Субботнее утро в их съёмной «однушке» всегда было одинаковым — Андрей возился на кухне, пританцовывая под радио, а Нина сидела на краю дивана, пролистывая сайты с объявлениями о продаже квартир.
Она не искала дворцы — ей хотелось хотя бы двухкомнатную на окраине, чтобы спать в тишине и не упираться ногами в холодильник.
— Андрюш, смотри, нашла вариант. Дом кирпичный, район тихий, школа рядом. Если чуть-чуть поднажмём, через полгода внесём первый взнос, — Нина постучала пальцем по экрану телефона, даже не поднимая глаз.
— Угу… — протянул Андрей, уже зная, что разговор будет неприятный. — Только… тут такое дело…
— Только не говори, что опять «такое дело», — Нина подняла голову и посмотрела прямо в глаза мужу.
— Катька вчера звонила. У неё машину забрали на штрафстоянку… штраф… эвакуатор… ну, ты понимаешь.
— Я понимаю, — Нина отложила телефон и скрестила руки. — Скажи мне, Андрюша, у твоей сестры есть какая-то тайная подписка «Раз в месяц выносить мозг родственникам»?
— Ну что ты сразу так? — Андрей попытался улыбнуться. — Она же в трудной ситуации.
— Она всегда в трудной ситуации! — Нина уже почувствовала, как поднимается волна раздражения. — Один месяц — кредит, другой — телефон разбила, теперь вот штрафстоянка. Может, она просто тренируется жить на грани?
— Нин, ну это же семья… — мягко сказал Андрей, будто оправдывая не только сестру, но и себя.
— А я кто тебе? — голос Нины дрогнул, но в нём звенела сталь. — Чужой человек с паспортом и кольцом на пальце?
Андрей вздохнул и сел напротив. Он знал: если сейчас сказать «да», разговор закончится скандалом, а если сказать «нет», он будет думать о сестре и винить себя.
— Нин, я же не могу ей отказать. Ну… вот представь, завтра я попаду в беду. Ты что, скажешь мне: «Извини, у нас ипотека»?
— Ты не сестра Катя, — холодно ответила Нина. — И ты, кстати, не попадаешь в беду каждые четыре недели.
— Ну, ей же некому помочь… — начал Андрей.
— А я кто, по-твоему, помогаю? — перебила Нина. — Я терплю твои звонки с «Катьке опять надо». Я откладываю наши мечты в долгий ящик. Знаешь, у нас этот ящик уже под потолок забит!
— Ты драматизируешь, — отмахнулся Андрей, но взгляд его метнулся к окну, как будто он искал спасения в застывших ветках тополя.
— Нет, я живу в этой реальности. В нашей съёмной «однушке», где кухня размером с коврик для кота.
Тишина повисла на пару секунд.
И, как по заказу, в дверь позвонили.
— Вот и она, — устало произнесла Нина. — Прямо как в дешёвых сериалах — сказал «Катька» и «Катька» пришла.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась Катя — в куртке с меховым капюшоном, в руках пакет из ближайшего супермаркета.
— Привет, мои бедные квартиросъёмщики! — бодро воскликнула она, снимая сапоги. — У меня к вам дело…
— О, неужели новое? — сухо заметила Нина.
Катя нахмурилась.
— Ну… не то чтобы новое… короче, мне срочно нужно десять тысяч. Я всё верну в следующем месяце, обещаю!
— Ага, как в прошлый раз, в позапрошлый и до того, — пробормотала Нина, но Андрей уже полез за кошельком.
— Андрюша! — голос Нины стал жёстким, как лёд. — Можешь хоть раз подумать, прежде чем?
— Да что ты начинаешь, — Андрей поднял руки, как будто сдавался. — Мы же договоримся…
— Мы никогда не договариваемся! — Нина вскочила с дивана. — Мы всегда соглашаемся!
Катя, чувствуя неловкость, попыталась разрядить обстановку:
— Ну, ребята, не ссорьтесь. Деньги — дело наживное.
— Особенно, когда наживаешь их чужими руками, — парировала Нина.
Взгляд Кати стал колючим.
— Знаешь, Нинка, я хоть и без квартиры, но не жалуюсь на жизнь. А ты… всё время чем-то недовольна. Может, дело не во мне, а в тебе?
Эта фраза прозвучала как пощёчина. Андрей дернулся, будто хотел вмешаться, но Нина уже шагнула вперёд.
— Дело в том, Катя, что я хочу жить, а не латать чьи-то дыры.
Тишина была такой густой, что слышно было, как тикают часы.
Катя взяла пакет, который принесла, и сунула его Нине.
— На, тебе хоть булочки привезла. Может, сахар поднимется, — усмехнулась она и вышла, громко хлопнув дверью.
Андрей встал, глядя на жену с упрёком:
— Ну вот, всё испортила.
— Нет, Андрюша, — Нина посмотрела на него спокойно, но в глазах уже горела решимость. — Это ты всё испортил, когда решил, что чужие проблемы важнее наших мечт.
Он хотел что-то сказать, но передумал. Только опустил плечи и пошёл на кухню.
А Нина осталась стоять с этим пакетом в руках, чувствуя, что её терпение трещит по швам. И если так пойдёт дальше, этот шов скоро разойдётся окончательно.
Следующая неделя тянулась вязко, как холодный мёд.
Андрей вёл себя тихо — лишний раз не заговаривал, но и к Нине не лез. Нина же ходила с каменным лицом и только мысленно считала дни до зарплаты.
Они оба понимали: разговор ещё впереди.
В пятницу вечером Нина зашла в банк, внесла очередные пять тысяч на счёт «Будущий дом» и, глядя на смехотворный остаток на карте, поняла, что больше так не может.
— Андрюш, поговорить надо, — сказала она, переступив порог квартиры.
Андрей, развалившийся в кресле с пультом в руках, насторожился.
— Опять про Катю?
— Не «опять», а «наконец-то», — отрезала Нина и, не снимая пальто, села напротив. — Слушай сюда. Либо мы перестаём кормить твоих родственников, либо мы перестаём копить на квартиру. Выбирай.
— Ты ставишь меня в тупик, — вздохнул Андрей.
— Нет, я ставлю тебя в реальность, — Нина чуть подалась вперёд. — В той реальности, где мы живём в съёмной дыре, и у нас нет даже шкафа, чтобы спрятать зимние куртки.
— Ну что я могу сделать? Это же моя семья…
— А я кто, Андрюша? — Нина повысила голос. — Я твоя жена или просто человек, который оплачивает твою благотворительность?
Он поднял руки:
— Ну зачем ты так говоришь?
— Потому что это правда, — жёстко сказала она. — Я устала работать на Катю, на твою маму, на всех, кто звонит тебе с фразой «Андрюш, выручай».
— Мама — это другое, — Андрей сразу напрягся.
— Другое? Ага, особенно когда она «случайно» забывает платить за свет, чтобы ты оплатил.
— Она пенсионерка, — сказал он с обидой.
— А я что, миллионерша? — Нина уже почти кричала. — Ты думаешь, у меня зарплата растёт от того, что твои родственники вечно в беде?
Андрей замолчал. В его глазах мелькнула злость, но он сдержался.
— Слушай, я не могу бросить их, — тихо сказал он. — Они же останутся ни с чем.
— А мы, значит, с чем-то останемся, да? — Нина горько усмехнулась. — С кредитами и пыльным ковриком на полу.
— Нин, давай без истерик…
— Без истерик? — она вскочила. — Да я скоро орать начну на лестнице, чтобы весь подъезд знал, как мы живём из-за твоей мягкотелости!
— Ну и что ты предлагаешь? — Андрей тоже поднялся.
— Предлагаю чётко: с сегодняшнего дня ни копейки родственникам. Всё в сбережения.
Он замялся.
— А если… ну… у кого-то совсем беда?
— Пусть продают то, что у них есть, или работают. У нас тоже беда — у нас нет своего дома.
— Ты… ты жёсткая, — покачал он головой.
— Я реалистка, — парировала Нина. — И я хочу жить нормально.
Тут зазвонил телефон. На экране высветилось «Зинаида Павловна».
— Не бери, — сказала Нина.
— Это мама, — Андрей уже потянулся к трубке.
— Не бери! — повторила она, но он уже ответил.
— Мам, привет… что случилось? — он слушал, а лицо его постепенно мрачнело. — Ну… да, конечно… подожди…
— Сколько? — устало спросила Нина, видя, как он лезет за бумажником.
— Четыре тысячи. Она… — Андрей запнулся. — Ей нужно к врачу, а пенсия только через неделю.
— Угу, а врач случайно не частный, с массажем и фитнес-залом? — ядовито спросила Нина.
— Нин, ты перегибаешь…
— Нет, Андрюша, — она выхватила у него кошелёк. — Это ты перегибаешь, когда снова делаешь вид, что наши планы можно отложить.
Они смотрели друг на друга, как два бойца перед рингом.
— Ладно, — наконец сказал Андрей, — не дам я ей. Но знай: ты этим рушишь отношения в семье.
— А ты их рушишь со мной, — ответила Нина и пошла в спальню.
Позже, уже ночью, она лежала в темноте, слушая его дыхание. И вдруг поняла: если он завтра всё-таки отдаст эти деньги, она соберёт вещи. Не из-за четырёх тысяч. А из-за того, что он никогда не поставит их семью на первое место.
Воскресное утро началось с того, что в дверь позвонили.
Нина только поставила чайник, когда Андрей, ещё сонный, поплёлся в прихожую.
Через секунду из коридора донёсся её любимый «сюрприз» — голос Кати.
— Привет, братик… ой, Нинка, и ты тут… — Катя ввалилась в квартиру с той скоростью, с какой обычно вваливаются только люди с пожаром за спиной. — У меня… ну… короче, срочно надо поговорить.
— Если это про деньги, — сказала Нина, даже не дожидаясь, пока та снимет сапоги, — то разговор короткий: нет.
— Ты чего такая злая с утра? — Катя изобразила оскорблённую невинность. — Я же не для себя, я…
— Ага, для блага мира, — перебила Нина, скрестив руки. — И, как обычно, Андрей у нас тут спасатель.
Андрей тяжело вздохнул:
— Давайте спокойно, ладно? Катя, что случилось?
— Мне срочно нужно двадцать тысяч, — начала та. — Машина сломалась, а без неё я на работу не доберусь.
— На автобусе, значит, ты, как обычные люди, ехать не можешь? — Нина прищурилась.
— Там три пересадки, Нин! — возмутилась Катя. — Я так только к обеду приеду!
— Ну и что? — Нина развела руками. — Зато бесплатно.
— Брат, скажи ей! — Катя повернулась к Андрею.
Он опустил глаза, а Нина увидела в его лице знакомое колебание — тот самый момент, когда он уже готов уступить.
— Нет, Андрей, — сказала она жёстко. — Сегодня мы не отдаём деньги. Никому.
— Нина, это моя сестра… — начал он.
— А я твоя жена! — Нина шагнула к нему. — И я устала от того, что в этой семье всегда кто-то важнее меня.
— Ты не понимаешь…
— Понимаю, — перебила она. — Понимаю, что ты не готов отрезать этот бесконечный поток «спасательных операций».
— Нинка, ну чего ты начинаешь? — Катя закатила глаза. — Мы же семья…
— Ты мне не семья, Катя, — холодно сказала Нина. — И никогда ей не была.
Повисла тишина. Даже чайник на кухне притих.
Андрей резко поднялся.
— Нина, хватит! Мы всегда помогали друг другу. Так было и будет!
— Тогда помогай один, — тихо, но твёрдо сказала она. — Я больше в этом не участвую.
— Это ультиматум?
— Это факт.
Катя шумно выдохнула и, хлопнув дверью, ушла. Андрей ещё минуту стоял в коридоре, потом вернулся.
— Ты перегнула палку, — сказал он. — У нас так не принято.
— У нас? — Нина горько усмехнулась. — Это у вас, в твоей семье, так принято: тянуть из того, кто слабее.
— Я не слабый, — упрямо сказал он.
— Ты мягкий, — поправила она. — И из-за этого мы всё время топчемся на месте.
Он посмотрел на неё долгим взглядом. Взгляд был почти враждебный.
— Ну что ж… тогда, наверное, так лучше, — сказал он тихо.
— Что именно?
— Если ты уйдёшь.
Нина на секунду замерла. Потом пошла в спальню, достала чемодан и молча начала собирать вещи.
Андрей не мешал.
Через час она вышла на улицу с одной сумкой и чувством странной лёгкости.
Да, она оставляла не только квартиру, но и годы жизни. Но впервые за долгое время она шла в сторону своей мечты, а не чужих долгов.
Спустя два месяца Нина стояла у окна своей новой однокомнатной квартиры.
Она держала в руках чашку чая и смотрела на вечерний город.
Никто не звонил с просьбами, никто не требовал «срочно помочь».
И в этой тишине она впервые почувствовала себя по-настоящему дома.
— Ну что, лавочка закрыта, — тихо сказала она сама себе и улыбнулась.
