Она выбрала их долго. Золотые, лёгкие, с зелёным камушком. Подарила себе на «просто так». А дочка посмотрела и сказала: «А смысл? Ты же на пенсии. Перед кем модничать собралась?» Она не ответила. Просто надела.
Эмма Андреевна стояла перед зеркалом, разглядывая серьги в ушах. Нежный зелёный оттенок камней делал её лицо моложе, словно возвращая ему краски. Шестьдесят пять — это много или мало? Серьги едва ощущались на ушах, но взгляд дочери, появившейся в дверном проёме, давил на плечи.
— Где Марк? — спросила Эмма Андреевна, чтобы нарушить неловкую тишину.
— У друга в соседнем дворе, — ответила Лиза, не отрывая глаз от телефона. — Я ему разрешила до семи.
— А серьги зачем? — Лиза наконец подняла глаза от экрана. — Это же деньги на ветер. Вот, например, Марку нужны новые кроссовки к школе, сентябрь скоро.
Эмма Андреевна аккуратно коснулась пальцами серёжки.
— Я на свои купила. На те, что собирала.
Лиза покачала головой.
— Копила-копила, а потом потратила на… это? — она неопределённо указала рукой на серьги.
— Иногда нужно себя радовать, — тихо ответила Эмма Андреевна и вышла из комнаты.
Июльская жара заполняла маленькую кухню в квартире. Тридцать лет она отработала в муниципальной поликлинике. Когда вышла на пенсию пять лет назад, думала — вот теперь заживёт для себя.
Но год назад Лиза с мужем Пашей и десятилетним Марком переехали к ней. Ненадолго, как они сказали. Пока не поправят финансовое положение после того, как их небольшая типография обанкротилась. Все сбережения семьи ушли на погашение задолженностей. Съёмную квартиру пришлось оставить.
Эмма Андреевна не могла им отказать. Как-никак единственная дочь, единственный внук. Но компактная двушка, которая казалась ей просторной, когда она жила одна, теперь казалась тесной.
Она сварила себе кофе. Настоящий, из свежемолотых зёрен. Маленькое удовольствие, которое она могла себе позволить.
— Мам, я на работу. — Лиза появилась на кухне, одетая в строгий костюм. — Паша сегодня поздно. У него собеседование в той фирме по наружной рекламе. Марк дома, присмотри за ним, ладно? И напомни про задание по английскому, которое ему летом нужно сделать.
Эмма Андреевна кивнула.
— Обед в холодильнике, овощное рагу.
Лиза задержалась в дверях, оглядев мать с ног до головы.
— Что-то ты сегодня с самого утра нарядная, — заметила она, кивнув на серьги. — Куда-то собралась?
— Никуда. Просто нравится.
Лиза вздохнула, явно сдерживаясь, чтобы не начать новый разговор.
— Ну ладно, мам. Как хочешь. Я побежала.
Хлопнула входная дверь. Эмма Андреевна провела пальцами по серьге. Есть такое выражение — «выйти на заслуженный отдых». Будто отдых — это награда за десятилетия труда. Вот только почему-то никто не говорил, что этот отдых порой становится новой работой.
***
— Бабуль, а когда мы пойдём в парк на карусели? — Марк заглянул в комнату, где Эмма Андреевна перебирала старые журналы. — Ты обещала!
— Пойдём, только ты сперва задание доделай, хорошо?
— Да я уже всё! — Марк сел рядом. — А что это у тебя такое блестящее в ушах?
— Серьги новые. Нравятся?
Марк внимательно посмотрел на украшение.
— Классные! Но мама сказала, что ты деньги зря потратила.
Эмма Андреевна задумалась.
— Понимаешь, Марк, иногда людям нужны вещи не только для пользы. Иногда просто для души.
— Как мой новый самокат?
— Да, примерно как твой самокат.
— На который мама тоже сердилась, — серьёзно добавил Марк. — Говорила, что мог бы и без него обойтись.
Эмма Андреевна обняла внука. В какой момент её дочь стала такой расчётливой? Не такой, какой она воспитывала её?
***
Паша вернулся в приподнятом настроении.
— Прошёл собеседование! — объявил он, едва переступив порог. — Берут менеджером по работе с клиентами! Зарплата не самая высокая, конечно, но для начала неплохо.
— Это замечательно, Паша! — искренне обрадовалась Эмма Андреевна. — Давай я разогрею ужин.
— Не надо, мы с Лизой поедем отметим! Она звонила, у неё тоже хорошие новости — премию дали.
— А как же Марк?
— А Марк… — Паша на секунду замялся. — Может, вы с ним побудете? Мы ненадолго, правда. Просто хочется вдвоём с Лизой. Сколько мы уже никуда не выходили…
Эмма Андреевна подавила вздох.
— Конечно, идите. Отдохните.
Паша благодарно кивнул.
— А что это у вас такое красивое? — он заметил серьги. — Новые?
— Да, купила недавно.
— Лиза говорила, — Паша поморщился. — Эмма Андреевна, вы бы поаккуратнее с тратами. Сейчас каждая копейка важна. Я понимаю, хочется себя порадовать, но… можно и подождать.
Эмма Андреевна почувствовала, как внутри что-то сжалось.
— Кстати, а когда вы планируете съезжать, Паша? Вы уже год живёте здесь.
Паша отвёл взгляд.
— Ну, как получится… Сами видите, как всё непросто. Цены растут, работу хорошую найти нелегко… Но мы стараемся!
Она хотела сказать что-то ещё, но в этот момент раздался звук открывающейся двери — вернулась Лиза.
Лиза и Паша ушли, оставив Эмму Андреевну с Марком. Мальчик быстро заскучал и увлёкся планшетом, а она сидела на кухне, держа в руках чашку с чаем.
Когда-то давно, кажется, в другой жизни, она мечтала о том, как будет баловать внуков. Как будет вместе с дочерью обсуждать жизнь, делиться опытом. Но реальность оказалась совсем другой. Лиза выросла практичной до мелочности. Всё подсчитывала, во всём искала выгоду, словно в ней жил постоянный страх остаться без средств, без дома.
Может, это её вина? Может, она что-то упустила в воспитании? Или наоборот — слишком многое давала единственной дочери, и теперь та ждёт такого же отношения к себе от всех вокруг?
Мысли прервал телефонный звонок. На экране высветилось имя Нина.
— Эмка, ты идёшь завтра? — раздался в трубке энергичный голос подруги. — Не забыла? Встреча одноклассников!
Эмма Андреевна закрыла глаза. Точно, встреча. Раз в пять лет они собирались. Постаревшие, поседевшие, но всё ещё помнящие друг друга молодыми.
— Иду, конечно, — ответила она.
— Отлично! — обрадовалась Нина. — А то я уж думала, что ты откажешься. Знаешь, кто ещё будет? Коля Зимин! Помнишь его? Который в десятом классе за тобой ухаживал! Представляешь, приехал из своей Канады специально на встречу!
Эмма Андреевна невольно улыбнулась. Коля Зимин… Как же давно это было. Симпатичный юноша с непослушными волосами, который передавал ей записки на уроках физики.
— Я приду, — твёрдо сказала она.
***
— В смысле «уходишь»? — Лиза стояла посреди кухни, скрестив руки на груди. — Мам, завтра суббота! Мы с Пашей хотели сходить к его родителям. Ты должна побыть с Марком.
— Я не должна, Лиза, — Эмма Андреевна говорила тихо, но твёрдо. — У меня встреча одноклассников. Раз в пять лет. И я иду.
— Мам, ну какие одноклассники в твоём возрасте? — Лиза закатила глаза. — Серьёзно? Будете сидеть, здоровье обсуждать?
Эмма Андреевна почувствовала, как что-то внутри неё напряглось.
— Не только здоровье, Лиза. Ещё вспоминаем, как были молодыми. Как мечтали. Как любили.
— Мам, ну хватит уже, — раздражённо перебила Лиза. — Вся эта сентиментальность… Тебе что, заняться нечем? Вот эти серьги ненужные купила, теперь на какие-то посиделки собралась… А о нас ты подумала? О Марке?
— А вы обо мне подумали? — внезапно для самой себя спросила Эмма Андреевна. — Когда въехали сюда на месяц, а живёте уже год? Когда каждый день ждёте, что я посижу с Марком? Когда обсуждаете мои траты на мои же деньги?
Лиза отступила на шаг, явно не ожидав такого ответа.
— Мам, ты чего? Мы же родные люди. Мы должны помогать друг другу.
— Должны, — согласилась Эмма Андреевна. — Но помощь не должна становиться обязанностью. Я не нанималась в няньки. Я хочу жить своей жизнью, понимаешь? Той, что у меня осталась.
В кухне повисла напряжённая тишина.
— То есть мы тебе мешаем? — наконец произнесла Лиза. — Ты хочешь, чтобы мы съехали?
Эмма Андреевна устало провела рукой по волосам.
— Я хочу, чтобы вы начали что-то делать для этого. По-настоящему, а не на словах. Чтобы у вас был план. Чтобы вы не считали, что жить здесь — ваше естественное положение, а я должна этому радоваться.
— Мы делаем! — возмутилась Лиза. — Паша вот новую работу нашёл! У меня премия! Мы собираем!
— На что вы собираете, Лиза? На новые кроссовки Марку? На поездку к родителям Паши? А на своё жильё вы откладываете?
Лиза опустила взгляд.
— Мам, ну ты же понимаешь, как сейчас всё дорого… Снимать — это бесполезная трата, а на первый взнос нужна большая сумма…
— Понимаю, — кивнула Эмма Андреевна. — Но я также понимаю, что вы не особо стремитесь искать решение. Вам удобно так, как есть. А я… я хочу иногда купить себе серьги. И пойти на встречу с одноклассниками. И не испытывать неловкости за это.
***
Она надела своё лучшее платье — тёмно-зеленое, с маленькими пуговками на рукавах. И, конечно, серьги. Завершив образ лёгким макияжем, Эмма Андреевна внимательно осмотрела себя в зеркале. Морщинки вокруг глаз, седина в волосах… и всё же что-то осталось от той девочки, которая когда-то сидела за одной партой с Колей Зиминым.
Выйдя из комнаты, она встретила Марка.
— Бабуль! Ты такая нарядная! — восхищённо сказал мальчик.
— Спасибо, — улыбнулась она.
На кухне Лиза и Паша негромко разговаривали о чём-то. При виде матери они замолчали.
— Ты… хорошо выглядишь, — наконец произнесла Лиза.
— Спасибо, — Эмма Андреевна взяла сумочку. — Не ждите меня рано.
Лиза хотела что-то сказать, но Паша коснулся её плеча.
— Хорошего вечера, Эмма Андреевна, — сказал он. — Приятно проведите время.
***
Ресторан был небольшим, но уютным. Столик, за которым собрались бывшие одноклассники, оказался самым оживлённым. Они смеялись, вспоминали школьные годы, показывали фотографии детей и внуков. Кто-то произносил слова в память о тех, кого уже нет с ними.
Коля Зимин оказался высоким седым мужчиной с всё той же юношеской улыбкой. Он сел рядом с Эммой.
— А ты совсем не изменилась, — сказал он, глядя на неё.
— Неправда, Коля, — рассмеялась она.
— Нет, правда. Глаза те же. И серьги твои их подчёркивают. Красивые.
Она коснулась серьги кончиками пальцев.
— Дочка говорит, что это пустая трата денег. Куда, мол, пенсионерке такие украшения.
Коля нахмурился.
— Какие глупости. Красота нужна в любом возрасте.
Они проговорили весь вечер. Оказалось, что после школы Коля уехал в Канаду, женился там, развёлся, снова женился. У него трое детей и пятеро внуков. Всю жизнь проработал инженером, а сейчас, выйдя на пенсию, увлёкся изготовлением деревянных фигурок.
— Я когда расстался со второй женой, она мне сказала примерно то же, что твоя дочка, — рассказывал Коля. — Мол, какое увлечение в твоём возрасте, сиди дома, внуков нянчи. А я вот не захотел только внуков нянчить. И правильно сделал.
Домой Эмма Андреевна вернулась поздно вечером. В квартире было тихо, все уже спали. Она аккуратно прошла в свою комнату, стараясь не шуметь. Сняв платье и серьги, она долго сидела на краю кровати, глядя в окно на вечерний город.
Что-то изменилось. Что-то важное произошло сегодня — не встреча с Колей, не вечер воспоминаний, а что-то внутри неё самой. Будто она наконец осознала ясно то, что давно уже беспокоило её подсознание.
***
Утром, когда Эмма Андреевна вышла на кухню, Лиза уже была там. Она молча наливала кофе, избегая взгляда матери.
— Доброе утро, — сказала Эмма Андреевна.
Лиза кивнула, не поднимая глаз.
— Как вечер прошёл? — спросила она наконец.
— Хорошо. Было приятно всех увидеть.
Повисла неловкая пауза. Эмма Андреевна начала готовить себе завтрак. Лиза сидела, держа в руках чашку.
— Мам, — наконец произнесла она. — Насчёт вчерашнего…
Эмма Андреевна обернулась.
— Я, наверное, слишком резко отреагировала на твои серьги, — Лиза поставила чашку на стол. — Просто… у нас сейчас каждая копейка на счету, понимаешь?
— Понимаю, — кивнула Эмма Андреевна. — Но это были мои деньги, Лиза.
— Да, но… — Лиза запнулась. — Мы же семья. И нам сейчас так непросто. Мы едва справляемся с расходами.
Эмма Андреевна вздохнула. Вот оно, всё вернулось на круги своя.
— А когда вы планируете съезжать, Лиза?
Лиза посмотрела на неё почти обиженно.
— Мам, ты нас выпроваживаешь?
— Нет. Я просто спрашиваю, есть ли у вас план.
Лиза отвела взгляд.
— Ну, мы, конечно, думаем об этом… Но сейчас так сложно с жильём, ты же знаешь. Аренда дорогая, ипотека — это огромные проценты… Мы надеялись, что поживём у тебя, пока не станет легче.
— Вы уже год здесь живёте, — мягко заметила Эмма Андреевна.
— Ну и что? — в голосе Лизы прорезались нотки раздражения. — Это так долго? Ты же всё равно одна тут жила. Тебе что, места жалко?
Эмма Андреевна почувствовала, как внутри что-то сжалось.
— Дело не в месте, Лиза. Дело в том, как вы ко мне относитесь.
— А как мы к тебе относимся? — Лиза повысила голос. — Плохо, да? Недостаточно ценим? Мы постоянно помогаем! Паша кран починил, я полы мою, готовлю! Мы с тобой делимся всем!
— Лиза, я…
— Нет, ты послушай! — Лиза встала со стула. — Ты думаешь, нам легко? Думаешь, мне приятно в сорок лет жить с мамой? А Паше каково? Но мы терпим! И тебя просим только об одном — побыть иногда с Марком. Это так много? И да, извини, что я удивилась твоим серьгам! Но когда у нас каждая копейка на счету, а ты тратишь деньги на… на безделушки!
Эмма Андреевна молчала, глядя на дочь. Когда-то она держала её на руках, целовала разбитые коленки, читала сказки перед сном… А теперь между ними словно стена, которую не перешагнуть.
— Я не хотела тебя обидеть, — наконец сказала она.
Лиза громко выдохнула.
— Я тоже, — проговорила она. — Просто… это всё сложно.
Она вышла из кухни, прикрыв за собой дверь. Эмма Андреевна осталась сидеть, глядя в окно. Июльское солнце освещало подоконник, но внутри было неуютно.
***
Через неделю Эмма Андреевна снова встретилась с Колей. Они сходили в кино, потом посидели в кафе. Он рассказывал о Канаде, о своих внуках, показывал фотографии. Она слушала, улыбалась, но мысли всё время возвращались домой.
Там мало что изменилось. Лиза всё так же оставляла Марка с бабушкой, даже не спрашивая, есть ли у неё планы. Паша вечно был занят своей новой работой. А сама она… она продолжала носить свои серьги. Как напоминание о своём выборе.
Возвращаясь домой, Эмма Андреевна увидела свет в окнах квартиры. Значит, все дома. Она медленно поднялась по лестнице, достала ключи. Но не успела вставить в замок — дверь открылась, и на пороге появился Паша.
— А, Эмма Андреевна! Хорошо, что вы пришли. У нас тут… разговор.
В гостиной Лиза сидела на диване, теребя в руках салфетку. Марк смотрел мультики в наушниках.
— Что случилось? — спросила Эмма Андреевна.
Паша и Лиза переглянулись.
— Мы хотели с тобой поговорить, — начала Лиза. — Помнишь, ты спрашивала о наших планах?
Эмма Андреевна кивнула, снимая пальто.
— Мы с Пашей много думали, — продолжила Лиза. — И решили, что… нам правда нужно своё жильё. Но купить сейчас мы ничего не можем, это нереально. А снимать — это бесполезная трата.
— И? — Эмма Андреевна почувствовала, как внутри всё напряглось.
— И мы подумали… — Паша прокашлялся. — Может быть, вы могли бы нам помочь? У вас же есть сбережения. Если бы вы добавили нам на первый взнос по ипотеке…
Эмма Андреевна медленно опустилась в кресло.
— Вы хотите, чтобы я отдала вам свои сбережения?
— Не отдала! — поспешно возразила Лиза. — Одолжила! Мы будем возвращать! Просто… нам очень нужна помощь сейчас. А у тебя деньги просто лежат. Ты же сама говорила, что хочешь, чтобы мы съехали.
— Лиза, это всё, что у меня есть. Это моя финансовая защита на старость. На лекарства, на… — она запнулась. — На тот случай, если мне понадобится помощь.
— Но тебе же не нужны эти деньги сейчас! — воскликнула Лиза. — А нам нужны! Мы семья! Неужели тебе сложно помочь?
— Лиза, — Паша дотронулся до её плеча. — Давай спокойнее.
Лиза дёрнула плечом, убирая его руку.
— Нет, Паша, я хочу понять! Она может тратить деньги на украшения, а нам помочь — нет?
— Серьги стоили шесть тысяч рублей, — тихо сказала Эмма Андреевна. — А сколько вам нужно на первый взнос?
Лиза и Паша снова переглянулись.
— Примерно… — Паша замялся. — Ну, чтобы взять что-то приличное, хотя бы полтора миллиона.
Эмма Андреевна покачала головой.
— У меня нет таких денег, Лиза. У меня всего-то накоплено шестьсот тысяч. И это на непредвиденные расходы.
— Но ты могла бы отдать хотя бы часть! — не унималась Лиза. — Мы бы нашли квартиру подешевле! В другом районе! Пусть не новую! Главное — свою!
Эмма Андреевна смотрела на дочь и не узнавала её. Когда она стала такой? Такой… требовательной. Такой уверенной, что мир ей что-то должен. Что мать ей что-то должна.
— Я подумаю, — наконец сказала она.
***
Вечером раздался звонок. Звонила Нина.
— Эмка, ты как? — спросила подруга. — Голос какой-то грустный.
— Да так, — вздохнула Эмма. — Семейные дела.
— Что, опять Лизка достаёт?
— Не то слово, — Эмма Андреевна понизила голос, чтобы не услышали из соседней комнаты. — Теперь они хотят, чтобы я им отдала все свои сбережения на ипотеку.
— А ты?
— А что я… Думаю.
— И что надумала?
Эмма Андреевна помолчала.
— Понимаешь, Нин… Это же дочь. Единственная. И внук. Но если я отдам им всё, что у меня есть… что будет со мной?
— Именно, — отозвалась Нина. — Ты о себе тоже подумай. Сколько тебе ещё жить? Десять лет? Двадцать? А если заболеешь серьёзно? Кто о тебе позаботится? Лизка эта твоя?
Эмма Андреевна промолчала. Они обе знали ответ.
***
Через неделю она позвала Лизу и Пашу на разговор. Марка отправили гулять во двор.
— Я всё обдумала, — сказала Эмма Андреевна. — И вот что я решила. Я могу дать вам двести тысяч. Не больше. Остальное мне нужно самой.
Лиза фыркнула.
— Двести тысяч? И что мы с ними сделаем? Это же копейки!
— Лиза, — одёрнул её Паша. — Это лучше, чем ничего.
— Вот именно! — Лиза вскочила. — Лучше, чем ничего! Мам, ты понимаешь, что без твоей помощи мы никогда не съедем отсюда? Никогда! У нас не будет своего жилья!
— Понимаю, — кивнула Эмма Андреевна. — Но я не могу отдать вам всё. Мне тоже нужно на что-то жить.
— На что? — Лиза всплеснула руками. — На серьги? На кино с этим твоим Колей?
— Лиза! — Паша схватил жену за руку. — Хватит!
Лиза вырвалась.
— Нет, не хватит! Я хочу понять! Что для неё важнее — побрякушки или собственная дочь?
— Дело не в серьгах, Лиза, — устало сказала Эмма Андреевна. — Дело в том, что я тоже человек. У меня тоже есть право на жизнь. На свои желания. На то, чтобы не думать всё время только о вас.
— Вот оно как! — Лиза горько рассмеялась. — Значит, мы тебе мешаем жить?
— Я этого не говорила.
— Но подумала! — Лиза сверкнула глазами. — Знаешь что? Оставь себе свои двести тысяч! И серьги свои! И Колю своего! А мы как-нибудь сами справимся!
Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Паша виновато посмотрел на тёщу.
— Простите её, Эмма Андреевна. Она просто… очень надеялась.
Эмма Андреевна кивнула. Слова застряли где-то внутри, не находя выхода.
***
Прошёл месяц. В квартире установилось хрупкое перемирие. Лиза с Эммой Андреевной почти не разговаривали, общаясь только по необходимости. Паша старался сглаживать углы, но получалось плохо. Марк ходил притихший, чувствуя напряжение между взрослыми.
Эмма Андреевна продолжала носить свои серьги. Иногда ей казалось, что они стали тяжелее — будто вобрали в себя всю тяжесть несказанных слов, невыплаканных слёз.
Она несколько раз встречалась с Колей. Он предлагал ей поехать с ним в Канаду — хотя бы на месяц, в гости. Посмотреть другую жизнь, отдохнуть от всего.
— Там красиво, Эмма, — говорил он. — Озёра, леса…
Она качала головой.
— Не могу, Коля. У меня тут… всё.
— Дочка, которая тебя не ценит? — прямо спрашивал он.
Она не отвечала.
В один из вечеров, вернувшись домой, она застала Лизу одну. Та сидела на кухне, глядя в пустоту.
— Что-то случилось? — спросила Эмма Андреевна.
Лиза покачала головой.
— Ничего особенного. Просто… Пашу сократили. Эта его новая работа… долго не продержалась.
Эмма Андреевна медленно опустилась на стул рядом с дочерью.
— Мне жаль.
Лиза фыркнула.
— Жаль ей… — но без прежней злости, скорее устало. — Теперь мы точно отсюда никогда не съедем.
Они сидели молча. За окном сгущались сумерки. Где-то вдалеке сигналила машина.
— Знаешь, — наконец произнесла Эмма Андреевна, — когда я была в твоём возрасте, мне тоже казалось, что жизнь закончилась. Что ничего хорошего уже не будет. Что я застряла.
Лиза подняла на неё глаза.
— И что ты сделала?
— Ничего особенного, — Эмма Андреевна пожала плечами. — Просто… жила дальше. День за днём. И постепенно всё наладилось. Не сразу, не вдруг. Но наладилось.
Лиза отвернулась к окну.
— Я так устала, мам, — вдруг тихо сказала она. — Так устала решать проблемы. Работа, деньги, жильё… Мне иногда кажется, что легче никогда не станет.
Эмма Андреевна осторожно коснулась её руки.
— Будет, Лиз. Обязательно будет.
Лиза не отдёрнула руку.
— Извини, что я… насчёт серёг. И Коли этого твоего, — она невесело усмехнулась. — Просто… обидно стало. Что ты можешь себе позволить что-то, а мы нет.
— Я понимаю, — кивнула Эмма Андреевна.
Они снова замолчали. Но это молчание было уже другим — не напряжённым, не враждебным. Просто тихим.
— Может, чаю? — наконец спросила Эмма Андреевна.
Лиза кивнула.
— Давай.
Эмма Андреевна встала, чтобы поставить чайник. Серьги качнулись, поймав свет лампы. Зелёные камушки на мгновение вспыхнули, будто подмигнули ей.
Нет, никаких чудес не случилось. Лиза и Паша не съехали. Жизнь не стала вдруг лёгкой и беззаботной. Коля уехал обратно в Канаду, оставив ей приглашение приехать, когда сможет. А она… она продолжала носить свои серьги. Просто потому, что они ей нравились. И иногда, очень редко, Лиза спрашивала:
— Мам, а может, сходим куда-нибудь? В кино? Или в парк? Давно мы с тобой никуда не выбирались.
И Эмма Андреевна соглашалась. Ради этих редких моментов стоило жить. Стоило терпеть. Стоило… быть.
