— Арина, ты где? Толя меня впустил, а сам ушел на работу! — голос будущей золовки раскатился по всей квартире.
Арина вздохнула. Не просто вздохнула — прямо вот так, до самых костей. Потянула на себя ложную улыбку, пригласила Ольгу за стол. Вроде бы, все по-прежнему. Но внутри все трещало, как старая мебель, которую невозможно отреставрировать.
Стабильность. Вырваться из этой тряпичной жизни, где все зависит от того, сколько монеток у тебя в кармане, Арина мечтала, наверное, с того самого дня, когда отец закрыл за собой дверь. С этим хлопком она поняла: рассчитывать можно только на себя. И ей тогда было всего четырнадцать лет. Четырнадцать, а она уже вставала раньше всех, чтобы успеть на остановку. Раздавать листовки на морозе. Вскоре начала писать за одноклассников домашки. Не бесплатно, конечно. Копейки, но все-таки деньги. Для того времени — настоящая удача.
Прошло время. Школу закончила. Но на учебу в институт не хватило. И хотя мать как могла поддерживала, финансов от этого не прибавилось. Арина выбрала заочное отделение. Днем стояла на кассе, зевая и мечтая о другом. Вечером — сидела перед компьютером, учила программирование, решала задачки. Зубрила все, что могла. Она знала, что нужно просто продержаться. И вот — держится.
Семь лет борьбы, ночей без сна. Но она справилась. Теперь у Арины была своя квартира — пусть и с ипотекой, но своя. Машина, купленная своими руками. И кое-какие сбережения. Как она мечтала об этом. А впереди — свадьба с Толей. Он был идеалом. И все бы было хорошо, если бы не эта чертова Ольга.
— Арина, ты понимаешь, что время у вас на исходе? — Ольга, как всегда, оказалась не по сезону. — Рожать надо сразу после свадьбы. Не тяни, не тяни! Годы, знаешь ли, не стоят на месте.
Арина чуть не стиснула ложку. Сила воли уже начала сдавать.
— Посмотрим, Ольга. Мы с Толей еще не решили, — она чуть скривила губы, пытаясь заткнуть этот разговор. Черт, опять.
— Да что тут решать? Женщина должна стать матерью. Какая семья без детей? Ты что, карьеру ставишь выше всего? — голос Ольги почти сочился ядом.
Арина не ответила, лишь в сердцах сжала зубы.
— Пока нам так хорошо, — произнесла она, чувствуя, как изнутри медленно поднимается волна раздражения. — Потом будет видно.
Ольга, к счастью, сменила тему.
— И вообще, в нормальной семье мужчина распоряжается деньгами. Толя у вас мужчина, глава семьи. Пусть он и решает, куда тратить.
Арина чуть не усмехнулась.
— У нас с Толей общий бюджет, — сказала она спокойно. — Мы оба решаем.
— Ах, это пока! — ухмыльнулась Ольга, явно довольная собой. — Ты посмотри, как у нас было. Я тоже думала, что знаю все лучше всех… А теперь где мой бывший? Видишь, какая я умная? Деньги важнее, Арина. Верь мне.
Арина сжала руки на столе, сдерживая свой гнев. Лучше не связываться. И без того у нее головы не хватает на все эти разговоры.
Свадьба была хорошей. Душевной. Без помпезности, но с теплотой. Гости, танцы, тосты. И, конечно, Ольга. Она все время бродила между столами, как будто искала себе выгодного знакомого.
— Ну что, кто что подарил? — шептала она, почти прижимаясь к Арине, когда та собирала открытки с деньгами.
— Ольга, давай потом, — устало сказала Арина, уже заранее зная, чем это закончится.
— Ага, потом. А вдруг кто-то мало положил? Нужно знать, кто как себя ведет. Вдруг пригодится.
***
Прошло полгода. Арина ловила себя на мысли, что сойдет с ума. Визиты Ольги стали частью ежедневного ландшафта — без звонка, без предупреждения. Врывалась, как в собственный дом, вальяжно перекрещивала ноги, сидела, где хотела. Бывало, даже когда Арина в мыслях уносилась куда-то далеко, вдруг в дверях появлялась эта фигура, тяжелая от привычки беспардонно входить.
— Мы на минуточку, — говорила Ольга, не спрашивая разрешения.
За ней шагал Максим. Молча, с этим своим вечным взглядом, как у тех, кто привык все брать, ничего не отдавая. И сразу — к ноутбуку Толи, игнорируя любые попытки его отодвинуть. К холодильнику — то йогурт, то колбаса. Однажды Арина застала его, когда тот открывал коробку конфет, которые собирались подарить коллегам.
— Арина, ты не поверишь, как тяжело одной с мальчиком, — начинала Ольга с порога, как всегда, с этим своим разговором, который всегда так начинался. — Тебе повезло, у тебя Толя. А я вот, посмотри, как я… Все сама. Мне бы твою стабильность… Ты не хочешь мне помочь? Ну, дай мне пять тысяч до среды. Или десять. Ты ведь не откажешь? У тебя-то зарплата нормальная.
— Ольга, я не могу, — тихо, но твердо сказала Арина, убирая чашки в раковину, ощущая, как от каждого слова Ольги ее нервы начинают трещать. — У нас с Толей свои расходы. Ипотека, машина, ремонт…
— Ипотека у вас общая, а не твоя, — перебила Ольга, взгляд ее стал еще более решительным. — А ты хорошо зарабатываешь. Или Толя тебе не все рассказывает? Ты не веришь мне?
Арина почувствовала, как внутри все напряглось, стиснула зубы.
— Не привирает. Просто у нас с ним другие приоритеты. — Арина вдруг почувствовала, как ее голос чуть дрогнул. — Почему ты не попросишь у отца Максима? Это его сын тоже.
Ольга фыркнула, села некомфортно, поерзала на стуле.
— Ты шутишь? Да он копейки не даст! Он нам никак не помогает. Всё на мне. Я мать, ты понимаешь? А Толя — он мой брат, это ваша семья, так что помогать должны вы.
Слова ее резали, и Арина чувствовала, как в груди поднимается буря, но она сдержалась. Не стоило. Промолчала, только вытерла руки и вышла на кухню, чтобы укрыться от этого наглого давления.
Вечером, когда Максим с Ольгой наконец ушли, Арина закрыла дверь и дождалась Толю. Он вошел усталый, с выражением, которое говорило, что день был долгим.
— Нам нужно поговорить, — сказала Арина, и в голосе уже звучала решимость, которую она сама не ожидала.
Толя снял куртку, бросил ключи на полку, не смотря на нее. Как всегда, будто разговора и не будет.
— О чем опять?
— Мне не нравится, что Ольга постоянно просит деньги, — сказала Арина, чувствуя, как дрожит ее голос. — Это не разовая помощь, Толя. Это уже привычка. И я устала.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Толя, кидая взгляд в сторону. — Моя сестра, моя забота.
— Это не только твоя забота! — Арина почувствовала, как гнев накатывает. — Она лезет в наш бюджет! И я больше не могу это терпеть.
— Арина, не начинай, — голос Толи стал жестким. — Мы взрослые люди, разберемся. — Он отвернулся, показывая, что разговор окончен.
Через неделю на пороге опять оказалась свекровь с пакетом.
— Пирог с вишней испекла, Толя твой любит, — сказала она, будто ничего не произошло. — Чай заваришь?
Арина только кивнула, хотя раздражение уже накрыло. В столовой свекровь долго расспрашивала про работу, про планы, а потом, как будто не зная, как сделать больно, начала говорить:
— Сейчас тяжело матерям-одиночкам, — она посмотрела Арине прямо в глаза, и это было не просто «смотрела», а как будто через душу проходила. — Особенно с подростками. Ольга держится как может. Максим — совсем не подарок, одежда нужна, внимание, все требует… Ты понимаешь, да?
Арина опустила взгляд на стол, чувствуя, как внутри уходит вся сила. Она знала, к чему это все.
— Если близкий просит помощи, нужно помогать. Мы же семья, Арина. Или ты по-другому думаешь?
Щеки Арине залило жаром. Она молча убрала чашки, с трудом сдерживая слезы. Свекровь словно выставила её врагом семьи, предательницей.
Вечером, когда Толя вернулся, она снова решила говорить.
— Мне неприятно, что твоя мама меня стыдила, — сказала Арина, сдерживаясь. — Я не собираюсь оправдываться за то, что думаю о нас, а не о твоей сестре.
— Да сколько можно? — вдруг рявкнул Толя. — Мама права! Ольга — наша семья. Тебе не понять, у тебя сестры нет!
Арина замолчала. В груди все сжалось, сердце громко стучало в ушах. Она кивнула, не сказав ни слова, и ушла в спальню, не дождавшись, чтобы он следом зашел.
Три дня они не разговаривали. Полное молчание. Даже за утренним кофе Толя не смотрел на неё, только листал телефон. Арина чувствовала, как изнутри все сгнивает. И на работе все было так же. Она стала молчаливой, коротко отвечала коллегам, а остальное время сидела перед монитором, словно здесь, в этих кодах, могла найти отдушину.
— Арина, ты как? Просто по клавишам бьешь или программируешь? — хмыкнул начальник, проходя мимо.
Она не ответила. Просто продолжала работать, сжимая зубы.
***
Прошло три дня в этой гнетущей тишине. Никаких разговоров, ни взглядов, даже кофе не пили вместе. Как будто по обе стороны пропасти стояли. Но вот что-то изменилось. Рабочий проект, который Арина тянула несколько месяцев, наконец-то был завершен. Ожидаемый момент наступил — награда, плоды тяжкого труда. На следующий день ровно в полдень телефон выдал уведомление о зачислении. Арина открыла банковское приложение и замерла. Премия и зарплата — почти шестьсот тысяч. Она почувствовала, как по груди тепло расползается, как-то уютно, как будто первый раз за долгое время что-то хорошее случилось.
— Ну все, хватит воевать, — сказала она себе, ощущая, как из груди выползает этот утомленный, тяжеловесный ком, который все эти дни сидел у нее в горле. — Хватит молчать, строить из себя обиженную. Надо мириться.
Она зашла в магазин, набрала всего, что любил Толя: его любимый салат, нарезка, шоколадный торт с клубникой — «для настроения», как она себе под нос говорила. Уже представляла, как они сядут за стол, как он ее обнимет, скажет, что все это было глупо, и они начнут все заново. В голове строила эти картины — мир, где все будет снова как прежде, без тяжелых слов и угрюмых взглядов.
Когда она открыла дверь, в прихожей ее встретили женские сапоги и старые кроссовки. Арина замерла, сердце как будто исчезло куда-то вниз, к пяткам. Из кухни доносились голоса — громкие, привычные, такие громкие, когда в комнате Ольга.
— Ну, конечно, Толя, а что еще делать? Сыну скоро поступать, на бюджет он точно не пройдет. Пошел в папашу своего, — смеясь, говорила она.
Арина сжала зубы, словно пытаясь сдержать взрыв. Медленно сняла пальто, поставила пакеты на пол и пошла на кухню.
— Привет, — сказала сухо, как будто этот разговор не имеет для нее значения. Поставила покупки на стол и вымыла руки, чтобы не показывать, как все внутри закипело.
— Привет, Арина, — ответила Ольга, без всякой нотки сожаления или стеснения, с каким-то даже наглым спокойствием. — О, что за вкусняшки? Праздник?
Арина вздохнула, на душе комом.
— Премию дали, — вырвалось, не подумав.
Толя сразу оторвался от телефона, теперь он был полностью в разговоре.
— Сколько? — его голос, чуть ли не взволнованный.
— Пятьсот восемьдесят четыре тысячи, — сказала она, не пытаясь скрывать правду. Просто не могла лгать.
В комнате повисла тишина. И вдруг Толя громко хлопнул по столу, так, что бокалы подпрыгнули. Ольга тут же вскинула взгляд.
— Решено, — сказал он, словно речь шла о каком-то обычном деле. — Твоя премия теперь пойдет на учебу моего племянника.
Арина остолбенела. К горлу подкатил холодный ком. Словно кто-то вырвал землю из-под ног.
— Нет. Этому не бывать. — Это было решительно, без единого сомнения.
Ольга вскочила, глаза ее вспыхнули, она почти взвизгнула:
— Арина! Как ты разговариваешь с мужем?! Ты обязана его слушаться! Он — глава семьи! Это всегда так было! Женщина должна поддерживать мужчину, а не перечить!
— Мужа, который меня не слышит и не уважает? — Арина не отводила глаз от Толи, голос дрожал, но она уже не могла остановиться. — Мне такой муж не нужен. Я подаю на развод. С меня хватит. Хватит этих поборов, этой бесконечной помощи. Я не обязана содержать вас всех!
Ольга побледнела, потом лицо ее залилось ярким гневом.
— Это нечестно! Ты обязана! Мы семья! Помощь семье — святое! — её голос стал визгливым, как у потерявшего контроль животного.
Толя опустил взгляд. Он был растерян, как будто только что понял, что разговор зашел слишком далеко, за ту черту, где назад пути уже нет.
— Арина, подожди… Я не думал, что ты вот так… — начал он, но Арина уже повернулась и пошла к двери.
— За дверь. Оба, — сказала она, ее голос был хриплым от напряжения.
Ольга и Толя переглянулись, но Арина не дрогнула. Стояла, не шевелясь, и жестом указала на выход. Ольга первой рванулась в прихожую, что-то бормоча себе под нос. Толя медлил, но потом тоже вышел, не сказав ни слова.
Дверь захлопнулась. Замок щелкнул. Арина, облокотившись на дверь, опустила голову и стояла так, как будто весь мир остался за порогом. Сердце билось сильно, но внутри было спокойствие. Чистое и холодное, как лед.
Позже, уже ночью, она без единого слова собрала его вещи. Каждую рубашку сложила аккуратно, носки и галстуки — тоже. Все в чемодан, все в одном месте, как будто ничего и не было. Комната опустела быстро.
Горечь, усталость. В глазах тяжело. Но где-то в глубине, странное ощущение — она сделала правильный выбор. И даже если горечь не исчезла, сожалеть не о чем.
Полгода прошло после развода. Жизнь Арины постепенно наладилась. Работала, как и раньше. Но теперь все деньги оставались при ней. За это время ей удалось накопить на светлую, новую квартиру в хорошем районе. Она перевезла маму туда.
Арина часто заходила к ней на чай. Простые разговоры, тихие, без претензий. Без долгих раздумий о том, что и кому нужно. Спокойно. И вдруг она поняла — ей хорошо одной. Без давления, без оглядок. Просто живя. Не спешила искать нового мужчину. Пока не хотелось. Она просто была. Жила, как всегда мечтала.
