— Игорь, я что-то не поняла. Тридцать тысяч? А где остальное?
— Ну… Понимаешь, у Насти опять всё сложно. Её на днях сократили. Говорит, Таню нечем кормить…
Катя ещё раз бросила взгляд на экран телефона. Входящий перевод. Ровно тридцать тысяч. Это при том, что зарплата у мужа — шестьдесят пять. Вся домашняя бухгалтерия висела на Кате, и эта внезапная новость свалилась ей как снег на голову.
Что ей теперь делать? За что менять потёкший кран в ванной? Чем платить за кредит, который они взяли, чтобы поставить импланты Игорю?
— Так. Я что-то не поняла. Ты чей муж: её или мой? — сузив глаза, уточнила Катя.
— Кать… Ну пожалуйста, давай не будем. Она же мне не чужая. У нас с ней общий ребёнок. Я же не могу просто взять и бросить её.
— Зато можешь оставить меня без зарплаты! Игорь, позволь тебе напомнить. Ты платишь алименты, по закону. Это уже не «взять и бросить».
Муж вздохнул и опустил взгляд. Конечно, он всё понимал. Просто это было очень удобно: не доносить зарплату в дом и быть героем для бывшей жены.
— Кать, ей сейчас очень нелегко. У неё там нервный срыв, у дочки подростковые закидоны, ещё и с работой такие проблемы. Она уже не может, у неё сил нет. Я же не могу закрыть глаза, когда знаю, что им реально трудно. Я просто… подстрахую.
— Ага. Им нелегко. А нам? Нам легко, да? Мы всё ещё выплачиваем кредит. Нам срочно нужно менять кран, иначе потом будем платить соседям за потоп. Я уже договорилась за шкаф. И это я молчу, что у меня все зубы в дырках! Я уже поняла, что тебе мы сделали, а на себя мне придётся забить. Ты вообще в семье или где?
Это был не первый такой случай, просто раньше бывшая жена Игоря ограничивалась небольшими просьбами. Просила занять до зарплаты, дать на сборы в школе, немного добавить на холодильник.
Катя молчала. Она не хотела казаться мелочной. К тому же, она знала дочку Игоря. Милая, общительная девочка. Катя действительно не хотела, чтобы та страдала из-за развода родителей. Но проблема была не в ней.
Проблема в Насте.
— Это же на ребёнка идёт, — оправдывался Игорь, когда бывшая жена в очередной раз просила дать деньги на бассейн. — Она же моя дочь.
Муж при этом всегда выглядел виноватым. Не перед Катей, нет. Он вёл себя так, будто сломал Насте жизнь. Однажды Катя попыталась разобраться в ситуации и прямо спросила, что между ними произошло.
— Да характерами не сошлись, — отмахнулся он. — Я накосячил. Там… много всего.
Вот это «накосячил» напрягло её ещё тогда. Может, он изменил и потому чувствует себя обязанным? Но Катя не стала лезть, потому что это было не её дело.
Теперь же прошлое Игоря лезло в её кошелёк.
Катя даже пыталась поговорить со свекровью.
— Может, вы как-то повлияете на Игоря? У него уже новая семья, а он всё ещё тянет старую на себе. Я одна уже не вывожу.
— Катенька, а что ты хотела? — фыркнула свекровь. — Ты же знала, что не первая у него. Не нравится? Так и не выходила бы замуж. Лучше радуйся, что он бывшую жену поддерживает. И тебя когда-то не бросит, если что-то случится.
После той беседы Катя думала, что действительно слишком многого требует. Но сегодня она поняла: нет, дело в муже. В его взглядах на их семью.
— Игорь… Я же не прошу тебя забыть о дочери. Я прошу просто перестать быть удобным дурaком. Ты сейчас не дочь обеспечиваешь, а Настю. Она взрослая, здоровая женщина. И если у неё хватает сил на походы в салоны красоты и наращивание ресничек, то должно хватить и на работу.
Игорь закусил губу. Было видно: он хочет быть хорошим для всех, но не получается.
— Катюш, я всё понял. Давай договоримся: в этом месяце я помог, а дальше — только алименты. Ладно?
— Ладно. Но запомни: один раз я промолчала и поверила. Второй — будет последним. Я не собираюсь обеспечивать тебя, пока ты обеспечиваешь другую женщину.
Он кивнул, а Катя ушла на кухню. Она достала картошку и начала механически чистить её, чтобы приготовить суп на ужин. В этом месяце им придётся затянуть пояса потуже.
Она сказала, что второй раз будет последним. Но вся эта эпопея затянулась на три месяца. Катя нервничала, возмущалась, а Игорь соглашался и каждый раз в день зарплаты приходил со взглядом побитой собаки.
Она пыталась смотреть на это с другой стороны. Ответственный, добрый мужчина, не бросает своих. Но когда она в очередной раз приняла перед сном таблетку, чтобы унять боль в зубах и нормально поспать, её прорвало.
— Слушай, Игорь. А давай сделаем так. Раз Настя не справляется, забирай дочку к нам. Здесь у неё будет крыша над головой, нормальная еда, забота. Конкурировать за внимание ей не с кем, обделена не будет.
Кате это казалось вполне разумным решением. Хочет заботиться о дочери? Не вопрос. Пусть та живёт с ними, а Настя уж как-нибудь сама.
Но Игорь посмотрел на жену так, словно она предложила бросить его бывшую с дочкой где-то посреди Антарктиды.
— Ты чего? У Насти и так депрессия. Если забрать у неё Таню, она совсем скиснет. Я не могу так поступить с ней, я же не монстр.
Катя прищурилась. Это уже становилось подозрительным.
В последнее время Игорь всё чаще брал с собой телефон даже в ванную. Если он и забывал смартфон, тот был запаролен. Сообщения приходили даже поздним вечером. Он говорил, что это по работе.
Катя ловила себя на мыслях о том, что ей становится трудно находиться рядом с мужем. Помощи от него ноль: сколько вносит в бюджет, столько и берёт, если не больше. Договариваться не хочет. Ещё и эти щемящие душу подозрения…
— Тогда сам иди туда, прямо к ним, — не выдержала Катя. — А чего стесняться? Всё равно ты всё несёшь туда. Вот и иди, помогай с дочкой, приноси им деньги в клювике…
Игорь весь напрягся, молчал полминуты, а затем вздохнул.
— Ладно. Я поговорю с ней. Скажу, что у нас тоже полно проблем.
Катя уже не верила словам. Она хотела видеть действия, поэтому ничего не ответила. Просто встала, ушла в спальню и закрыла дверь.
Прошло три месяца. В отношениях Кати и Игоря наступило если не глобальное потепление, то хотя бы оттепель. За окном царила декабрьская серость, в доме пахло сосной, а в духовке запекалось мясо по-французски.
Всё было… нормально. Даже хорошо. Теперь они снова стали похожи на семью.
Всё это время Игорь действительно не отправлял деньги, если не считать алиментов. Катя перестала дёргаться от каждого уведомления на телефоне мужа. Они даже начали копить на совместный отпуск.
Когда Игорь обмолвился, что Настя наконец устроилась на работу, Катя не сдержалась и съязвила:
— Ну вот, как прижало — жoпень-то с дивана и подняла.
В душе поселилась робкая надежда: может, теперь всё будет нормально. Но не тут-то было.
Ближе к концу декабря Игорь завёл старую пластинку. Сначала всё началось с лёгких намёков.
— У Насти проблемы на работе… То зарплату стали задерживать, теперь вот штат урезают.
Катя никак не отреагировала. Просто поджала губы. Она знала, к чему клонит муж, но очень надеялась, что беда пройдёт мимо.
Не прошла.
Через пару дней Игорь подошёл к ней, пряча взгляд. Катя поняла всё ещё до того, как он открыл рот.
— Катюш, мне нужно… ну… хотя бы тысяч десять.
— Куда?
— Ну, Настю уволили под Новый год. Сейчас работу искать бесполезно, праздники же, перед ними всё зависает. А потом каникулы начнутся, тоже мало кто будет возиться с наймом. То есть им месяц перекантоваться надо.
Катя тяжело вздохнула и скрестила руки на груди. Опять двадцать пять.
— Игорь, ты же знаешь моё отношение ко всему этому.
— Знаю. Но я же не могу допустить, чтобы единственным блюдом на их новогоднем столе были голые макароны, — Игорь опустил голову.
Катя сузила глаза. Снова разговаривать? Нет, она не видела смысла. Он прекрасно знает о её позиции.
Женщина молча пошла в спальню, достала рюкзак Игоря и стала складывать туда его носки, футболки, зарядку от телефона. Спокойно, даже неспешно.
— Ты что делаешь?! — муж испуганно застыл в дверном проёме.
— Всего лишь делаю вам с Настей подарок. Раз твоя душа так рвётся туда — иди к ней. Дарю тебе свободу. И себе — тоже.
Игорь открыл было рот, но жена его перебила и продолжила:
— Ты говоришь, что не можешь бросить её. Так и не бросай. Я устала от того, что живу с чужим мужем.
Игорь замолчал. Видимо, не знал, как возразить. Потом — пошёл одеваться с понурым видом. Уже на пороге он обернулся, будто ожидая чего-то, но Катя лишь мягко подтолкнула его в плечо.
Она была не против мужчин с прошлым. Но она не могла больше жить с мужчиной, который ставит своё прошлое выше настоящего.
