Света до сих пор помнила тот день, когда впервые увидела Игоря. Институтская вечеринка, шумная компания, и он, такой высокий, с открытой улыбкой, рассказывающий смешные истории так, что все вокруг хохотали. Он подошел к ней сам, протянул стакан с соком и сказал: «Ты единственная здесь, кто улыбается глазами, а не только губами».
Они встречались два года. Игорь был внимательным, заботливым, строил планы на будущее. Говорил о доме, детях, совместных путешествиях. Света верила каждому слову. В день свадьбы он сказал ей: «Я буду любить тебя всегда, что бы ни случилось». Она прижалась к нему, счастливая, и думала, что так и будет.
Первые годы брака были как в сказке. Игорь устроился на хорошую работу программистом, Света работала в рекламном агентстве дизайнером. По вечерам они гуляли по городу, держась за руки, мечтали о будущем. Когда родилась Кира, Игорь плакал от счастья, держа крошечную дочку на руках.
— Она похожа на тебя, — шептал он, целуя Свету в лоб. — Такая же красивая.
Света вернулась на работу через год, мама Светы помогала сидеть с Кирой. Жизнь была наполненной, яркой, счастливой. Они ездили на море, ходили в кафе, смеялись над глупостями.
Когда Кире исполнилось шесть, Света забеременела снова. Максим родился крупным, здоровым мальчиком с папиными серыми глазами. Игорь был счастлив, но… что-то начало меняться.
Света ушла в декрет. Дни слились в однообразную череду: кормления, пеленки, стирка, готовка. Кира пошла в школу, нужно было помогать с уроками. Максим был беспокойным ребенком, плохо спал по ночам. Света не высыпалась, ходила в затянутых домашних штанах и старых футболках, волосы собирала в небрежный хвост. Некогда было следить за собой, всё ее время уходило на детей и дом.
Игорь стал задерживаться на работе. Сначала раз в неделю, потом чаще. Приходил поздно, уставший, молчаливый. На выходных сидел в телефоне или за компьютером. Света пыталась поговорить, но он отмахивался:
— Устал, Свет. Давай потом.
«Потом» не наступало никогда.
Света видела, как он смотрит на нее, без прежнего тепла, почти равнодушно. Она пыталась измениться, надевала платье, красила губы, но он не замечал. Или не хотел замечать.
Однажды вечером, когда Максиму было полтора года, Игорь пришел домой с сумкой в руках.
— Света, мне нужно с тобой поговорить, — сказал он, не глядя в глаза.
Она стояла у плиты, помешивая суп. Сердце сжалось, она уже знала, что он скажет.
— Я встретил другую, — произнес Игорь тихо. — Прости. Я больше не могу так жить. Ты… ты изменилась. Мы изменились. Я ухожу.
Света продолжала стоять у плиты, держа в руке половник. Максим спал в кроватке, Кира делала уроки в комнате. Обычный вечер превратился в кошмар.
— Ты серьезно? — голос звучал чужим, далеким.
— Да. Я сниму квартиру. Буду платить алименты, помогать с детьми, но… я не могу больше.
— Кто она?
— Из нашей компании. Ну, это неважно, Свет.
— Неважно? — Света наконец повернулась к нему. — Ты разрушаешь семью, бросаешь двоих детей, и тебе неважно?
— Света, ты сама понимаешь, что между нами ничего не осталось. Ты перестала за собой следить, тебе интересны только дети. Мы не разговариваем, не…
— Я рожала твоих детей! — голос сорвался. — Я сижу с ними дома, потому что ты хотел второго ребенка! Ты говорил, что будешь рядом!
— Я устал, Света. Прости.
Он ушел в тот же вечер. Просто взял сумку и ушел. Света стояла на пороге с Максимом, который проснулся и плакал на руках, смотрела ему вслед. Кира выбежала из комнаты:
— Мама, куда папа? Почему он уходит?
— Он… — Света не нашла слов. — Он уехал по работе, солнышко.
Но Кира была умной девочкой. Она всё поняла. Слезы потекли по её щекам.
Первые недели были как в тумане. Света функционировала на автомате: вставала, кормила детей, играла с Максимом, провожала и встречала Киру из школы. Игорь прислал деньги на карту. Этого хватало на жизнь, но не хватало на то, чтобы заполнить пустоту внутри.
Света еще больше набрала вес. Заедала стресс по ночам, когда дети спали. Смотрела на себя в зеркало и понимала, что Игорь был прав. Она действительно изменилась. Располнела, постарела, погасла. И ненавидела себя за это.
Звонила маме почти каждый день.
— Мам, я не справляюсь.
— Справишься, доченька. Ты сильная. Приезжай в гости, отдохнешь.
Мама Светы, Галина Петровна, жила одна в двухкомнатной квартире на окраине города. Папа умер десять лет назад, и мама с тех пор жила одна. Но у нее был кот Жорик, огромный белый красавец, которого она подобрала котенком и выходила. Жорик стал ей компаньоном, другом, семьей.
— Жорик сегодня всю ночь мяукал, — рассказывала мама по телефону. — Беспокойный какой-то стал.
— Может, к ветеринару сводить?
— Да нет, он здоров. Просто возраст, наверное. Ему уже семь лет, представляешь?
Света приезжала к маме с детьми по выходным. Галина Петровна встречала их пирогами, объятиями, теплом. Жорик осторожно обходил шумного Максима и позволял Кире себя гладить. Дом мамы был островком спокойствия в хаосе, который стала жизнь Светы.
— Доченька, ты похудей немного, — говорила мама осторожно. — Займись собой. Не для Игоря, для себя.
— Мам, мне не до этого.
— А надо. Ты молодая, красивая. Жизнь то продолжается.
Но Света не верила. Ей казалось, что её жизнь кончилась в тот момент, когда Игорь вышел за порог.
Однажды утром, через три месяца после ухода Игоря, позвонила соседка мамы, тетя Валя.
— Светочка, ты… — голос дрожал. — Приезжай. С твоей мамой что-то случилось.
Света оставила своих детей подруге и помчалась через весь город на такси, сжимая телефон. Молилась. Пожалуйста, пусть всё будет хорошо. Пусть мама просто упала, ушиблась, потеряла сознание, но жива. Живая.
Дверь маминой квартиры была открыта. На пороге стояла скорая помощь. Тетя Валя плакала, прижимая платок к лицу. Врач молодой мужчина с усталым лицом вышел из спальни и покачал головой.
— Вы родственница?
— Дочь. Что с мамой?
— Мне очень жаль. Обширный инфаркт. Она умерла во сне. Не мучилась.
Комната поплыла. Света схватилась за косяк двери.
— Нет. Нет, это ошибка. Мама здоровая, ей всего семьдесят шесть, она…
— Мне очень жаль, — повторил врач.
Света вошла в спальню. Мама лежала на кровати, накрытая одеялом, с закрытыми глазами. Лицо спокойное, умиротворенное. Будто спит. Света опустилась на колени рядом, взяла холодную руку.
— Мамочка, — прошептала она. — Не уходи. Пожалуйста. Мне без тебя не справиться. Я не смогу. Мама…
Но мама не ответила. И уже больше никогда не ответит.
На тумбочке сидел Жорик. Огромный белый кот смотрел на Свету желтыми глазами, полными печали. Он мяукнул тихо, жалобно, и Света вдруг поняла, что кот тоже потерял свою семью.
Похороны прошли как в тумане. Света стояла у могилы, держа за руку Киру. Максим был с подругой, ведь он слишком мал, чтобы видеть это. Кира плакала навзрыд.
— Мама, почему бабушка не проснется?
— Потому что она теперь на небе, солнышко.
— А она нас видит оттуда?
— Видит. И любит.
Игорь прислал соболезнования в сообщении. Но не приехал. Света даже не рассердилась, а все потому, что у нее не было сил на злость. Только боль, такая всепоглощающая, что хотелось просто лечь и не вставать.
Нужно было заниматься документами. Квартира мамы перешла Свете по наследству. Риелторы советовали продать, двухкомнатная на окраине, хорошая цена. Света решила продать и свою однокомнатную, где жила с детьми, там было тесно, а на вырученные деньги можно было купить квартиру побольше. И в новом месте начать новую жизнь.
Когда Света приехала в мамину квартиру разбирать вещи, Жорик встретил ее на пороге. Исхудавший, с тусклой шерстью, он жалобно мяукал и терся о ноги.
— Соседка кормила его, — объяснила тетя Валя. — Но он всё равно тоскует. Ищет Галю по квартире, мяукает. Бедное животное.
Света присела перед котом, погладила. Жорик ткнулся головой в ее ладонь, замурлыкал надломленно.
— Ты тоже один остался, да? — прошептала она.
Взгляд скользнул по квартире. Мамины книги, мамины фотографии, мамин запах лаванды. Всё это скоро исчезнет. Новые люди въедут сюда, переставят мебель, и не останется ничего, что напоминало бы о маме.
— Поедешь со мной, — сказала Света, глядя коту в желтые глаза. — Мама бы хотела, чтобы я позаботилась о тебе. И мне… мне нужен кто-то рядом. Кто-то, кто помнит её.
Жорик мяукнул тихо, будто согласился.
Квартиры продали быстрее, чем ожидала Света. Нашлась хорошая трехкомнатная в спокойном районе, на третьем этаже, с большими окнами. Переезд был сумбурным, эти бесконечные коробки, мебель, суета. Дети были в восторге от просторных комнат. Максим бегал по пустой квартире, хохоча, Кира мечтала о своей комнате, где будет её личное пространство.
А Жорик первую неделю прятался под диваном. Выходил только ночью, когда все спали. Света видела следы: пустая миска, вода убывала. Но самого кота будто и не было.
— Мама, а кот так и будет прятаться? — спрашивала Кира.
— Он скучает по бабушке, — объясняла Света, и голос дрожал. — Ему нужно время привыкнуть. Как и нам.
Света тоже скучала. По маме, по старой жизни, по тому времени, когда Игорь любил её, когда всё было просто и понятно. Она сидела на полу в новой пустой квартире и думала о том, что вся её жизнь разрушилась за несколько месяцев. Муж ушел, мама умерла, даже квартира — и та чужая, новая, не родная.
— Почему так? — шептала она в темноту. — Что я сделала не так?
Из-под дивана донеслось сопение. Потом тишина. А потом мягкая белая лапа медленно показалась из темноты и осторожно коснулась её руки. Света замерла. Жорик вылез из-под дивана, подошел совсем близко и ткнулся мордой в её ладонь. Огромный, теплый, пушистый. Шерсть свалялась, глаза грустные, но он пришел. Наконец, сам пришел к ней. Света погладила его, и кот замурлыкал тихо и успокаивающе.
— Спасибо, — прошептала она. — Спасибо, что ты есть.
Жорик устроился рядом, положил тяжелую голову ей на колени. Они так и сидели долго, в тишине и темноте новой квартиры, два одиноких существа, которые потеряли всё, но нашли друг друга.
Утром Света проснулась от того, что кто-то тяжело ходил по её животу. Открыла глаза, Жорик деловито топтался на одеяле, мурлыча и бодая её мордой.
— Ты чего? — сонно пробормотала она.
— Мряяяуу! — заявил Жорик требовательно.
— Хочешь есть? Ладно, ладно, иду.
Света встала, накинула халат. Жорик трусил впереди, высоко задрав хвост. На кухне он сел возле пустой миски и посмотрел на Свету так выразительно, что она невольно улыбнулась впервые за много дней.
— Командир нашелся.
Пока она насыпала корм, на кухню вышла Кира.
— Мам! Жорик вышел!
— Вышел, — кивнула Света. — И требует завтрак.
Кира присела рядом с котом, осторожно погладила. Жорик милостиво разрешил, продолжая есть.
— Он такой мягкий, — восхищенно прошептала девочка. — Мама, а можно я его причешу?
— Попробуй. Только осторожно.
Кира принесла свою расческу. Света ждала, что кот убежит, но Жорик неожиданно позволил себя расчесывать. Более того, кажется, ему это нравилось. Он подставлял бока, мурлыкал, жмурился от удовольствия.
Света смотрела на эту картину: дочка с расческой в руках, огромный белый кот в солнечных лучах, и что-то сдвинулось внутри. Что-то теплое, почти забытое. Впервые за долгое время ей захотелось улыбнуться. По-настоящему.
Может быть, жизнь действительно продолжается. Может быть, есть смысл попробовать снова. Ради детей. Ради себя. Ради мамы, которая бы хотела видеть её счастливой.
Жорик быстро превратился в хозяина квартиры. Он имел твердое мнение обо всем: о том, когда нужно просыпаться, где должен стоять его лоток, какой корм достоин его внимания. Он будто заполнил пустоту, которую оставила смерть мамы и уход Игоря.
Но главное, Жорик будто чувствовал, когда Свете особенно тяжело. В такие моменты он появлялся рядом, укладывался на колени или просто садился рядом, тяжелый и теплый. Света гладила его, зарывала пальцы в мягкую шерсть, и становилось чуть легче.
Однажды утром Света встала, посмотрела на себя в зеркало и вдруг осознала, что ей надоело так выглядеть. Надоело ходить в застиранном халате, надоело видеть круги под глазами и усталое лицо. Надоело жалеть себя.
— Кира, посиди с Максимом, — сказала она дочке. — Я схожу в душ.
Она вымыла голову, сделала маску для лица, надела новую, модную пижаму, которую заказала неделю назад.
— Что, так лучше? — спросила Света.
— Мрр, — кивнул кот.
Дни стали постепенно меняться. Света записалась на онлайн-курсы по графическому дизайну, это была давняя мечта. По вечерам, когда дети спали, она сидела за ноутбуком, а Жорик устраивался рядом.
Кира заметила перемены.
— Мам, а ты сегодня красивая.
— Правда?
— Угу. И ты больше улыбаешься.
Света задумалась, глядя на кота.
— Наверное, я начала смотреть на жизнь по-другому. У меня есть вы, мои самые родные и любимые дети. И еще есть Жорик, который тоже напоминает мне, что жизнь продолжается.
Игорь звонил раз в месяц, спрашивал о детях коротко. Света больше не чувствовала обиды. Присутствие детей и Жорика будто заполнило пустоту.
Прошел год. Света закончила курсы, нашла удаленную работу. Она похудела, начала заботиться о себе. Ходила гулять с детьми дольше, делала зарядку, готовила нормальную еду.
Однажды днем в дверь позвонили. Сантехник пришел чинить кран. Он несколько раз взглядывал на Свету, и она заметила интерес в его глазах.
— У вас очень уютная квартира, — сказал он.
— Спасибо.
— Меня Андрей зовут. А вас?
— Света.
— Может быть, вы не против как-нибудь выпить кофе?
Света растерялась. Давно никто не приглашал её. Еще с первого знакомства. Сначала Света хотела отказать. Но потом она посмотрела на Жорика. Кот сидел на подоконнике и смотрел спокойно, ободряюще.
— Почему бы и нет, — улыбнулась она. — Давайте попробуем.
Вечером Света сидела на диване, обнимая Жорика.
— Спасибо тебе, — шептала она. — За то, что пришел в мою жизнь. Я знаю, мама послала тебя мне. Чтобы я не сдалась.
Жорик мурлыкал, в его желтых глазах мелькал мудрый свет.
Света уснула с улыбкой, а Жорик свернулся у её ног, огромный белый страж, который изменил её жизнь просто своим присутствием.
Иногда спасение приходит не в виде человека, а в виде пушистого кота с желтыми глазами. Иногда, чтобы снова стать собой, нужен только кто-то, кто будет любить тебя просто за то, что ты есть.
