— Я больше не буду терпеть ваши издевательства! — оглядывая гостей, сказала я — Вы считаете себя элитой общества, но за глаза обсуждаете друг друга, как старые сплетницы!
— Лена! — испуганно вскрикнул Дмитрий.
— Нет, дорогой, я не замолчу! — ответила Елена, повернувшись к свекрови. — Знаете, Галина Петровна, что ваша драгоценная Анна Сергеевна называет вас «выскочкой»? А эти милые дамы — обсуждают ваши наряды из прошлогодней коллекции?
***
Елена стояла на кухне и с сосредоточением нарезала овощи. Кусочки получались почти одинаковыми, ровными, как требовала свекровь. Галина Петровна, как всегда, не забывала заглянуть и контролировать, что, конечно, добавляло стресса.
— Лена, морковь мельче, мельче, — ворчливо произнесла свекровь, склонившись над разделочной доской. — И про соус не забывай! Тетя Анна Сергеевна любит поострее. Ты помнишь, какая она привередливая?
Елена кивнула, не поднимая глаз. За пять лет она выучила все, что нужно для того, чтобы удовлетворить потребности всех в этом доме. Особенно капризная была тетя Анна Сергеевна — вдова успешного бизнесмена, которая считала своим долгом высказывать замечания на каждом шагу.
— Дима, может, не стоит так переживать? — прозвучал голос из гостиной. — Она ведь с утра на ногах, не забывай.
— Ты же знаешь тетю Анну, — ответила Галина Петровна, не поднимая головы. — Всё должно быть идеально. Тем более, она намекала, что собирается помочь с твоим повышением.
Елена бросила быстрый взгляд на мужа, который стоял в дверях, не решаясь вмешаться. Дмитрий неловко переминался с ноги на ногу. Он всегда был таким — подкаблучником, когда дело касалось матери. Его мама говорила — он делал. Простые вещи, вроде выбора в еде или планов на выходные, превращались в решение вселенной.
Елена помнила, как познакомилась с Дмитрием. Работая официанткой в кафе, она замечала, как он приходил на обед. За короткое время между ними возникли чувства, и вот они поженились. Галина Петровна отнеслась к этому с настороженностью, считая, что её сын достоин более «выгодной партии». Но вот прошло уже пять лет, и Елена всё больше ощущала себя в роли помощницы на кухне, а не женщиной с собственным мнением.
— Лена, не забудь сервиз достать, — прозвучал новый приказ. — И тарелки протри, там чуть пыль на них.
Елена, как зомби, выполняла указания. В голове прокручивались мысли о последнем званом ужине, когда тетя Анна Сергеевна отказалась от десерта. Галина Петровна не растерялась, только улыбнулась и извинилась за «неопытность невестки».
— Дима, ты бы помог жене, — снова подала голос Галина Петровна. — А то она одна не справится.
Дмитрий с видом жертвы подошел к жене:
— Лен, может помочь чем?
— Спасибо, я сама, — тихо ответила Елена. — Ты же знаешь, твоя мама любит, чтобы всё было по её правилам.
Дмитрий покосился на неё с виноватым выражением и вернулся в гостиную. Елена наблюдала за ним, чувствуя горечь. Когда-то её восхищала его доброта, но теперь это стало её тяготить. Он не мог даже постоять за свою жену.
День тянулся. Елена всё продолжала готовить, сервировать, протирать посуду. Галина Петровна, как настоящая инспекторша, проверяла каждый уголок. И, конечно, не забывала оставлять замечания.
— Лена, салфетки нужно сложить веером. И свечи подальше от края!
К вечеру гости начали собираться. В прихожей звучали радостные восклицания. Елена продолжала раскладывать закуски, а в ушах уже начинали звенеть обрывки разговоров. О чем-то говорили, то о новых машинах, то о путешествиях. Галина Петровна всё время умела поддержать разговор, создавая видимость, что их семья живет в том же роскошном мире.
— А где ваша невестка? — резко спросила тетя Анна Сергеевна. — Опять прячется на кухне?
— Она помогает с ужином, — ответила Галина Петровна. — Знаете, как важно, чтобы все блюда подавались вовремя.
— Конечно-конечно, — прозвучала насмешка в голосе Анны Сергеевны. — Каждому своё место.
Елена почувствовала, как её щеки начинают пылать. Пять лет — пять долгих лет она пыталась быть идеальной невесткой. Пять лет она учила себя не возражать, не спорить, терпеть и молчать. Все ради того, чтобы однажды услышать хоть одно теплое слово от этой холодной, расчетливой семьи. Но ничего не менялось. Она была не больше, чем служанка — просто тень, на которую не обращали внимания.
— Лена, неси горячее! — раздался знакомый голос свекрови. — И не забудь про соус!
Елена взяла тяжелое блюдо и с трудом перенесла его в столовую. За столом сидели десять человек — вся эта богатая, вычурная толпа, расфуфыренная, в драгоценностях, которые казались ей чуждыми и ненастоящими. Анна Сергеевна, словно сама королева, сидела во главе стола, щурясь на сервировку. Она всегда тщательно проверяла всё — каждую деталь.
— Надеюсь, в этот раз мясо не пересушено, — громко заметила тетя, когда Елена поставила блюдо. — В прошлый раз было просто невозможно есть.
Галина Петровна, её свекровь, натянуто улыбнулась:
— О, не беспокойтесь. Я лично следила за приготовлением.
Елена застыла на месте. Все блюда, все закуски — она готовила их сама, потратив целый день на кухне, а Галина Петровна, как всегда, присваивала себе все заслуги, как будто она сделала всю работу.
— Лена, что ты стоишь? — раздраженно подала голос свекровь. — Иди на кухню, принеси остальное.
Елена вернулась на кухню, чувствуя, как злость подступает. Она слышала, как в столовой смех и разговоры продолжались. Она больше не могла сдерживать себя. Через несколько минут с кухни донесся звон разбитого стекла.
— Лена, что случилось? — спросил Дмитрий, заглядывая в кухню. Он увидел осколки соусника, который был разбит на пол.
— Извини, руки дрожат, — тихо ответила Елена, наклоняясь, чтобы собрать осколки веником.
Из столовой снова донесся голос Анны Сергеевны:
— Галочка, дорогая, а где же соус? Без него мясо совершенно безвкусное.
— Сейчас, тетушка, — засуетилась Галина Петровна, спеша на кухню. Но, увидев разбитую посуду, её лицо стало багровым. — Что ты наделала? Это был любимый соусник Анны Сергеевны!
— Ничего страшного, я сделаю новый соус, — спокойно ответила Елена, хотя в её душе бушевал шторм.
— Новый? — фыркнула Галина Петровна. — Ты и старый-то испортила. Слишком острым получился.
Елена выпрямилась, сжимая веник в руках, как будто он был её оружием.
— Вы же сами просили, чтобы было поострее. Говорили, что тетя Анна любит острое.
— Не указывай мне, что я говорила! — резко перебила свекровь. — Быстро делай новый соус. И осколки убери!
Галина Петровна поспешила обратно к гостям, а Дмитрий встал в дверях, не зная, что сказать. Он стоял, теребя руками свой воротник, но не решался вмешаться.
— Лен, может помочь? — нерешительно произнес он.
— Нет, спасибо. Иди к гостям, — Елена отвернулась к плите.
Из столовой доносились громкие голоса и смех. Елена слышала, как Анна Сергеевна хвасталась новым поваром:
— Настоящий профессионал! Такие соусы готовит, пальчики оближешь. Не то что некоторые…
Словно нож в сердце, эти слова вонзились в её душу. Пять лет унижений. Пять лет безропотных попыток угодить этим людям. И ради чего?
— А ваша невестка где работает? — вдруг послышался чей-то голос из столовой.
— О, она сейчас в декрете, — поспешно ответила Галина Петровна. — Раньше официанткой была.
— Официанткой? — рассмеялась одна из гостей. — Теперь понятно, почему сервировка такая… специфическая.
— Может, ей стоит надеть фартук официантки? — подхватил мужской голос. — Будет как в ресторане!
Общий смех прокатился по столовой, и Елена почувствовала, как внутри что-то обрывается. Она замерла, а потом, с усилием, сняла с себя передник. Её руки больше не дрожали. Теперь было ясно: пришло время закончить эту комедию.
— Знаете что, Галина Петровна? — её голос звучал твердо, уверенно, как никогда раньше. — Я сыта по горло вашими насмешками и указаниями.
Елена решительно шагнула в столовую. Все гости замолчали, удивленно глядя на неё. Она стояла в центре комнаты, красная от гнева, но уверенная в своих словах.
— Я больше не буду терпеть ваши издевательства! — оглядывая гостей, сказала она. — Вы считаете себя элитой общества, но за глаза обсуждаете друг друга, как старые сплетницы!
— Лена! — испуганно вскрикнул Дмитрий.
— Нет, дорогой, я не замолчу! — ответила Елена, повернувшись к свекрови. — Знаете, Галина Петровна, что ваша драгоценная Анна Сергеевна называет вас «выскочкой»? А эти милые дамы — обсуждают ваши наряды из прошлогодней коллекции?
В комнате повисла мертвая тишина. Анна Сергеевна побагровела, а остальные гости опустили глаза, стараясь не встретиться с её взглядом. Галина Петровна застыла с открытым ртом.
— Как ты смеешь! — наконец выдавила она, не в силах скрыть свою ярость.
— Смею! — Елена почувствовала, как в ней поднялась невероятная сила. — Потому что устала от лицемерия! Вы готовы унижать свою невестку, чтобы угодить людям, которые на самом деле презирают вас самих!
— Я… я… — Анна Сергеевна вскочила из-за стола. — Галина, твоя невестка совершенно невоспитанная!
— Да, невоспитанная! — горько усмехнулась Елена. — Зато честна! А вы… вы можете забрать своих поваров и служанок, если вам так не нравится моя еда!
Галина Петровна вдруг схватилась за грудь, как будто сердце вот-вот выскочит из груди. Словно бы ей было невыносимо тяжело дышать.
— Дима! Останови свою жену!
Дмитрий замер на месте, переводя взгляд с матери на жену, пытаясь понять, что вообще происходит. Гости начали паниковать, встали и стали быстро собираться, никто не знал, как себя вести. В воздухе висела неловкость, а за столом никто не смеялся.
Елена ничего не сказала, просто развернулась и уверенно пошла в кухню. В голове у неё было всё ясно, как день. Пять лет унижений, унизительных взглядов, натянутых улыбок и игнорирования — и всё это развеялось за несколько мгновений. Ей хватило одного шага, чтобы понять: пора остановиться.
— Леночка, милая, постой! — Анна Сергеевна попыталась наладить атмосферу, но что-то в её голосе уже не звучало так уверенно. — Мы же просто пошутили!
— Хватит! — холодно отрезала Елена, забирая свои вещи с полки. — Довольно ваших шуток. Всё.
Галина Петровна металась между гостями, стараясь сгладить ситуацию, как всегда, спасая лицо. Но видела ли она, что её власть над невесткой, кажется, уже ушла безвозвратно?
— Простите, она не в себе! — восклицала свекровь. — Дима, сделай что-нибудь!
Дмитрий стоял в дверях кухни, растерянно смотря на свою жену, которая впервые за всё время брака показала ему, что она не просто молчаливый «хороший человек», готовый угождать всем вокруг. Она была сильной женщиной, способной на многое.
— Лена, давай поговорим, — он сделал шаг к ней, пытаясь коснуться её руки.
— О чём, Дима? — ответила она, застегивая сумку. — О том, как ты молча позволял своей матери превращать меня в рабыню? Или о том, как ты смеялся, когда меня унижали за столом?
Шум в прихожей всё нарастал. Гости поспешно прощались, стараясь не попасть в неловкую ситуацию. И вот, среди всего этого, голос Анны Сергеевны прорезался:
— Какой позор! В приличных домах такого не бывает!
Елена шагала к выходу, игнорируя гостей, которые, казалось, были готовы провалиться сквозь землю. Галина Петровна, заметив её с сумкой, побледнела, и по её лицу было видно, что она не понимала, что делать.
— Куда ты собралась? — спросила она, словно это было что-то невозможное.
— Домой, Галина Петровна, — спокойно ответила Елена. — К родителям. Там хотя бы меня уважают.
— Но как же… — начала было свекровь.
Елена остановилась и обернулась к гостям, которым было уже неловко смотреть ей в глаза. Как-то не по-людски стало. Елена, будто освободившаяся от всех этих лишних условностей, выговорила:
— Знаете, — она оглядела этих «важных» и «богатых», — вы все такие значимые, а счастья в ваших глазах я не вижу. Только зависть и злоба.
Анна Сергеевна задышала с перебоями, как будто ей в грудь кто-то резко ногой ударил. Остальные гости поспешили к выходу, не смея встретиться с Еленой взглядом.
Дмитрий, стоявший сзади, протянул руку и попытался взять её за руку, как когда-то, по старой привычке.
— Лена, прошу, останься, — его голос стал тихим, как у человека, который вдруг осознал, что потерял что-то важное.
Елена остановилась у двери, и теперь её взгляд был совершенно твёрдым, в нём не было места сомнениям.
— Нет, Дима. Я ухожу. И на этот раз — навсегда.
Елена вышла из дома, не оглядываясь. За её спиной оставались причитания Галины Петровны и растерянный, почти жалобный голос Дмитрия. Но впервые за долгие годы Елена почувствовала — настоящую свободу. Она не знала, что именно изменилось, но вдруг стало так ясно, что дальше жить вот так — больше невозможно.
Дмитрий стоял у окна, с замиранием сердца наблюдая, как она уходит. В голове всё крутились те моменты, когда он мог бы вмешаться, когда он мог бы встать на сторону жены. Но, как всегда, молчал. Он был слаб, боялся разозлить мать, и теперь ему казалось, что потерял всё. Он сам не понимал, почему ничего не сделал раньше.
— Что же ты стоишь? — сквозь слёзы спрашивала Галина Петровна, почти умоляя сына. — Догони её! Верни!
— Зачем, мама? — тихо спросил Дмитрий, не отрывая взгляда от окна. — Чтобы снова смотреть, как ты превращаешь её в служанку?
— Как ты смеешь! — возмутилась Галина Петровна, даже не пытаясь скрыть свою обиду. — После всего, что я для вас сделала!
— А что ты сделала, мама? — Впервые Дмитрий взглянул на свою мать не как на свою святую, а как на женщину, которая разрушила его жизнь. — Превратила наш дом в театр? Заставляла её готовить для людей, которые нас презирают?
Галина Петровна села в кресло, тяжело дыша, будто её кто-то сильно ударил. Схватилась за сердце, как в старых фильмах.
— Неблагодарные! Я же хотела как лучше! — её голос звучал так, будто мир рухнул. — Теперь все родственники будут судачить…
На следующее утро телефон Галины Петровны звонил без умолку. Родственники спешили обсуждать, что произошло на том скандальном вечере. Анна Сергеевна заявила, что больше никогда не переступит порог этого дома.
Через неделю Елена подала на развод. Дмитрий пытался поговорить с ней, но каждый раз его попытки оборачивались безрезультатно.
— Понимаешь, Дима, — сказала Елена, сидя перед юристом, — дело не в твоей матери. Дело в тебе. Ты не смог стать мужчиной, который может защитить свою семью.
Дмитрий молчал, потому что понимал: она права. Пять лет он прятался за спиной матери, позволяя ей разрушать их брак. Развод прошёл быстро, без лишних слов. Как и не было ничего важного.
Елена вернулась к родителям. Отец помог устроиться администратором в ресторан. Через полгода она уже была управляющей. Удивительно, как быстро она встала на ноги, показав всем — и себе в первую очередь — что она может. Не нужно ждать, чтобы кто-то что-то для тебя сделал. Всё в твоих руках.
— Знаешь, — сказала как-то подруга, — ты изменилась. Стала увереннее, сильнее.
— Просто я наконец-то начала уважать себя, — ответила Елена с лёгкой улыбкой, которую никто раньше не видел.
Галина Петровна всё пыталась через общих знакомых узнать о жизни бывшей невестки. Когда ей сообщили о успехах Елены, свекровь лишь поджала губы.
— Ворона в павлиньих перьях! — процедила она через зубы. — Всегда знала, что у неё большие амбиции!
А Дмитрий продолжал жить с матерью. Но в нём что-то сломалось. Каждый вечер, возвращаясь с работы, он проходил мимо ресторана, где теперь работала Елена. Иногда, через окно, он видел её — уверенную, красивую, счастливую. И это было хуже, чем любой укол в сердце.
Однажды Дмитрий, собравшись с силами, всё же решил зайти. Елена как раз проводила совещание с персоналом. Говорила чётко, уверенно, сотрудники её слушали и уважали.
— Привет, — сказал Дмитрий, чуть ли не споткнувшись, когда Елена заметила его.
— Здравствуй, — ответила она спокойно, без эмоций. — Что-то случилось?
— Нет, просто… — Дмитрий замялся, но уже не мог отступить. — Хотел сказать, что ты была права. Я должен был защищать тебя.
Елена посмотрела на него, на миг задумавшись, а потом тихо улыбнулась:
— Знаешь, Дима, если бы не тот вечер, я бы никогда не нашла в себе силы начать новую жизнь.
Дмитрий молча кивнул и вышел из ресторана, а Елена вернулась к своим делам. Теперь у неё была своя жизнь, свои правила, своё счастье. И никто больше не мог этого отнять.
