Он остановился у магазина, и я увидела его профиль — чуть старше, чуть мягче. Я подняла глаза, он улыбнулся и кивнул на пассажирское сиденье. Я не думала, что решусь.
Дверца машины поддалась с тихим щелчком. Так иногда что-то меняется в душе, когда неожиданно делаешь то, на что не хватало сил годами.
Илья повернулся ко мне.
— Здравствуйте, Александра Ивановна, — его голос звучал спокойно, словно мы расстались вчера, а не десять лет назад после сложного развода.
— Здравствуй, Илья, — я пристегнулась, глядя перед собой. На коленях лежал пакет с овощами и молоком. Сумка оттягивала плечо. И почему-то именно сейчас я пожалела, что так и не купила машину, хотя давно могла себе это позволить.
Светофор мигнул желтым, затем красным. Мы ехали в полной тишине, и я могла разглядеть его руки на руле — те же длинные пальцы, но появились новые небольшие морщинки. Он всегда был худощавым, но сейчас выглядел… крепче. Увереннее.
— Вы сейчас домой? Могу подвезти, — он не смотрел на меня, только вперед, на дорогу.
— Да, если не сложно.
Машина тронулась. Я вспомнила, как десять лет назад Настя сидела на моей кухне, уткнувшись в стол. Мама, я больше не могу. Мы разводимся.
— Как ваше здоровье? — спросил Илья, нарушая тишину.
— Нормально для моих лет. А ты как?
— Хорошо. Работаю психологом. Переучился.
Я помню, как Настя с гордостью говорила, что ее муж специалист по системам безопасности в крупной компании. Всегда в костюме, всегда занят.
— Психолог? — я невольно усмехнулась. — Никогда бы не подумала.
— Я тоже, — он улыбнулся, и я заметила тонкие морщинки в уголках глаз. — После всего, что случилось, хотелось что-то… настоящее. Кому-то помогать.
Мы свернули на проспект. Дорога до моего дома займет минут пятнадцать-двадцать, не больше. Двадцать минут и десять лет.
— Знаете, — вдруг начал он, — я хотел позвонить вам. Несколько раз. Чтобы объяснить.
Я почувствовала, как мои пальцы сжимаются на ручке сумки.
— И что бы ты сказал?
— Что мне жаль, — он остановился на светофоре, посмотрел на меня. — Что я повел себя как… как человек, который не заслуживал вашу дочь.
— Знаешь, Илья, я ведь тогда считала, что это моя вина.
— Ваша? — он искренне удивился.
— Да. Что я не смогла научить дочь строить нормальные отношения. Что я сама развелась с ее отцом, когда ей было двенадцать, и подала тем самым неправильный пример. Что я была слишком требовательной или, наоборот, невнимательной.
Он молчал, и я продолжила:
— Я тогда места себе не находила. Вы были такой красивой парой. Так подходили друг другу. А потом всё рухнуло буквально за полгода.
Илья выехал на широкую улицу, ведущую к моему району. Он помнил дорогу.
— Мы оба были виноваты, — тихо сказал он. — Настя выгорела на работе в тот год. А я… я искал спасения в другом месте. Мне казалось, что нужно что-то менять.
Я вспомнила, как Настя сидела у меня, держа чашку с чаем и глядя куда-то в сторону. Он сказал, что ему нужна свобода. Что я его не понимаю. Что он познакомился с женщиной, с которой ему проще.
— Тебе было тридцать два, — сказала я. — В этом возрасте многим кажется, что они упускают что-то важное. Что жизнь проходит мимо.
— Да, — кивнул он. — Глупо было. И несправедливо по отношению к Насте.
Мы проехали мимо парка, где они с Настей познакомились двенадцать лет назад на фестивале джазовой музыки. Я помню, как дочь звонила мне в тот вечер, взволнованная и радостная. Мам, я встретила потрясающего мужчину. Представляешь?
— Как она сейчас? — спросил Илья. — Я знаю, что она вышла замуж. Видел фотографии в соцсетях.
— Хорошо, — я повернулась к нему. — Муж, двойняшки — мальчик и девочка, четыре года. Дом за городом. Работает в научно-исследовательском институте, занимается экологическими проектами.
Он кивнул, сжав губы.
— Я рад за нее.
— Правда?
Он посмотрел на меня. И я увидела в его глазах что-то такое, от чего мое сердце дрогнуло.
— Правда, Александра Ивановна. Я желаю ей только счастья. Всегда желал.
Мы свернули в мой двор, и он остановил машину у подъезда. Я не спешила выходить.
— Знаешь, — сказала я, глядя на свои руки, — я ведь действительно тебя недолюбливала. Когда вы развелись. И она осталась в той пустой квартире, которую вы купили в ипотеку. Я предлагала ей вернуться ко мне. Но она отказалась. Сказала, что справится сама. Настя тогда почти перестала есть. Похудела так, что я ее не узнавала. И я винила тебя. Думала, что ты разрушил ее жизнь.
Он смотрел перед собой, крепко сжимая руль.
— Вы были правы. Я заслуживал вашего недовольства.
— Но сейчас я думаю иначе, — я повернулась к нему. — Ты знаешь, что произошло с ней потом? После того, как она оправилась от развода?
Он покачал головой.
— Она начала жить по-настоящему. Поехала волонтером в заповедник. Занялась тем, о чем всегда мечтала — экологией. Встретила своего нынешнего мужа, когда работала над проектом по очистке озер. И ты знаешь, что она мне сказала прошлым летом?
Илья смотрел на меня, ожидая.
— Она сказала: «Мам, я рада, что всё сложилось именно так. Иначе я бы никогда не стала собой».
Я увидела, как его глаза заблестели.
— Спасибо, что сказали мне это, — произнес он.
— Десять лет я думала, что ты был худшим, что случилось с моей дочерью. А сейчас понимаю, что, возможно, вы просто не подходили друг другу. И, может быть… — я запнулась, подбирая слова, — может быть, вы оба заслуживали другого счастья.
Он долго молчал, а потом кивнул.
— Я встретил женщину, — сказал он тихо. — Два года назад. У нее сын от первого брака. Мы думаем пожениться.
Я почувствовала, как внутри что-то отпускает. Словно тяжесть, которую я носила все эти годы, наконец уменьшилась.
— Я желаю тебе счастья, Илья, — сказала я искренне. — По-настоящему желаю.
Он улыбнулся. И я вдруг увидела в нем того мальчика, который двенадцать лет назад пришел знакомиться с родителями своей невесты. Взволнованный. С букетом гортензий, моих любимых цветов. Настя специально подсказала ему.
— Спасибо, — сказал он. — Можно… можно я иногда буду вам звонить? Просто узнать, как ваши дела.
— Звони, — я открыла дверцу машины. — И знаешь что?
— Что?
— Зови меня просто Александрой.
***
Я вышла из машины, взяла пакеты с продуктами и помахала ему рукой. Он улыбнулся и кивнул. Машина тронулась, а я стояла и смотрела ей вслед.
Двадцать минут. Иногда это всё, что нужно, чтобы отпустить десять лет тяжести.
Поднимаясь в квартиру, я подумала о том, как жизнь иногда делает неожиданные повороты. Я вспомнила, как Настя впервые привела Илью знакомиться с нами. Он был так старательно вежлив и серьезен тогда.
— Александра Ивановна, — сказал он, протягивая букет, — Настя рассказывала, что вы любите гортензии.
Я была тронута. Мой бывший муж за пятнадцать лет брака ни разу не запомнил, какие цветы мне нравятся.
В лифте я нажала кнопку пятого этажа и прислонилась к стенке. Что бы сказала Настя, узнав о нашем разговоре? Десять лет назад, когда рана была свежей, она бы разозлилась. Как ты могла с ним разговаривать, мам? После всего, что случилось?
Но сейчас… Я достала телефон и пролистала фотографии. Вот Настя со своим нынешним мужем Антоном. Вот двойняшки на детской площадке. Вот они всей семьей на берегу озера в прошлом году. Настя на этих снимках светилась таким спокойным, глубоким счастьем. Какого я никогда не видела в ее первом браке.
Лифт остановился, и я вышла на площадку и увидела соседка. Он приветливо кивнул.
— Добрый день, Александра. Погода сегодня радует, не так ли?
— Здравствуйте, Николай Степанович. Да, прекрасный день.
Сосед скрылся в своей квартире. Я открыла дверь и остановилась на пороге. Вот уже пять лет, как я живу одна. Бывший муж перебрался в другой город, дочь счастлива в своей семье.
Моя квартира иногда казалась слишком большой для одного человека. Но сегодня я почувствовала особенную благодарность за этот тихий уголок, где могу спокойно обдумать всё, что произошло.
Я разложила продукты и поставила чайник. Сквозь окно на кухне пробивались лучи вечернего солнца, создавая на столе причудливые узоры. Сегодняшняя встреча с Ильей заставила меня вспомнить так много…
Их свадьба была в сентябре, в ресторане с видом на реку. Настя выбрала не белое, а светло-голубое платье. «Хочу быть не как все, мам», — сказала она тогда, и я поддержала ее выбор. Илья не сводил с нее глаз весь вечер. Когда они танцевали первый танец, я плакала от счастья.
Чайник выключился. Я заварила чай и села у окна. Первые два года их брака всё выглядело прекрасным.Они ездили в путешествия, планировали будущее, говорили о детях. А потом что-то изменилось.
— Он постоянно задерживается на работе, мам, — жаловалась Настя по телефону. — Говорит, что важные заказы, но я чувствую, что дело не только в этом.
Я помню, как советовала ей поговорить с мужем, найти общее решение. Как убеждала, что все пары проходят через трудности. А через три месяца Настя сидела на моей кухне и плакала, повторяя: «У него кто-то есть. Он сказал, что запутался. Что ему нужно время подумать».
Время подумать обернулось разводом. Я тогда недолюбливала его. По-настоящему недолюбливала.
На телефоне раздался звук уведомления. Настя прислала сообщение с фотографией. Двойняшки стояли на фоне озера, в смешных разноцветных дождевиках, счастливые и перепачканные.
«Мам, они нашли лягушку и теперь считают себя исследователями природы!»
Глядя на эти счастливые детские лица, я вдруг поняла, что хочу ответить дочери не только про внуков.
Я набрала: «Милые мои исследователи! Слушай, у меня сегодня необычный день. Встретила Илью у магазина. Он подвез меня домой».
Отправив сообщение, я почувствовала легкое беспокойство. Как она отреагирует? Телефон молчал минуту, две, пять. Я уже начала жалеть о своей откровенности, когда пришел ответ.
«Вот это да! Как он? Изменился?»
Ни злости, ни напряжения. Просто спокойный интерес. Я улыбнулась и напечатала:
«Стал психологом. Выглядит хорошо. Спрашивал о тебе, рад, что у тебя всё сложилось».
Ответ пришел быстро: «Психологом? Никогда бы не подумала! Забавно, как всё поворачивается».
Я смотрела на экран телефона и не могла поверить. Неужели мы обе наконец отпустили прошлое?
«У него есть женщина, они думают пожениться. У нее сын от первого брака», — написала я, решив быть до конца честной.
Настя ответила не сразу. Я уже начала волноваться, не задела ли ее, когда пришло новое сообщение:
«Хорошо, что у него всё складывается. Знаешь, мам, после того как всё закончилось, я много размышляла. Мы были слишком молоды, когда встретились. Слишком разные.
То, что тогда казалось идеальным совпадением, на самом деле было просто влюбленностью. Мы с Антоном строим отношения совсем иначе — с пониманием, что мы разные люди со своими потребностями. Мне понадобился опыт с Ильей, чтобы понять, чего я на самом деле хочу от жизни и от отношений».
Я перечитала сообщение дочери несколько раз. Мудрость в ее словах удивила меня. Когда она успела так повзрослеть?
«Ты удивительная, доченька. Я так горжусь тобой», — написала я.
«Ты тоже, мам. Спасибо, что всегда была рядом. Даже когда я была невыносима после развода».
Я улыбнулась и сделала глоток чая. За окном начинало темнеть. Я подумала о том, как непредсказуема бывает жизнь. Мы никогда не знаем, какие повороты в итоге приведут нас туда, где мы должны быть. И иногда нужно просто довериться этой дороге.
Даже если на ней встречаются люди из прошлого, которые вдруг становятся частью настоящего.
Я набрала еще одно сообщение: «Антон и дети дома?»
«Да, готовим ужин все вместе. Дети лепят пельмени, больше размазывают тесто, чем лепят, если честно»
«Передавай всем привет. Приеду в выходные, если вы не против».
«Конечно, мам! Мы будем ждать. Дети уже спрашивают, привезешь ли ты им те книжки про животных, что обещала».
Я отложила телефон и подошла к окну. Город зажигал вечерние огни. Неожиданно, как жизнь иногда делает непредвиденные повороты и возвращает людей из прошлого, но уже в новом качестве.
Двадцать минут в машине бывшего зятя изменили десять лет обиды и непонимания. Иногда самые короткие разговоры оказываются самыми важными.
Я посмотрела на свое отражение в окне — женщина, которая наконец-то отпустила прошлое. И улыбнулась.
