Ольга вернулась домой в четверг в половине седьмого вечера, хотя должна была быть в офисе до девяти. Но совещание перенесли, а она не стала предупреждать никого — ей вдруг захотелось просто тишины, своей чашки с облупившимся краем и ног на журнальном столике. Домой. В тишину. В нормальную жизнь, где нет напряжения и бесконечных разговоров про KPI и дедлайны.
И как назло, в лифте зависла между этажами на пятнадцать минут — время, которого хватило, чтобы в голове пробежали все раздражающие мелочи последних дней. Вроде носков Антона на кофейном столике и каких-то странных комментариев Марины, его сестры, по поводу квартирной собственности.
Когда двери лифта наконец открылись, Ольга уже слегка кипела. Устала. Включила ключ в замке — щелкнул, как обычно, сухо, почти раздражённо. Но дальше — странность. За дверью слышались голоса. Мужской и женский. Смех. Тихий, мерзко знакомый.
Дверь приоткрыта? Серьёзно?
Она замерла. И тут голос Марины — капризный, с наигранной усталостью:
— …Она уже как мебель в этой квартире. Не двигается, не думает. Просто живёт. А ты всё тянешь её. Зачем? Нам надо решать всё быстро, пока она не заподозрила.
Ольга замерла. Как в плохом кино — смешная блондинка с ключами в руке и глазами, полными ужаса. Только это была не комедия.
— Я уже подал на регистрацию доверенности, — спокойно сказал Антон. — День-два — и можно будет оформить дарственную на тебя. Потом продадим. Разделим. И баста.
— Только не тормози, Антоша, — почти пропела Марина. — Она не дура. Ещё пара таких дней — и почует неладное.
— Её некогда — она пашет, как лошадь, — фыркнул Антон. — У неё “проект”, “совещание” — она даже ужин разучилась варить. Всё на автомате.
В этот момент у Ольги предательски зазвонил телефон.
Тишина за дверью повисла мгновенно. Она метнулась вниз по лестнице, спряталась между этажами. Звонок стих. В груди стучало. Громко, мерзко, живо.
Они хотят меня обмануть. Оформить доверенность. Продать квартиру. Выкинуть, как ненужный предмет мебели.
Она сидела на холодных ступеньках минут десять. Потом тихо поднялась, сделала вид, что только подошла. Дверь была заперта.
Открыли не сразу.
Антон выглядел спокойно, даже устало:
— Привет. Ты чего так рано? Что-то случилось?
— Совещание отменили, — ответила она сухо, проходя мимо него. — Где Марина?
— Только что вышла. Минут десять назад. Я в душ — ты ужин будешь?
— Нет. Уже поела.
Он пошёл в ванную, как ни в чём не бывало. Ольга стояла посреди квартиры и вдруг заметила: бокал с вином, второй стакан с помадой на краю, и… пепельница. Марина не курит. Раньше не курила. Но теперь, наверное, начала — в честь раздела имущества.
Она прошла на кухню, молча достала из ящика старый диктофон. Остался с прошлого дела. Включила. Проверила батарейки. Работал. Завтра — снова будет раннее совещание. Но только на этот раз — совещание с адвокатом.
***
Утро началось, как обычно, только с кофе было что-то не так — горький, как укус. Антон сидел за ноутбуком, будто бы не в курсе ничего.
— Антон, — начала она, сдержанно. — Ты не находишь, что наша квартира немного перенаселена? Вон — в шкафу даже твои обещания уже не помещаются.
— Что?
— Я говорю, ты собираешься жить здесь с сестрой, когда меня выставишь?
Он резко захлопнул ноутбук.
— Ты о чём?
— О доверенности. О дарственной. О “пока она не заподозрила”. Догадываешься?
— Ты подслушивала?
— А ты предавал, — она встала. — Кто здесь больший подонок — ещё поспорим.
Он подошёл ближе, сжал её плечи.
— Оля, ты всё не так поняла.
— Не трогай меня. Я не мебель. Я человек. И у меня, знаешь ли, есть адвокат.
Он отступил. Но не сдался.
— У нас общий счёт, общая жизнь, Оль. Ты не хочешь всё разрушить?
— Я ничего не разрушаю. Я просто вышла из декораций, которые ты сам построил. Только я в них больше не играю.
***
Через два часа в кабинете Сергея, старого друга, пахло кофе и пылью старых дел.
— Всё, что ты мне рассказываешь — уголовка, — спокойно сказал Сергей. — Подлог доверенности, обман, попытка присвоения имущества.
— Докажи это, Серёжа. Я всё запишу. Я не хочу, чтобы они ушли сухими из воды.
Он взглянул на неё пристально:
— Ты уверена, что хочешь с ними воевать?
— Я не хочу. Я вынуждена.
Он вздохнул, встал, подошёл к окну:
— Знаешь, сколько таких историй я видел? Но ты, Оля… ты в этом не растворилась. Ты горишь. Ты не сгорела. Это редкость.
— Потому что у меня теперь нет иллюзий.
Она вышла от него с лёгкой улыбкой. Словно прошла сквозь бурю — и выжила. Пока.
ПОДПИСЬ СТЕРТОЙ ЖЕНЩИНЫ
Ольга не спала. Лежала, уставившись в потолок, как будто там транслировали чужую жизнь, в которой она — гость, случайно попавший не туда.
Антон давно уже храпел, развалившись на своей половине, как победитель. А она прокручивала в голове его слова. Слова Марины. И ту мерзкую легкость, с которой они обсуждали её, словно она — не человек, а старая мебель, которую можно выбросить со словами «ну и так сойдет».
На следующий день она «забыла» выйти на работу. Написала, что заболела. Голос в трубке у шефа был кислый, но она отвечала рассеянно, и шеф быстро сдался.
Утро прошло в тишине. Антон ушёл, на удивление, рано. Даже кофе не попил. Значит, что-то намечается.
Ольга вытащила старенький диктофон, снова проверила батарейки. Работал, как часы. Устроила его в подставке для карандашей в углу гостиной — всё видно, всё слышно. Самое сложное было — уйти и сделать вид, что ты не прячешься за углом.
Она вышла в кафе через дорогу. Села у окна. И смотрела. Домой в это время никто не шел. Только почтальон вялым жестом опустил что-то в ящик.
Час прошёл. Потом ещё. И вот в доме мелькнула знакомая фигура — короткая дублёнка, блондинистый пучок, сумка через плечо. Марина.
Через минуту — Антон. Суетливо, как школьник на перемене.
Ольга включила второй диктофон в телефоне. На всякий случай. И пошла медленно обратно, как будто просто прогуливалась. В подъезд не заходила — поднялась на пару этажей выше, села у окна и слушала.
— Если она узнает, нас просто размажут, — голос Антона был отчётливо слышен сквозь приоткрытую форточку. — Я уже подделал образец её подписи. Осталось только подсунуть.
— А если она подаст в суд? — Марина явно нервничала. — Вдруг адвокат у неё с зубами?
— Сергея этого я знаю. Бывший романчик её. Он на неё до сих пор запал. Он слабое звено.
— Ты уверен?
— Уверен. Я перепишу доверенность. Подделка чистая — она не узнает.
— А если узнает?
— Тогда сделаем так, что она сама будет выглядеть истеричкой.
Ольга больше не слушала. Руки дрожали. Хотелось вломиться и швырнуть диктофон в лицо. Но она знала — рано.
Она вернулась через час. Те уже ушли. Видимо, всё сделали, как и планировали.
— Ты не выглядишь больной, — заметил Антон, когда она вошла в квартиру. — Как настроение?
— Как у человека, которого скоро освободят от лишнего груза, — усмехнулась она. — Смотри, не подавись счастьем, когда оно к тебе придёт.
Он отошёл. Она не смотрела ему вслед. Просто прошла в спальню. Села на кровать. И нажала «стоп» на диктофоне. Сердце стучало.
На записи всё было. И подпись. И подделка. И Сергей, как «слабое звено».
***
Сергей встретил её в машине, как шпион. Под дождём, в районе бизнес-центра. Сидел в старом «Форде», мял в руках бумажный стакан с кофе.
— Это бомба, — сказал он, прослушав запись. — С этим можно идти в прокуратуру. Но будет громко.
— Мне не страшно.
— Им — да. Особенно Марине. У неё ведь уже есть судимость, Оля. Забыла?
— Напомни.
— 2009 год. Мошенничество с кредитами. Тогда ей помог какой-то любовник. Но она в базе.
Ольга молчала.
— Ты чего?
— Значит, меня хотели кинуть рецидивистка и муж, с которым я делила одну ванную.
Сергей усмехнулся.
— Ты всё ещё умеешь быть саркастичной.
— А ты всё ещё хочешь быть моим защитником?
Он посмотрел на неё внимательно. Пауза зависла, как на вдохе.
— Я не переставал.
Она отмахнулась.
— Не сейчас. Не так. Сейчас — мстим.
***
Вечером дома Ольга застала Марию, которая рылась в её документах.
— Ты что тут делаешь?! — холодно произнесла она, стоя в дверях.
Марина подпрыгнула, спрятала что-то за спину.
— Просто хотела оставить тебе записку. Уходила — и…
— Ты в шкафу, среди моих налоговых деклараций, записку искала?
Марина замерла. Потом выдала с фальшивой мягкостью:
— Олечка, ну зачем ты всё усложняешь?
— Потому что ты, Мариш, слишком просто всё придумала. Только ты забыла, что я — не глупая.
— Мы просто хотели…
— Убрать меня. Обчистить. Продать. Разделить. Потом забыть. Я в курсе. Завтра вы оба будете в полиции.
***
Антон пришёл домой поздно. Увидел чемодан у двери.
— Это шутка?
— Нет, это вызов, — ответила она. — Вещи Марины уже на лестнице. Завтра и твои пойдут следом.
— Ты не имеешь права!
— А ты? Ты имел право подделать мою подпись?
Он побледнел.
— У тебя ничего нет!
— У меня есть запись. Слушай сам. — Она включила диктофон.
Он схватил его, вырвал из рук, разбил об стену.
— Записи нет!
Она достала второй — с телефона. И включила ту же сцену. Антон замер.
— Ты знала всё это время?
— С тех пор, как услышала тебя за дверью. Я дала тебе шанс — уйти по-человечески. Ты выбрал войну. Получай.
***
Он не пытался больше спорить. Сел. Молча. Словно в нём сломалось что-то.
А она стояла — прямая, злая, уставшая, но сильная. Потому что уже не боялась.
РАЗВЯЗКА
Когда Антон ушёл, Ольга всё ещё стояла в центре спальни, с телефоном в руках, будто не знала, что с ним делать. Жизнь так резко повернулась — и она теперь стояла перед важным выбором.
Запись, сделанная на диктофон, не была чем-то простым. Это было оружие. Ожидаемое, тяжёлое и с остротой бритвы. Ольга прижала телефон к груди и выдохнула. Крики, шум, обиды — всё это теперь осталось позади. Теперь её целью было одно: стереть следы того, что она когда-то могла быть слабой.
Никто не знал, что она пришла сюда не для того, чтобы закончить. Нет, она пришла, чтобы начаться заново.
— Ты где? — Сергей звонит ей. Он всегда звонит в самый неподходящий момент. Но сейчас это как манна небесная. Сразу пошло облегчение.
— Я дома. Ты как? — Ольга отошла от окна, села на диван.
— Ты мне нужна. Скорее. Мы должны быть на твоей стороне. Ты же это понимаешь, да?
Она молча кивнула, но кивала не себе. Не ради Сергея. Не ради той старой жизни. Но теперь у неё были доказательства, что всё, что она пережила, не просто результат её собственных иллюзий. Это был результат предательства. И ещё одно открытие: она никогда не была беззащитной.
***
Антон появился через час. С ним был какой-то парень в строгом костюме, чуть старше Ольги. Пахло чем-то гниющим.
— Ты что, совсем с ума сошла? — Антон вступил в квартиру с таким выражением, будто он ни в чём не виноват. — Подожди, ты что, думала, я оставлю тебя с этим диктофоном и уйду? Ты ошибаешься.
— Я не ошибаюсь. Ты ошибся. — Она резко встала и положила телефон на стол. — Здесь всё, что мне нужно. И чем больше ты будешь молчать, тем хуже тебе.
— Да ладно, не строй из себя неуязвимую. — Муж вернулся с улыбкой, которая была будто маской для страха. — Мы оба знаем, что ты не пойдешь дальше. Ты — женщина. Ты не готова разрушать всё. Я права?
Она на секунду замолчала, внутренне прикидывая все возможные шаги. И в тот момент дверь открылась, и в комнате появился Сергей. Он вошёл с таким видом, как будто только что выиграл чемпионат по борьбе.
— Ольга, вставай. Мы идём. — Сергей подошёл к ней, но его взгляд был всё-таки на Антоне.
Тот на мгновение осёкся, но снова включил свою манипулятивную игру.
— Сергей, ты же понимаешь, что если мы идём в суд, это закончится очень плохо для всех. Ты так не хочешь, да? — Он поднял брови, как будто предлагал что-то большее.
— Ты ошибаешься, Антон, — ответил Сергей. — Ты просто не понимаешь, что на этой стадии уже никто не вернётся назад. Я знаю твои грязные схемы. И тебе не помочь.
И вот он снова пытался манипулировать: в сторону неё — его шёпот.
— Ты это хочешь, Оля? Ты уверена, что хочешь это для себя? Всё, что я сделал, было ради нас. Ребёнка… Ну ты понимаешь, да? Это было не просто. Я страдал тоже.
Ольга присела на край дивана, не глядя в его сторону.
— Ты не страдал, ты лгал. Ты даже не любил меня. Ты просто выбрал подходящий момент, чтобы меня предать. И теперь ты называет меня «слабой» за то, что я разоблачила тебя. Ты ничего не понимаешь, Антон.
Сергей сделал шаг вперёд, прервав молчание.
— Да, Ольга. И самое главное, ты не одна. У нас есть силы и доказательства. Я беру на себя твою защиту.
Антон замер. Он оглянулся на Марию, которая, всё-таки стоя в углу, пыталась что-то скрывать. Но Ольга уже знала, что всё решено. Всё.
— Ты думаешь, что сможешь избежать ответственности? — Слова её звучали почти с презрением. — Ну, теперь мне будет даже легче.
Она смотрела на них, как на совершенно чужих людей. На тех, кто когда-то был частью её жизни, но теперь стал чужим. Всё это было неважно. Жизнь — больше не об этом.
***
Они пришли в суд. Антон с его адвокатом, Марина с её страхом, и Ольга с её решимостью.
Когда судья огласил решение, все присутствующие оказались в состоянии шока. За несколько месяцев до этого она стояла у окна, надеясь, что хоть кто-то из этих двоих будет рядом с ней. Теперь же она поняла, что её история была лишь предвестием того, что должно было произойти. И в конце концов, она не просто выжила. Она вышла победительницей.
— Мы сделаем всё, чтобы наказать этих людей по закону, — сказал Сергей, подходя к ней, когда они покинули зал.
— Да, — ответила Ольга, с лёгкой улыбкой. — Но сначала я избавлюсь от воспоминаний. От всего, что было у меня.
И вот тут она почувствовала. Как впервые за долгое время, она была в своём доме. В своей жизни. С теми, кто был ей дорог.
