— Маш, тут какие-то бумаги от риелтора принесли. Не посмотришь? Ты же у нас главный специалист по документам, — Алексей протянул жене плотный конверт, небрежно разорванный с одного края.
Мария вздохнула, откладывая в сторону недочитанную книгу. Бумаги в их семье всегда были на ней. Муж при виде официальных документов впадал в ступор, а его сестрица Елена и вовсе считала такие вещи «скукотищей».
— Чего там опять? — она приняла конверт, но тут же замерла, увидев яркий логотип агентства. — Подожди, это же не наше агентство. Мы с «Домом» работали, а тут какой-то «Новосел». Откуда это?
Алексей пожал плечами, всем видом показывая полное безразличие к теме.
— Да я откуда знаю? Может, Ленка что-то перепутала. Она вроде забрала.
Мария поджала губы. Опять Елена. Вечно она везде лезет с тех пор, как они с Алешей поженились. Два года уже так живут — словно не вдвоем, а втроем.
Она раскрыла конверт и вытащила несколько документов. Пробежала глазами по первой странице, перевернула… и почувствовала, как холодеет внутри.
— Что это? — голос её стал тихим и каким-то безжизненным. — Что это, Алексей?
— О чем ты? — муж подошел ближе, заглядывая через плечо.
— Это договор аренды. На мою квартиру. Ту, что до нашей свадьбы была. Однушку на Сиреневом. Но я её не сдавала! — она развернула следующий лист. — И что это за доверенность? Это не моя подпись. Это… подделка.
Лицо Алексея странно изменилось. Мария знала это выражение — так он выглядел, когда был пойман на лжи.
Их брак казался идеальным началом новой жизни. Встретились на дне рождения общего знакомого в 1997 году, полгода встречались, а потом решили пожениться. Мария продала свою однушку в старом фонде, добавила деньги к сбережениям Алексея, и они взяли ипотеку на просторную двушку в новостройке. Свадьбу сыграли скромную — в августе 1998-го было не до пышных торжеств, дефолт ударил по всем.
А через месяц после свадьбы к ним в гости заявилась Елена, сестра-близнец Алексея, с чемоданом и заплаканными глазами. Поссорилась с сожителем, осталась без жилья. «Всего на пару недель, пока не найду что-нибудь», — уверяла она.
Пара недель растянулась на полгода. Мария молча терпела, видя, как муж радуется общению с сестрой. Но что-то в их отношениях настораживало её. Почти болезненная привязанность, секреты, странные взгляды… И вечные попытки Елены влезть в их семейные дела.
— Знаешь, а ведь ты зря продала свою однушку, — сказала как-то Елена, помешивая чай. — Можно было бы сейчас сдавать её, дополнительный доход. Особенно с этой вашей ипотекой.
— Уже поздно об этом говорить, — отрезала тогда Мария.
— Почему же? Алешенька мне рассказывал, что квартира все ещё у тебя. Вы же не успели оформить продажу до свадьбы?
Мария тогда удивилась: она никогда не говорила мужу о том, что сделка сорвалась. Покупательница внезапно передумала, задаток пришлось вернуть. Квартира так и осталась за ней, но она решила подождать с продажей — рынок после кризиса лихорадило.
— Кто тебе сказал? — только и спросила она у Елены.
— Алёша конечно, — та улыбнулась слишком широко. — Мы ведь с братиком всегда всем делимся. У нас секретов друг от друга нет.
— Это не то, что ты думаешь, — Алексей нервно провел рукой по волосам.
— А что я думаю? — Мария сжала документы так сильно, что побелели пальцы. — Я думаю, что кто-то сдал мою квартиру без моего ведома. По поддельной доверенности. И почему-то мне кажется, что ты знаешь, кто это сделал.
Она смотрела на мужа и словно впервые видела его — растерянного, слабого, готового на всё ради своей сестры.
— Лена сказала, что ты согласилась… — начал он, но осекся, встретившись с ледяным взглядом жены.
— Значит, Лена. И ты просто поверил?
— Она показала мне доверенность с твоей подписью! — его голос стал жалобно-оправдательным.
— И ты не заметил, что подпись фальшивая? Мы два года женаты, Алёша. Два года я подписываю при тебе счета, квитанции, открытки. И ты не заметил разницы?
Алексей отвел взгляд, и этого было достаточно. В груди у Марии что-то оборвалось.
— Ты знал, — произнесла она тихо. — Всё это время знал и молчал.
Доказательства нашлись быстро. Наталья, школьная подруга Марии, работала помощником нотариуса и помогла разобраться в ситуации. Доверенность оказалась подделкой, а договор аренды не имел юридической силы.
— По такой бумажке даже кота нельзя законно отдать, не то что квартиру сдать, — сказала Наталья, изучая документ. — Елене светит уголовное дело за мошенничество. А тебе, Маша, придётся решать, что делать с мужем и браком. Потому что по закону он тоже соучастник.
Мария не плакала. Внутри была такая пустота, что слезам просто неоткуда было взяться.
— Почему, Алёша? — только и спросила она, когда они остались вдвоем в их просторной кухне, за которую ещё двадцать лет выплачивать ипотеку. — Зачем ты это сделал?
— Лена моя сестра, — произнёс он так, словно это всё объясняло. — Она… она всегда была рядом. Всегда поддерживала меня. А когда ей стало нечем платить за квартиру…
— Вы могли попросить меня. Честно. По-человечески.
— Она сказала, что ты откажешь.
— И вы решили просто украсть? — Мария покачала головой. — Как давно вы это делаете? Год? Полтора?
Алексей молчал, глядя в окно. Вдруг он произнёс странную фразу:
— Вы не поймёте, что значит быть близнецами. Особенно такими, как мы.
— О чём ты? — Мария нахмурилась.
— Мы с Леной… мы особенные. Даже мать не сразу нам сказала. Мы не просто близнецы. У нас разные матери.
Мария смотрела на него, не понимая.
— Такое бывает, — продолжал Алексей, словно в трансе. — Очень редко, но бывает. Отец… у него были отношения с двумя женщинами одновременно. Они обе забеременели с разницей в пару дней. А потом та, другая… она умерла при родах. И моя мать взяла Лену. Вырастила как свою. Никому не говорила. Даже нам до шестнадцати лет не говорила.
— Суперфекундация, — тихо произнесла Мария. — Я читала о таком. Близнецы от разных отцов.
— У нас от одного отца, но разные матери, — поправил Алексей. — Понимаешь, мы связаны сильнее, чем обычные брат и сестра. Мы должны заботиться друг о друге.
— Даже если для этого нужно предать жену?
Он не ответил. Да и что тут ответишь?
Развод прошёл быстро и без лишних сцен. Мария забрала свою долю в ипотечной квартире деньгами — благо за два года они выплатили совсем немного. Алексею пришлось перекредитоваться, но он не возражал. Кажется, он был даже рад, что всё закончилось так мирно.
Однушку Марии пришлось освобождать через суд — арендаторы не хотели съезжать, уверяя, что заплатили за полгода вперёд. Елена на суде не появилась. По словам Алексея, уехала к родственникам в Тверскую область.
— Выплачивать тебе компенсацию всё равно придётся, — сказала Мария бывшему мужу при последней встрече в кабинете адвоката. — Девять месяцев незаконной аренды — это немалые деньги.
— Я знаю, — кивнул он. — Просто дай мне немного времени. Лена всё вернет, она обещала.
Мария только горько усмехнулась. В свои двадцать пять она уже не верила обещаниям.
2003 год, три года спустя
Колокольчик над дверью весело звякнул, и Мария подняла глаза от учётной книги. В небольшое помещение кондитерской «Мармелад» вошла молодая женщина с маленькой девочкой.
— Здравствуйте! Можно нам три пирожных «Картошка» и чай с малиной? — попросила посетительница, усаживая ребёнка за столик у окна.
— Конечно, — улыбнулась Мария. — Присаживайтесь, я сейчас всё принесу.
Она любила утренние часы в своей кондитерской — немноголюдно, спокойно, можно не торопясь пообщаться с каждым гостем. За три года «Мармелад» стал известен в их районе. Не сказать, что бизнес приносил огромные деньги, но на жизнь хватало, и работа приносила удовольствие.
Компенсацию от Алексея она так и не получила полностью. Он выплатил примерно треть суммы и исчез — уволился с работы, сменил номер телефона. По слухам, продал ипотечную квартиру и уехал куда-то на юг вместе с Еленой. Мария не стала его искать — решила, что нервы дороже.
Деньги, полученные от продажи однушки и доли в ипотечной квартире, она вложила в маленькое помещение на первом этаже. Прошла курсы кондитерского мастерства, наняла двух помощниц. И впервые за долгое время почувствовала, что жизнь налаживается.
Звякнул колокольчик, и вошла ещё одна посетительница — высокая женщина в строгом костюме. Мария узнала её не сразу.
— Наташа? — удивилась она, вглядываясь в лицо давней подруги, которую не видела почти два года. — Какими судьбами?
— Привет, Машка, — Наталья улыбнулась немного натянуто. — Выглядишь отлично. У тебя тут… уютно.
— Спасибо, — Мария чувствовала, что подруга пришла не просто так. — Что-то случилось?
Наталья присела за стойку, нервно постукивая пальцами по столешнице.
— Я тут… случайно встретила твоего бывшего. Три дня назад.
Мария замерла. Странно, но при мысли об Алексее она уже не чувствовала ни боли, ни гнева. Только лёгкую досаду, как от старой, давно заживлённой царапины.
— И как он? — спросила она, протирая и без того чистые чашки.
— Неважно выглядит. Работает в какой-то строительной фирме. Сказал, что вернулся в Москву полгода назад. Один.
— А сестрица его где?
— Вот об этом я и пришла поговорить, — Наталья подалась вперёд. — Он сказал, что Елена умерла. Рак. Быстро всё случилось — полгода от диагноза до… ну, ты понимаешь.
Мария медленно поставила чашку. Странное чувство — не злорадство, не жалость. Просто тихое осознание, что ещё одна глава жизни окончательно закрылась.
— Он просил передать тебе это, — Наталья достала из сумочки конверт. — Сказал, что сам не решился прийти.
Мария взяла конверт. Он был тяжелее, чем выглядел.
— Что там?
— Не знаю. Не открывала, — пожала плечами подруга. — Но он сказал, что это малая часть того, что они тебе должны.
Вечером, закрыв кондитерскую, Мария вскрыла конверт. Внутри оказалась пачка денег — не вся сумма компенсации, но значительная часть. И короткая записка: «Прости нас. Лена перед смертью просила передать».
Она долго смотрела на деньги и записку. Потом аккуратно сложила всё обратно в конверт и убрала в сейф. Завтра отнесёт в банк, положит на счёт кондитерской. Может, пора расширяться — помещение по соседству как раз освободилось.
В прихожей тихо зазвонил телефон. Мария поежилась — звонки в это время суток редко приносили хорошие новости. На дисплее высветился незнакомый номер.
— Алло?
— Мария? — голос был мужской, незнакомый. — Прошу прощения за поздний звонок. Меня зовут Виктор, я бывший муж Елены Соколовой… точнее, гражданский муж. Мне ваш номер дал Алексей.
Мария нахмурилась. Бывший муж Елены? Она и не знала, что у той был постоянный партнёр.
— Слушаю вас, — произнесла она настороженно.
— Возможно, это прозвучит странно… но мне нужно с вами встретиться. Есть информация, которая может вас заинтересовать. Касательно некоторых махинаций Елены.
Мария почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Каких махинаций?
— Боюсь, по телефону это обсуждать не стоит. Скажу только, что ваша квартира была не единственной, с которой Елена проворачивала свои схемы. И не все её жертвы были так милосердны, как вы.
Они встретились на следующий день в кафе недалеко от метро. Виктор оказался мужчиной лет сорока, с усталым лицом и внимательным взглядом.
— Я пять лет жил с Еленой, — начал он после обмена любезностями. — Познакомились в агентстве недвижимости, где она подрабатывала. Красивая, умная, обаятельная… Только вот нечистая на руку, как выяснилось позже.
Он отпил кофе и продолжил:
— Схема с арендой чужих квартир — это её коронный номер. Подделывала доверенности, договора. Иногда с помощью своего братца, иногда сама. Не знаю, сколько людей она обманула до меня, но после вас была ещё одна семья — Кравцовы. И вот они оказались не такими понимающими.
— Что случилось? — спросила Мария, хотя уже догадывалась.
— Заявление в полицию, уголовное дело. Елене светил реальный срок. Она запаниковала, они с братом бежали на юг, в Сочи. Там и выяснилось про рак.
— Почему вы мне это рассказываете?
Виктор вздохнул.
— Потому что вчера ко мне приходил Алексей. Рассказал, что отдал вам часть денег. И упомянул, что в наследство от сестры ему достался небольшой домик на побережье. Собирается продать его и расплатиться со всеми, кого она обманула.
Мария усмехнулась:
— И вы в это поверили?
— Ни на секунду, — покачал головой Виктор. — Елена никогда не имела своей недвижимости. Всё, что у неё было — это деньги от махинаций. И я точно знаю, что большую часть она хранила в банковской ячейке.
Он достал из кармана небольшой ключ.
— Вот этой самой ячейке. Елена не доверяла банковским картам, хранила наличные. Я не знаю точную сумму, но думаю, там достаточно, чтобы вернуть долги и вам, и Кравцовым, — он положил ключ на стол. — Считайте это моим извинением за то, что не остановил её раньше.
Мария смотрела на ключ, не решаясь его взять.
— Почему вы отдаёте его мне, а не Алексею? Он ведь наследник.
— Потому что он такой же мошенник, как и его сестра, — жёстко ответил Виктор. — Я был на похоронах Елены. Видел его. Он не был убит горем — скорее, казался растерянным, как ребёнок, потерявший поводыря. Она манипулировала им всю жизнь, и теперь он не знает, как жить дальше.
Он подтолкнул ключ к Марии.
— Решайте сами, как поступить с деньгами. Можете забрать свою долю и передать остальное Кравцовым. Можете отдать всё Алексею и посмотреть, сдержит ли он слово. Можете заявить в полицию — тогда деньги уйдут государству, а Алексею, возможно, придётся отвечать за соучастие. Выбор за вами.
Виктор поднялся из-за стола.
— Адрес банка записан на этой бумажке. Ячейка оформлена на имя Романовой Анны Петровны — это была её любимая подставная личность. Документы для доступа тоже здесь, — он кивнул на конверт рядом с ключом. — Прощайте, Мария. Надеюсь, вы примете правильное решение.
Ровно через неделю Мария сидела за столиком своей кондитерской и смотрела на посетителей — семейную пару с ребёнком, двух студенток с ноутбуками, пожилого мужчину с газетой. Обычные люди, обычная жизнь.
Деньги из ячейки она разделила. Свою долю — ровно столько, сколько ей не доплатил Алексей — оставила себе. Остальное анонимно переслала Кравцовым. Адрес нашла через знакомых в агентстве недвижимости.
Алексей больше не появлялся и не звонил. И это было к лучшему.
Колокольчик над дверью снова звякнул. Вошёл высокий мужчина в деловом костюме, огляделся и направился прямо к её столику.
— Мария? Простите за беспокойство. Меня зовут Сергей, я из банка «МКБ». У нас появилась программа кредитования малого бизнеса, и ваша кондитерская идеально подходит под условия. Не найдётся минутки поговорить?
Она окинула его внимательным взглядом. Симпатичный, уверенный в себе, с добрыми морщинками в уголках глаз. И главное — ничего общего с Алексеем.
— Присаживайтесь, — улыбнулась она. — У меня как раз есть свободное время до прихода поставщика. Выпьете чаю?
Перед ней открывалась новая глава жизни. И на этот раз она будет писать её сама, без оглядки на чужие мнения и предательства.
