Ирина вернулась домой поздно. В подъезде пахло сыростью и дешевым табаком. Сумка оттягивала плечо — в ней лежала папка с документами и аванс, который ей выдали в конверте. Первым делом она мечтала о горячем душе и тишине.
— Ты где была? — голос Славы донесся из кухни. Громкий, раздраженный.
— На работе, Слава. Где же ещё? — Ирина устало сняла ботинки и повесила пальто.
— А я уж думал, ты снова с Галкой по кафешкам шляешься. — Он сидел за столом в трениках, ковыряя вилкой холодный макароны. — Ну хоть ужин есть?
Ирина скривилась.
— Нет. Не особо хотелось, да и готовить лень было.
— Отлично. Значит, я должен после тяжелого дня ещё и жрать лапшу из пачки? — Слава бросил вилку, встал и принялся нервно шагать по кухне.
— Тяжелого дня? — Ирина вздохнула. — Ты уже третий месяц дома. Тебя уволили еще весной.
Он резко развернулся к ней:
— Ну да, спасибо, что напомнила. Представляешь? Говорят, сокращение штата. Может, пора заняться чем-то кардинально новым?
— Кардинально новым? — Ирина горько усмехнулась. — Например?
— Например, свой бизнес. Или таксовать. Но для этого нужна машина. И тут у меня к тебе предложение.
Ирина почувствовала, как леденеют пальцы. Она знала этот тон — когда Слава делает вид, что предлагает «компромисс».
— Слушай, а ты серьезно думаешь потратить столько денег на отпуск? Это прихоть. А машина — вложение в будущее.
— Прихоти? Отпуск — это прихоть? — она чуть не сорвалась на крик. — Я три года работаю без отпусков. Три года!
— Компромисс, Ира. Всего-то отложить твой Египет или что там. Зато я начну зарабатывать, и тогда у нас будет всё.
— Как великодушно с твоей стороны разрешить мне потратить мои собственные деньги, — прошипела Ирина. — Слава, убирайся. Собирай вещи и убирайся из моей квартиры.
Он замер, глаза расширились.
— Ты это серьёзно?
— Выметайся.
Слава молчал, потом резко схватил куртку с вешалки и вылетел за дверь, громко хлопнув ею так, что дрогнули стекла.
Ирина долго сидела в тишине, слушая стук собственного сердца. Она не плакала — слезы давно закончились. Телефон на столе завибрировал. На экране — имя: «Мама Славы».
— Да…
— Ирина? Это Людмила Андреевна. Где мой сын? Почему он на улице?
— Он больше не живет здесь.
— Что ты сказала?! Ты совсем с ума сошла? Ты что, выкинула его как… — женский голос зазвенел в трубке, но Ирина сбросила вызов.
Телефон снова завибрировал, и снова она сбросила. Сердце билось быстро, гулко. Она понимала: это только начало.
На следующий день всё стало хуже. Людмила Андреевна приехала сама — без звонка, без предупреждения. Стояла в коридоре, опершись руками в бока.
— Ты что себе позволяешь? — начала она с порога. — Это квартира нашей семьи. Мой покойный муж завещал её Славе. Ты здесь вообще никто!
— Это неправда. Квартира оформлена на меня, — сказала Ирина, стараясь держаться спокойно.
— На тебя? На тебя! — Людмила сорвалась на крик. — Ты вцепилась в моего мальчика и теперь выживаешь его из собственного дома!
Ирина молча прошла на кухню и села. Свекровь следовала за ней, гремя каблуками.
— Послушай, Людмила Андреевна. Ваш сын уже взрослый. Он должен сам решать свои проблемы. Квартира была подарена мне моей бабушкой. Завещание вашего мужа не имеет к ней никакого отношения.
— Ты врешь! — Людмила замахнулась рукой, но тут же опустила ее. Губы у неё дрожали от ярости. — Мы ещё посмотрим.
Она ушла так же внезапно, как появилась. Ирина закрыла за ней дверь на все замки. Через полчаса пришла СМС от Славы:
«Мама сказала, что вызовет адвоката. Ты ответишь за всё».
Ирина сжала телефон в руке так, что побелели костяшки. Впервые за годы брака она почувствовала не просто усталость, а страх.
Телефон Ирины снова зазвонил ранним утром, когда за окном только серел рассвет. Она подняла трубку, не глядя на экран.
— Алло?
— Ты думаешь, это так сойдёт с рук? — в трубке звучал холодный, уверенный голос Людмилы Андреевны. — Ты и правда уверена, что эта квартира твоя?
— Квартира оформлена на меня. Есть документы. Хватит угрожать, — голос Ирины дрогнул. Она ненавидела себя за это.
— Посмотришь, что скажет суд. Ты не знала? Перед смертью мой муж изменил завещание. Он всё оставил Славе. ВСЁ.
— Ваш муж умер восемь лет назад. Квартира подарена мне бабушкой ещё до этого. Вы врёте.
— Вру? — свекровь рассмеялась, неприятно и пронзительно. — Скоро сама убедишься. Мы уже подали заявление о признании дарственной недействительной.
Ирина положила трубку и уставилась на обшарпанную стену кухни. В голове гудело. Она знала: Людмила Андреевна — женщина упрямая и ядовитая, но чтоб так?
В обед ей позвонил незнакомый номер.
— Добрый день, Ирина Викторовна? Это адвокат Смолин, представляю интересы Людмилы Андреевны и Станислава Сергеевича. Мы хотим урегулировать ситуацию мирным путём. Предлагаю встретиться.
— Мирным? — переспросила Ирина.
— Да. Иначе нам придётся подать в суд на оспаривание права собственности.
Она сжала телефон. Суд? Из-за квартиры, в которой живёт почти десять лет?
— Мне нечего обсуждать. У меня все документы в порядке.
— Это мы проверим, — ответил адвокат и повесил трубку.
Вечером того же дня Ирина обнаружила возле двери странный конверт без подписи. Внутри — копия завещания. По документу, квартира действительно переходила Славе. Но дата была странной — всего за месяц до смерти отца Славы. И подпись… Ирина не была юристом, но что-то в этих бумагах пахло фальшью.
Она позвонила своему школьному другу, Игорю, который давно работал юристом.
— Игорь, можешь посмотреть один документ? Мне кажется, он поддельный.
— Завещание? — сразу понял он. — Приезжай завтра. Ирина, будь осторожна. Людмила — акула. Если она что-то затеяла, то просто так не отступит.
На следующий день Ирина пришла к Игорю с документами: своей дарственной и копией завещания. Игорь долго листал их, щёлкал ручкой.
— Дарственная оформлена чисто. Но завещание… Странное. Подпись отличается от других бумаг твоей бабушки?
— Оно и не могло быть, — Ирина нахмурилась. — Завещание подписал отец Славы.
— Тем более. Нужно почерковедческая экспертиза. И ещё… Видишь штамп нотариуса? Этот человек умер пять лет назад. Не мог заверить документ за месяц до смерти отца Славы.
Ирина похолодела.
— Ты хочешь сказать…
— Что завещание липовое. Но доказать это непросто. Они будут давить. С твоей свекровью лучше не шутить.
На улице Ирина шла к машине, когда услышала шаги за спиной. Обернулась — высокий мужчина в капюшоне стоял в тени подъезда. Сердце заколотилось.
— Простите, вы…? — начала она, но мужчина молча развернулся и ушёл.
Через час ей пришло сообщение от Славы:
«Хватит тянуть. Или отдаёшь квартиру добровольно — или пожалеешь».
На работе Ирина не могла сосредоточиться. Коллега Галя сунула ей чашку кофе.
— Ты бледная как стена. Проблемы дома?
— Да. Думаю, мне грозит что-то серьёзнее, чем просто скандал.
Она не успела договорить — телефон снова завибрировал. Незнакомый номер.
— Если не хочешь проблем, подпиши отказ от квартиры, — сказал мужской голос. — Твоя бабушка оставила не только дарственную. Есть ещё кое-что.
— Кто вы?! — крикнула Ирина.
— Скоро узнаешь.
Связь оборвалась.
Вечером Ирина пришла домой и увидела, что замок на двери сломан. В квартире царил хаос: выброшены вещи из шкафов, разбита посуда. На кухонном столе кто-то оставил пачку старых писем с завязкой бечёвкой. Первое письмо начиналось словами:
«Если ты читаешь это, значит, я уже мертва…»
Ирина села на пол. Руки дрожали. Письмо было от её бабушки.
Ирина сидела на полу в своей разгромленной кухне и держала в руках первое письмо из пачки. Руки дрожали, слова скакали перед глазами.
«Если ты читаешь это, значит, я уже не рядом. Прости, что оставила тебя одну с этой семьёй. Я знала, что Людмила и Слава рано или поздно попытаются отобрать квартиру. Это их привычка — брать чужое. Береги себя. И помни: у тебя есть право на этот дом. Я сделала всё, чтобы его защитить».
Ирина отложила письмо, сердце стучало где-то в горле. Слёзы подступали, но она заставила себя продолжить. В следующем письме бабушка писала о том, как Слава ещё подростком попался на мошенничестве вместе с отцом. Семья замяла дело, а соседи тогда шептались о странных «пропавших» квартирах в их районе.
Ирина вспомнила, как после свадьбы свекровь постоянно намекала:
«Теперь это тоже твой дом, но не забывай — мы тут хозяева.»
Она тогда посмеялась. А теперь стало жутко.
Вдруг за дверью раздался стук — нет, даже не стук, а тяжелые удары. Ирина вскочила.
— Ира! Открывай! — голос Славы. — Нам надо поговорить.
Она отступила к окну, сердце колотилось.
— Ира, хватит упрямиться! Подпишешь отказ — и всё закончится!
— Уходи, Слава! — крикнула она. — Я вызову полицию!
— Вызови. Им будет интересно узнать, как ты получила эту квартиру. Думаешь, мы не знаем?
Ирина молча достала телефон и набрала 112. Слава ещё минуту колотил в дверь, потом шаги стихли.
Полиция приехала быстро. Молодой сержант вгляделся в сломанный замок.
— Вы уверены, что это был ваш муж?
— Бывший. Он с матерью пытаются отобрать у меня квартиру. Угрожают.
Сержант кивнул:
— Это похоже на рейдерский захват. Такое часто бывает, когда старые бумаги вдруг «всплывают».
— Завещание поддельное, — сказала Ирина. — Я уже показывала его юристу.
— Тогда надо подать заявление и провести экспертизу. И… — он замялся. — Постарайтесь пока где-то переждать. В этой квартире небезопасно.
Ирина побледнела.
— Они не успокоятся?
— Не пока не получат, чего хотят.
Через два дня Ирина встретилась с Игорем.
— Экспертиза подтвердила: подпись в завещании фальшивая, — сообщил он. — Но Людмила умеет выкручиваться. Они могут затеять уголовное дело, чтобы тебя запугать.
— Уголовное? За что?
— Найдут повод. Или придумают.
— Я не сдамся, Игорь. Это не просто квартира. Это мой дом.
Поздно вечером раздался звонок. Людмила. Ирина не хотела брать трубку, но сделала это.
— Ирина, давай по-хорошему. Ты заберёшь свои шмотки и уйдёшь. Мы дадим тебе денег. А если нет — ждёшь гостей от прокуратуры. Там и разберёмся, сколько стоит твоя упрямость.
— Деньги мне не нужны, — ответила Ирина тихо. — И квартира ваша тоже. Я уже подала заявление в полицию.
— Глупая. — Голос стал ледяным. — Ты не знаешь, на что я способна.
Ирина повесила трубку и пошла на кухню за пачкой писем. Последнее письмо было самым коротким:
«Ира, если всё пойдёт плохо — в подвале, за старым шкафом, есть железный сейф. Там правда, которая защитит тебя».
На следующее утро Ирина спустилась в подвал. Старый шкаф стоял, как и раньше, заваленный тряпками. За ним — сейф. Ирина набрала дату рождения бабушки. Щёлк. Внутри — старые документы: дарственная, нотариальные бумаги и аудиокассета с подписью «Людмила. Признание».
Через неделю на встрече с адвокатом Ирина включила запись:
«…если кто узнает, что я подделала завещание, нам конец. Но я не могу допустить, чтобы эта мелкая тварь забрала квартиру. Она не заслужила её. Эта квартира всегда была наша. И будет.»
Лицо адвоката вытянулось.
— Я не могу вам помочь, — пробормотал он и ушёл.
Вскоре Слава и Людмила получили повестку в суд — теперь уже по уголовному делу о мошенничестве. Ирина стояла у окна своей квартиры и впервые за долгое время чувствовала себя в безопасности.
Телефон завибрировал. СМС от Гали:
«Ну как ты? Всё позади?»
Ирина улыбнулась. Она знала, что война закончилась не навсегда. Но теперь у неё были силы её продолжать.
