Наталья шла по поселку, который был тихим, спокойным, ни одной души на улице. Все равно считает, что правильно сделала, выбрав городскую жизнь. В квартире практически никакой работы, тем более в ее, однокомнатной. Утром встанет, пыль сметет с мебели, пылесосом пройдет по единственному паласу, и весь день сидит и вяжет.
Первое время не могла уснуть от шума машин, от постоянных сирен, клаксонов, но теперь привыкла. Совсем недавно под ее окнами проложили трамвайные пути, так звук колес ее совсем не беспокоит.
Зато нет печки, которую надо топить, постоянно подкладывать дрова. А утром проснется, нос нельзя из-под одеяла высунуть, приходится натягивать на себя все теплое, на улицу выходит капуста капустой. Там мычат, блеют, хрюкают. Пока накормит всю скотину, в дом заходит, а спина уже не разгибается. Опять эта печка. И так круглыми сутками. Теперь никому не верит, когда говорят, что в деревне жить легче.
Ей кажется, что она только сейчас жить начала. Появилась подруга, с которой они каждое утро делают променад. В супермаркете покупает все, что душа пожелает. Если пенсии не хватает, находит подработку. В магазины всегда требуются уборщицы, платят по отработанному времени. Вот три дня в неделю позволяет себе такую «роскошь».
— А я смотрю ты или не ты, — Наталья вздрогнула от незнакомого голоса. – Ты посмотри, как похорошела, прямо дамой стала. – женщина посмотрела в сторону и узнала Ольгу, школьную подругу, которая ее отговаривала от переезда. Говорила, что быстро сбежит от суеты, от городского шума, тем более в этом возрасте.
Наташа тогда ей ответила, если не понравится, приедет назад. Дом продавать не собирается. Кто думал, что ее бывшего мужа выгонят, как состарившегося пса, и он вернется на старости лет. Она бы его не приняла, двадцать лет от него не было не слуху, ни духу, и однажды утром, как с луны, свалился. Другой бы в ноги упал, прощения просил, а Колька пришел и сказал, что она должна его впустить в дом, потому что он его строил со своим отцом.
Наталья детей вырастила, выучила, дети так и остались в городе. Сын-то и сманил мать. Жаловался, что ему тяжело все выходные пахать в деревне. Получается, что у него совсем нет выходных. Помог купить квартиру, сам сделал там ремонт, а ей тяжело было сниматься с насиженного места. Но Колька подтолкнул.
Наташе показалось, что он в корне изменился, стал тихим, спокойным, голоса на нее не поднимал, не то что руки. Да и какая ей любовь нужна? Есть с кем поговорить, есть кому палку прибить. Так и надеялась, что во дворе помощник появился, не надо постоянно тормошить сына, потому что во время урагана шифер слетел с сарая. Забор покосился, потому что подгнили столбики. Как вспомнит все это, до сих пор спина потом покрывается.
Зиму бывший сопел в две дырки, головы не поднимал, выполнял все, о чем его просила Наталья. Казалось, что им еще надо. Все началось с заготовки дров. Всегда этим занимался сын. Он где-то на пилораме договаривался с отходами, в магазине покупал горбыль. За одни выходные все перепилит, занесет в дровник.
А тем летом Наталья сама договорилась с мужчиной из соседнего поселка, он подвез бревна к дому, выгрузил, осталось их только распилить, поколоть. Занести поленья женщина и сама сможет. И Колька заерепенился.
— Ты меня домработником наняла? Я тебе не раб, чтоб на тебя ишачить. Как-то же справлялась до меня?
— Коль, у сына своя семья. Теперь у меня мужик в доме, пусть Андрей отдыхает, лето длинное, перепилишь.
— А ничего, если у меня грыжа, радикулит? Или ты хочешь, чтоб я раньше времени на тот свет отправился? – Наташа не могла в такое поверить. Обидно ей стало, что Колька живет на всем готовом, до пенсии ему еще два года. Она же продукты покупает на свои деньги, кормит мужика, поит, курево покупает.
— Раз так, оставайся и живи, как хочешь, — обиделась женщина, позвонила сыну, чтоб помог ей с переездом. Андрей и не знал, что отец вернулся. Всю дорогу матери выговаривал, что она с ума сошла.
— В твоем возрасте люди стараются жить для себя, а ты взвалила на себя эту обузу. И зачем он тебе нужен больной? Его, поди, лентяя, очередная баба выгнала, а ты подобрала, жалостливая ты наша.- Наталья слушала сына, понимала, что неправильно поступила, но живого человека на улице не оставишь. Соглашалась с Андреем, что отец у него предатель, приспособленец, а на душе все равно было неспокойно. Если Николай больной, как он будет жить без нее? Вот так сляжет с радикулитом, и некому воды подать.
Первое время тяжело привыкала. Бывало, сядет на балкон, все глаза проглядит, делать-то нечего, привыкла сновать по двору, как челнок на ткацком станке. В первую зиму поняла, что жизнь у нее теперь будет просто сказкой…
Ольга пригласила ее в дом. Давно не виделись. Как только вошли в комнату, подруга начала оглядывать Наталью со всех сторон.
— Дай хоть налюбуюсь, какая ты красавица стала, мне кажется, годков десять сбросила. Вот что значит жить без забот, без хлопот, — Ольга провела гостью в зал, а сама пошла ставить чайник. Наталья везла гостинцы Николаю, но как-то неудобно ей стало перед школьной подругой. Достала палку колбасы, конфет. И они сели за стол в кухне.
— Ну рассказывай, как живешь, как дети?- поинтересовалась Ольга.
— Что рассказывать? Андрей у меня умница, сама знаешь, что у него двое детей. Старший в этом году школу закончил, а младший только в шестой класс перешел. Лиля меня не обижает, всегда с Андреем что-нибудь передает.- Как-то давно Наталья жаловалась Оле, что плохая ей сноха досталась, нос воротит от всех родственников мужа.
В деревне у свекрови ни разу не была. Если бы сын не стал ездить к ней с мальчишками, так и бы и говорили, что Наташка врет, Адрюха у нее неженатый. Какой-то он с детства был нелюдимый, замкнутый А вот как переехала в город, поняла, что Лиля – хорошая, уважительная. Просто они с Андреем одного характера. Все свободное время проводят в четырех стенах. У сына до сих пор друзей нет.
— Ну а дочка-то как? – Наталья одно время хвалилась, что дочь удачно вышла замуж, а сейчас не знает, что сказать.
— Ира хорошо живет, не жалуется. Мы с ней редко видимся. Чтоб к ней попасть, весь город надо проехать. Она у меня живет на самой окраине. Так иной раз езжу, помогаю. Ну а ты-то как?
— Ой, не спрашивай? – отмахнулась Ольга.- Какая жизнь в деревне? Сын женился, живет в доме моей матери. Я же в один год их с мужем схоронила.
— А я и гляжу, нет ни мужской обуви, ни одежды. Вроде, Василий у тебя не болел? – Наталья заметила, как у подруги заблестели глаза.
— Больные-то скрипят, но живут. А мой больницы боялся, как черт ладана. С приступом еле на скорую погрузили. Ухватился за железную кровать, едва руки его оторвали. Фельдшер скорой хотел мужа бросить дома умирать, видать, Вася испугался. Но все равно не довезли до больницы, умер по дороге. Васе не было и сорока дней, как мама сломала шейку бедра. Недолго она меня мучила.
— Прости, прими мои искренние соболезнования. Оль, ты про Витю начала рассказывать…
— Нет счастья у моего Виктора. Дети же матерей не слушают. Как уговаривала, чтоб не женился на Вальке. Ты же знаешь, она и Крым прошла, и Рим. Ходили же слухи, что она не успевала делать аборты. Не дает ему Бог ребятишек.
— А старший у тебя где? – Наталья старшего больше знает, потому что они родили практически в один день. Она Андрея около полуночи, а Ольга своего чуть позже. Наташу увозили из родзала, а Ольгу заводили, она шла своими ногами.
— С Алешкой еще хуже. Взял в жены женщину с ребенком. Эта сноха больного дитя родила непонятно, от кого, и повесила на шею моему сыну, будь она неладная. – Оля, всегда такая добродушная, разразилась бранью.
— Своих нет детей?- как будто крадучись, спросила Наталья, но подругу уже было не остановить.
— Я же отговаривала Лешку, да разве он меня послушает. Люблю, жить без нее не могу, и все тут. Мучается с этим инвалидом, сил не хватает бросить эту бабу… Да она Алексею сразу сказала, что больше не будет рожать, боится, что еще один такой же родится. А чего страшиться, в нашем роду сроду инвалидов не было.- Наталья смотрела на подругу и даже слова не могла сказать. Ей обидно, что и Ольгу судьба обделила.
— Звала домой, не едет. Но теперь уже поздно, первая любовь-то его Полинка замуж вышла. Ты ее еще не забыла? —
— Ты имеешь в виду Замуруеву? – Оля кивнула в ответ. – Конечно, помню. Она постоянно моему сыну строила глазки. Много раз сама ко мне приходила, просила помочь, свести их. Девка была без совести. – Наталья помнит, как они с подругой всегда откровенно сплетничали, перемывали косточки знакомым, но не было стыдно ни одной из них. А уж Полинка никогда не сходила с их уст.
— Не хотела говорить. Ты же в свой дом приехала, к бывшему?
— Да, вынуждена была приехать. Этот бывший чего удумал, на алименты подал на сына, чтоб его радикулит согнул так, чтоб он шевельнуться не смог.- Наталья пересказала, что три дня назад к ней пришел Андрей и ошарашил мать своим сообщением. Сколько грязи она пролила на бывшего. Все вспомнила. Она всегда скрывала от детей, куда пропадал их отец.
С Николаем Наташа познакомилась в общежитии, когда училась на агронома. Парень был с другого отделения и жил этажом выше. Часто встречались у турникета. Николай ее пропускал вперед, от его очаровательной улыбки девушка просто млела.
Она даже тогда удивлялась, откуда у него такая радость. По общежитию уже ходили слухи, что он круглый сирота, воспитывался у бабушки. А бабушка та взяла к себе внука только из-за опекунских денег. Внуку говорила, что собирает ему на квартиру, наследовать-то Николаю нечего. Домик у нее старенький, на ладан дышит.
И когда внук собрался в техникум на ветеринара, бабушка его отговаривала. Она мечтала, что он свяжет свою жизнь с городом. Отправляла учиться в училище на сварщика или каменщика. Там сироты учатся на полном государственно обеспечении. Николай поступил по-своему. А бабушка взяла и продала свой дом, сняла с книжки опекунские и купила в городе квартиру сыну. Совсем забыла про внука.
Преподаватели в техникуме подталкивали студента на то, чтоб он на своего опекуна подал в суд и востребовал свои деньги, да еще за моральный ущерб получит неплохую сумму. Но Николаю было жалко свою бабулю. Она же его семь лет кормила, обувала, в то время он думал, что бабушка ради него старается.
Наташа жалела Колю, постоянно угощала тем, что передавали ей родители. И так они сдружились Николай стал ездить в деревню, помогал ее отцу сено ставить. Вот мать ей и сказала, что лучшего жених ей не сыскать, к тому же, у Наташи никогда не будет свекрови.
Свадьбу сыграли перед самой армией. Наташа ждала мужа два года, каждую неделю писали друг другу письма, о том, как они скучают, никак не дождутся, когда снова будут вместе. Не только солдат считал денечки, но и его жена каждый вечер в календаре вычеркивала прожитый день.
И встречу Николаю устроили пышную, гуляли всем поселком. Пока родители Наташи были живы, у них с мужем не было никаких проблем. Она родила сначала Андрея, а через три года Иринку. Помогали с детьми, в основном родители. Николай пропадал на ферме, а Наташа в полях. Уходили они на работу всегда очень рано, рассвет едва начинал брезжить.
Встречались с мужем только ночью. А когда была уборка зерновых, женщина порой возвращалась домой за полночь. Николай стал ее ревновать. Казалось, что ее отец поставил зятя на место, ведь, он постоянно угрожал его дочери, что тоже найдет себе женщину назло жене.
— Только попробуй, вот это видел? – Ефим Егорович тряс перед зятем своими кулачищами. Отец у Наташи был рослый, крепкий, не боялся никакого физического труда, и детей своих к этому приучил.
Никто не мог подумать, что у Ефима Егоровича слабое сердце, все считали, что ему сносу не будет. А умер он раньше жены. Мать не смогла справиться со свалившимся на нее горем, слегла. Мужа пережила всего на полгода.
И Николай взбесился, вел себя так, словно его десять лет держали на цепи, а потом отпустили на волю. Первое время Наташа не верила слухам, что видели ее мужа то с одной женщиной, то с другой.
Потом у Николая начались какие-то семинары в районе, конкурсы в области. Он мог пропасть на неделю. Первое время оправдывался, что семинары одним днем не заканчиваются, а конкурсы проходят в несколько этапов. Догадывалась, что муж врет, изворачивается, но семью ей рушить не хотелось, особенно сыну нужен отец.
Хотя какой там отец, Андрей не отходил от матери, потому что Николай на него постоянно кричал, что он не мужик, а тряпка. Может, поэтому мальчик и рос замкнутым. Иринка была попроворнее.
Однажды Николай приехал и сказал, что он уходит к другой женщине, которая не чета Наталье. Пыталась уговорить остаться ради детей, но он пренебрежительно посмотрел на жену и произнес:
— У них мать есть, — собрал вещи и уехал. Слышала Наташа, что он сошелся с какой-то женщиной, тоже ветврачом, которая работала в городе. Николаю помогла устроиться в эту же ветлечебницу. Тяжело приходилось женщине, особенно летом. Она даже обрадовалась, когда начался развал совхозов.
Пошла на ферму учетчицей, но и она недолго продержалась, потом была почта, магазин, пока не попала на пекарню. Хозяин – очень хороший человек, хоть был и другой национальности. Он все отходы от производства отдавал Наталье. Она развела хозяйство, экономила на корме. Иногда Ашотович сам привозил к дому бачки, фляги, мешки.
На это выучила своих детей, поставила на ноги. Кое-что себе положила на счет. Андрей видел, как мать надрывается, поэтому постоянно звал ее в город. Ей не хотелось сына обидеть.
— Андрей, вот Иринку выдам замуж, еще поднакоплю, тогда стану городской жительницей. – Теперь-то Наташа жалеет, что не уехала сразу после свадьбы дочери. Она смогла бы продать дом, нашла бы свидетелей, которые подтвердили, что Николай в нем не жил уже около пятнадцати лет.
Но вот все тянула с переездом. И бывший свалился на ее голову внезапно…Наташа потрясла головой, чтоб стряхнуть все неприятные воспоминания, которые не дают ей покоя третий день.
— Это ты ж, Оля, подтолкнула к тому, чтоб подать на алименты?
— Ну правильно, ты вытягивай из себя последние жилы, а этот под.онок будет бабу свою по ресторанам водить.- Ольга тяжело вздохнула и с минуту помолчала.
— В общем, я неслучайно начала говорить про Полинку, а то придешь в свой дом да еще в обморок упадешь.- Подруга говорит, а сама глаза отводит в сторону, Наташа приоткрыла рот в ожидании, что же интересного скажет Ольга.
— С бывшим она твоим живет, — как из пулемета выдала подруга.
— Колька живет практически с дочкой? Она же ровесница Андрею… А ее-то что понудило прибиться к такому немощному старику?
— Немощному говоришь? Полька-то уже с животом ходит. Мы все диву дались, когда увидели ее беременной.- У Натальи в голове немного стало проясняться, почему Колька подал на алименты. Жить ему с женщиной не на что.
— Оль, спасибо за чай, за беседу, приятно было увидеться, но мне надо идти.
— Наташ, ты только не удивляйся. Там Полькин брат им забор металлический поставил, говорят, воду в дом провел, теплый туалет организовал. Должно быть, у них там комфортное жилье.
— Ну я им устрою это жилье, — с этими словами Наталья вышла от подруги. Она ехала к бывшему, чтоб уговорить его от алиментов, уже согласна Николаю оставить свою половину дома, лишь бы он не портил жизнь Андрею и его семье. Ольга Наташе подсказала, как открыть ворота, если они будут на крючке. Она только сунула палец в щель, сразу нащупала крючок, подняла его вверх.
Казалось, радоваться надо, она вошла во двор, где когда-то наводила порядок, разбивала клумбы, сажала цветы. Осмотрелась, даже кустов роз невидно, которые она оставила бывшему для красоты двора.
Везде перекопано, валяются палки, какие-то железяки, ямы. В них ночью можно ногу сломать. Но тут открылась дверь, именно скрип петель заставил женщину обратить внимание на крыльцо. На нем стоял Николай с тяжелым взглядом. Его невозможно было узнать. Некогда круглое, соками напитанное лицо, теперь все в каких-то волдырях, осунувшееся с выступившими скулами.
— Тебе что здесь надо? Уехала в город, вот и живи там, сюда больше не суйся.
— Да нет, Коленька. Сначала я думала с тобой по-хорошему договориться, чтоб ты отозвал иск, но теперь нам придется судиться. Выплатишь мне не только принадлежавшую мне часть дома, но и за все постройки, что стоят на участке. – Наталья заметила, как у Николая сжались кулаки, желваки заходили ходуном.
— Не будет по-твоему, — вдруг закричал Николай, — у меня скоро сын родиться.
— Специально что ли? Все-таки от двух сыновей приятно получать алименты.- съехидничала Наталья. – Только по тебе вижу, что ты уже одной ногой на погосте. Ты думаешь Полька тебя будет хоронить? Господи, да о чем это я? Твое место в голом поле, где тебя расклюет воронье да растащат шакалы. Большего ты не заслужил.
— Я платил алименты детям, теперь их обязанность содержать меня, — Николай стал спускаться с крыльца. – Закон такой есть. А присудят мне выплатить твою долю? Буду каждый месяц по рублю переводить. Чтоб полностью все получить, тебе придется еще две жизни жить, так что подумай, во что тебе все это обойдется. А с меня взять нечего.
Эх, сказать про те смешные копейки, которые назывались алиментами…
Наташа впала в ступор. Как это нечего? Возраст у Николая уже пенсионный. По слухам, он все годы работал в ветеринарной клинике. Такого быть не может. Мужчина как будто прочитал ее мысли.
— Все эти годы я получал зарплату в конверте. Стаж у меня только совхозный, двенадцать лет. Положена страховая пенсия…. –Наталья не стала выслушивать вопли этого мужчины. Он в свое время не пожалел ее и своих детей. Его она тоже не будет жалеть. Женщина тоже немного знает законы. Квартиру-то она оформила на сына, так что у нее своего жилья.
Наташа выселит бывшего с женщиной, выплатит ему все, что полагается, а потом продаст дом, вырученную сумму отдаст сыну. Главное, что она потреплет Николаю нервы. Он получит то, что заслужил.
