— Просто ты не тот типаж, — сказал он, глядя в экран. — С тобой хорошо дома. И я согласилась. Пока не увидела его в кафе с той, которую он называл «глупенькой». Глупенькая — это та, с кем он смеялся. Я — та, с кем он молчал.
Маша закрыла ноутбук. За окном август плавил асфальт. В тени было тридцать два, а внутри — холодно и пусто. Семь лет брака превратились в семь лет самообмана.
— Я думаю, ты заработалась, — произнёс он тогда, когда она вернулась домой с опухшими глазами. — У тебя проблемы на работе?
Лев даже не заподозрил, что она его видела. С ней. С Зиной. С этой смешливой блондинкой, которая работала с ним в брокерской компании. Маша никогда не заходила в то кафе в центре. Это было не по пути от её бухгалтерской фирмы.
Маша оказалась в том кафе совершенно случайно. В тот день она должна была встречаться с важным клиентом неподалёку, но он внезапно перенёс встречу. И поскольку до следующей встречи оставалось больше часа, она решила зайти перекусить в первое попавшееся место.
Они сидели в углу. Лев что-то рассказывал, а Зина запрокидывала голову, и её смех разносился по всему залу. Её ресницы — длинные, явно нарощенные — взлетали как крылья бабочки. Он касался её руки. И в этом жесте было столько нежности, сколько Маша не видела уже много лет.
Первым порывом было подойти и высказать всё, что она думает. Но что-то остановило её. Возможно, страх показаться нелепой на публике. Или, может быть, желание собрать больше информации, прежде чем делать выводы.
В любом случае, Маша развернулась и тихо вышла из кафе, не замеченная ни мужем, ни его спутницей. Ей нужно было время подумать и решить, как поступить дальше.
***
— Ты опять задержишься? — спросила Маша, когда Лев собирался уходить.
— Корпоратив, — коротко ответил он. — Тебе будет неинтересно.
— Почему?
— Что «почему»?
— Почему мне будет неинтересно?
Лев вздохнул, как будто ему приходилось объяснять очевидное ребёнку.
— Мы будем обсуждать рабочие моменты. Потом все начнут веселиться и танцевать. Ты сама говорила, что не любишь такие мероприятия..
Говорила. Когда-то. Один раз. Пять лет назад.
— А может, я изменилась?
Он посмотрел на неё оценивающим взглядом. Она стояла перед ним в домашних штанах и футболке, без макияжа, с собранными в пучок волосами.
— Маш, давай не будем. Тебе там правда будет скучно.
Когда дверь за ним закрылась, Маша подошла к зеркалу. Что в ней не так? Когда они познакомились, Лев говорил, что она самая красивая женщина на свете. Он восхищался её умом. Её чувством юмора. Что произошло?
***
Она зашла в их спальню и открыла шкаф. Чёрное платье, которое она надевала на новогодний корпоратив три года назад. Тогда он сказал, что она выглядит сногсшибательно.
Платье село идеально. Маша распустила волосы, нанесла макияж. Её руки немного дрожали, когда она подводила глаза. Давно она не уделяла столько внимания своему внешнему виду.
Такси домчало её до ресторана за двадцать минут. «Корпоратив», как же. В окнах мелькали силуэты. И почему-то она была уверена, что среди них — силуэт Зины. С её бабочками-ресницами, с её звонким смехом.
Маша глубоко вдохнула и вошла внутрь.
В ресторане было шумно. Музыка грохотала, люди кричали, пытаясь перекричать друг друга. Никто не обратил на неё внимания, когда она вошла. Она медленно шла между столиками, высматривая мужа.
И тут она их увидела.
Они танцевали. Зина обвивала его шею руками, а он держал её за талию. Они не замечали никого вокруг, погружённые в собственный мир. Лев наклонился и что-то прошептал ей на ухо, и она снова засмеялась.
Маша замерла. Ей хотелось убежать, но ноги не слушались. И в этот момент Лев поднял голову и увидел её. Его лицо изменилось. Он что-то сказал Зине и направился к жене.
— Маша? Что ты здесь делаешь?
Она не ответила. Просто смотрела на него, и её глаза наполнялись слезами.
— Пойдём, — он взял её за локоть и потянул к выходу.
На улице было прохладно. Летняя ночь принесла долгожданную свежесть после жаркого дня.
— Зачем ты пришла? — его голос звучал устало, без злости.
— Я хотела узнать, что такого интересного происходит на твоих корпоративах, — произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— И что ты увидела?
— Я увидела, что ты счастлив. Не со мной.
Лев провёл рукой по лицу.
— Маш, давай не будем устраивать сцен.
— Я не устраиваю сцен. Я констатирую факт.
Они стояли напротив друг друга, как чужие люди. Два человека, которые когда-то клялись любить друг друга вечно.
— Сколько времени? — спросила она.
— Что?
— Сколько времени ты встречаешься с ней?
Лев отвёл взгляд.
— Три месяца…
Три месяца. Всё это время он приходил домой и смотрел ей в глаза. Ел приготовленный ею ужин. Спал с ней в одной постели. А днём был с другой женщиной.
— Ты любишь её?
Лев отвернулся, избегая её взгляда.
— Лев, ты любишь её?
— Не знаю, — он взглянул в окно. — С ней я чувствую себя… иначе.
— Иначе — это как?
— С ней просто весело, понимаешь? Она смеётся над моими шутками. Не думает о счетах, ипотеке, о том, что будет завтра. Она живёт сегодняшним днём.
Маша почувствовала, как внутри что-то надломилось. Семь лет. Семь лет она любила этого человека, а он променял её на беззаботные улыбки и смех над шутками.
— Знаешь, — продолжила она, — я ведь видела вас в кафе в центре на прошлой неделе. Ты был такой… оживлённый. Я не видела тебя таким уже много лет.
Лев вздрогнул.
— Почему ты ничего не сказала?
— А что бы это изменило? Ты бы всё отрицал, сказал бы, что она просто коллега. И я бы сделала вид, что поверила. Потому что так проще.
Они молча ехали домой в такси. Когда они приехали домой, Лев сказал:
— Я посплю на диване.
***
Утро встретило Машу головной болью и чувством опустошения. Она лежала с открытыми глазами и слушала, как Лев собирается на работу. Хлопает дверца шкафа. Шумит вода в ванной. Звякают ключи.
Когда он ушёл, она встала и подошла к окну. Их квартира находилась на девятом этаже, и отсюда открывался вид на весь район. Люди внизу спешили по своим делам. И кто-то, как и она, переживал крушение своего мира. Кто-то, наоборот, был на седьмом небе от счастья. Обычный августовский день.
Маша приняла душ, выпила кофе и села за ноутбук. Работа не ждала, даже если личная жизнь разваливалась на части.
В обед позвонила мама.
— Как ты, доченька?
— Нормально, — соврала Маша. — Много работы.
— Лев как?
— Тоже нормально.
Она не могла рассказать маме правду. Не сейчас. Сначала нужно было разобраться самой.
К вечеру она приняла решение. Когда Лев вернулся с работы, она сидела на кухне с чашкой чая.
— Нам нужно поговорить, — сказала она.
Он кивнул и сел напротив.
— Я хочу, чтобы ты был честен со мной, — начала Маша. — Что ты чувствуешь ко мне сейчас?
Лев молчал. Его взгляд был направлен в сторону.
— Я не знаю, — наконец сказал он. — Ты… ты часть моей жизни. Но я не уверен, что это любовь.
Его слова были как ледяная вода, но Маша не показала, как ей больно.
— Со временем… мы стали слишком предсказуемыми. Я знаю каждое твоё слово, каждый жест. Ты знаешь мои. Между нами нет сюрпризов, нет новизны. Это… привычно. Но в этом нет яркости.
Маша вздохнула.
— Знаешь, что самое интересное? Ты говоришь, что знаешь меня, но это неправда. Ты понятия не имеешь, что я чувствую. О чём думаю. Чего хочу. А я хочу, чтобы ты съехал.
Лев не выглядел удивлённым.
— Куда?
— Туда, где тебе будет удобно, — ответила Маша твёрдо. — К друзьям, в гостиницу. Мне всё равно.
— А как же ипотека?
Вот оно. Не «я люблю тебя, давай попробуем всё исправить». Не «прости меня». А «как же ипотека».
— Мы можем продать её и разделить деньги. Или я могу выплатить тебе твою часть. Решай.
Он встал.
— Я соберу вещи.
Прошла неделя. Лев снял квартиру недалеко от работы и забрал самое необходимое. Остальное он обещал вывезти позже.
***
Маша жила как в тумане. Просыпалась, работала, ела, ложилась спать. Механические действия, которые поддерживали её существование. Подруги звонили, предлагали встретиться, но она отказывалась. Ей нужно было побыть одной.
В субботу она решила прогуляться. День был жарким, но не таким невыносимым, как раньше. Она брела по улицам без цели, разглядывая витрины магазинов, лица прохожих.
И вдруг увидела их.
Лев и Зина шли ей навстречу, держась за руки. Они о чём-то оживлённо беседовали и не заметили её. Маша замерла, не зная, что делать. Спрятаться? Развернуться и уйти?
Но было поздно. Лев поднял голову и увидел её. Его лицо изменилось, став напряжённым. Он что-то сказал Зине, и они остановились.
Маша глубоко вдохнула и пошла вперёд. Она не будет прятаться. Не будет делать вид, что ей не больно. Хотя внутри всё сжималось от неприятных чувств.
— Привет, — сказала она, подойдя к ним.
— Привет, — ответил Лев. — Как ты?
— Нормально, — она перевела взгляд на Зину. — Привет, я Маша.
Зина выглядела растерянной. Она явно не ожидала такого прямого обращения.
— Привет, — пробормотала она. — Я… я пойду, куплю воды.
И она быстро ушла, оставив их вдвоём.
— Ты как? — снова спросил Лев.
— Я уже ответила. Нормально.
— Маш…
— Что?
— Я хотел извиниться. За всё. Я должен был быть честнее с тобой.
Она смотрела на него и думала, что когда-то этот человек был для неё всем миром. А теперь он стоял перед ней — и она чувствовала только усталость.
— Я позвоню насчёт вещей.
— Хорошо, — она улыбнулась.
И она пошла дальше.
***
Август подходил к концу. Жара спала, и вечера стали приятно-прохладными. Маша сидела в кафе с подругой и рассказывала о своих планах.
— Я решила продать квартиру. Слишком много воспоминаний.
— И куда ты переедешь?
— Ещё не знаю. Может быть, сниму что-то поближе к центру. Или вообще уеду из города на какое-то время. Хочу попробовать пожить у моря. Знаешь, — сказала она, — когда я увидела его с ней в том кафе, я подумала, что это конец света. Что я не смогу жить дальше. А сейчас я понимаю, что это было начало. Начало моей новой жизни.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Льва. Он писал, что готов обсудить продажу квартиры и раздел имущества. Деловой тон, никаких эмоций.
— От кого? — спросила подруга.
— Бывший муж, — ответила Маша и впервые произнесла эти слова без горечи в голосе.
Она посмотрела в окно. По улице шли люди — кто-то торопился домой, кто-то, наоборот, только начинал свой вечер. Обычный день в конце августа.
Для кого-то.
А для неё — день новой жизни. Жизни, в которой она больше не будет той, которую держат дома, потому что она «не для компании». Жизни, в которой она будет сама решать, где ей быть и с кем.
И эта мысль наполняла её странным, незнакомым чувством. Свободы.
