— Как тебе не стыдно, Егор?! – гневно кричала Мария Семеновна.
— Да когда же это всё прекратится? – вторила ей Алла Олеговна.
Сам Егор в тот момент сидел со спущенными спортивными штанами в перекошенной деревянной «будке» и никак не мог понять, что им от него надо.
Как завели они свою шарманку с утра-пораньше, так и не могут остановиться. Кричат и кричат, кричат и кричат.
Как бабы базарные, ей-богу…
А кричать они начали ещё в тот момент, как только Егор, держась одной рукой за живот, вышел из дома.
Но поскольку вышел Егор не просто так, а по большой нужде, то он не стал останавливаться, чтобы узнать, в чем дело, а быстрым шагом направился в сторону уличного туалета.
Расстройство кишечника – дело серьезное, и даже минута промедления чревата последствиями.
Поэтому Егору не оставалось ничего другого, как проигнорировать возмущенные возгласы женщин, стоявших рядом с калиткой.
Соседки же, которые приходились друг другу двоюродными сестрами и жили вместе в одном доме, увидев, что вышедший из дома Егор никак не реагирует на их претензии, да еще и пытается от них скрыться, естественно, тут же бросились за ним, наплевав на неприкосновенность частной жизни.
Так они и оказались под дверью уличного туалета, ни на минуту не прекращая возмущаться.
— Я ещё раз спрашиваю, сколько можно терпеть это безобразие?! Сколько это будет продолжаться? – кричала на всю улицу Мария Семеновна. – А ну выходи сейчас же!
— Если ты, Егор, думаешь, что мы тебя здесь не достанем, то ты ошибаешься. Еще как достанем, — поддакивала ей сестра, с силой дергая деревянную дверь за ручку.
Шпингалет, установленный с внутренней стороны, протяжно «стонал», но пока ещё держался.
— Да-да! Пока ты во всём не признаешься и, самое главное – не компенсируешь нам моральный и материальный ущерб, мы никуда не уйдем. Вот как был ты хулиганом в детстве, так им и остался! Ничего святого у тебя нет.
— Эх, знал бы твой дед, царствие небесное, чем ты занимаешься… — тяжело вздохнула Алла Олеговна, отпустив ручку и ударив дверь ногой. – Ему бы это не понравилось…
Егор, на всякий случай, удерживал дверь за ручку и думал о том, что такого он мог натворить?
«В чем вообще меня обвиняют? Какие-то там огурцы с огорода, клубника… Ничего не понятно. Причем тут я?»
*****
Егор приехал в деревню две недели назад, чтобы отдохнуть от городской суеты и заодно дом с участком в порядок привести. После смерти деда он тут несколько лет не появлялся.
И, наверное, еще долго бы не появился, если бы…
В общем, как раз пару недель назад ему дед приснился: смотрел на него молча и неодобрительно качал головой. А в глазах бегущая строка: «Мол, как же так, Егор? Почему за домом моим не присматриваешь?»
Вот и стало ему стыдно. Он ведь раньше в деревню каждое лето приезжал, пока в школе учился.
А потом…
…потом появляться тут стал всё реже и реже. А когда дедушки не стало, и вовсе перестал приезжать.
Ну что ему там делать, в той деревне? Ни удобств никаких нет, ни интернета. Даже друзей нет.
Все, кого он когда-то знал и с кем когда-то бегал по деревенским улицам – давно в городе живут. Нечего ему там было делать. От слова совсем.
Но в деревню Егор всё-таки приехал.
К деду на могилку сходил, дом немного привел в порядок. На участке генеральную уборку сделал.
Заодно он хотел понять, что ему с этим дедовым наследством делать: оставлять или продавать?
С одной стороны, ни дом, ни участок ему не нужны – дачником он никогда не был и вряд ли будет. С другой – это память о детстве. И о дедушке… В общем, Егор пока не определился.
Но теперь, сидя в туалете и выслушивая претензии от соседок, всё больше склонялся ко второму варианту. Находиться рядом Марией Семеновной и Аллой Олеговной ему совсем не хотелось.
Пусть даже временно.
Через десять минут Егор, наконец, вздохнул с облегчением, надел штаны и, открыв дверь, вышел из туалета.
— Так, дорогие мои, Мария Семеновна и Алла Олеговна, теперь давайте рассказывайте, что у вас случилось.
— Что случилось?! – округлила глаза Мария Семеновна. – У тебя еще хватает совести спрашивать об этом? Ты зачем мои огурцы воруешь?
— Да! И мою клубнику! – нахмурилась Алла Олеговна.
— Ты вообще знаешь, Егор, что мы… Мы на продажу их выращиваем? Для меня каждый огурец на вес золота! И пока ты не приехал, всё нормально было. А теперь, как не приду на огород, то одного, а то и пары огурцов нет. А у Аллы Олеговны клубника пропадает. Хочешь сказать, что это не твоих рук дело?
Егор с недоумением посмотрел на соседок. «Ну какие огурцы, какая клубника? Ему что, делать больше нечего?»
— Вот скажи, Егор, тебе делать нечего? – спросила Мария Семеновна. – Зачем ты по чужим огородам лазишь?
— Да не воровал я у вас огурцы с клубникой, — ответил Егор. – Я вон вчера парочку огурчиков свежих, а сегодня еле до туалета добежал… Только я их в магазине купил, — тут же добавил он.
— Ага, в магазине… — усмехнулась Мария Семеновна. – У меня в огороде ты огурцы эти взял. Вот потому тебя и пронесло, потому что нельзя воровать у других. Надо – купи. А вот воровать… Воруют только те, у кого совести нет. Что в детстве у тебя этой совести не было, что сейчас нет.
— Да не воровал я ничего!
По правде говоря, Егор действительно ничего не воровал. Ни огурцы, ни клубнику.
В детстве – да, иногда он забирался на участок Марии Семеновны и Аллы Олеговны, чтобы полакомиться сливой или абрикосами. Но то было в детстве, а сейчас он уже взрослый человек.
Вот только соседки…
Они ему не верили. Ни единому его слову не верили. И как их переубедить в обратном, Егор не знал.
— Пока ты не приехал, у нас с огорода ничего не пропадало, — уверенно заявила Алла Олеговна, посмотрев на Егора так, как прокурор смотрит на обвиняемого во время судебного заседания.
— Я ничего не воровал, — еще раз повторил Егор. – У меня достаточно денег, чтобы те же огурцы или клубнику купить на рынке. Так что можете поверить мне на слово. Ничего я у вас не воровал.
— Не верю! – закричала Мария Семеновна. – И раз уж ты сам не желаешь во всём признаться, то мы с Аллочкой будем писать заявление участковому… Пусть тебя посадють!
— Даем тебе три дня на размышление, — сказала Алла Олеговна. – Не вернешь нам деньги, будешь иметь дело с участковым. А он тебя на чистую воду выведет! Можешь даже не сомневаться.
Соседки ушли, а Егор еще некоторое время стоял возле туалета. Думал. О том, как его, честного и законопослушного гражданина своей страны, сделали без вины виноватым.
«Был бы сейчас жив дед, он бы быстро их на место поставил. Он с ними никогда особо не церемонился, — размышлял Егор. – А вот, что мне с ними делать, непонятно. Как им доказать, что я ни в чем не виноват? Как?»
На следующий день Мария Семеновна и Алла Олеговна пришли снова. И снова они набросились на него с необоснованными обвинениями. У одной опять огурцы пропали, у другой – клубника. На второй день ситуация повторилась. И на третий день.
И даже на четвертый…
— Всё, наше терпение лопнуло! – решительно заявила Мария Семеновна. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Завтра придем к тебе вместе с нашим участковым.
Эта ситуация Егору очень не нравилась.
И дело вовсе не участковом – понятное дело, что тот ничего не докажет, потому что Егор ничего у своих соседок не воровал. Просто его запятнанная совесть требовала справедливости.
Поэтому он и решил разобраться в этом. Поймать, так сказать, воришку «на горячем» (если этот воришка вообще существует – вдруг сестры сами друг у друга воруют огурцы и клубнику?) и тем самым реабилитироваться в глазах соседок.
Поздно ночью, когда в соседних домах погас свет и улица погрузилась в темноту, Егор вышел «на охоту».
Он пробрался на соседний участок, спрятался в кустах и стал ждать, когда появится тот самый вор.
А чтобы не уснуть раньше времени, Егор прихватил с собой термос с кофе и телефон.
*****
Когда Егор открыл глаза, было уже светло. Где-то через дорогу прокричал соседский петух.
— Всё-таки уснул, — усмехнулся Егор, приподнимаясь на одном локте и осматриваясь по сторонам.
Он действительно до последнего старался не сомкнуть глаз и держал наготове телефон, чтобы заснять на камеру воришку, если тот появится. Но кофе быстро закончилось, Егор стал клевать носом и, в конце концов, «отключился». Было в половине второго ночи.
А сейчас уже почти половина шестого утра.
«Надо уходить отсюда, пока соседки на огород не заявились» — пронеслась в его голове запоздалая мысль.
И в тот самый момент, когда он уже присел на корточки, чтобы встать во весь рост, Егор услышал голоса. Женские.
Выглянув из кустов, он заметил Марию Семеновну и Аллу Олеговну, которые направлялись в его сторону. Точнее — не именно в его сторону, а на огород. Но проходить будут мимо него.
И если бы не кусты, то соседки его сразу бы заметили. Но пока он оставался вне поля зрения.
Хотя сама ситуация была не очень… Если они его обнаружат тут, то он уже не сможет доказать свою невиновность. И кто его знает: может, действительно «посадють».
Пока сестры, переговариваясь о чем-то, шли на свой огород, Егор вдруг заметил в траве кота.
Это был обычный такой бело-рыжий кот, который, судя по выступающим ребрам и потрепанной шерсти, давно уже вёл отшельнический образ жизни. Ну то есть он был бездомным.
А рядом с этим котом лежал огурец. Местами надкусанный.
«Наверное, и клубнику тоже он ворует…» — усмехнулся Егор.
Казалось бы, у Егора появилась отличная возможность доказать соседкам, что он ни в чем не виноват.
Но почему-то он не торопился это делать. А почему и сам пока не понимал.
Наверное, потому что он представил на минуточку, что эти женщины сделают потом с несчастным котом, когда узнают правду…
И ему стало его жалко.
— Ты смотри, Аллочка, опять двух огурцов не хватает! – топнула ногой Мария Семеновна. – А же вчера вечером пересчитывала. Всё, сил моих больше нет терпеть это безобразие!
— А у меня клубника опять пропала, — гневно сказала Алла Олеговна. – Ну я этому Егору устрою! Он до конца своих дней будет мне компенсацию выплачивать. Ты же знаешь, какая сейчас клубника в городе дорогая.
И тут они увидели вдруг притаившегося в траве кота.
Да, коты умеют хорошо прятаться, но у бело-рыжего кота, выглядывающего из зеленой травы, шансов остаться незамеченным было очень мало. Собственно, так и вышло.
— Ты смотри, Машка! Котяра! – ахнула Алла Олеговна.
— Да вижу я, вижу… — нахмурилась Мария Семеновна. — А рядом с ним мой огурец и твоя клубника…
— Так это что получается?
— А то получается, что зря мы на Егора наговаривали. Это кот бездомный у нас овощи/ягоды ворует.
— Ну я ему сейчас дам! – Алла Олеговна схватила в руки лопату и хотела было уже броситься на кота, но…
…но в самый последний момент из кустов появился Егор. Сестры так и ахнули. Одна – с лопатой в руке. Другая – с граблями.
— Егор?! А ты что тут…
— Значит, так, уважаемые мои, Мария Семеновна и Алла Олеговна, — начал свой монолог Егор. – В общем, я пришел, чтобы сказать вам… В общем, это я воровал огурцы и клубнику с вашего огорода.
— Как ты? – удивилась Мария Семеновна. – Это же кот! Вон смотри, в кустах сидит.
— Нет. Это был я, а кот этот… В общем, он случайно на ваш участок забрался. Услышал, как я огурцы ваши с клубникой ем, вот и зашел посмотреть, может и ему перепадет. Вы сами подумайте: разве коты едят огурцы и клубнику? Им мясо подавай…
Ну да… — задумчиво ответила Мария Семеновна, крепче сжимая деревянный держак.
Бело-рыжий кот с нескрываемым удивлением посмотрел на Егора: «Мол, зачем ты наговариваешь на себя?»
Егор же тем временем встал с корточек, чтобы еще раз извиниться перед соседками, но уже через секунду он вместе с котом бежал с огорода Марии Семеновны и Аллы Олеговны со скоростью гепарда, преследующего свою добычу в жаркой Африке.
«Ты нам за всё ответи-и-и-ишь!» — кричали сестры, размахивая граблями и лопатой из-за забора.
В тот же день к Егору заявился участковый. Нормальный мужик. Понимающий.
— То есть, если я всё правильно понял, ты вину кота на себя взял? – улыбнулся Дмитрий Трофимыч. – А зачем? Эти бабы от тебя мокрого места не оставят.
— Ну как зачем? Пусть лучше думают, что это я их огурцы с клубникой воровал. Я с ними смогу договориться как-нибудь. А вот если бы они узнали правду, то этому коту точно пришлось бы несладко. У него и так жизнь нелегкая. Пусть лучше живет спокойно.
— Ну, с одной стороны, ты прав, конечно. Только вот… Кот этот опять к ним в огород залезет… Что тогда?
Бело-рыжий кот лежал под яблоней и внимательно прислушивался к разговору.
А в глазах его черным по белому написано: «Конечно, залезу. Мне же есть что-то надо».
— Нет, не залезет, — уверенно сказал Егор. – Я этого кота с собой заберу. В город. Будет он теперь домашним.
— Ты думаешь, он захочет? – участковый скептически посмотрел на кота, а тот…
…тот даже привстал от удивления и медленно приближался к Егору. «Мне не послышалось? Он действительно сказал, что заберет меня с собой в город?»
В общем, поговорив с участковым, Егор пошел к соседкам и выплатил им компенсацию за украденные огурцы и клубнику. Ну и за моральный ущерб тоже, понятное дело.
— По пять тысяч рублей. Каждой! – заявила Мария Семеновна. – На меньшее мы не согласны!
— Договорились, — улыбнулся Егор, доставая две пятитысячных купюры из своего бумажника.
А на следующее утро он вместе со своим котом уехал в город. Теперь у Барсика был собственный дом, хозяин и вкусный кошачий корм два раза в день: утром и вечером.
А еще…
…еще Егор вместе с Барсиком стал чаще приезжать в деревню, чтобы подышать там свежим воздухом и поесть свежие огурцы с клубникой, которые кот очень полюбил.
— Сколько с меня? – спросил Егор, забирая у Марии Семеновны пакет с огурцами, а у Аллы Олеговны – небольшой пластиковый лоток с клубникой.
— А давай пятьсот рублей. Хватит нам. Как говорят: постоянным покупателям у нас скидка.
Егор улыбнулся, отдал деньги и пошел на свой участок, где его с нетерпением ждал Барсик. И через минуту соседки услышали, как они хрустят свежими огурцами.
— Какой всё-таки хороший человек, этот Егор, — сказала сестре Мария Семеновна. – Нам теперь даже в город не надо так часто ездить, чтобы деньги заработать.
— Ой, и не говори, сестричка, — обняла её Алла Олеговна. – Побольше бы таких добрых и хороших людей, как он, было на земле…
— Мяв! — подал голос Барсик, соглашаясь с соседкой. Если таких, как Егор, будет больше, то и животных на улицах будет меньше.
