Листок был сложен пополам и аккуратно оставлен на холодильнике. «Покормить, уложить, проверить уроки, погладить форму». Ни «спасибо», ни «извини», ни даже «позвони, если что». Просто перечень задач, оформленный как приказ.
Ирина Викторовна перечитывала эти строки уже минут пять, держа в руке чашку с кофе. Она хотела провести время с внуками. Но получить вместо этого чёткий перечень обязанностей — совсем не то, на что она надеялась.
Электронные часы на кухонной стене показывали почти шесть вечера. Маша с Родионом должны были вернуться только к одиннадцати — празднование дня рождения коллеги, мероприятие на весь вечер. Десятилетний Егор сидел в своей комнате, увлечённо листая что-то на планшете, а шестилетний Артём бегал по квартире с игрушечным самолётиком, издавая звуки двигателя.
Ирина Викторовна отложила листок, отпила кофе и поморщилась — совсем остыл.
— Бабуль, я кушать хочу! — Артём остановился на кухне, держа самолётик над головой.
— Сейчас что-нибудь приготовлю, — ответила Ирина Викторовна, открывая холодильник. — А что ты хочешь?
— Пельмени! — Артём запрыгал на месте. — Мама всегда делает пельмени!
Ирина Викторовна проверила морозилку — пельменей не было.
— А давай я сделаю тебе макароны с сыром? — предложила она, надеясь, что внук согласится.
— Не хочу макароны! — надул губы Артём. — Хочу пельмени! Мама всегда…
— Мамы сейчас нет, — мягко сказала Ирина Викторовна. — Есть только я и макароны. Или могу предложить омлет.
— Не буду я есть твой омлет! — закричал Артём и выбежал из кухни.
Ирина Викторовна вздохнула. С дочерью они в последнее время общались редко. Конечно, Маша всегда занята — руководящая должность в компании по производству мебели, двое детей, муж. Но раньше хотя бы раз в неделю созванивались, иногда встречались — в кафе или парке. А потом всё как-то постепенно сошло на нет. Теперь основным поводом для общения становились просьбы посидеть с внуками.
— Бабушка, помоги мне с математикой, — в кухню зашёл Егор, не отрывая взгляда от экрана планшета. — Мама сказала, ты проверишь мои уроки.
— Проверю? — Ирина Викторовна приподняла брови. — Интересная формулировка.
— Ну, она так сказала, — пожал плечами Егор. — Там задачи, а я их не понимаю.
— Хорошо, давай разберёмся, — Ирина Викторовна поставила на плиту кастрюлю с водой для макарон. — Только давай сначала поужинаем, а потом займёмся уроками. Позови, пожалуйста, Артёма.
Егор кивнул и вышел. Через минуту из гостиной донеслись громкие голоса — братья явно о чём-то спорили. Ирина Викторовна направилась туда.
Егор и Артём стояли посреди комнаты. Младший крепко держал планшет старшего.
— Отдай сейчас же! — требовал Егор, пытаясь забрать устройство.
— Не отдам! Ты обещал поиграть со мной, а сам опять в свои игры уткнулся! — Артём отступал к стене, пряча планшет за спину.
— Я не обещал! Отдай, или я…
— Так, стоп! — Ирина Викторовна встала между внуками. — Артём, отдай планшет брату. Егор, не кричи на Артёма.
— Но он первый начал! — в один голос воскликнули мальчики.
— Неважно, кто начал. Важно, что я заканчиваю, — Ирина Викторовна протянула руку. — Планшет мне, пожалуйста.
Артём неохотно отдал устройство, Ирина Викторовна положила его на полку в комнате.
— А теперь оба на кухню. Будем ужинать.
Ужин прошёл в тишине. Артём ковырялся вилкой в макаронах, отодвигая тарелку. Егор ел быстро, явно торопясь вернуться к своим делам. Ирина Викторовна наблюдала за внуками, чувствуя, как растёт раздражение.
— Бабуль, можно я пойду? — спросил Егор, отодвигая пустую тарелку. — Мне ещё уроки делать.
— Конечно, — кивнула Ирина Викторовна. — Я скоро подойду помочь с математикой.
Егор вышел. Артём продолжал сидеть за столом, уныло глядя в тарелку.
— Ты не голоден? — спросила Ирина Викторовна.
— Голоден, — буркнул Артём. — Но хочу пельмени.
Ирина Викторовна вздохнула.
— Артём, я уже объяснила, что пельменей нет. Есть макароны. Если не хочешь, могу сделать бутерброд с сыром.
— Не хочу! — Артём оттолкнул тарелку и скрестил руки на груди. — Хочу к маме!
— Мама вернётся поздно вечером, когда ты уже будешь спать, — Ирина Викторовна старалась говорить спокойно. — А сейчас доедай макароны, пожалуйста.
— Не буду! — Артём соскочил со стула и выбежал из кухни.
Ирина Викторовна устало потёрла лоб. Вечер только начинался, а она уже чувствовала сильную усталость. Она помыла посуду, вытерла стол и пошла в комнату к Егору.
Мальчик сидел за столом, обложившись учебниками. Ирина Викторовна присела рядом.
— Показывай свои задачи.
Следующий час они разбирали задачи. Егор схватывал быстро, но постоянно отвлекался, поглядывая на полку, где лежал его планшет. Ирина Викторовна терпеливо возвращала его внимание к учебнику.
Егор смущённо улыбнулся.
— Можно мне теперь планшет?
— Можно, — кивнула Ирина Викторовна. — Только сначала проверь, что с Артёмом. Что-то он затих.
Егор вышел из комнаты. Через минуту он вернулся.
— Он в своей комнате, играет с конструктором.
— Хорошо, — Ирина Викторовна встала. — Я пойду к нему, а ты можешь взять планшет.
Артём действительно сидел на полу в своей комнате, увлечённо строя что-то из конструктора. Вокруг него было разбросано множество деталей.
— Что ты строишь? — спросила Ирина Викторовна, присаживаясь рядом.
— Космическую станцию, — ответил Артём, не поднимая головы.
Следующий час они провели на полу, строя космическую станцию. Артём постепенно оттаял, начал улыбаться и увлечённо объяснять бабушке свой замысел. Ирина Викторовна внимательно слушала, помогая соединять детали и придумывая новые элементы для станции.
— Бабуль, а давай завтра ещё строить? — спросил Артём, когда станция была готова.
— Завтра я на работе, — ответила Ирина Викторовна. — Но мы обязательно построим что-нибудь ещё, когда я снова приду.
— А когда ты придёшь? — Артём посмотрел на неё с надеждой.
— Не знаю, — честно ответила Ирина Викторовна. — Нужно с мамой договориться.
— Хорошо, — кивнул Артём и зевнул. — Я устал.
— Тогда давай готовиться ко сну, — Ирина Викторовна встала и протянула руку. — Умываться, чистить зубы и в кровать.
Артём послушно встал и пошёл в ванную. Ирина Викторовна начала собирать разбросанные детали конструктора.
Уложив Артёма, Ирина Викторовна заглянула к Егору. Тот лежал на кровати с планшетом.
— Пора спать, — сказала она. — Уже почти десять.
— Ещё пять минут, — попросил Егор, не отрываясь от экрана.
— Хорошо, пять минут, — согласилась Ирина Викторовна. — Потом выключаешь и спать.
Она вышла из комнаты и прошла на кухню. Села за стол, достала телефон. Листок с инструкциями всё ещё лежал на столе. Ирина Викторовна взяла его и перечитала.
«Покормить, уложить, проверить уроки, погладить форму».
Форму она не погладила. Впрочем, Маша не уточнила, какую именно форму нужно погладить и где она находится. Наверняка имелась в виду школьная форма Егора.
Она набрала номер дочери. Гудки шли долго, потом включилась голосовая почта. Ирина Викторовна сбросила вызов и написала сообщение: «Дети поужинали и легли спать. Что за форму нужно погладить?»
Ответ пришёл через несколько минут: «Спортивную, для секции. Висит в шкафу в коридоре. Спасибо».
Снова ни «как ты», ни «как дети». Просто информация и краткое «спасибо». Ирина Викторовна почувствовала, как внутри нарастает недовольство.
Она встала, пошла в коридор, открыла шкаф. На вешалке действительно висел спортивный костюм — синие брюки и олимпийка с белыми полосками. Ирина Викторовна сняла костюм и отнесла его в комнату, где стояла гладильная доска.
Погладив форму, она аккуратно повесила её обратно в шкаф и вернулась на кухню. Часы показывали почти одиннадцать. Маша с Родионом должны были вернуться с минуты на минуту.
Ирина Викторовна заварила чай и села ждать. В голове крутились мысли, которые она давно хотела высказать дочери, но всё не находила подходящего момента.
Звук поворачивающегося в замке ключа раздался в начале двенадцатого. Ирина Викторовна вышла в коридор. Маша и Родион тихо разговаривали, снимая обувь.
— Привет, — сказала Ирина Викторовна. — Как прошёл вечер?
— Нормально, — Маша повесила сумку на крючок. — Как дети?
— Уже спят. Поужинали, Егор сделал уроки, форму я погладила.
— Отлично, спасибо, — Маша прошла на кухню, налила себе воды из фильтра. — Ты, наверное, устала, поздно уже.
Это был намёк на то, что пора уходить. Ирина Викторовна почувствовала, как внутри что-то сжалось.
— Маш, нам нужно поговорить, — сказала она, входя на кухню следом за дочерью.
— Сейчас? — Маша удивлённо подняла брови. — Уже поздно, мам.
— Да, сейчас, — Ирина Викторовна села за стол. — Это важно.
Маша вздохнула и тоже села. Родион заглянул на кухню.
— Я пойду приму душ, — сказал он и быстро удалился.
— Вот этот листок, — она указала на бумажку, всё ещё лежащую на столе, — он многое говорит о наших отношениях.
— В каком смысле? — Маша нахмурилась. — Это просто напоминание, что нужно сделать.
— Это не напоминание, Маш. Это список указаний. Просто что я должна сделать.
— Мам, ну ты чего? — Маша удивлённо посмотрела на мать. — Это просто записка, чтобы ничего не забыть.
— Нет, Маш, это не просто записка, — Ирина Викторовна почувствовала, как дрожит её голос. — Это символ того, во что превратились наши отношения. Я для тебя теперь не мама, не близкий человек. Я — как помощница для выполнения задач. Присмотреть за детьми, проверить уроки, погладить форму.
— Мам, ты преувеличиваешь, — Маша поморщилась. — Я просто написала, что нужно сделать. Без всякого подтекста.
— А ты знаешь, что Артём хотел пельмени на ужин? Что у вас в морозилке их нет? — Ирина Викторовна почувствовала, как глаза наполняются слезами. — Ты хоть спросила, не занята ли я вечером? Или просто поставила перед фактом, что вам нужна нянька на вечер?
— Мам, ну что ты так завелась? — Маша раздражённо вздохнула. — Я думала, ты будешь рада провести время с внуками.
— Я и рада, — Ирина Викторовна кивнула. — Но без приказов.
Маша поджала губы.
— Мам, ты несправедлива. У меня двое детей, работа на полную ставку, дом… Я не могу разорваться.
— А я могу? — голос Ирины Викторовны дрогнул. — У меня тоже работа, свои дела, своя жизнь. Но я всё бросаю, когда ты звонишь и говоришь, что нужно посидеть с детьми. И тебе не кажется, что мы стали почти чужими людьми? Это нормально?
Повисла тяжелая пауза.
— Нет, не нормально, — наконец признала Маша.
— Вот и я о том же, — Ирина Викторовна встала и начала собирать сумку. — Подумай об этом. А мне пора.
— Уже поздно, может, останешься? — без особой убежденности предложила Маша.
— Нет, я вызову такси, — Ирина Викторовна застегнула сумку. — Завтра рано вставать на работу.
Маша кивнула и тоже поднялась.
— Я провожу.
В прихожей они стояли молча. Неловкость разговора еще ощущалась между ними.
— Позвони на неделе, — сказала Ирина Викторовна, обуваясь. — Может, сходим куда-нибудь вместе? Поговорим нормально.
— Хорошо, — Маша слабо улыбнулась. — Спасибо, что посидела с детьми.
Ирина Викторовна кивнула и вышла на лестничную клетку. Дверь закрылась за спиной, и она осталась одна. Сил не осталось даже на раздражение. Только усталость и тихая грусть.
В такси она размышляла о том, что, может, через неделю Маша позвонит. А может, и нет. Скорее всего, снова найдутся дела и заботы, которые окажутся важнее. И снова звонок придет только с просьбой посидеть с внуками.
Впрочем, Ирина Викторовна была не из тех, кто легко отступает. Она решила, что сама позвонит дочери через пару дней. Предложит встретиться. Не нужно ждать инициативы от Маши — это всё равно что ждать прохлады в июльский полдень. Иногда бывает, но редко.
Телефон издал звук сообщения. От Маши: «Спасибо еще раз. Поговорим на неделе».
Ирина Викторовна улыбнулась. Маленькая, почти незаметная победа. Может, не всё еще потеряно.
