«Вот бы у меня было столько свободного времени, сколько у тебя», — Фёдор отхлебнул кофе и посмотрел на жену поверх планшета с биржевыми котировками.
Марина замерла с мокрой детской футболкой в руках. На кухне гудела стиральная машина — третья партия белья за утро. Из детской доносился грохот — Ваня строил очередную крепость из конструктора.
— Что ты сказал? — Марина медленно повернулась к мужу.
— Ну, Петров вот курсы запустил. По мотивации. Говорит, тысяч двести в месяц выходит чистыми. — Фёдор не заметил, как жена сжала кулаки. — Я бы тоже мог. Но времени нет. Работа, знаешь ли.
Марина положила футболку. Села напротив. Улыбнулась — так улыбаются перед прыжком с парашютом.
— Хочешь пари?
— Какое пари? — Фёдор оторвался от планшета.
— Я уезжаю к маме. На две недели. Ты остаёшься с детьми и домом. Если справишься — я признаю, что была неправа. Что у меня куча свободного времени. И вообще, что домашние дела — это не работа.
— А если не справлюсь? — Фёдор усмехнулся. Он проводил презентации для инвесторов, управлял отделом из пятнадцати человек. Двое детей — не квартальный отчёт.
— Извинишься. И больше никогда не скажешь, что я целый день дома отдыхаю.
— По рукам.
Они пожали руки. Из детской раздался особенно громкий грохот, потом плач Вани. Марина поднялась было, но Фёдор жестом остановил её:
— Я сам. Тренировка началась.
День первый. Понедельник
Фёдор проснулся в десять утра от запаха гари. На кухне Маша пыталась поджарить яйца. Ваня сидел на полу в луже молока и размазывал по линолеуму кукурузные хлопья.
— Пап, а как включается плита? — Маша тыкала во все кнопки подряд.
— Я есть хочу! — заявил Ваня и высыпал на пол остатки хлопьев.
Кот Барсик деловито нагадил рядом с лотком — видимо, в знак протеста против нового порядка.
Фёдор потёр виски. В офисе к этому времени он уже провёл бы две планёрки.
— Так, спокойно. Маша, отойди от плиты. Ваня, вставай. Сейчас папа всё организует.
Через час дети были накормлены подгоревшей яичницей, одеты (Ваня — задом наперёд) и отправлены в школу и садик. Фёдор вернулся домой, посмотрел на кухню, похожую на поле боя, и решил, что уборка подождёт. Пора работать над бизнес-планом.
Он открыл ноутбук. Название курса: «Мотивация для победителей». Первый модуль: «Как всё успевать». Фёдор хмыкнул и начал печатать.
Из ванной потекла вода. Оказалось, он забыл выключить кран, когда отмывал Ваню от молока.
День третий. Среда
— Папа, а где моя белая блузка? — Маша стояла в дверях в одних колготках.
— В шкафу? — предположил Фёдор, пытаясь одновременно завязать Ване шнурки и допить кофе.
— Нет. Она была в стирке.
Фёдор вспомнил про стиральную машину. Вчера он загрузил туда всё подряд — белое, цветное, шерстяное. Поставил на быстрый режим и забыл.
В барабане его ждал сюрприз. Белая блузка стала нежно-розовой. Как и все остальные белые вещи. Красные носки Вани покрасили всё, что могли.
— Ничего, — бодро сказал Фёдор. — Розовый сейчас в моде.
— Папа, я не пойду в школу в розовом! — Маша топнула ногой.
— А что у нас есть чистое?
Оказалось — только пижамы. Дети пошли в школу в пижамах. Фёдор пообещал себе, что вечером обязательно разберётся со стиркой. И с глажкой. И с готовкой. И с уборкой.
Бизнес-план лежал открытый на странице «Целевая аудитория». За три дня Фёдор написал полтора предложения.
День пятый. Пятница
— Папа, помоги с математикой!
— Папа, я построил самую большую башню!
— Папа, можно мультики?
— Папа, я хочу есть!
— Папа, Барсик опять мимо лотка!
Фёдор сидел за кухонным столом, обложенный детскими тетрадками, грязной посудой и недописанным бизнес-планом. В голове звенело. Он пытался объяснить Маше деление с остатком, параллельно гугля рецепт макарон (как можно испортить макароны? Оказалось, можно) и отвечая на рабочие письма.
«Фёдор, где отчёт по проекту?» — писал начальник.
«Скоро будет», — отвечал Фёдор, вытирая со стола пролитый Ваней компот.
Телефон зазвонил. Клиент.
— Фёдор Петрович? У нас назначена встреча на три часа…
Три часа. Фёдор посмотрел на часы — 14:50. Потом на детей. Маша делала домашнее задание. Ваня размазывал пластилин по обоям.
— Я… я не смогу. Семейные обстоятельства.
— Как это не сможете? Мы же договаривались!
На плите что-то зашипело. Макароны!
— Извините, перенесём на следующую неделю!
Фёдор бросил трубку и кинулся к плите. Макароны превратились в клейкую массу, намертво прилипшую к кастрюле.
— Папа, — Маша подняла голову от тетради, — а почему у тебя глаз дёргается?
День седьмой. Воскресенье
Звонок в дверь. Фёдор открыл — на пороге стояла соседка Валентина Павловна. Та самая, что всегда здоровалась с Мариной и обсуждала с ней рецепты.
— Фёдор Петрович, — она деликатно принюхалась, — у вас всё в порядке? Я просто мимо проходила… Маша вчера во дворе была в пижаме. А от Ванечки… простите, немного попахивает.
Фёдор машинально понюхал сына. Действительно попахивает. Когда он последний раз купал детей? Вроде в четверг. Или в среду?
— Всё хорошо, Валентина Павловна. Жена уехала, я тут… справляюсь.
Соседка окинула взглядом его мятую футболку с пятнами от кетчупа, небритые щёки и красные глаза.
— Конечно, конечно. Справляетесь. — Она помолчала. — Если что — обращайтесь. Я супчик иногда варю, лишняя кастрюлька всегда найдётся.
Фёдор гордо выпрямился:
— Спасибо, не нужно. Мы питаемся полноценно.
На кухонном столе высилась гора коробок из-под пиццы. Седьмая за неделю.
День десятый. Среда
— Фёдор Петрович? Это Елена Сергеевна, классный руководитель Маши.
Фёдор прижал телефон плечом, пытаясь одновременно отскрести пригоревшую кастрюлю. Вода была холодная — он забыл оплатить коммуналку, горячую отключили.
— Да, слушаю вас.
— Я хотела поговорить о Маше. Она три дня не делает домашние задания. И… простите, но от неё исходит неприятный запах. Дети в классе жалуются.
Фёдор уронил кастрюлю. Грохот разбудил задремавшего на диване Ваню.
— Папа, я какать хочу!
— Тихо, Ваня! Елена Сергеевна, я всё понял. Разберусь.
— И ещё, — учительница явно смущалась, — Маша сегодня пришла в мятой блузке. Совсем мятой. И… розовой. У нас же белый верх, чёрный низ.
— Исправлю.
— И Фёдор Петрович… Может, вам помощь нужна? Я могу попросить родительский комитет…
— Нет! — почти крикнул Фёдор. — Всё под контролем.
Он отключился и посмотрел на сына. Ваня терпеливо ждал, сидя на диване.
— Пойдём, помогу тебе.
— Пап, а когда мама вернётся?
— Скоро, сынок. Скоро.
В садике позвонили через час. Ваня подрался с Мишей Сидоровым. Причина: Миша сказал, что от Вани пахнет как от помойки.
Фёдор забрал сына и повёз домой. По дороге купил шампунь, мыло, стиральный порошок и освежитель воздуха. Кассирша посмотрела на него с сочувствием.
День двенадцатый. Пятница
Ночь. Фёдор сидел на кухне и пытался составить список дел. Получалось плохо — буквы расплывались.
«Понедельник: 6:00 — подъём 6:30 — завтрак 7:00 — разбудить детей Стоп. Сначала разбудить, потом завтрак. Или наоборот?»
За окном завыл ветер. Или это Барсик? Фёдор прислушался — точно Барсик. Опять хочет есть. Но ведь он его кормил. Вчера. Или позавчера?
Телефон завибрировал. Сообщение от Марины: «Как вы там?»
Фёдор начал печатать: «Всё супер! Дети накормлены, отличников в школе, дом сияет…»
Стёр.
«Нормально. Справляемся».
Из детской послышался кашель. Ваня. Последние два дня кашляет. Простыл, наверное. Где Марина хранит лекарства?
Фёдор обыскал все шкафы. Нашёл только йод и просроченный аспирин. Кашель усилился.
День тринадцатый. Суббота
— Тридцать восемь и пять, — констатировала приехавшая педиатр. — Что ели последние дни?
Фёдор виновато посмотрел на стопку коробок от пиццы в углу.
— В основном доставку. Я не успевал готовить.
— Папа пробовал! — вступилась Маша. — Он делал макароны. Они прилипли к кастрюле. И суп. Он был как вода. И котлеты. Они были чёрные снаружи и красные внутри.
Врач покачала головой:
— Постельный режим, обильное питьё, витамины. И нормальная еда. Бульон, каши, овощи. Справитесь?
Фёдор кивнул. Врач ушла. Ваня хныкал под одеялом. Маша принесла ему воды.
— Пап, — она села на край кровати, — может, позвонишь маме?
— Нет. Мы справимся.
Маша вздохнула совсем по-взрослому:
— Пап, я сама буду гладить форму. Научишь только, как утюг включается?
День четырнадцатый. Воскресенье. Ночь
Три часа ночи. Фёдор сидел на кухне среди грязной посуды. Перед ним лежал листок — тот самый список дел, который он пытался составить.
«Режим дня: 5:30 — подъём, душ 6:00 — приготовить завтрак 6:30 — разбудить детей 6:45 — проверить портфели 7:00 — завтрак 7:30 — одеть детей 7:40 — причесать Машу 7:50 — найти Ванины ботинки (всегда теряются) 8:00 — выход из дома 8:15 — садик 8:30 — школа 9:00 — вернуться домой 9:15 — стирка (белое отдельно!!!) 9:30 — уборка кухни 10:00 — уборка комнат 10:30 — готовка обеда 11:00 — глажка 11:30 — оплатить коммуналку 12:00 — пылесос 12:30 — отвезти Машу на английский 13:00 — купить продукты 13:30 — забрать Ваню из садика 14:00 — обед 14:30 — забрать Машу с английского 15:00 — уроки с Машей 16:00 — прогулка с Ваней 17:00 — полдник 17:30 — готовка ужина 18:00 — ужин 19:00 — купание детей 20:00 — чтение на ночь 20:30 — уложить спать 21:00 — стирка второй заход 21:30 — подготовить одежду на завтра 22:00 — проверить уроки 22:30 — помыть посуду 23:00 — …»
Фёдор остановился. Сто шестьдесят восемь пунктов. За неделю. И это он ещё не всё учёл. Покормить кота. Полить цветы. Пришить пуговицу на Ванины брюки. Записать Машу к стоматологу. Купить тетради. Постирать шторы. Поговорить с детьми — просто поговорить, без спешки.
Телефон зазвонил. Марина.
— Федь? Ты чего не спишь?
Голос дрогнул предательски:
— Ваня болеет. Температура.
— Что?! Какая температура? Ты давал жаропонижающее?
— Я… я не знаю, где лекарства.
Молчание. Потом:
— В верхнем ящике на кухне. Белая коробка с красным крестом.
Фёдор открыл ящик. Коробка была на месте. Как он её не заметил?
— Нашёл?
— Да.
— Федь… Может, мне вернуться?
Фёдор посмотрел на спящих в обнимку на диване детей. Маша не хотела оставлять брата одного. На кухонный стол с горой посуды. На свой бизнес-план, распахнутый на той же странице, что и две недели назад. На себя в зеркале напротив — небритого, с красными глазами, в футболке с пятнами неопределённого происхождения.
— Возвращайся. Пожалуйста.
Возвращение
Марина приехала утром. Дом сиял чистотой — Фёдор не спал всю ночь, драил и мыл. Накануне заказал генеральную уборку, но всё равно до рассвета оттирал то, что не доскребли уборщицы.
Дети были накормлены — кейтеринг привёз завтрак час назад. Ваня всё ещё покашливал, но температура спала. Маша вцепилась в маму и не отпускала.
— Мамочка, папа старался. Правда! Он даже научился включать стиральную машину. Только он не знает, что белое надо отдельно.
Марина погладила дочь по голове:
— Знаю, солнышко. Папа молодец.
Фёдор стоял в дверях, не решаясь подойти. На столе лежал его список — сто шестьдесят восемь пунктов, так и не доведённых до конца.
— Марин…
Она подошла первая. Обняла.
— Дурак ты, Федька.
— Знаю. Прости. Я думал… Я не знал, что это так. Каждый день. Без выходных. Без отпусков. Как ты это делаешь?
Марина пожала плечами:
— Привыкла. Люблю вас, дураков.
— А бизнес-план твой где? — она заметила ноутбук на кухне.
Фёдор махнул рукой:
— Выкинул. Какая мотивация? Я две недели не мог мотивировать себя помыть посуду сразу после еды.
— Жалко. Хорошая идея была.
— Издеваешься?
— Нет. Но знаешь, что? Давай вместе. Ты — контент, я — организация. Вдвоём справимся. Как со всем остальным.
Фёдор посмотрел на жену. На детей. На свой список. И впервые за две недели улыбнулся.
— А ты успеешь? У тебя же столько дел…
Марина хитро прищурилась:
— Федь, я за восемь лет научилась делать пять дел одновременно. Запустить онлайн-курсы — это как суп варить. Поставил и занимаешься другим. Главное — вовремя помешивать.
Из детской раздался грохот. Ваня снова строил крепость.
— Пап, мам, смотрите, какую башню я построил!
Фёдор автоматически пошёл было в детскую, но Марина его остановила:
— Подожди. Сначала кофе. Нормальный кофе. Ты две недели его заслужил.
Они сидели на кухне. Пили кофе. Молчали. За окном светило апрельское солнце. Барсик тёрся о ноги — накормленный и довольный. Где-то в глубине квартиры Маша читала Ване сказку.
— Знаешь, — вдруг сказал Фёдор, — я теперь понимаю, почему ты иногда прячешься в ванной с телефоном.
— Вычислил?
— На десятый день. Это единственное место, где можно побыть одному пять минут.
— Три минуты. Через три Ваня начинает ломиться в дверь.
Они засмеялись. Первый раз за две недели Фёдор смеялся искренне.
— Марин, а давай раз в неделю меняться? Ты — в офис, я — дома.
— Ты уверен?
— Нет. Но дети имеют право видеть отца не только по выходным. А я… я хочу научиться. По-настоящему. Не игра в дочки-матери, а всерьёз. Вместе с тобой.
Марина взяла его за руку:
— Начнём с простого. Научу тебя правильно сортировать бельё. И варить борщ. Настоящий, а не ту бурду, которой ты травил детей.
— Эй! Они говорили, что вкусно!
— Они тебя жалели. Маша мне по телефону жаловалась, что папин суп — как вода с морковкой.
— Предательница.
Из детской донеслось: «Мам, папа, можно мультики?»
Родители переглянулись.
— Твоя очередь, — улыбнулась Марина.
— Нет, теперь всегда вместе, — Фёдор встал и протянул ей руку. — Пойдём. Выберем мультик все вместе. А потом приготовим обед. Тоже вместе. Нормальный обед, а не пиццу.
Марина встала. Поправила его вихры:
— А бизнес-план не жалко? Столько времени потратил.
— Две недели дома научили меня большему, чем все бизнес-тренинги. Главное — я понял, что тайм-менеджмент придумали люди, у которых не было детей.
— Почему?
— Потому что невозможно запланировать, когда твой ребёнок решит вылить молоко на кота. Или построить крепость именно тогда, когда ты моешь пол. Или заболеть в самый неподходящий момент.
Они шли по коридору, держась за руки. Навстречу выбежали дети:
— Мама! Папа! Мультики будем смотреть все вместе?
— Все вместе, — кивнул Фёдор. И добавил тихо, так, чтобы слышала только Марина: — Теперь всегда все вместе.
На кухонном столе всё ещё лежал список из ста шестидесяти восьми пунктов. Марина взяла его, пробежала глазами:
— Неплохо для первого раза. Только ты забыл самое главное.
— Что?
— Пункт сто шестьдесят девять: обнять детей просто так. Пункт сто семьдесят: сказать жене, что любишь. Пункт сто семьдесят один: не считать пункты, а просто жить.
Фёдор взял ручку и дописал внизу размашисто:
«Пункт 172: Марина всегда права. Даже когда я думаю иначе. Особенно когда я думаю иначе».
И добавил:
«P.S. Прости меня, любимая. Я идиот. Но твой идиот».
Марина прочитала и поцеловала его в небритую щёку:
— Мой идиот. Уставший, растрёпанный, но мой. Пойдём мультики смотреть. И Федь…
— Что?
— Спасибо. За эти две недели. За то, что попробовал. Не каждый бы решился.
— Не каждому повезло с такой женой, которая тянет всё это каждый день. И не жалуется.
— Жалуюсь. Тебе. Но ты не слышал.
— Теперь буду слышать. Обещаю.
В гостиной дети уже включили телевизор и спорили, какой мультик смотреть. Барсик развалился на их любимом месте на диване. Солнце светило в окно, высвечивая пылинки в воздухе — надо пропылесосить, машинально отметил Фёдор.
Но не сейчас. Сейчас они сядут все вместе на диван, прижав Барсика. Будут смотреть мультик про роботов, которых выбрал Ваня. Маша будет комментировать нелогичности сюжета. Марина задремлет у него на плече — она ведь встала в пять утра, чтобы успеть на первую электричку.
А Фёдор будет сидеть и думать, что вот оно — счастье. Не в бизнес-планах и мотивационных курсах. А в том, чтобы в воскресенье утром сидеть с семьёй на диване, зная, что в понедельник всё начнётся сначала. Сто шестьдесят восемь пунктов. Или больше.
Но теперь — вместе.
Теперь — всегда вместе.
