пришел сразу. Телефон, имя — Карина.
Алина набрала номер.
— Алло?
— Карина? Меня Лена дала ваш телефон. Насчет переводов.
— А, да! Вы тоже в декрете?
— Пока нет. Но скоро.
— Отлично. Давайте встретимся, поговорим. Завтра можете?
— Могу.
— Тогда в кафе на Садовой. В два часа. Узнаете меня — с коляской буду.
Алина улыбнулась. Впервые за эти дни.
Ночью Роман опять лег на край. Но среди ночи придвинулся, обнял.
— Алин.
— Что?
— Прости. Я просто боюсь.
— Я тоже боюсь.
— Но ты все равно хочешь?
— Хочу. Это наш ребенок, Ром. Наш.
Он вздохнул.
— Ладно. Попробуем. Только если совсем труба — не говори, что не предупреждал.
— Не буду.
— И мама… Она не со зла. Просто старая, все ее раздражает.
— Я понимаю.
— Потерпи немного. Найду деньги, снимем отдельную квартиру.
— Найдем.
Он поцеловал ее в макушку. Уснул, не выпуская из объятий.
Алина лежала без сна. В животе было тепло и спокойно. Маленькое сердечко билось в такт с ее сердцем.
Все будет хорошо. Должно быть.
Карина оказалась веселой женщиной лет тридцати. Ребенок — месяцев восемь — спал в коляске.
— Вот, — показала она ноутбук. — Работаю, пока спит. Или когда муж с ним гуляет.
— И много заказов?
— По-разному. Иногда густо, иногда пусто. Но на памперсы хватает.
Она рассказала про расценки, про заказчиков, про сроки. Алина слушала, запоминала.
— Главное — ответственность. Если взялась, делай в срок. И качественно. Тогда постоянные клиенты появятся.
— А вы давно этим занимаетесь?
— Полгода. Как в декрет ушла. Сначала страшно было — вдруг не получится. А потом втянулась.
Ребенок зашевелился, открыл глаза. Карина достала бутылочку.
— Вот так и работаем. Кормлю и перевожу одновременно.
Алина смотрела, как она ловко управляется. И с ребенком, и с ноутбуком.
— Вам страшно не было? Рожать?
— Страшно. Но когда родила, когда на руки дали — все страхи забылись. Такое счастье!
— А муж? Помогает?
— Как может. Он тоже работает, устает. Но по выходным — весь наш. И ночью встает, если надо.
— Повезло вам.
— Да нет, обычный мужик. Просто ребенка любит. Своего ребенка все мужики любят. Ну, почти все.
Они договорились, что Алина попробует сделать тестовое задание. Если получится — будут работать вместе.
Дома Зинаида Павловна мыла полы.
— Где шлялась?
— По делам.
— По делам она! Беременная, а туда же — по делам. Дома бы сидела.
Алина прошла в спальню. Открыла ноутбук, начала делать тестовое задание. Текст был несложный — инструкция к бытовой технике.
Роман пришел в хорошем настроении.
— Нашел инвестора! Не банк, частное лицо. Процент выше, но дает.
— Отлично!
— Завтра встречаемся, обсуждаем детали. Если все срастется, через месяц запустим производство.
За ужином он был оживлен, строил планы. Даже про ребенка вспомнил.
— Если мальчик, назовем Артемом. В честь деда.
— А если девочка?
— Тогда думать будем.
Зинаида Павловна фыркнула.
— Считают цыплят по осени. Еще родить надо.
— Мам, ну что ты каркаешь?
— Я не каркаю. Я правду говорю. Мало ли что.
Алина встала из-за стола.
— Я спать.
В спальне снова села за ноутбук. Перевод был почти готов. Еще час — и можно отправлять.
Роман заглянул.
— Что делаешь?
— Работаю.
— Какую работу? Ты же на больничном.
— Подработку нашла. Переводы.
— Да? И много платят?
— Не очень. Но лучше, чем ничего.
Он сел рядом.
— Слушай, может, правда получится? Я бизнес запущу, ты переводами займешься. И ребенка вырастим.
— Получится.
— Ты молодец. Что не сдаешься.
— А куда деваться?
— Можно было сдаться. Сделать, как я хотел.
— Я не могу. Это наш ребенок.
— Наш, — он погладил ее по животу. — Интересно, на кого похож будет?
— На тебя.
— Лучше на тебя. Ты красивая.
Алина улыбнулась. Давно он не говорил ей таких слов.
Утром отправила перевод. Через час пришел ответ — принято, оплата в течение трех дней.
Карина позвонила.
— Молодец! Хороший перевод. Будем работать?
— Конечно!
— Тогда лови первый заказ. Срок — неделя. Справишься?
— Справлюсь.
День прошел незаметно. Алина переводила, делала перерывы на еду и прогулки. Тошнота почти прошла, только по утрам немного мутило.
Зинаида Павловна ворчала, но уже по привычке. Даже предложила сварить куриный бульон — для беременной полезно.
Роман встретился с инвестором. Вернулся довольный.
— Договорились! Деньги дает. Правда, под залог.
— Какой залог?
— Машину. Но это ничего. Выкуплю, когда раскручусь.
— А если не раскрутишься?
— Раскручусь. Теперь точно раскручусь.
Он был так уверен, что Алина поверила. Все получится. Обязательно получится.
Прошел месяц. Алина встала на учет в женскую консультацию. Врач — пожилая женщина — осмотрела ее, выписала витамины.
— Все хорошо. Развитие по сроку. Токсикоз проходит?
— Почти прошел.
— Отлично. Анализы сдайте, на УЗИ через две недели.
Переводы шли хорошо. Карина давала все больше заказов. Денег хватало на витамины, анализы, продукты.
Роман запустил производство. Небольшой цех, пять работников. Делали мебельную фурнитуру. Первые заказы уже поступили.
— Видишь, — говорил он, — все налаживается.
Даже Зинаида Павловна смягчилась. Перестала ворчать по каждому поводу. Иногда готовила обед, пока Алина работала.
На УЗИ Алина пошла одна. Роман обещал отвезти, но в последний момент позвонил клиент.
— Прости, не могу. Важный заказ.
— Ничего, на автобусе доеду.
В кабинете УЗИ врач долго водила датчиком по животу.
— Вот головка. Ручки. Ножки. Все на месте.
— А пол можно узнать?
— Рановато еще. Недель через четыре точно скажу.
Алина смотрела на экран. Уже не фасолинка — человечек. Маленький, но настоящий.
Дома показала снимок Роману.
— Смотри, это голова. А это ручка.
— Не разберу ничего. Точки какие-то.
— Ну как точки? Вот же, видно!
Он пригляделся.
— А, теперь вижу. Маленький совсем.
— Вырастет.
Зинаида Павловна тоже посмотрела.
— На меня похож. Нос точно мой.
— Мам, какой нос? Там вообще ничего не видно.
— А я вижу. Бабушкино сердце не обманешь.
Вечером Алина почувствовала первые шевеления. Легкие, как порхание бабочки.
— Ром! Шевелится!
— Где?
— Вот здесь. Чувствуешь?
Он положил руку на живот.
— Не чувствую.
— Подожди… Вот!
— А, да! Точно! Привет, малыш!
Они лежали обнявшись. Роман гладил ее живот, разговаривал с ребенком. Алина улыбалась. Хорошо. Спокойно. Правильно.
Проблемы начались через месяц. Крупный заказчик отказался платить. Сказал, качество не устраивает.
— Придирается! — злился Роман. — Специально, чтобы не платить.
— Может, договоришься?
— Пытался. Говорит, или скидка пятьдесят процентов, или ищите другого покупателя.
— И что делать?
— Не знаю. Работникам платить нечем. Кредит висит.
Он не спал ночами. Курил на балконе, звонил, искал выходы. Алина молчала. Знала — не поможет. Только разозлит.
Через неделю пришлось закрыть цех. Работники ушли, оборудование продали за долги.
Роман запил. Не сильно, но каждый вечер — бутылка пива. Или две.
— Все пропало. Столько сил, денег. И все коту под хвост.
— Найдешь работу. Устроишься куда-нибудь.
— Куда? Кому я нужен? Неудачник.
Зинаида Павловна опять начала ворчать.
— Говорила я — не связывайся. Но кто меня слушает?
— Мам, хватит!
— А что я? Я правду говорю. Теперь вот сиди без денег. С беременной женой.
Алина увеличила количество переводов. Работала с утра до вечера. Глаза слезились, спина болела. Но деньги были нужны.
Карина присылала все больше заказов.
— Ты молодец. Быстро и качественно. Клиенты довольны.
На седьмом месяце стало тяжело сидеть. Купила специальную подушку для беременных. Помогало, но ненадолго.
Роман нашел работу. Менеджером в строительную фирму. Зарплата небольшая, но стабильная.
— Временно, — говорил он. — Пока не найду что-то лучше.
Но лучшего не находилось. Да и искал он без энтузиазма.
На восьмом месяце Алина попала в больницу. Давление подскочило, начались отеки.
— Лежать! — строго сказала врач. — Никакой работы. Иначе до срока не доносите.
Две недели в палате. Капельницы, уколы, анализы. Роман приходил каждый день. Приносил фрукты, йогурты.
— Как ты?
— Нормально. Скучно только.
— Терпи. Главное, чтоб малыш в порядке был.
Зинаида Павловна пришла один раз. Посидела пять минут, пожаловалась на радикулит и ушла.
Выписали под расписку. Строгий постельный режим, никаких нагрузок.
Дома Алина лежала на диване. Роман купил телевизор в комнату, чтобы не скучно было.
— Может, почитать тебе?
— Давай.
Он читал вслух детективы. Иногда засыпал посреди главы. Алина не будила. Смотрела, как он спит, уткнувшись в книгу.
Рожать начала ночью. Проснулась от тупой боли внизу живота.
— Ром! Кажется, началось.
— Что? Рано же еще!
— Две недели всего. Это нормально.
Он вскочил, начал метаться.
— Сумка где? Документы? Такси!
— Успокойся. Сумка в прихожей. Документы там же.
Пока ехали, схватки усилились. Алина дышала, как учили на курсах. Роман держал ее за руку.
— Терпи. Уже почти приехали.
В приемном покое их встретила дежурная акушерка.
— Раскрытие есть. В родовую!
Роман остался в коридоре. Алину увезли наверх.
Рожала долго. Двенадцать часов. Под конец сил почти не осталось.
— Давай, милая! — подбадривала акушерка. — Еще немного!
И вдруг — крик. Тонкий, требовательный.
— Девочка! — объявила врач. — Три двести. Пятьдесят два сантиметра.
Алина заплакала. От облегчения, от счастья, от усталости.
Дочку положили на грудь. Маленькая, сморщенная, красная. Но самая красивая на свете.
Роман вошел через час. Бледный, с красными глазами.
— Как вы?
— Хорошо. Познакомься — твоя дочь.
Он взял девочку на руки. Неуклюже, боясь уронить.
— Привет, малышка. Я твой папа.
Девочка зевнула, причмокнула. Роман улыбнулся.
— На тебя похожа.
— Да ну. Маленькая еще, чтобы понять.
— Нет, точно на тебя. Глаза вон какие.
Назвали Ксенией. Ксюша. Зинаида Павловна ворчала — что за имя такое, нерусское. Но когда увидела внучку, расплакалась.
— Красавица! Вся в нашу породу!
Дома первые дни были адом. Ксюша плакала, не спала, требовала грудь каждый час. Алина не успевала даже в душ сходить.
Роман помогал как мог. Носил дочку на руках, пел песни. Криво, но старательно.
— Баю-бай, должны все люди ночью спать…
— Ром, она не спит.
— Ну, я же стараюсь!
Зинаида Павловна неожиданно включилась. Показывала, как пеленать, как купать. Даже ночью вставала, когда Ксюша плакала.
— Дайте мне. Я покачаю, а вы поспите.
К месяцу наладился режим. Ксюша спала по три-четыре часа, ела с аппетитом. Алина начала потихоньку работать. Пока дочка спала — переводила.
Карина звонила, интересовалась.
— Как вы там?
— Привыкаем. Трудно, но справляемся.
— Первые три месяца самые сложные. Потом легче.
Роман получил повышение. Небольшое, но все же. Появилась надежда накопить на свою квартиру. Когда-нибудь.
— Смотри, — показывал он объявления. — Вот однушка недорогая. Правда, далеко.
— Далеко — не страшно. Главное, своя.
— Ага. Лет через пять накопим.
— Или через три.
— Оптимистка.
Ксюша росла. В три месяца начала гулить, в четыре — смеяться. Роман таял.
— Смотри, улыбается! Папе улыбается!
— Это газики.
— Какие газики? Это улыбка!
Зинаида Павловна вязала внучке кофточки, носочки. Рассказывала, какой Роман был в детстве.
— Такой же крикливый. Всю ночь орал.
— Мам!
— А что? Правда. Зато потом хорошим мальчиком вырос.
Вечерами, когда Ксюша засыпала, Алина с Романом пили чай на кухне. Тихо, чтобы не разбудить.
— Знаешь, — говорил Роман, — я рад, что ты настояла. Что родила.
— Правда?
— Конечно. Не представляю теперь жизни без нее. Без вас обеих.
— А я боялась, что ты уйдешь.
— Дурочка. Куда я от вас пойду?
Алина улыбалась. Хорошо, что не послушалась тогда. Что не испугалась. Что поверила — справится.
За окном шел снег. В комнате тепло. Дочка сопит в кроватке. Муж рядом. Даже Зинаида Павловна мирно смотрит телевизор.
Обычная жизнь. Трудная, но настоящая. Своя.
