«Скинь мне, как обычно». Эту фразу я увидела в чате, который начинался со слова «бывшая». Но деньги были — мои. Из нашего общего бюджета.
Я смотрела на экран телефона Руслана, и комната вокруг как будто сжималась. Воздух становился тяжелее с каждым вдохом. Пятнадцать тысяч рублей. Каждый месяц. Три года подряд. И еще какие-то суммы — то двадцать, то тридцать — с пометкой «Малышу на день рождения», «На лечение», «На отпуск».
У нас не было детей. Руслан всегда говорил, что еще не готов. А я ждала. Три года ждала, когда он будет готов создать настоящую семью. И все это время он… что? Содержал другую?
Руслан вернется с работы через час. У меня есть время решить, что делать дальше.
Познакомились мы пять лет назад. Я работала в компании по организации конференций. Моей задачей было следить за тем, чтобы все шло по плану. На одной из них появился Руслан — приглашенный эксперт в области финансового консультирования. Высокий, с темными волосами и глазами цвета янтаря.
— Настя, вы же организатор? — спросил он тогда, заставив меня забыть про распечатанный план мероприятия. — У вас не найдется еще одного микрофона? Мой что-то барахлит.
После конференции мы разговорились. Он пригласил меня на ужин, потом еще на один. Я влюбилась в его уверенность, в то, как он рассуждал о финансах, о будущем. Через год мы поженились.
Квартиру купили в ипотеку сразу после свадьбы. Руслан настоял, чтобы она была оформлена на обоих. «Мы же семья», — говорил он. Я была счастлива. О том, что у него уже был брак, я знала. Короткий студенческий, без детей. Так он сказал.
Ложь на лжи.
Фотография. Она возникла на экране телефона случайно. Я просто хотела посмотреть маршрут — мы собирались на выходные за город, а навигатор был установлен только у Руслана. Телефон лежал на столике в прихожей, экран разблокирован. Я взяла его, провела пальцем — и замерла.
Сообщение: «Скинь мне, как обычно». Уведомление о переводе. «Инне. Обычная сумма». Ответа не было. Я открыла приложение банка. Пятнадцать тысяч. Получатель: Инна Соколова. И история — десятки таких же переводов, каждый месяц.
Мои руки дрожали, когда я открыла мессенджер. Нашла чат с контактом «Бывшая». Пролистала вверх.
«Малышу нужны новые зимние ботинки».
«Врач говорит, что нужно обследование».
«Он спрашивает, когда папа приедет».
Папа.
Я положила телефон на место. Достала свой, открыла историю банковских операций по нашей общей карте. Вот они — те самые переводы. Каждый месяц, в одно и то же число. Я просто никогда не обращала внимания. Доверяла.
Сколько сил я потратила на то, чтобы стать для него идеальной женой. Готовила его любимые блюда, поддерживала во всех начинаниях, отказалась от повышения, потому что пришлось бы чаще задерживаться на работе. А он все это время…
Слезы текли по щекам, но я их не вытирала. Что-то внутри меня застыло, превратилось в лед. Три года назад мы начали откладывать на дом. «Через пять лет сможем купить что-то приличное за городом», — говорил Руслан. А я представляла, как мы сидим на веранде, как бегают вокруг дома наши дети.
Наши несуществующие дети.
— Настя, иди пить чай. Я купил твои любимые пирожные, — позвал Руслан с кухни.
Я сидела в кресле и молчала.
— Что случилось? — сказал муж, заходя в гостиную.
— У тебя есть сын, — произнесла я. Не вопрос — утверждение.
Руслан застыл в дверном проеме.
— Откуда… — начал он, но осекся. — Настя, я могу объяснить.
— Сколько ему лет?
Руслан опустил взгляд.
— Пять.
Пять. Значит, он родился еще до нашей встречи. Но почему Руслан скрывал?
— Почему ты солгал мне?
— Я не лгал, — он сделал шаг в комнату. — Просто не говорил всей правды.
— Разница есть?
— Есть, — он провел рукой по лицу. — Когда мы познакомились, Максим только родился. Мы с Инной уже год как развелись. Она забеременела после нашего расставания, но ребенок мой.
— И ты все эти годы отправлял ей деньги. Из нашего семейного бюджета. Из денег, которые мы откладывали на будущее. На наше будущее.
— Я должен был, — Руслан сел напротив меня. — Понимаешь, я не мог бросить своего сына.
— А мне ты мог лгать?
— Я боялся тебя потерять, — он протянул руку, пытаясь взять мою, но я отстранилась. — Когда мы только начали встречаться, я не знал, как сказать. А потом… потом уже было поздно.
— Пять лет, Руслан. Пять лет я жила с человеком, у которого была другая семья.
— Они не другая семья! — вдруг резко ответил он. — Мы с Инной расстались давно. Я просто помогаю сыну.
— А приезжаешь к нему? Видишься с ним? С Инной?
Руслан молчал. И в этом молчании был ответ.
— Ты ведь ездил к ним, когда говорил, что у тебя командировки? — я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Отвечай!
— Иногда, — тихо произнес он. — По большим праздникам. На день рождения Максима.
— А в прошлом месяце? Ты говорил, что едешь на три дня в Питер по работе.
Руслан опустил голову.
— Максим болел. Серьезно болел. Инна не справлялась одна.
Я встала. Ноги едва держали меня.
— Знаешь, что самое страшное? — голос дрожал, но я сдерживалась. — Не то, что у тебя есть сын. А то, что ты лишил меня выбора. Я могла бы понять. Могла бы принять. Но ты решил за меня.
— Настя, давай поговорим, — Руслан тоже поднялся. — Я все объясню. Мы справимся с этим вместе.
— Вместе? — я горько усмехнулась. — Нет такого «вместе», Руслан. Есть ты, твой сын, твоя бывшая. И есть я — человек, которому ты врал.
Я собрала вещи. Самое необходимое. Руслан ходил за мной по квартире, пытался объяснить, что все не так, как я думаю. Что он любит меня, что собирался рассказать…
— Когда? — спросила я, застегивая чемодан. — Когда ребенку исполнилось бы восемнадцать?
— Ты не понимаешь, — в его голосе звучало отчаяние. — Я боялся тебя потерять.
— А теперь потерял.
Я вызвала такси и села на диван, ожидая приезда машины. Руслан стоял у окна, смотрел на улицу.
— Куда ты поедешь? — спросил он наконец.
— К Ире, — имя подруги вырвалось автоматически. — Не звони мне. Не пиши. Я сама свяжусь, когда буду готова говорить.
— Настя, не уходи так, — он повернулся, и я увидела, что в его глазах стоят слезы. — Я действительно люблю тебя.
***
Ира впустила меня без лишних вопросов. Налила чай, обняла и сказала:
— Рассказывай.
И я рассказала. Про переводы, про сообщения, про пятилетнего мальчика, которого я никогда не видела, но из-за которого рушилась моя семья.
— Что ты собираешься делать? — спросила Ира, когда я замолчала.
Я выпрямила спину. Внутри что-то щелкнуло, словно встал на место механизм, ранее работавший со сбоями.
— Подаю на развод, — мой голос звучал тверже, чем я ожидала. — Найду хорошего юриста и решу вопрос с ипотекой.
— А может, сначала все-таки поговорить с ним? Когда первый шок пройдет?
— О чем говорить? — я посмотрела Ире прямо в глаза. — Он обманывал меня с самого начала. Каждый день нашей совместной жизни был построен на лжи.
— Но ведь он делал это не для себя, — осторожно заметила Ира. — Он помогал своему сыну.
— Дело не в том, что он помогал сыну! — я отставила чашку. — А в том, что он скрыл от меня самое важное. Лишил меня права выбора. Понимаешь, он решил за меня, с чем я должна мириться, а с чем нет. Я могла бы принять его ребенка. Но я никогда не приму ложь.
Ира сжала мою руку:
— Ты сильнее, чем я думала.
— Я сильнее, чем сама думала, — ответила я, и это была правда.
Утром я проснулась с опухшими от слез глазами. На телефоне — двадцать пропущенных от Руслана и десяток сообщений. Я не стала их читать.
Вместо этого я открыла поисковик и набрала: «Инна Соколова». Нашла ее страницу в социальной сети. Обычная женщина, чуть старше меня. Светлые волосы, приятная улыбка. Фотографии сына — темноволосого мальчика с янтарными глазами. Глазами Руслана.
Я пролистала ее страницу до 2019 года — года нашей с Русланом встречи. Фотографии беременной Инны. Потом — с новорожденным. Ни одного упоминания Руслана. Словно его не существовало в ее жизни.
И вдруг — фотография трехлетней давности. Мальчик, задувающий свечи на торте. А рядом, вполоборота, так что лица почти не видно — Руслан. Подпись: «День рождения нашего чемпиона. Папа приехал».
Три года назад. Когда мы с Русланом уже были женаты.
Я закрыла страницу и взяла телефон. Набрала номер.
— Алло, — голос Руслана звучал измученно, словно он не спал всю ночь.
— Нам нужно поговорить, — сказала я. — Но не о нас. О разделе имущества.
Руслан приехал через час. Выглядел так, словно постарел за одну ночь. Мы сели в кафе недалеко от дома Иры.
— Настя, давай сначала просто поговорим, — начал он.
— Я хочу знать всю правду, — перебила я. — С самого начала. И не вздумай снова лгать.
Руслан глубоко вздохнул.
— Мы с Инной познакомились в университете. Поженились на третьем курсе, по глупости. Через год поняли, что ошиблись, и развелись. Разошлись спокойно, без скандалов. А через месяц она сообщила, что беременна.
— И ты решил к ней вернуться?
— Нет, — он покачал головой. — Я предлагал, но она отказалась. Сказала, что не хочет строить семью из-за ребенка. Что справится сама. Я настоял только на том, что буду помогать материально и видеться с сыном.
— А потом?
— Потом родился Максим. Я приезжал к нему каждые выходные. Первый год был сложным — Инна не работала, сидела с ребенком. Я оплачивал квартиру, покупал все необходимое. И я встретил тебя.
— И решил умолчать о сыне.
— Да, — Руслан не отвел взгляд. — Я боялся, что ты не захочешь связываться с мужчиной, у которого есть ребенок от другой женщины. Особенно такой маленький.
— Ты решил за меня.
— Да, — повторил он. — И каждый день жалел об этом. Хотел рассказать тебе правду, но все откладывал и откладывал. А потом стало поздно.
— Почему ты не хотел детей от меня? — вопрос, мучивший меня все эти годы, наконец вырвался наружу.
Руслан вздрогнул.
— Я хотел. Просто… — он замолчал, подбирая слова. — Мне казалось, что я не справлюсь. Что не смогу быть хорошим отцом для двоих детей. Что буду разрываться между тобой и Максимом, и в итоге всех подведу.
— А вместо этого ты просто врал мне.
— Я думал, что защищаю тебя.
— От чего? От правды?
Руслан опустил голову.
Я молчала. Внутри боролись обида, злость и что-то еще — чувство, которому я не могла дать названия.
— Что будем делать с квартирой? — спросила я наконец. — Она в ипотеке, оформлена на обоих.
— Продадим.
— А ты?
— Сниму что-нибудь. Недалеко от… — он осекся, но я поняла.
— Недалеко от сына.
Руслан кивнул.
— Я больше не хочу врать, Настя. Ни тебе, ни себе. Максим — часть моей жизни. Важная часть. И я не могу от него отказаться.
— Я бы никогда и не просила тебя об этом, — тихо ответила я. — Если бы знала.
***
Прошло три месяца. Я живу в квартире одна. Развод прошел быстро и без лишних эмоций. Документы подписаны, штампы поставлены. Официально я снова свободна.
На работе меня повысили — теперь я руковожу отделом по организации конференций. Зарплата выросла почти вдвое, и я наконец могу без проблем оплачивать ипотеку самостоятельно.
Вчера я возвращалась с работы и увидела их — Руслана и мальчика лет пяти. Они шли по улице, держась за руки, и о чем-то увлеченно разговаривали. Я не стала прятаться. Мальчик смеялся, запрокинув голову, и в этом жесте было что-то такое знакомое, такое… руслановское.
В груди кольнуло, но это была уже не та острая боль, что раньше. Скорее, тихая грусть по тому, чего не случилось.
Руслан заметил меня, замедлил шаг. В его глазах мелькнуло что-то — сожаление? раскаяние? Я кивнула им обоим и пошла дальше. Максим с любопытством посмотрел на меня, но ничего не сказал.
***
Вечером раздался звонок. Руслан.
— Привет, — его голос звучал неуверенно. — Как ты?
— Нормально, — ответила я. — А ты?
— Тоже. Настя, я… — он запнулся. — Прости, что мы так встретились сегодня. Я не знал, что ты ходишь там.
— Все в порядке, — ответила я. — Город маленький, такое случается.
— Ты хорошо выглядишь. Слышал, тебя повысили.
— Да, теперь я начальник.
Повисла пауза.
— Настя, я до сих пор думаю, что все могло быть по-другому, — тихо сказал он. — Если бы я не струсил тогда, в самом начале…
— Но ты струсил, — я не дала ему закончить. — И сделал выбор за нас обоих. Теперь уже ничего не изменить.
— Я знаю, — в его голосе слышалась боль. — Просто хотел, чтобы ты знала: я жалею об этом каждый день.
— Я тоже о многом жалею, — честно ответила я. — Но жизнь продолжается.
После разговора я долго сидела у окна, глядя на вечерний город. Думала о Руслане, о его сыне, о том, что могло бы быть, если бы он сказал мне правду с самого начала.
***
На следующий вечер дверь позвонили. На пороге стояла Ира.
— Я подумала, тебе может понадобиться компания, — сказала она, проходя в квартиру. — Видела твой взгляд на работе. Что-то случилось?
Я рассказала ей о встрече с Русланом и Максимом, о нашем телефонном разговоре.
— И что ты чувствуешь? — спросила Ира, разливая вино по бокалам.
— Грусть, — я взяла бокал. — Но уже не боль. Знаешь, я поняла одну вещь: дело даже не в том, что у него есть ребенок. А в том, что он не доверял мне настолько, чтобы рассказать об этом. Какие бы отношения могли быть у нас, если в их основе лежит такое недоверие?
— Ты выглядишь спокойнее, — заметила Ира.
— Я и чувствую себя спокойнее, — я улыбнулась. — Я знаю, что поступила правильно. И знаю, что справлюсь.
Мы чокнулись бокалами.
— За новую жизнь, — сказала Ира.
— За правду, — добавила я. — Какой бы горькой она ни была.
***
Через год я случайно узнала, что Руслан снова женился. На Инне. Они съехались, когда Максиму исполнилось шесть, и решили снова попробовать стать семьей — ради сына.
Я не почувствовала ревности. Только странное облегчение, словно последний кусочек пазла встал на место. Теперь я понимаю, что Руслан всегда был между двух огней. Может, он действительно любил меня. Но часть его сердца всегда принадлежала той, другой семье.
А я… Я начала встречаться с Андреем — коллегой из юридического отдела. Он знает всю мою историю. Знает про Руслана, про ложь, про боль. И принимает меня такой, какая я есть — с моими шрамами, с моим опытом, с моей новообретенной силой.
Я не знаю, что будет дальше. Но знаю точно: больше никому не позволю решать за меня. Никому не позволю лишать меня права выбора.
