Солнце палило нещадно, а список задач в телефоне Инессы Ивановны становился только длиннее. «Олег, отремонтируй теплицу, проверь насос, перекопай 2 грядки.
Я сжимал черенок лопаты и смотрел, как мой тесть с приятелем неспешно потягивают лимонад в тени яблонь. Каждый раз одно и то же. Я стоял у сарая, держал лопату, но не чувствовал себя нужным. Только использованным. Как старый садовый инвентарь — ещё функционирует, но его уже никто не замечает.
В пятницу вечером Лиза позвонила и сказала, что нам обязательно нужно провести выходные на даче её родителей. «Семейный отдых» — так она это назвала. Я уже понимал, что это означает. Для всех остальных — шашлыки и отдых в гамаке. Для меня — список дел длиною в километр.
— Олег, ты не мог бы…? Олег, передай… Олег, сделай…
И вот я здесь. Суббота, десять утра. Солнце печёт так, будто мстит лично мне за все. А я стою посреди участка с этой лопатой и думаю — когда же моя жизнь превратилась в бесконечное обслуживание чужих потребностей?
— Ты чего застыл? — Игорь, муж Лизиной сестры, подошёл с бутылкой воды. — Инесса Ивановна сказала, что грядки ждут.
— Да вот думаю, — я воткнул лопату в землю. — Если я сейчас исчезну, кто-нибудь заметит?
Игорь хмыкнул.
— Я тебя понимаю, брат. Первые три года после свадьбы я тоже был универсальным инструментом. Потом научился делать вид, что ничего не умею.
— И как, получается?
— Посмотри — я с водой, ты с лопатой.
Он отсалютовал банкой и ушёл в сторону беседки, где Лиза с сестрой раскладывали закуски. А Инесса Ивановна командовала процессом.
Мы с Лизой вместе уже пять лет. Познакомились в спортклубе — она вела групповые тренировки. Лиза зарабатывала больше меня. И её родители были людьми состоятельными.
Алексей Васильевич, отец Лизы, держал сеть автомастерских. Инесса Ивановна когда-то преподавала в музыкальной школе. Но сейчас занималась только домом, дачей и критикой моей жизни.
— Олежка! — раздался голос тёщи. — Ты бы поторопился! К обеду нужно успеть вскопать весь участок под картошку!
Я оглянулся. Участок под картошку был размером с половину футбольного поля. Ну, может, чуть меньше, но в моём восприятии он казался огромным.
— Инесса Ивановна, — я попытался улыбнуться. — Может, мотоблоком?
— Каким ещё мотоблоком? — она развела руками. — От него земля становится слишком плотной! Только ручная работа даёт правильную структуру почвы. Алёша так всегда говорил.
Алёша — это Алексей Васильевич. Который сейчас сидел в тени яблонь и что-то увлечённо обсуждал с соседом. Судя по жестам — какие-то запчасти для машины.
— Кстати, — тёща приблизилась и понизила голос. — Ты подумал над моим предложением? Алёша готов взять тебя управляющим в новую мастерскую. Это же совсем другие деньги, чем в твоей… — она сделала паузу, подбирая слово, — клинике.
Вот оно. Каждая встреча, каждый семейный ужин, каждый выезд на дачу включал этот разговор. «Оставь свою малоперспективную работу, иди к нам».
— Я подумаю, Инесса Ивановна.
— Что тут думать? — она поправила выбившуюся прядь волос. — Лизе нужен муж, который может обеспечить семью. Вы же планируете детей? Или уже передумали?
Этот вопрос вызывал дискомфорт — незаметный, но ощутимый. Мы планировали. Говорили об этом. Но каждый раз находились причины отложить. То ремонт в квартире, то Лизино повышение, то моя попытка открыть частную практику, которая не удалась из-за нехватки средств.
— Мама! — Лиза подошла к нам. — Ты опять достаёшь Олега своими советами? Мы сами разберёмся.
— Я просто беспокоюсь о вас, — Инесса Ивановна поджала губы. — В вашем возрасте у нас с папой уже была ты и мы строили этот дом.
— Времена изменились, — отрезала Лиза. — Олег, не стой столбом, помоги нам накрыть на стол. Игорь уже мангал готовит.
Я воткнул лопату в землю и пошёл к дому. По дороге оглянулся — тёща уже направлялась к Алексею Васильевичу, наверняка рассказать, как их зять опять отказался от щедрого предложения.
В доме было прохладно. Я открыл кран, подставил руки под холодную воду и умылся.
— Ты как? — Лиза зашла следом и обняла меня сзади.
— Нормально, — я выключил воду. — Просто устал от этих разговоров.
— Знаю, — она вздохнула. — Мама перегибает палку. Но она желает нам добра.
— Она желает, чтобы я стал копией твоего отца.
— И что в этом плохого? — Лиза отстранилась. — Папа многого добился.
— А я нет?
— Я не это имела в виду, — она начала доставать тарелки из шкафа. — Просто… может, стоит рассмотреть их предложение? Хотя бы ради меня?
Я взял стопку тарелок из её рук.
— А ты бы бросила свои тренировки, если бы я попросил?
Лиза замерла.
— Это другое. Я люблю свою работу.
— А я свою нет?
— Олег, не начинай, — она взяла приборы. — Сегодня выходной, давай просто отдохнём.
«Отдохнём». Это слово звучало как насмешко.
***
Мы молча накрыли на стол. Через окно я видел, как Игорь готовит мясо для шашлыка, а его жена Маша раскладывает шезлонги. Инесса Ивановна ходит по огороду и явно думает, чем бы еще меня загрузить, какой работой. Алексей Васильевич с соседом всё ещё обсуждали что-то автомобильное.
— У тебя такое лицо, будто ты проглотил что-то кислое, — заметила Лиза. — Что с тобой сегодня?
Что со мной? Я даже не знал, с чего начать объяснение.
— Лиз, ты заметила, что каждый раз, когда мы приезжаем сюда, все занимаются своими делами, а я — чужими?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что твой отец ни разу не взял в руки лопату. Игорь только и делает, что отдыхает и готовит мясо. А я должен копать, строить, чинить, таскать.
— Папа уже не молодой…
— Ему пятьдесят три! Он каждое утро бегает по пять километров!
— Олег, — Лиза понизила голос. — Ты просто завидуешь. Папа заработал право отдыхать.
— А я значит нет? — я тоже перешёл на шёпот, но внутри всё клокотало. — Я для вас просто бесплатная рабочая сила.
— Не говори глупостей, — Лиза поставила последний бокал. — Ты часть семьи. В семье все помогают друг другу.
— Все? — я кивнул в сторону окна. — Или только я?
Лиза открыла рот, чтобы ответить, но тут на веранду вошла Инесса Ивановна.
— Всё готово? Замечательно! Олег, сбегай в погреб, принеси домашний компот.
Я посмотрел на Лизу. Она отвела глаза.
— Сейчас принесу.
На улице становилось жарче. Я спустился в погреб — прохладный, сырой, с запахом земли и старых досок. Нашёл полку с компотами.
— Эй, ты там жив? — раздался сверху голос Игоря.
— Выбираю лучшее для дорогих гостей, — отозвался я.
— Давай быстрее, шашлык почти готов.
Я поднялся наверх, щурясь от яркого солнца.
— Держи, — протянул трехлитровую банку Игорю.
***
За столом было шумно. Все говорили одновременно, передавали блюда, поднимали бокалы. Алексей Васильевич рассказывал историю про человека, который не смог починить машину. Инесса Ивановна делилась рецептом нового маринада для мяса. Игорь рассказывал истории про клиентов своей страховой компании.
Я молча жевал шашлык.
— Олег, ты какой-то тихий сегодня, — заметил Алексей Васильевич. — Тяжёлая неделя была?
— Да, много пациентов, — я кивнул.
— Вот я и говорю, — тут же вклинилась Инесса Ивановна. — Зачем тебе эта нервотрёпка за скромные деньги? Пришёл бы к Алёше в бизнес, жил бы как человек.
Лиза напряглась рядом со мной.
— Мама, мы же договорились…
— А что такого? — тёща развела руками. — Я забочусь о вашем будущем. Вон, Игорь не постеснялся принять помощь, и посмотрите, как они с Машей живут. Квартира в центре, машина хорошая, отпуск два раза в год.
Игорь поперхнулся шашлыком. Его жена Маша уставилась в тарелку.
— У всех свой путь, Инесса Ивановна, — я старался говорить спокойно. — Я хочу сам построить карьеру.
— Пять лет строишь, а воз и ныне там, — фыркнула она. — В твоём возрасте Алёша уже открывал вторую мастерскую.
— Инесса, хватит, — вмешался наконец Алексей Васильевич. — Не порти аппетит людям.
— Я правду говорю! — она повысила голос. — Лиза заслуживает лучшего. Время идёт, им пора о детях думать, а он всё в своей больничке трудится.
Стало тихо. Даже птицы, казалось, перестали петь.
— Извините, — я положил вилку. — Мне нужно проверить крышу погреба.
Я встал и ушёл, чувствуя спиной взгляды. У сарая взял молоток, пару гвоздей и направился к погребу. Не то чтобы там действительно протекала крыша, но мне нужен был повод уйти.
***
Сидя на краю погреба, я рассеянно постукивал молотком по доске. Думал о нашей с Лизой квартире — небольшой, но уютной, в спальном районе. Мы купили её в ипотеку три года назад. Без помощи её родителей, о чём Инесса Ивановна не уставала напоминать при каждом подходящем случае.
— Эй.
Я обернулся. Лиза стояла в нескольких шагах, скрестив руки на груди.
— Мог бы и не убегать, — сказала она.
— А что мне оставалось? Сидеть и слушать, какой я неудачник?
— Никто не говорил, что ты неудачник.
— Конечно, — я усмехнулся. — Твоя мама просто намекает, что я недостаточно хорош для тебя.
Лиза вздохнула и села рядом.
— Мама перегибает палку, но она правда за нас переживает.
— За тебя, — поправил я. — Обо мне она думает как о досадной ошибке, которую ты совершила.
— Неправда, — Лиза взяла меня за руку. — Они просто хотят помочь.
— Помочь мне или сделать меня таким, каким они хотят видеть?
— Что ты выдумываешь? — она нахмурилась. — Никто не хочет тебя менять.
— Тогда почему каждый раз, когда мы приезжаем сюда, я чувствую себя как… — я запнулся, подбирая слова. — Как персонал по обслуживанию?
Лиза отпустила мою руку.
— Потому что ты сам себя так ведёшь! Никто не просит тебя делать всю работу. Ты просто не умеешь отказывать.
— Серьёзно? — я даже рассмеялся от удивления. — А кто тогда будет чинить, строить, копать? Твой отец? Игорь?
— А что, ты считаешь это ниже своего достоинства? — в её голосе появились нотки, которые я узнал — так говорила Инесса Ивановна. — Ты мужчина в семье, это твои обязанности.
— Вот оно что, — я кивнул. — Значит, я должен работать на благо вашей семьи просто потому, что я «мужчина»?
— Нашей семьи! — Лиза повысила голос. — Ты часть нашей семьи!
— Нет, Лиз, — я покачал головой. — Я не часть семьи. Я — пункт в списке необходимого. «Не забыть купить: хлеб, молоко, позвать Олега для работы на даче».
— Ты преувеличиваешь, — она закатила глаза. — Всегда так делаешь, когда не хочешь признавать свои ошибки.
— Мои ошибки? — я встал, отряхивая руки. — И какие же?
— Ты упрямый, — Лиза тоже поднялась. — Тебе предлагают руку помощи, а ты отказываешься из гордости.
— Это не гордость, — я сжал молоток крепче. — Это самоуважение. Я хочу сам построить свою карьеру, а не получить её в подарок от твоего отца.
— И как успехи? — она скрестила руки на груди. — Пять лет спортивным врачом в районной поликлинике. Блестящая карьера!
Её слова задели сильнее, чем я ожидал. Потому что где-то глубоко внутри я боялся, что она права.
— Значит, вот что ты думаешь, — я кивнул. — Что я человек без амбиций.
— Я этого не говорила, — Лиза прикусила губу. — Просто… может, тебе стоит пересмотреть свои приоритеты? Ради нашего будущего?
— Ради нашего будущего? Или ради твоих родителей?
— Они хотят для нас лучшего!
— Нет, Лиз, — я покачал головой. — Они хотят, чтобы всё было по их правилам. Чтобы я работал на твоего отца, жил в доме, который они выберут, заводил детей, когда они решат. И ты… ты тоже этого хочешь.
Лиза побледнела.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив, — её голос дрогнул. — Но я также хочу, чтобы мы жили нормально. Чтобы могли позволить себе больше, чем сейчас.
— Мы живём нормально, — возразил я. — У нас есть квартира, работа, мы не голодаем.
— Но мы можем жить лучше! — она всплеснула руками. — С помощью моих родителей мы могли бы…
— Вот именно, — я перебил её. — С помощью твоих родителей. А не благодаря нашим собственным усилиям.
— Какая разница? — она смотрела на меня с непониманием. — Главное результат.
— Для меня есть разница, — я положил молоток на доску. — И я думал, что для тебя тоже.
Мы стояли молча, глядя друг на друга. Где-то вдалеке раздавался смех — видимо, Алексей Васильевич рассказал ещё одну забавную историю.
— Знаешь, что сказала мне мама перед свадьбой? — вдруг произнесла Лиза. — Она сказала: «Ты выходишь за хорошего человека, но не за целеустремлённого мужчину. Тебе придётся сделать его успешным». Тогда я обиделась на неё. А сейчас думаю, что она была права.
Я почувствовал, как что-то изменилось внутри. Пять лет отношений, три года брака, и всё это время она…
— И как успехи? — я повторил её же вопрос. — Получается из меня «успешный мужчина»?
— Я пытаюсь, — она вздохнула. — Но ты не даёшь мне помочь тебе.
— Я не проект, Лиз, — мой голос звучал глухо. — Я человек. Со своими мечтами, целями, принципами.
— Мечтами? — она горько усмехнулась. — О чём ты мечтаешь, Олег? О своей клинике спортивной медицины? Это несбыточно, и ты это знаешь. У нас нет таких денег.
— У нас — нет, — я кивнул. — А у твоих родителей есть. Поэтому ты хочешь, чтобы я пошёл работать к твоему отцу, чтобы потом он дал денег на мою клинику?
Лиза молчала. И это молчание было красноречивее любых слов.
— Ясно, — я покачал головой. — Так вот в чём дело. Вы всё распланировали. Как будто моя жизнь — это какой-то бизнес-план.
— Мы хотели как лучше, — она произнесла тихо. — Папа готов был инвестировать в твою клинику, но при условии, что ты сначала поработаешь с ним, узнаешь, как управлять бизнесом.
— И когда ты собиралась мне об этом сказать? Через год? Два? Или когда я окончательно сломаюсь и соглашусь на работу в автомастерской?
— Я ждала подходящего момента, — Лиза опустила глаза. — Ты такой упрямый, я боялась, что ты сразу откажешься.
— И правильно боялась, — я сделал шаг назад. — Потому что я отказываюсь. Я не буду частью этого плана.
— Олег, подумай, — она шагнула ко мне. — Это шанс для нас! Для тебя!
— Нет, Лиз, — я покачал головой. — Это не шанс. Это ловушка. Твой отец никогда не отпустит меня, если я начну на него работать. Я навсегда останусь его должником, его подчинённым. Мужем его дочери, который не смог сам.
— Ты всё усложняешь.
— А ты всё упрощаешь, — я посмотрел в сторону дома. — Мне нужно подумать. Одному.
— О чём тут думать? — она нахмурилась. — Это выгодно всем!
— Не мне, — я развернулся и пошёл к воротам.
— Куда ты? — крикнула Лиза мне вслед.
— Пройдусь, — ответил я, не оборачиваясь. — Скажи своим родителям, что я проверил погреб. Крыша не течёт. Пока.
***
Я вышел за ворота и пошёл по дороге, ведущей в посёлок. Вокруг были другие дачи — некоторые скромные, некоторые похожие на особняки. Из-за заборов доносились голоса, смех, музыка. Обычные выходные обычных семей.
Телефон в кармане завибрировал. Лиза. Я сбросил звонок. Потом ещё один. И ещё. Потом пришло сообщение: «Вернись, нам нужно поговорить».
Говорить. Мы только этим и занимались последние годы. Говорили, но не слышали друг друга.
Я дошёл до небольшого пруда на окраине посёлка и сел на скамейку. Вода была тёмной, с зелёным отливом. По поверхности скользили водомерки, оставляя за собой расходящиеся круги.
Пять лет назад, когда мы только познакомились, Лиза сказала, что любит меня за то, что я не такой, как все её прошлые парни — амбициозные, расчётливые, с чётким планом на жизнь. «Ты настоящий, — сказала она. — Живёшь не ради денег и статуса, а ради того, что действительно любишь».
Когда же всё изменилось? Когда я стал проектом, который нужно улучшить? Исправить? Когда её родители решили, что я недостаточно хорош? Или когда она с ними согласилась?
Телефон снова завибрировал. На этот раз не Лиза. Игорь.
— Да, — я ответил.
— Ты где? — его голос звучал обеспокоенно. — Тут Лиза в истерике, Инесса Ивановна причитает, Алексей Васильевич хмурится.
— Я у пруда. Думаю.
— Слушай, — он понизил голос. — Я всё понимаю. Поверь, я через это прошёл. Но так ничего не решишь. Вернись, поговори с ними.
— О чём говорить, Игорь? — я вздохнул. — Они всё решили за меня. За нас.
— Так было и со мной, — он хмыкнул. — Думаешь, я мечтал работать в страховой компании? Я хотел быть шеф-поваром, открыть своё кафе.
— И что случилось?
— Жизнь случилась, — он помолчал. — Маша забеременела, нам нужны были деньги, стабильность. Алексей Васильевич предложил работу у своего хорошего друга. Я согласился. Временно, как я думал.
— И как, счастлив? — спросил я прямо.
Игорь молчал так долго, что я подумал, связь прервалась.
— Моему сыну пять лет, — наконец произнёс он. — У него есть всё, что нужно. Хорошая школа, кружки, репетиторы. Мы с Машей купили трёхкомнатную квартиру. Ездим в отпуск дважды в год.
— Ты не ответил на вопрос.
— Потому что не знаю ответа, — он вздохнул. — Я не несчастен. Но иногда смотрю на поваренные книги, которые храню в шкафу, и думаю… что было бы, если бы я рискнул?
Мы помолчали.
— Послушай, — продолжил Игорь. — Я не говорю, что ты должен поступить, как я. Просто… подумай хорошенько. Ты любишь Лизу?
— Да, — ответил я без колебаний. — Но достаточно ли этого?
— Не знаю, — он снова вздохнул. — Но точно знаю, что если не вернёшься сейчас, Инесса Ивановна устроит такой скандал, что мало не покажется. Она уже говорит, что ты бросил её дочь.
— Я просто пошёл погулять!
— Ты знаешь Инессу. Для неё это равносильно предательству.
Я невольно улыбнулся. Игорь прав — тёща всегда была склонна к драматизму.
— Ладно, — я встал со скамейки. — Скажи им, что я возвращаюсь.
— Уже иду спасать тебя репутацию, — усмехнулся Игорь и отключился.
Я медленно пошёл обратно к даче, размышляя о том, что скажу Лизе, её родителям, и самому себе.
***
Ворота были открыты. Во дворе стояла тишина — ни смеха, ни разговоров. Как будто все замерли в ожидании. Я вошёл и увидел картину, которая меня удивила: Алексей Васильевич копал грядки. Сам. Без указаний, без помощников. Просто методично вонзал лопату в землю и переворачивал пласты.
Инесса Ивановна сидела в беседке и о чём-то тихо говорила с Лизой. Увидев меня, она замолчала и выпрямилась. Лиза обернулась. Её глаза были красными.
— Явился, — констатировала тёща.
Алексей Васильевич прекратил копать и оперся на лопату.
— Олег, — он кивнул мне. — Прогулялся?
— Да, — я подошёл ближе. — Нужно было… проветрить голову.
— Понимаю, — он вытер пот со лба. — Иногда нам всем это нужно.
Лиза поднялась и подошла ко мне.
— Ты не отвечал на звонки, — её голос звучал надломленно. — Я волновалась.
— Прости, — я действительно почувствовал укол совести. — Мне нужно было время подумать.
— И о чём ты думал? — вмешалась Инесса Ивановна. — О том, как сбежать от ответственности?
— Мама! — Лиза повернулась к ней. — Мы договорились, что я сама поговорю с Олегом.
— О какой ответственности речь? — я посмотрел на тёщу. — О той, которую вы на меня возлагаете, даже не спрашивая, хочу ли я её?
Инесса Ивановна поджала губы, но, к моему удивлению, промолчала.
— Лиза рассказала, — Алексей Васильевич воткнул лопату в землю и подошёл к нам. — О нашем… плане. И о том, что для тебя это было неожиданностью.
Я перевёл взгляд на жену.
— Да, — она опустила глаза. — Я всё рассказала. О том, что мы планировали, и о том, что я не обсудила это с тобой заранее.
— Олег, — Алексей Васильевич положил руку мне на плечо. — Я хочу, чтобы ты знал: мы не хотели тебя обидеть или заставить делать то, чего ты не хочешь.
— Правда? — я не смог скрыть сарказм. — А по-моему, именно этим вы и занимались последние годы.
— Возможно, — он неожиданно согласился. — Мы были… настойчивыми. Слишком настойчивыми.
Я удивлённо посмотрел на него, потом на Лизу. Что-то изменилось, пока меня не было.
— Пойдём в дом, — Алексей Васильевич кивнул в сторону веранды. — Нам нужно серьёзно поговорить.
В доме было прохладно и тихо. Мы сели за стол — я, Лиза, её родители. Игорь и Маша деликатно остались во дворе.
— Так что изменилось? — спросил я прямо. — Почему вдруг такое понимание?
Алексей Васильевич посмотрел на дочь, потом на меня.
— Лиза нам кое-что рассказала, — он прочистил горло. — Точнее, напомнила. О том, почему она выбрала тебя.
Я вопросительно посмотрел на жену.
— Я рассказала им, — Лиза взяла меня за руку, — что влюбилась в тебя не потому, что ты был перспективным или успешным по их меркам. А потому, что ты был искренним, увлечённым своим делом. Потому что для тебя важнее помогать людям, чем зарабатывать на них.
Инесса Ивановна фыркнула, но Алексей Васильевич бросил на неё строгий взгляд.
— И я напомнила им, — продолжила Лиза, — что они сами учили меня ценить именно такие качества в людях. Честность, верность своим принципам, стремление делать мир лучше.
— Это правда, — кивнул Алексей Васильевич. — Мы… я сам иногда забываю об этом. Бизнес меняет человека, Олег. Не всегда в лучшую сторону.
Я не знал, что сказать. Это было так неожиданно — услышать от него такие слова.
— Когда я начинал, — продолжил он, глядя куда-то мимо меня, — мне было двадцать три. Работал механиком в гараже, денег хватало только на комнату в общежитии. Потом познакомился с Инессой, — он улыбнулся жене, — она поверила в меня. Мы открыли первую мастерскую на деньги, которые заняли у её родителей.
— И что-то у вас получилось, — заметил я. — Без посторонней помощи.
— Не совсем, — он покачал головой. — Отец Инессы помогал нам советами, связями. Я гордый был, всё хотел сам. Но в какой-то момент понял: нет ничего постыдного в том, чтобы принять помощь от семьи.
— Если эта помощь не имеет скрытых условий, — добавил я.
— Верно, — он кивнул. — И тут я был неправ. Ставить условия тебе, пытаться через Лизу… это было неправильно. Я признаю.
Инесса Ивановна выглядела так, будто хочет что-то сказать, но сдерживается из последних сил.
— Что изменилось? — повторил я свой вопрос. — Почему сейчас?
— Потому что я едва не потеряла тебя, — тихо сказала Лиза. — Когда ты ушёл, я вдруг поняла, что готова потерять все материальные блага, но не тебя. И я разрыдалась. Прямо там, перед всеми. И высказала родителям всё, что думаю.
Я посмотрел на неё с удивлением.
— Да, — она слабо улыбнулась. — Твоя тихая Лиза устроила настоящую сцену. Сказала, что если они не прекратят давить на тебя, то мы вообще перестанем к ним приезжать.
— И это… подействовало? — я с сомнением посмотрел на Инессу Ивановну.
— Не сразу, — Лиза бросила взгляд на мать. — Но потом папа… он вдруг встал и пошёл копать грядки. Сам. Без всяких просьб.
Алексей Васильевич усмехнулся.
— Иногда нужно немного физического труда, чтобы прочистить мозги, — он потёр ладони. — Я понял, что слишком увлёкся ролью… благодетеля. Забыл, как сам когда-то начинал, как ценил свободу выбирать свой путь.
Я молчал, переваривая услышанное. Это было слишком неожиданно — такое признание от человека, которого я считал воплощением самоуверенности.
— Что насчёт моей клиники? — спросил я наконец. — Это правда, что вы готовы были инвестировать?
— Да, — кивнул Алексей Васильевич. — И я всё ещё готов. Но без условий. Без требования работать на меня сначала.
Инесса Ивановна не выдержала:
— Алёша, ты с ума сошёл? Просто так отдать деньги?
— Не просто так, — он спокойно посмотрел на неё. — Инвестировать в человека, которого любит наша дочь. В их будущее. В наше общее будущее.
— А если у него ничего не получится? — она всплеснула руками. — Если прогорит эта его клиника?
— Тогда мы будем знать, что дали ему шанс, — Алексей Васильевич повернулся ко мне. — Не все начинания успешны с первого раза. Я сам дважды был на грани банкротства. Но поднимался, начинал заново.
Я не знал, что сказать. Этот разговор шёл совсем не так, как я ожидал.
— Я не уверен, — наконец произнёс я. — Не уверен, что готов принять такую помощь. Даже без условий.
— Почему? — Лиза сжала мою руку.
— Потому что… — я подбирал слова. — Потому что я хочу знать, что смог сам. Что добился этого своими силами.
— Ты и добьёшься, — Алексей Васильевич наклонился вперёд. — Деньги — это только инструмент. Клинику будешь создавать ты — своими знаниями, своим опытом, своим видением.
— И всё-таки…
— Олег, — Лиза повернула моё лицо к себе. — Я поняла сегодня кое-что важное. Я забыла, почему полюбила тебя. Забыла, как восхищалась твоей увлечённостью, твоей преданностью делу. Я начала слушать маму, начала думать о престиже, о статусе…
— Эй, — я прервал её. — Ты не виновата. Это естественно — хотеть лучшего.
— Да, но «лучшее» — это не всегда значит «более дорогое» или «более престижное», — она улыбнулась. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы занимался тем, что любишь. И если твоя мечта — своя клиника спортивной медицины, давай осуществим её. Вместе.
Я посмотрел на неё, потом на её родителей. Инесса Ивановна всё ещё выглядела недовольной, но молчала. Алексей Васильевич смотрел на меня с неожиданным уважением.
— Мне нужно подумать, — сказал я наконец. — Это серьёзное решение. И я хочу быть уверен, что делаю его не под давлением момента.
— Конечно, — кивнул Алексей Васильевич. — Никто не торопит. Обдумай всё хорошенько. А сейчас, может, поможешь мне закончить с грядками? — он неожиданно подмигнул. — Один я там до вечера провожусь.
Я не смог сдержать улыбку.
— Хорошо.
***
Вечером, когда мы с Лизой ехали домой, в машине было тихо. Но это была другая тишина — не напряжённая, а задумчивая.
— О чём думаешь? — спросила Лиза, не отрывая взгляда от дороги.
— О том, как всё изменилось за один день, — я смотрел на проносящиеся мимо дачные участки. — Утром я чувствовал себя использованным инструментом, а сейчас…
— А сейчас?
— Сейчас я думаю, что, возможно, был слишком категоричен, — я повернулся к ней. — Твой отец удивил меня сегодня.
— Меня тоже, — она улыбнулась. — Никогда не видела, чтобы он так… открыто признавал свои ошибки.
Мы снова замолчали. Дорога петляла среди полей, солнце клонилось к закату, окрашивая всё вокруг в золотистые тона.
— Я серьёзно думаю о его предложении, — наконец сказал я. — Не о работе в автомастерской. О инвестициях в клинику.
— Правда? — Лиза быстро взглянула на меня. — Ты не шутишь?
— Нет, — я покачал головой. — Я долго откладывал эту мечту, потому что не видел реальных путей её осуществить. Но если твой отец действительно готов помочь без условий…
— Он готов, — уверенно сказала Лиза. — Я знаю папу. Если он что-то обещал, то сдержит слово.
— Тогда… может быть, это действительно шанс, — я смотрел на дорогу впереди. — Не только для меня, но и для нас с тобой. Для нашего будущего.
Лиза протянула руку и сжала мою ладонь.
— Для нашего будущего, — повторила она. — Звучит правильно.
Мы выехали на трассу. Впереди был город, наша квартира, наша обычная жизнь. Но что-то изменилось — во мне, в Лизе, в наших отношениях. Как будто мы наконец-то начали слышать друг друга.
— Знаешь, — сказал я, глядя на закатное небо, — я ведь правда люблю тебя. Несмотря ни на что.
— Я тоже люблю тебя, — она улыбнулась, не отрывая взгляда от дороги. — И, пожалуйста, больше никогда не убегай с лопатой в руках.
Я рассмеялся.
— Обещаю. В следующий раз возьму грабли.
Она шутливо толкнула меня в плечо, и мы оба расхохотались — легко, свободно, как в самом начале наших отношений. И в этом смехе я услышал обещание чего-то нового. Чего-то настоящего. Чего-то нашего.
И уже неважно было, кто копает грядки на даче. Важно то, что мы строим вместе.
