— А этот Олег твой всегда такой внимательный? Ты говорила, он даже цветы тебе принёс, когда ты после ссоры с Данилом расстроилась…
Я замер с вилкой в руке. Потому что никакого Олега в моей жизни не было. Те редкие букеты, что появлялись дома в последние месяцы, Вика объясняла подарками от благодарных клиентов. А теперь оказалось, что за ними стоит какой-то мужчина. Мама Вики даже не поняла, что сказала лишнее.
Вилка застыла в воздухе на полпути к тарелке. Звуки словно исчезли, и только шум кондиционера напоминал, что время не остановилось. Июльская жара за окном делала воздух густым, но внутри меня всё словно замерло.
Тёща — Нина Михайловна — продолжала что-то говорить, не замечая моего состояния. Вика же мгновенно напряглась. Она побледнела так резко, будто увидела призрака.
— Мама, — её голос дрогнул. — Может, хватит болтать?
Но было поздно. Картина реальности уже изменилась навсегда.
Мы с Викой прожили вместе шесть лет. Познакомились в спортзале — она вела групповые тренировки, а я работал специалистом по международным перевозкам в транспортной фирме. Приходил в зал восстанавливаться после напряжённых рабочих дней. Когда Вика согласилась на кофе после занятия, я был невероятно рад. Через полгода мы поженились.
Квартиру купили в ипотеку, оформив на обоих. Нина Михайловна помогла с первым взносом — продала старую двушку, которая досталась ей от родителей, и отдала часть денег нам. «Вам нужнее, а мне хватит и однокомнатной», — сказала она тогда.
Сейчас эти слова звучали в голове совсем иначе.
— Данил, ты чего застыл? — Нина Михайловна посмотрела на меня с недоумением. — Салат будешь?
Я медленно положил вилку. Внутри разливалась пустота.
— Нет, спасибо.
Вика не поднимала глаз. Её руки мелко дрожали, и она спрятала их под стол.
— Мам, давай я тебе такси вызову, — произнесла она неестественно бодрым голосом. — Уже поздно.
— Какое такси? Я только приехала! Мы три месяца не виделись, и ты меня выпроваживаешь?
Я всё понял. Всё стало на свои места.
За последний год Вика изменилась. Часто задерживалась после тренировок, ссылаясь на дополнительные занятия с клиентами. Стала меньше разговаривать, объясняла это тем, что устаёт от людей за день и хочет тишины. Я считал, что это временные трудности — её работа действительно требовала много энергии.
А теперь выяснилось, что дело вовсе не в усталости. И не в клиентах.
— Олег — это кто? — спросил я, глядя прямо на Вику.
Тишина. Только кондиционер продолжал мерно гудеть.
— Один из моих учеников, — ответила она наконец. — Ничего особенного.
— Который дарит тебе цветы? Те самые, что ты называла «благодарностью от клиентов»?
Нина Михайловна непонимающе переводила взгляд с дочери на меня.
— Что такое? Я что-то не то сказала?
Вика резко встала из-за стола.
— Мама, давай поговорим в другой комнате.
— Нет, — я тоже поднялся. — Давайте поговорим здесь. Всё вместе.
Голос звучал спокойно, хотя внутри всё кипело. Я смотрел на женщину, с которой прожил шесть лет, и не узнавал её. Или, точнее, видел её настоящую — впервые за долгое время.
— Данил, это не то, что ты думаешь, — начала Вика.
— А что я думаю? — мой голос звучал отстранённо, будто принадлежал кому-то другому. — Расскажи мне, что я думаю.
Нина Михайловна наконец осознала, что натворила.
— Виктория, что происходит? Ты мне не рассказывала, что у вас проблемы.
— У нас нет проблем, мама! — Вика повысила голос. — Ты всё не так поняла!
— А как правильно понять? — я скрестил руки на груди. — Объясни нам обоим.
Вика опустилась обратно на стул. Плечи поникли.
— Олег — мой клиент. У него персональные тренировки три раза в неделю. Мы… подружились.
— Подружились, — повторил я. — И насколько близко?
— Данил, давай не будем…
— Насколько близко вы подружились? — я сделал ударение на последнем слове, чувствуя, как внутри что-то обрывается.
Вика молчала, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Сколько времени это продолжается? — спросил я, стараясь сохранять спокойствие.
— Четыре месяца, — едва слышно ответила она.
Нина Михайловна ахнула и прикрыла рот рукой.
— Вика, как ты могла? Данил такой…
— Хватит, — я поднял руку, останавливая её. — Не нужно меня жалеть.
Я прошёл в спальню и достал спортивную сумку из шкафа. Начал складывать вещи — только самое необходимое. Футболки, джинсы, носки, документы. Действовал методично, словно выполнял давно отработанный алгоритм.
Вика появилась в дверях. Глаза красные, на щеках следы слёз.
— Куда ты собираешься?
— А как ты думаешь? — я продолжал укладывать вещи, не глядя на неё.
— Данил, не уходи так, — её голос звучал почти умоляюще. — Давай хотя бы выслушаешь меня.
Я прекратил собирать вещи и повернулся к ней.
— Знаешь, что добивает больше всего? Не только то, что ты была с другим. Конечно, это как удар… — я сделал паузу, подбирая слова. — Но то, как спокойно ты всё это время смотрела мне в лицо. Каждый вечер приходила домой, рассказывала о своём дне, спрашивала о моём. И всё это время вела двойную жизнь.
— Я сама не понимала, что происходит, — она опустила голову. — Всё так сложно…
— Нет, Вика, — я застегнул сумку. — Как раз всё очень просто. Ты сделала выбор. Теперь выбор делаю я.
Я застегнул сумку и перекинул ремень через плечо. Проходя мимо Вики, остановился на мгновение. Хотел сказать что-то резкое, обидное. Но слова застряли в горле.
В гостиной Нина Михайловна сидела на диване, нервно теребя салфетку.
— Данил, не уходи так. Давайте всё обсудим, как взрослые люди.
Я грустно усмехнулся.
— Знаете, Нина Михайловна, я вам благодарен. Если бы не вы, я бы мог ещё долго жить в иллюзиях.
— Останься хотя бы до утра, — попросила Вика, стоя в дверях спальни. — Куда ты пойдёшь?
— К Андрею, — ответил я, называя имя друга. — Он меня приютит.
— Я позвоню тебе завтра, — Вика сделала шаг ко мне.
— Не нужно, — я покачал головой. — Не звони. Я сам свяжусь, когда буду готов разговаривать.
Нина Михайловна поднялась с дивана.
— Данил, я не хотела…
— Всё в порядке, — перебил я её. — Вы не виноваты. Наоборот, спасибо за правду.
Я вышел из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь. Лифт приехал почти сразу. Пока спускался с пятнадцатого этажа, смотрел на своё отражение в зеркале. Незнакомец с пустым взглядом смотрел в ответ.
***
На улице было душно. Июльский вечер окутывал город тёплым воздухом. Я сел на скамейку у подъезда и достал телефон. Пальцы сами нашли номер Андрея.
— Привет, — сказал я спокойно. — Можно к тебе приехать? Нужно поговорить.
Прошла неделя. Я жил у Андрея, спал на раскладном диване и ходил на работу, как обычно. Вика звонила каждый день. Я не брал трубку. Она писала сообщения — я читал, но не отвечал. Мне нужно было время.
На восьмой день я согласился встретиться. Мы сидели в небольшом кафе недалеко от моей работы.
— Я разорвала с ним все связи, — сказала она, поворачивая чашку с кофе. — Это была ошибка, Данил. Минутная слабость.
— Длиной в четыре месяца?
Она опустила глаза.
— Я не знаю, что на меня нашло. Он появился, когда у нас с тобой началась сложная полоса. Помнишь, ты тогда занимался этим крупным контрактом с китайцами почти не бывал дома?
— То есть теперь это моя вина? — я горько усмехнулся.
— Нет, что ты, — Вика поспешно покачала головой. — Я просто объясняю, как всё началось. Я виновата. Только я.
Я смотрел на женщину напротив и пытался понять, что чувствую. Боль — да. Разочарование — безусловно. Но любовь? Осталось ли от неё хоть что-то?
— Я могу сегодня забрать свои вещи? — спросил я прямо.
Вика застыла.
— Ты… уходишь? Прямо сейчас?
— Именно, — я кивнул. — Уже нашёл квартиру. Буду снимать, пока не решим вопрос с нашим жильём.
— Но мы же можем попробовать всё исправить! Люди ошибаются, Данил. Все ошибаются.
— Есть поступки, после которых нельзя вернуться назад, — ответил я твёрдо. — Для меня неверность — именно такой поступок. Все эти месяцы лжи… Нет, Вика. Решение принято.
Я допил кофе и отставил чашку.
— Я заеду завтра вечером за оставшимися вещами. Ты будешь дома?
Она кивнула, не в силах говорить.
— Насчёт ипотеки, — продолжил я, — нужно как можно скорее продать квартиру и закрыть кредит. Я уже проконсультировался с юристом. Совместное имущество нам больше ни к чему.
— Но может, стоит подождать? Цены на недвижимость сейчас не самые выгодные…
— Нет, — я был непреклонен. — Я хочу полностью закрыть этот вопрос. Чем быстрее мы разделим имущество, тем лучше.
***
Андрей помог мне с переездом. Мы перевезли коробки с вещами в его машине и отнесли на новую квартиру — небольшую однушку в тихом районе.
— Ты уверен, что поступаешь правильно? — спросил он, когда мы расставляли немногочисленную мебель. — Шесть лет брака — это серьёзно.
— А четыре месяца неверности — это нормально? — спросил я прямо. — Андрей, решение принято и обсуждению не подлежит. Есть вещи, которые я не прощаю. Точка.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Знаешь, я тебя таким не видел раньше. Обычно ты всё анализируешь, ищешь компромиссы.
— Был такой. Больше нет, — я пожал плечами. — Иногда нужно уметь ставить точку и двигаться дальше.
Андрей понимающе кивнул.
— Поддерживаю твоё решение. Хорошо, что ты не стал колебаться.
— И не собирался, — уверенно ответил я. — Лучше начать с чистого листа, чем жить с человеком, которому не веришь.
Когда он ушёл, я сидел на кухне один и смотрел в окно. Телефон завибрировал — сообщение от Вики.
«Ты забыл свои книги и документы на образование. Могу привезти».
Я не ответил. Книги подождут. Как и всё остальное.
Решение было принято в тот самый момент, когда я узнал правду. И ничто не могло его изменить.
***
Прошёл месяц. Я погрузился в работу, начал бегать по утрам. Жизнь налаживалась — уже без Вики. Она иногда писала, но я отвечал только по существу — в основном о финансовых вопросах и юридических формальностях.
Нина Михайловна позвонила как-то раз. Извинялась, говорила, что не хотела ничего раскрывать. Я ответил, что не обижаюсь. На самом деле, я был ей благодарен за невольно сказанную правду.
В одну из суббот раздался звонок в домофон. Вика стояла внизу с коробкой в руках.
— Привет, — она неуверенно улыбнулась, когда я открыл дверь. — Я принесла твои вещи. Книги, которые ты просил, и ещё кое-что, что ты оставил.
Я пригласил её войти, но только из вежливости. Странно было видеть её в моём новом жилище — бывшую жену, которая стала совершенно чужим человеком.
— Не хочешь чаю? — спросил я сухо.
— Если предлагаешь.
Мы сидели на кухне и говорили о формальностях. О квартире, о разделе имущества, о процедуре развода. Избегали эмоций, словно были деловыми партнёрами, завершающими совместный проект.
Наконец Вика решилась.
— Как ты? — она посмотрела мне в глаза.
— Нормально, — ответил я без колебаний. — Работаю много. Осваиваюсь на новом месте. Жизнь продолжается.
— Данил, — её голос дрогнул. — Я скучаю по тебе. Очень.
Я посмотрел на неё холодно.
— Вика, не начинай. Мы оба знаем, что всё кончено. Решение принято, и я от него не отступлю.
— Я встречалась с юристом, — сказала вдруг Вика. — Насчёт квартиры. Если мы официально оформляем развод, нужно будет продать жильё.
— Я знаю, — кивнул я.
— Значит, ты уже всё решил? — в её голосе прозвучала горечь.
— Решил в тот самый вечер, когда узнал правду, — ответил я без колебаний. — Остальное было лишь вопросом времени и формальностей.
Она встала и подошла ко мне. Попыталась взять за руку, но я отстранился.
— Данил, прошу тебя, давай ещё раз поговорим. Я люблю тебя. Всегда любила. То, что случилось… это была не я. Я не знаю, что на меня нашло.
Я посмотрел на неё прямо, без тени сомнения.
— Проблема в том, Вика, что я теперь знаю, кто ты. И моё решение не изменится. Никогда.
Она опустилась на стул, осознавая окончательность моих слов.
— Я не прошу забыть, — произнесла она тихо. — Я прошу дать шанс. Попытаться начать заново.
— Нет, — я встал. — У каждого человека есть своя красная линия. Для меня неверность — это конец истории. Всегда.
***
Когда она ушла, я ещё долго стоял у окна. В голове выстраивалась чёткая картина происходящего, словно туман рассеялся, и я наконец увидел ситуацию с предельной ясностью.
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Вики:
«Спасибо, что не прогнал сразу. Это даёт мне надежду».
Я перечитал сообщение дважды. Надежду? На что? На то, что я забуду четыре месяца лжи и неверности? Что однажды смогу смотреть ей в глаза и не думать о том, что она была с другим мужчиной, а потом возвращалась домой и делала вид, что ничего не происходит?
Решение пришло само собой — чёткое и окончательное.
Я набрал ответ: «Вика, это была хорошая глава моей жизни. Но закрытая. Неверность — это то, с чем я не могу смириться».
Палец замер над кнопкой «отправить». Момент размышления — и всё. Сообщение ушло.
Я почувствовал облегчение. Впервые за долгие недели дышать стало свободнее.
Возможно, кто-то назовёт меня непреклонным или скажет, что я не умею давать второй шанс. Пусть так. У каждого человека есть свои принципы, свои убеждения, которыми нельзя поступаться. Для меня это — верность и честность. Без них отношения теряют всякий смысл.
Я выключил телефон. Какой бы ни был её ответ — это уже не имело значения. Шесть лет вместе останутся в памяти, но будущего у нас нет. Я сделал выбор и не собирался его менять.
И это не финал. Это начало новой главы моей жизни — без лжи и предательства. Я знал, что поступаю правильно.
