— В чем твоя мама права, Максим? В том, что распоряжается моим наследством? Или в том, что приглашает риелторов без моего ведома.
— Настя, не заводись, — Максим попытался ее успокоить. — Мама просто хотела помочь. Документы еще не готовы, но…
***
Солнце мягко клонилось к закату, разливая по небу теплые розовые оттенки. Анастасия стояла у окна родительского дома, вглядываясь в полумрак, не замечая, как пальцы тихо водят по старому подоконнику. Каждая царапина здесь была как маленький след времени, маленькая история. Вот эту Настя оставила, когда училась кататься на роликах и влетела прямо в окно, а та появилась, когда отец устанавливал новогоднюю елку, и, кажется, даже усердно молился, чтобы она не упала.
Прошел месяц после вступления в наследство, и Анастасия все еще не могла прийти в себя. Дом, который теперь ей принадлежал, был старый, но так уютный. Здесь каждый уголок, каждая трещина на стенах напоминали о детстве. Воспоминания о родителях, о летних днях, когда все казалось таким простым, и сердце наполнялось невыразимым теплом.
— Настя! — донесся с первого этажа голос Максима. — Ты где?
— Наверху! — отозвалась она, вырываясь из воспоминаний.
Максим поднялся по старой лестнице, которая под каждым шагом жалобно скрипела, как будто жаловалась на свою усталость. Анастасия улыбнулась, заметив, как он морщится при каждом скрипе.
— Опять в своих воспоминаниях, а? — Максим подошел, обнял ее за плечи.
— Да, — Анастасия прислонилась к нему, закрывая глаза. — Представляешь, как здорово будет, когда все отремонтируем? Поменяем эти старые окна, полы…
— И лестницу тоже починим, — усмехнулся он. — А то она меня с ума сводит своим скрипом.
Анастасия повернулась к мужу:
— Максим, давай начнем с малого? Хотя бы стены в гостиной покрасим. Отец всегда хотел это сделать, но так и не успел.
Максим замолчал, как-то странно замер, будто слова запутались в горле.
— Настюш, может, не стоит торопиться? Ремонт — дело затратное, а у нас сейчас не лучший момент для больших трат.
— Мы можем начать с малого, — настаивала Анастасия. — Краска не так уж дорого стоит.
Максим хотел что-то сказать, но его прервал звонок телефона. Анастасия взглянула на экран — это была свекровь.
— Да, Валентина Петровна? — ответила она.
— Настенька, вы где сейчас? — голос свекрови звучал как-то слишком напряженно.
— В отцовском доме, осматриваем фронт работ.
— Ох, опять вы туда поехали, — Валентина Петровна явно не одобряла, и это чувствовалось в ее голосе. — Сколько можно возиться с этой развалиной? Лучше бы продали, пока еще покупатели есть.
Анастасия сжала телефон в руке.
— Валентина Петровна, мы уже обсуждали это. Я не собираюсь продавать дом.
— Ну как хотите, — вздохнула свекровь, извиняясь за свою прямоту. — Просто зайдите к нам сегодня, кое-что нужно обсудить.
Анастасия переглянулась с Максимом. Он пожал плечами, мол, почему бы и нет.
Через час они уже входили в квартиру свекрови. Валентина Петровна суетилась на кухне, расставляя чашки и раскладывая печенье по тарелкам.
— Проходите, проходите! — она улыбалась, но Настя заметила, что эта улыбка не касалась ее глаз.
— Что-то случилось? — спросил Максим, присаживаясь за стол.
— Да так, — свекровь отмахнулась. — Просто хотела обсудить ваши планы на будущее. Ремонт в таком доме — это целая прорва денег.
Анастасия напряглась. Этот разговор становился невыносимо однообразным.
— Мама, — вмешался Максим, — мы все обдумали. Будем делать ремонт постепенно.
— Постепенно? — свекровь фыркнула. — А где вы будете жить, пока этот бесконечный ремонт будет идти? В съемной квартире, за которую тоже надо платить.
— Справимся как-нибудь, — твердо ответила Анастасия.
— Ох, молодежь, молодежь, — Валентина Петровна покачала головой. — Все вам под сердцем жить. А вот о практическом… кто подумает?
В этот момент раздался звонок в прихожей. Валентина Петровна вскочила:
— А, это, наверное, Михаил Степанович! Я его пригласила, он как раз в недвижимости разбирается.
Лицо Анастасии пылало от гнева. Свекровь пригласила риелтора? Без их ведома? Без единого предупреждения?
В кухню вошел мужчина, слегка полноватый, в деловом костюме. Сразу начал вынимать бумаги из портфеля, словно уверенный, что все должно пройти по его сценарию.
— Так-так, значит, вы владелица дома на Сиреневой улице? Отличное место, вам повезло. Есть очень перспективные покупатели…
— Стоп! — Анастасия резко встала из-за стола. — Валентина Петровна, что это такое?
— А что такого? — свекровь продолжала улыбаться, как будто это все было в порядке вещей. — Я пригласила специалиста, чтобы он оценил перспективы. Вы ведь разумные люди, вы должны понимать…
Анастасия не позволила ей договорить. Хватаясь за сумку, она выскочила из кухни. По пути к выходу она услышала голос Максима — он что-то говорил матери, но слова смешались и стали неразборчивыми. А Настя, не в силах больше слушать, выбежала на улицу.
Свежий воздух немного остудил ее пыл. Она медленно пошла по тротуару, стараясь взять себя в руки. Нужно было срочно успокоиться, но как? За спиной послышались шаги. Это был Максим.
— Настя, постой! — он схватил ее за руку. — Прости, я не знал, что мама это затеяла.
Анастасия обернулась, взгляд ее был холоден:
— А если бы знал? Что бы ты сделал?
Максим замялся, и это молчание было громче любых слов.
— Понятно, — горько усмехнулась Анастасия, — значит, ты тоже считаешь, что нужно продать дом?
— Нужно рассмотреть все варианты. Мама в чем-то права… — осторожно сказал Максим.
Анастасия вырвала руку:
— В чем она права, Максим? В том, что распоряжается чужим имуществом? Или в том, что приглашает риелторов без моего ведома?
— Настя, не заводись, — Максим попытался ее успокоить. — Мама просто хотела помочь. Документы еще не готовы, но…
— Какие документы? — Анастасия остановилась. — О чем ты говоришь?
Максим прикусил губу, явно пожалев о сказанном.
— Ну… Михаил Степанович уже подготовил предварительный договор. Это чисто формально, просто чтобы оценить перспективы.
Анастасия отступила на шаг, не веря своим ушам. В голове звенела пустота — такая оглушительная, что даже шум проезжающих машин казался далеким и нереальным.
— Вы… вы уже готовите документы? Без моего согласия? Без единого слова мне? Ты же говорил, что ничего не знал!
— Настя, послушай…
— Нет, это ты послушай! — Анастасия сжала кулаки. — Почему твои родственники распоряжаются моим наследством? Кто дал им право на это?
Максим неопределенно пожал плечами:
— Мама хотела как лучше. Ты же знаешь, она практичный человек. И потом, этот дом действительно требует больших вложений…
— Это мой дом, Максим! — голос Анастасии дрожал. — Дом моего отца! Неужели ты не понимаешь, как много он для меня значит? Я не собираюсь его продавать.
— Понимаю, — Максим вздохнул. — Но пойми и ты: эмоции — это одно, а реальная жизнь — совсем другое. Мама права: ремонт обойдется дорого, а продав дом, мы могли бы купить хорошую квартиру…
— Мы? — Анастасия горько усмехнулась. — Уже мы? А может, вы с мамой уже и цену назначили?
Максим отвел глаза, и его молчание было красноречивее любых слов.
— Не могу поверить, — прошептала Анастасия. — Просто не могу поверить…
Домой они вернулись в полном молчании. Анастасия не сводила глаз с окна такси, а Максим то и дело проверял телефон — скорее всего, переписывался с Валентиной Петровной.
Как только они вошли в квартиру, Анастасия первым делом заперлась в ванной. Включила воду, села на край ванны и закрыла лицо руками. Как она могла быть такой слепой? Когда их отношения превратились в это?
— Настя, — раздался голос Максима из-за двери. — Давай поговорим спокойно.
— О чем? — Анастасия подняла голову, посмотрела в зеркало. — О том, как вы планировали продать мой дом у меня за спиной?
— Не говори глупостей. Мы просто обсуждали варианты.
— Варианты? — Анастасия распахнула дверь, и голос ее был резким. — Максим, вы уже документы готовите! Какие еще варианты?
Следующие дни превратились в настоящий кошмар. Валентина Петровна звонила не переставая, то уговаривая, то угрожая:
— Настенька, пойми, я о вашем будущем забочусь. Зачем вам эта обуза? Михаил Степанович говорит, сейчас очень хорошая цена на дом. А потом может быть поздно.
Анастасия старалась сбрасывать звонки свекрови, но разговоры с Максимом продолжались, и избежать их не удавалось.
— Мама права, — повторял он каждый вечер. — Ты слишком эмоционально относишься к этому. Давай мыслить рационально.
— Рационально? — однажды не выдержала Анастасия. — А может, расскажешь мне, на что вы собирались потратить деньги от продажи?
Максим замолчал, и это молчание было хуже любых слов. Анастасия вдруг поняла — свекровь и муж уже все решили, а ее мнение никого не интересовало.
— Знаешь что, — тихо сказала Анастасия, глядя в глаза мужу, — я поняла одну вещь. Вы с матерью вообще не уважаете мои чувства, желания, права. Для вас я просто удобный источник денег.
— Настя, ты преувеличиваешь…
— Правда? — горько усмехнулась она. — Тогда почему вы даже не спросили моего мнения, прежде чем готовить документы на продажу?
Вечером следующего дня Анастасия приехала в отцовский дом. Она медленно ходила по комнатам, касаясь старых стен, вдыхая знакомый с детства запах. Каждый уголок здесь хранил воспоминания.
Вот тут, у окна, стояло старое кресло, в котором отец читал ей сказки. А там, на кухне, мама учила ее готовить. Неужели она позволит все это превратить в чужую собственность?
Телефон снова зазвонил — Валентина Петровна продолжала настаивать.
— Настя, — голос свекрови звучал непривычно мягко. — Я понимаю твои чувства, но пойми и ты — этот дом требует слишком много сил и денег. Вы с Максимом молодые, вам нужно думать о будущем…
Анастасия сбросила звонок и выключила телефон. Она больше не могла это терпеть. Не могла делать вид, что все в порядке, когда ее загоняют в угол, лишают права голоса в собственной жизни.
Сидя в полумраке отцовского дома, Анастасия наконец осознала — пришло время принимать решение. Серьезное, жесткое решение, которое изменит все. Но другого выхода она не видела…
Она поднялась и включила свет. В ярком электрическом свете комната выглядела потрепанной, но уютной. Обои местами отклеились, краска на подоконниках облупилась, но это был ее дом. Место, где каждый угол хранил частичку ее души.
Достав телефон, Анастасия набрала сообщение Максиму:
«Я остаюсь в доме отца. Вещи заберу завтра.»
Ответ пришел почти мгновенно:
«Давай поговорим. Ты принимаешь поспешное решение.»
Анастасия выключила телефон. Поспешное? Нет, наоборот — слишком долго она закрывала глаза на очевидное.
Утром, когда Анастасия приехала в съемную квартиру, Максима не было дома — он был на работе. Она собрала самое необходимое: одежду, документы, личные вещи. На столе остались кольцо и записка.
«Я подаю на развод. Это не обсуждается», — написала Анастасия.
— Доченька, ты с ума сошла! — раздался за спиной голос Валентины Петровны, когда Анастасия выходила из подъезда с чемоданом.
— Валентина Петровна? — Анастасия обернулась. — Что вы здесь делаете?
— Максим позвонил, сказал, что ты какую-то глупость затеяла, — свекровь подошла ближе. — Настенька, одумайся! Из-за какого-то старого дома готова семью разрушить?
— Нет, не из-за дома, — Анастасия посмотрела свекрови в глаза. — Из-за того, что вы с сыном не уважаете мои чувства, мои желания, мое право распоряжаться своим имуществом.
— Да какое имущество! — всплеснула руками Валентина Петровна. — Развалюха старая! Только и думаешь о своей выгоде…
Анастасия горько усмехнулась:
— О выгоде? А кто готовил документы на продажу без моего ведома? Кто планировал, как потратить деньги от продажи моего наследства?
Валентина Петровна немного застыла, но быстро взяла себя в руки:
— Мы хотели как лучше! Думали о вашем будущем!
— Нет, — покачала головой Анастасия. — Вы думали только о себе. Вы собирались продать мой дом, который достался мне по наследству, а сами планировали приобрести квартиру. И теперь, извините, мне пора.
Следующие недели пролетели как в тумане. Анастасия погрузилась в оформление документов для развода, а одновременно старалась обустроиться в отцовском доме. Каждый день приносил новые испытания: то Максим пытался «поговорить», то Валентина Петровна присылала знакомых с уговорами.
— Настя, может, хватит упрямиться? — говорила подруга свекрови, Тамара Николаевна. — Максим тебя любит, переживает…
— Если бы любил, уважал бы мои чувства, — отвечала Анастасия без колебаний.
Дом постепенно начал преображаться. Анастасия сама покрасила стены в гостиной, научилась чинить протекающие краны, заменяла старые занавески. Каждое новое изменение приносило радость. Она понимала, что сделала правильный выбор.
Как-то раз, разбирая старые вещи на чердаке, Анастасия наткнулась на альбом с фотографиями. Открыв его, она увидела снимок отца в саду, и еще один — всей семьи за праздничным столом. Воспоминания накрыли с головой.
— Папа, — прошептала Анастасия, проводя пальцем по фотографии. — Ты бы меня понял. Я не могла позволить превратить наш дом в чью-то собственность.
Когда настал день развода, Максим выглядел растерянным:
— Настя, может, все-таки подумаем? Я ведь действительно люблю тебя.
— Любовь без уважения — это не любовь, Максим, — ответила Анастасия. — Я не могу быть с человеком, который не уважает мои чувства.
После развода Валентина Петровна устроила настоящую кампанию по очернению бывшей невестки. Анастасия часто слышала от общих знакомых, как свекровь называет ее «неблагодарной» и «меркантильной».
— Все из-за какой-то старой развалюхи семью разрушила! — возмущалась Валентина Петровна. — А мы ей такую квартиру присмотрели, в новостройке…
Анастасия не отвечала на эти провокации. Вместо этого она сосредоточилась на обустройстве дома. Каждый отремонтированный уголок, каждая новая деталь интерьера становились для нее маленькой победой.
К концу лета дом заметно преобразился. Анастасия научилась многому: от шпаклевки стен до установки полок. Но главное — она научилась верить в себя. Больше не было никого, кто мог бы унижать и обижать ее.
На свой день рождения Анастасия устроила небольшой праздник. Пригласила тех, кто поддерживал ее в трудное время. Столы накрыли в саду, под старой яблоней.
— За твою смелость, Настя! — подняла бокал подруга Марина. — Не каждый решится начать жизнь с чистого листа.
Анастасия огляделась вокруг. Ухоженный сад, свежевыкрашенный фасад дома, веселые лица друзей — все это стало символом ее новой жизни. Жизни, в которой она сама принимает решения.
Когда вечер начал подходить к концу, гости разошлись. Анастасия вышла на крыльцо. Аромат лилий витал в воздухе. Эти цветы были любимыми у отца. Вдалеке играла музыка, а с соседнего участка доносился детский смех.
— Знаешь, папа, я поняла, почему ты любил этот дом. Здесь каждый кирпич и половица — часть истории. Это не просто стены. Это память, которую нельзя продать, — тихо сказала Анастасия.
Она стояла под ночным небом, и прохладный ветерок коснулся ее щеки. Казалось, что отец гладила ее, как в детстве. Анастасия улыбнулась. Теперь она знала, что все будет хорошо. Она научилась защищать свои принципы, ценить то, что действительно важно.
И впереди было столько планов. Беседка, как мечтала мама. Уютная библиотека наверху. Новые цветы вдоль дорожки. Теперь ничто не могло помешать воплощать мечты в жизнь.
