Семен Васильевич Крутов устал до чертиков. Фура тащилась по М5 уже восемь часов подряд. Груз — стройматериалы в Самару. Обычный рейс.
Глаза слипались. Спина болела. В горле пересохло.
— Еще бы полчасика, — бормотал он себе под нос, — и на стоянку. Поспать нормально.
За окном — ноябрьская темень. Дождь мелкий, противный. Фары выхватывают только кусок асфальта впереди. Все остальное — черная пустота.
Семен потянулся за термосом. Кофе давно остыл, но хоть что-то.
И тут — бац!
Из-под колес встречной легковушки метнулся серый комочек. Прямо на полосу. Прямо под колеса фуры.
— Мать твою! — заорал Семен и вдавил тормоз в пол.
Фура заревела тормозами. Груз сместился. Где-то что-то загрохотало.
Семен выскочил из кабины, не заглушив мотор. Сердце колотилось как бешеное.
— Ну где ты, где? — бормотал он, шаря фонариком по обочине.
На мокрой траве дрожал котенок. Серый, тощий, весь в грязи. Глаза огромные, испуганные. Смотрел на Семена и пищал тонко-тонко.
— Живой, — выдохнул Семен. — Чуть не прибил тебя.
Котенок попытался встать. Лапки подкашивались. Снова упал.
Семен стоял и думал. Дождь лил за воротник. Машины проносились мимо, обдавая брызгами.
— Ну и что мне с тобой делать? — спросил он у котенка.
Тот мяукнул в ответ. Жалобно так, просяще.
— Ладно, — сказал Семен наконец. — До заправки довезу. А там — как Бог даст.
Он наклонился, осторожно подхватил котенка. Тот не сопротивлялся — только прижался к теплой куртке.
В кабине Семен нашел коробку из-под ботинок. Постелил туда старую тряпку, посадил котенка.
— Сиди тихо, — сказал он строго. — И не вздумай гадить.
Котенок свернулся калачиком и закрыл глаза.
Семен завел фуру и поехал дальше. В кабине стало как-то уютнее что ли.
— До заправки, — повторил он. — И все.
На ночь, а утром — выброшу
Заправка встретила их неоновым светом и запахом солярки. Семен припарковал фуру, заглушил мотор. Тишина показалась оглушительной после восьми часов дороги.
Котенок спал в коробке, свернувшись клубочком. Дышал часто, как все маленькие.
— Ну все, приехали, — сказал Семен и потянулся к коробке.
Котенок открыл глаза. Посмотрел на Семена и жалобно мяукнул. Будто понял, что сейчас его выбросят.
— Да не ори ты, — буркнул Семен. — Тепло же тут, не дождь. Выживешь.
Но когда он взял коробку, котенок вцепился коготками в тряпку. Не хотел выходить. Пищал тонко, отчаянно.
— Мать твою… — выругался Семен.
На улице было холодно. Ветер гнал бумажки по асфальту. Редкие машины проносились мимо, не замечая ничего.
Семен поставил коробку у мусорного бака. Котенок выглядывал из нее, дрожал.
— Ну все, — сказал Семен. — Прости, браток. Не могу я тебя взять.
Он развернулся и пошел к фуре. Ноги несли его медленно, неохотно. За спиной раздавался жалобный писк.
Семен вернулся, схватил коробку.
— Хорошо. На ночь, — сказал он котенку строго. — Слышишь? На ночь, а утром — выброшу.
Котенок мяукнул — будто согласился.
В кабине Семен устроил коробку на пассажирском сиденье. Котенок сразу выбрался из нее, забрался к Семену на колени.
— Эй, ты куда? — попытался снять его Семен.
Но котенок вцепился в его джинсы, мурлыкал тихонько. Теплый, живой комочек.
— Ладно, — сдался Семен. — Сиди. Только не гадь.
Он откинул спинку сиденья, накрылся курткой. Котенок устроился у него на груди, продолжал мурлыкать.
— Завтра выброшу, — пробормотал Семен, засыпая. — Обязательно выброшу.
Но утром, когда проснулся, котенок все так же лежал на груди. Смотрел на Семена зелеными глазами и мурлыкал.
— Вреднюка ты маленькая, — сказал Семен, но без злости. — Ладно. Еще денек. Но это последний раз.
«Ну что, Малыш, тормозить будем?»
Второй день котенок провел на приборной панели. Семен сначала ругался — мол, мешает, отвлекает. Но потом привык. Даже стал поглядывать на него.
— Не падай только, — говорил он. — А то размажу тебя по лобовому.
Котенок будто понимал. Сидел спокойно, наблюдал за дорогой. Иногда мяукал — будто комментировал происходящее.
К вечеру Семен остановился на заправке. Пошел в магазин за сигаретами. Увидел молоко.
— Ладно, — пробормотал он. — Молока куплю. И салфетки. На всякий случай.
Котенок молоко лакал жадно. Потом умывался лапкой, как взрослый кот.
— Быстро учишься, — заметил Семен. — Умный, видать.
На третий день котенок уже не сидел в коробке. Разгуливал по кабине, как по своей квартире. Забирался на спинку сиденья, наблюдал за дорогой из заднего окна.
— Эй, инспектор, — смеялся Семен. — Что скажешь? Обгоняем или нет?
Котенок мяукнул.
— Сам говоришь — обгоняем. Ну держись.
Семен вырулил на левую полосу. Котенок не испугался — только прижался к стеклу, наблюдая за обгоняемой машиной.
— Молодец, — похвалил Семен. — Не боишься. Настоящий дальнобойщик растет.
Вечером он достал телефон, сфотографировал котенка. Тот как раз сидел на руле, важно вглядываясь в дорогу.
Семен скинул фото жене.
«Познакомься, мой новый штурман».
Галина ответила быстро: «Ты теперь с котом? Забавно. Не думала, что ты способен о ком-то заботиться, кроме себя».
Семен хмыкнул. Может, и правда. Может, и способен.
— Ну что, Малыш, — сказал он котенку. — Теперь у тебя есть имя. Малыш. Как тебе?
Котенок мяукнул одобрительно.
— Тогда поехали дальше. Дорога не ждет.
Кажется, я изменился
Неделя прошла незаметно. Малыш стал частью кабины, частью рейса. Семен уже не представлял, как ездил без него. Тишина в кабине теперь казалась гробовой.
— Скучно было, — признался он котенку. — Честно говоря, скучно.
Малыш окреп. Шерсть стала гладкой, глаза — яркими. Он научился чувствовать дорогу — перед поворотом прижимался к сиденью, перед торможением — напрягался.
— Прирожденный дальнобойщик, — гордился Семен. — Лучше некоторых напарников.
Но самое главное — Семен стал разговаривать. Раньше он мог проехать весь рейс в молчании. Теперь рассказывал Малышу все: про дорогу, про груз, про встречных водителей.
— Видишь, какой дурак? — показывал он на обгоняющую машину. — Лезет в «карман». Сейчас фурой придавит.
Малыш внимательно слушал, иногда мяукал в ответ.
— Ты прав, — кивал Семен. — Дураков развелось.
Когда звонила жена, Семен впервые за много лет не сбрасывал вызов.
— Как дела? — спрашивала Галина.
— Нормально. Везу груз в Екатеринбург. Малыш со мной.
— Это который кот?
— Ага. Хороший компаньон. Не жалуется, не просит остановиться каждые полчаса.
Галина смеялась. Давно она не смеялась, разговаривая с ним.
— Может, и мне познакомиться с твоим штурманом?
— Скоро приеду, — сказал Семен. — Он тебе понравится.
Когда разговор закончился, Малыш подошел к Семену, потерся о руку.
— Что, одобряешь? — спросил Семен. — Думаешь, жене понравишься?
Малыш мурлыкнул.
— Я тоже так думаю.
На следующий день Семен позвонил сыну. Алексей не сразу взял трубку — удивился, наверное.
— Пап? Что-то случилось?
— Нет, — сказал Семен. — Просто хотел поговорить. Помнишь, ты в детстве кота просил?
— Помню. Ты сказал, что животные — это лишние хлопоты.
— Сказал. И был неправ. Кота завел. Хорошего очень.
Алексей молчал. Потом спросил:
— Пап, ты нормально себя чувствуешь?
— Нормально. Просто кажется, я поменял свое мнение.
— Это хорошо, — сказал сын. — Очень хорошо.
После разговора Семен долго сидел, гладил Малыша.
Малыш помурлыкал и уснул у него на коленях.
А Семен смотрел в окно на проносящуюся мимо дорогу и думал о том, что жизнь — штука странная. Иногда самые важные встречи происходят совсем неожиданно.
На темной трассе. Под дождем. С маленьким серым комочком, который чуть не попал под колеса.
Если бы был один — сдался бы
Урал встретил их как всегда — хмуро и неприветливо. Семен вел фуру по горному серпантину, а за окном сгущалась тьма. Не вечерняя — настоящая, предзимняя.
— Снег будет, — сказал он Малышу. — Чую носом.
Котенок сидел на приборной панели, внимательно смотрел на дорогу. Первые хлопья упали в семь вечера. Крупные, тяжелые. Семен включил дворники, прибавил обороты печки.
— Ничего, — буркнул он. — Доедем.
Но к восьми снег превратился в метель. Видимость — метров десять, не больше. Семен снизил скорость, включил аварийку.
— Хреново дело, Малыш, — сказал он. — Надо на стоянку. Переждать.
Котенок мяукнул — будто согласился.
Стоянка была в пятнадцати километрах. Семен полз по трассе, вглядываясь в белую пустоту. Фары выхватывали только крутящиеся снежинки.
— Ну давай, красотка, — шептал он фуре. — Давай, не подведи.
И тут мотор начал чихать. Сначала редко, потом все чаще.
— Только не сейчас, — взмолился Семен. — Только не сейчас, пожалуйста.
Но фура дернулась, взвыла и встала. Мертво встала посреди дороги.
Он попробовал завести. Стартер крутил, но мотор не схватывал. Пробовал еще. И еще. Бесполезно.
Малыш подошел, потерся о руку. Будто понял, что случилось что-то плохое.
Семен включил аварийку, достал телефон. Сети не было. Совсем. Даже одного деления.
— Вот и все, — сказал он котенку. — Приехали.
За окном выла метель. Снег засыпал лобовое стекло, забивал радиаторную решетку. Температура за бортом была минус двадцать. В кабине пока тепло — но ненадолго.
— Что делать будем? — спросил Семен у Малыша.
Тот мяукнул неопределенно.
— Правильно. Ждать. Другого выхода нет.
Семен достал из бардачка фонарик, термос с остывшим чаем, две шоколадки. Весь запас.
— Продержимся, — сказал он. — Обязательно продержимся.
Но через час в кабине стало холодно. Семен натянул запасную куртку, замотался в старое одеяло. Малыш забрался к нему под куртку, дрожал.
— Холодно, дружок? — спросил Семен. — Потерпи. Скоро кто-нибудь поедет, найдет нас.
Но никто не ехал. Трасса была пуста.
К полуночи холод стал нестерпимым. Семен делал зарядку в кабине, махал руками, топал ногами. Малыш не отходил от него ни на шаг.
— Если бы был один, — сказал Семен вслух, — сдался бы уже. Лег бы и заснул. А так… нельзя мне засыпать. Ты же замерзнешь.
Котенок мяукнул — будто поблагодарил.
— Не за что, — усмехнулся Семен. — Мы же напарники.
Он взял Малыша на руки, засунул себе под куртку. Котенок прижался к груди, мурлыкал тихонько.
— Вот так и будем, — сказал Семен. — Вместе.
Через сутки их находит дорожная служба
Рассвет пришел серый, неприветливый. Метель не утихала. Семен не спал всю ночь — боялся замерзнуть. Малыш дремал под курткой.
— Как дела, друг? — спросил Семен, доставая котенка.
Малыш выглядел нормально. Глаза ясные, нос холодный. Живой.
— Молодец, — похвалил Семен. — Держишься.
Сам он чувствовал себя хуже. Руки дрожали, зубы стучали. Но главное — Малыш был жив.
Днем снег стих, но мороз усилился. Семен попробовал выйти из кабины — проверить, что с мотором. Но на улице было как в морозильнике.
— Не выживем так, — сказал он Малышу. — Надо что-то делать.
Он разобрал заднее сиденье, достал поролон. Сделал из него подстилку, укрыл одеялом. Получилось что-то вроде гнезда.
— Ложись, — сказал он котенку. — Я тебя согрею.
Малыш послушно забрался в импровизированное гнездо. Семен лег рядом, прижал к себе. Котенок мурлыкал, дрожал.
— Все будет хорошо, — шептал Семен. — Найдут нас. Обязательно найдут.
Но прошел еще один день. Никто не ехал. Трасса была мертвая.
К вечеру у Семена закончился чай. Осталась одна шоколадка. Он разломал ее пополам, дал кусочек Малышу.
— Держи, — сказал он. — Сил наберись.
Котенок понюхал шоколад, отвернулся. Не стал есть.
— Надо, — настаивал Семен. — Ешь. Сил нет у тебя.
Но Малыш только мяукнул жалобно.
— Понимаю, — сказал Семен. — Не твоя еда. Но другой нет.
Он сам съел свой кусок. Горький, но калорийный. Немного согрелся.
Вторую ночь Семен почти не спал. Малыш лежал у него на груди, дышал часто, поверхностно. Слабел.
— Держись, — шептал Семен. — Держись, друг. Не сдавайся.
Утром котенок почти не двигался. Лежал, закрыв глаза. Дышал едва заметно.
— Не умирай, — просил Семен. — Прошу тебя, не умирай. Я же без тебя не смогу.
И тут он услышал рев мотора. Далекий, но отчетливый.
— Слышишь? — встряхнул он Малыша. — Едут! Едут за нами!
Семен выскочил из кабины, замахал руками. Желтая машина дорожной службы показалась из-за поворота.
— Сюда! — орал Семен. — Сюда!
Машина остановилась. Из нее вышли двое мужиков в оранжевых куртках.
— Живой? — спросил один.
— Живой, — кивнул Семен. — Мы живы.
— Мы? — переспросил мужик.
— Я и кот, — объяснил Семен. — Он со мной.
Мужики переглянулись. Поняли — у дальнобойщика крыша поехала от холода.
— Покажи кота, — попросил первый.
Семен принес Малыша. Котенок лежал на руках, не двигался.
— Блин, — сказал второй мужик. — Реально кот. И живой.
— Конечно, живой, — обиделся Семен. — Я же о нем заботился.
«Может, и собаку заведём?»
В больнице Семену кололи что-то согревающее, поили горячим чаем. Малыша осматривал местный ветеринар.
— Небольшое обезвоживание, — сказал он. — Но не критично. Неделька — и будет как новенький.
— Спасибо, — сказал Семен. — Огромное спасибо.
Дома Галина встретила их на пороге. Долго обнимала Семена, потом взяла Малыша на руки.
— Значит, это твой штурман? — спросила она.
— Мой, — кивнул Семен. — Самый лучший.
— Красивый, — сказала Галина. — И умный. Видно сразу.
— Умный, — согласился Семен. — И верный. Не бросил меня в трудную минуту.
Галина поставила Малыша на пол, посмотрела на мужа.
— Ты изменился, — сказала она. — Стал мягче что ли.
— Может быть, — пожал плечами Семен. — Малыш научил.
Галина улыбнулась:
— Я тут подумала… может, и собаку заведем?
Семен посмотрел на Малыша, который устроился у жены на коленях.
— Только не вздумай бросить меня ради нее, напарник, — сказал он серьезно.
Малыш мяукнул — будто дал честное слово.
— Тогда можно, — сказал Семен жене. — Можно заводить.
И впервые за много лет в их доме зазвучал смех. Настоящий, счастливый смех.
Кот-дальнобойщик
Прошло три месяца. Малыш окончательно освоился в роли штурмана. У него появились собственное место в кабине — мягкая лежанка за водительским сиденьем, миска для воды и корма, даже игрушечная мышь на веревочке.
— Совсем избаловался, — ворчал Семен, но без злости. — Живешь лучше некоторых людей.
Малыш только мурлыкал в ответ. Он знал — хозяин его любит.
В ветеринарной клинике оформили паспорт. Все прививки, справки, печати. Теперь Малыш мог легально пересекать границы областей.
— Документы в порядке, — сказал ветеринар. — Можете ездить куда угодно.
— Спасибо, — кивнул Семен. — Мы и так собирались.
А еще у Малыша появились поклонники. Семен завел телеграм-канал «Кот- дальнобойщик» — просто так, для смеха. Выкладывал фотки: Малыш на руле, Малыш спит на приборке, Малыш смотрит в окно.
Подписчиков набралось полторы тысячи. Писали комментарии, спрашивали, как дела у «пушистого штурмана».
— Популярный ты у меня, — говорил Семен котенку. — Звезда интернета.
Малыш важно восседал на своей лежанке, будто понимал, о чем речь.
На стоянках другие дальнобойщики просили показать кота. Семен с гордостью доставал Малыша, рассказывал историю спасения.
— Вот это напарник, — говорили водители. — Не то, что некоторые.
— Лучший, — соглашался Семен. — Не жалуется, не требует остановок каждые полчаса.
Дома тоже все изменилось. Галина теперь звонила каждый день.
— Как вы там? — спрашивала она. — Малыш не болеет?
— Нормально мы, — отвечал Семен. — Везем груз в Новосибирск. Малыш дорогу контролирует.
— Передай ему привет от меня.
Алексей тоже изменился. Раньше сын избегал разговоров с отцом. Теперь сам звонил.
— Пап, как дела у Малыша?
— Хорошо. Вырос уже, окреп. Настоящий кот.
— Фотку скинь.
— Скину.
Семен фотографировал Малыша, отправлял сыну. Тот всегда отвечал смайликами.
— Скучает по тебе, — говорил Семен котенку. — Хочет познакомиться.
Малыш мяукал — будто тоже хотел.
Как-то вечером Семен сидел дома в кресле, Малыш спал у него на коленях. Галина вязала, изредка поглядывая на них.
— Счастливые же вы, — сказала она.
— Да, — согласился Семен. — Счастливые.
За окном шел снег. Такой же, как тогда, на Урале. Но теперь Семен не боялся его. А завтра — новый рейс. Новая дорога. И Малыш обязательно поедет с ним.
Потому что они — команда.
