— А вот и она! Героиня вечера! — Андрей приобнял молоденькую блондинку. — Ира, познакомься, это Светлана из бухгалтерии.
Я застыла в дверях. За столом сидели наши друзья, а эта Светлана разливала чай из моего сервиза.
— Какого черта здесь происходит? — мой голос дрожал.
— Я хотел сделать это цивилизованно, — Андрей подошел. — Ты постоянно занята. Я пригласил друзей, чтобы всё прошло спокойно.
— Спокойно? — я сорвалась на крик. — Ты привел свою любовницу в мой дом! При моих детях!
— Мамочка, что случилось? — в дверях показалась заспанная Настя. За ней стоял Кирилл с расширенными от ужаса глазами.
Это было полгода назад. День, когда мой муж решил объявить о нашем разводе на званом ужине, который сам же и организовал в нашем доме.
— Вот и всё? После пятнадцати лет брака? — я смотрела на мужа, пытаясь найти в его глазах хоть каплю сожаления.
Андрей методично складывал рубашки в чемодан.
— Ты думал, что я стерплю такое унижение перед друзьями и детьми? — я сжала кулаки.
— Ира, ты всегда драматизируешь! У нас взрослые отношения. Люди встречаются, люди расстаются.
— Мы не просто «люди», Андрей! Мы семья! У нас двое детей!
— Которые поймут, что папа имеет право на счастье. — Он захлопнул чемодан. — Я устал от упреков. Со Светой я чувствую себя мужчиной, а не неудачником!
— Я никогда не говорила, что ты неудачник…
— Не говорила, но всегда так смотрела, — он взглянул на часы. — Мне пора.
— Что значит «задержка с алиментами»? Настя не может поехать на экскурсию!
— У меня сложный период. Мы со Светой летим в Турцию.
— В Турцию? А как же твои дети? Кирилл зубы лечить должен, ты забыл?
— Вернусь — заплачу. А пока займи у кого-нибудь!
На работе я еле держалась. Коллеги шептались. Андрей всем рассказал о нашей «взаимной договоренности» и о том, как «прекрасно» я это восприняла.
— Ирина Сергеевна, вы похудели, — сказала завуч. — Может, отпуск взять?
— Нам нужны деньги, — я улыбнулась.
— Значит, новая подружка уже беременна? И он требует продать квартиру? — свекровь поставила чашку чая.
Валентина Петровна никогда не отличалась деликатностью.
— Не называйте ее так при мне, пожалуйста, — тихо попросила я.
— А как еще называть разлучницу? — фыркнула она. — Ладно, кто старое помянет… Что будешь делать с квартирой?
— Не знаю, — я вздохнула. — Где взять три миллиона? А если продадим — где жить?
— К матери поезжай, — сказала свекровь.
— Мама умерла два года назад.
— Забыла, — она махнула рукой. — Могу только комнату у себя предложить.
— Спасибо, но я справлюсь.
— Только не надо гордости! Сколько у тебя работ?
— Две ставки в школе и репетиторство.
— На четыре часа сна, — она покачала головой. — А Кирилл после визита отца сам не свой ходит.
— Суд постановил: квартиру оставить ответчице с выплатой истцу денежной компенсации…
Три миллиона рублей за год. Иначе — принудительная продажа.
— Поздравляю, — Андрей догнал меня в коридоре. Рядом стояла беременная Светлана. — Сохранила крышу над головой. Временно.
— Отстань от нее! — Валентина Петровна встала между нами. — Доволен? Внуков по миру пустил?
— Мама, не лезь не в свое дело.
— Ты знаешь, что твой сын в школе дерется? Что дочь врет всем о твоей «командировке»?
— Пожалуйста, — я тронула свекровь за плечо.
— Андрей, пойдем, — сказала Светлана.
— А семью разорять — хорошо? — не унималась свекровь.
Андрей ушел со Светланой. На пороге обернулся:
— Год, Ира. Ровно год.
Дети спали. На столе лежали счета и бумага с цифрой: три миллиона.
Пришло сообщение от Марины:
«Зайди завтра. Есть идея».
Марина преподавала английский и всегда была оптимисткой.
— Я хочу открыть курсы подготовки к ЕГЭ, — сказала она. — У меня есть помещение. Нужен преподаватель русского.
— И ты зовешь меня?
— У тебя лучшие результаты ЕГЭ в школе.
— У меня нет денег на авантюры.
— Предлагаю партнерство. Ты — педагог, я — организатор.
— Через год мне нужно выплатить три миллиона.
— Вот именно! Ира, поверь в себя! Ты сможешь заработать эти деньги!
Через месяц открыли «Ключ к знаниям». Я вела русский, Марина — английский. Нашли математика.
Утром — школа, вечером — центр, ночью — подготовка. Настя встречала учеников, Кирилл создал сайт.
— У тебя нет времени на себя, — заметила Настя.
— Это временно. Нужно продержаться год.
— Волкова! — раздался за спиной знакомый голос, когда я выходила из школы.
Андрей стоял у своей новой машины, без Светланы.
— Что тебе нужно? — устало спросила я.
— Поговорить, — он открыл пассажирскую дверь. — Садись, подвезу.
— Спасибо, я на автобусе.
— Не дури! У тебя усталый вид. Садись, это всего лишь разговор.
В машине пахло новой кожей и дорогим парфюмом.
— Как дети? — спросил он, выруливая на дорогу.
— А ты не знаешь? Ты же звонишь им каждую неделю, — я скептически подняла бровь.
— Они… не особо разговорчивы со мной.
Мы ехали молча. Наконец, он остановился у кафе.
— Давай зайдем, угощу тебя кофе.
— Андрей, у меня через час занятия в центре. Говори, что хотел.
Он нервно побарабанил пальцами по рулю:
— Я… я хотел предложить вариант с квартирой. Мы со Светой решили купить дом за городом. Если ты согласишься на продажу квартиры сейчас, я не буду требовать всю сумму сразу. Можем растянуть выплаты…
— А мы с детьми будем жить где? — я посмотрела ему в глаза.
— Ну… снимете что-нибудь… или к маме моей… временно…
— То есть, мы с детьми должны стать бездомными, чтобы ты мог купить дом своей новой семье? — я не выдержала и рассмеялась.
— Почему ты всегда все усложняешь? — он стукнул по рулю. — Мы тоже в сложном положении! Светлана скоро родит, мне нужны деньги!
— А мне — крыша над головой для твоих детей, — я открыла дверь. — И знаешь что? Я найду эти три миллиона. Не потому, что боюсь тебя, а потому, что мои дети заслуживают стабильности.
— Откуда? — он схватил меня за руку. — Ты учительница, Ира! Ты никогда столько не заработаешь!
Я высвободила руку и впервые за долгое время улыбнулась:
— Ты даже не представляешь, на что я способна. И это твоя главная ошибка.
Через восемь месяцев у нас уже было два филиала и очередь из желающих записаться на курсы. Мы с Мариной наняли еще трех преподавателей. Прибыль росла.
Дома я бывала редко, но старалась каждую свободную минуту проводить с детьми. Мы снова начали ходить в кино, в парк. Настя готовилась к поступлению, Кирилл стал капитаном школьной команды по футболу.
А потом позвонила Светлана.
— Ирина, нам нужно встретиться, — ее голос дрожал.
Мы встретились в том самом кафе, куда приглашал меня Андрей.
— Он бросил меня, — она сидела, опустив голову. Рядом в коляске спал младенец. — Сказал, что ребенок не от него.
— Почему ты пришла ко мне? — я не испытывала злорадства, только усталость.
— Потому что больше некуда идти, — она подняла заплаканные глаза. — Родители отказались помогать. Сказали, сама виновата — увела мужа из семьи. А теперь вот… бумеранг.
— Что ты хочешь от меня?
— Просто… может, ты знаешь, где он? Он съехал из нашей квартиры две недели назад. Телефон не отвечает. А мне нужны деньги на ребенка.
Я смотрела на эту молодую женщину, разрушившую мою семью. Хотела ненавидеть ее, но видела лишь испуганную девочку с младенцем на руках.
— Я не знаю, где Андрей. И знать не хочу, — я достала визитку. — Но если тебе нужна работа, приходи в наш центр. Нам как раз нужен администратор.
Она удивленно посмотрела на меня:
— После всего, что я сделала?
— Я делаю это не для тебя. Для ребенка, — я встала. — И, кстати, тест ДНК сделать не пробовала? Андрей легко уходит от ответственности.
Ровно через год я сидела в кабинете нотариуса. Напротив — Андрей, с новой стрижкой и золотой цепочкой на шее. Но под глазами — мешки, а во взгляде — затравленность.
— Вот выписка со счета, — я протянула бумаги нотариусу. — Три миллиона рублей, как постановил суд.
Андрей взял выписку, недоверчиво изучил:
— Откуда у тебя такие деньги?
— Я заработала их, — просто ответила я. — У меня свой бизнес. Три филиала образовательного центра.
Нотариус деликатно вышел, оставив нас наедине.
— Ты изменилась, — вдруг сказал Андрей. — Похорошела.
— А ты постарел, — честно ответила я.
— Знаешь, я сделал ошибку, — он смотрел мне в глаза. — Со Светланой ничего не вышло. И сейчас… я встречаю разных женщин, но всё не то.
— И?
— Может, мы могли бы… попробовать снова? — он накрыл мою руку своей. — Ради детей. Они же скучают по мне.
Я посмотрела на человека, которому отдала пятнадцать лет жизни. Когда-то я думала, что умру без него. А сейчас…
— Нет, Андрей, — я забрала свою руку. — Знаешь, что я поняла за этот год? Я заслуживаю быть главным блюдом, а не запасным вариантом.
— Ты пожалеешь, — он вдруг разозлился. — Думаешь, кому-то нужна сорокадвухлетняя училка с двумя детьми?
Я встала, расправила плечи:
— А я и не ищу «кого-то». Я научилась быть счастливой сама по себе. И это — моя главная победа.
Настя поступила в университет на бюджет. Кирилл перешел в десятый класс с отличием. А я… я купила абонемент в бассейн и наконец-то высыпаюсь.
Наш центр теперь известен на весь город. Светлана работает у нас администратором, и, как оказалось, тест ДНК показал, что Андрей действительно отец ее ребенка. Теперь она через суд заставила его платить алименты.
Валентина Петровна часто приходит в гости. Она гордится мной и обожает внуков. И даже с правнуком нянчится, как ни странно.
А недавно Настя сказала мне:
— Знаешь, мам, я благодарна папе.
— За что? — удивилась я.
— За то, что он ушёл. Иначе мы бы никогда не узнали, какая ты сильная.
Я обняла дочь:
— Знаешь, милая, иногда нам нужно потерять что-то, чтобы найти себя.
И это правда. В свои сорок пять я наконец-то перестала быть чужой в своём доме. Потому что поняла: дом — это не стены. Дом — это место, где ты чувствуешь себя сильной.
