Анна стояла у окна, сжимая в руках конверт с документами. Солнечные лучи падали ей прямо на лицо, но в глазах не было и тени радости. Было что-то ледяное, холодное, что-то, что не оставляло надежды.
Наследство. Квартира деда.
Она повернулась к Михаилу, который как обычно был поглощён своим ноутбуком. Видимо, этот экран — единственное, что могло отвлечь его от всего остального мира.
— Ну что, герой? Уже прикинул, как будем сдавать эту квартиру и наконец расплатимся с ипотекой? — её голос звучал как лезвие ножа, ледяной и резкий.
Михаил поднял глаза только спустя несколько секунд, словно вырываясь из какой-то транса. Пальцы застыли над клавишами.
— Аня, давай не сейчас. У меня отчёт горит. — он протёр глаза и скис под этим потоком её взгляда.
— Когда тогда? Через год? Через пять? — Анна подошла к нему и с громким хлопком закрыла крышку ноутбука. — Мы сколько лет копим, отказываем себе во всем, а ты снова делаешь вид, что это не важно?!
Михаил поднял брови, но так и не вскочил, не закричал. Он просто сидел и молчал. В его глазах было что-то такое, что заставляло её хотеть кричать ещё громче.
— Я не делаю вид. Просто… мама звонила.
Анна замерла, пытаясь осознать эти слова.
— И что? — её голос стал гораздо тише, но в нём чувствовалась какая-то сталь, даже гнев.
Михаил вздохнул, будто знал, что всё это будет не просто.
— Она хочет поговорить. О даче.
Анна расхохоталась. Резко, без тени радости, как будто кто-то вдруг сказал самую нелепую шутку в мире.
— О даче. Конечно. Потому что, боже упаси, у нас вдруг появятся деньги на себя, а не на её очередную прихоть!
Михаил сжал кулаки, но молчал, не вступая в разговор.
— Ты даже не собираешься ей отказать, да? — Анна наклонилась вперёд, её дыхание горячо обожгло его щёку. — Ты до сих пор не можешь сказать ей «нет»!
Он встал резко, стукнув кулаком по столу, так что она чуть не подпрыгнула.
— Хватит! Это моя мать, ты понимаешь?! Я не могу просто взять и послать её куда подальше!
— А меня можешь? — Анна отступила на шаг, её голос стал едва слышен. — Потому что со мной ты всегда выбираешь скандал, а с ней — нет. Ты боишься её!
Михаил резко схватил её за руку, не давая уйти.
— Я ничего не боюсь. Но ты переходишь черту.
— Какую ещё черту?! — Анна вырвалась, глаза пылали. — Ты вообще слышишь себя?! Мы с тобой — семья! И если ты не научишься выбирать между мной и мамой, то скоро останешься только с ней!
Он молчал. Просто развернулся и отвернулся, как будто всё уже сказано.
Анна сжала кулаки до белых костяшек и, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты, громко хлопнув дверью, так что все предметы на столе задрожали.
***
Елена Викторовна сидела в гостиной и мирно пила чай с лимоном, как будто всё вокруг было спокойно и ничего не тревожило её. Она оценивающе взглянула на Анну, но её взгляд был холодным, неискренним.
— Ну вот, наконец-то ты соизволила появиться, — она усмехнулась, но в этой улыбке не было ни тени тепла. — Я уж думала, ты решила бойкотировать семейные посиделки.
Анна села напротив, скрестив руки на груди, как всегда, готовая к войне.
— Я не бойкотирую. Просто у меня есть дела поважнее.
— О, конечно, — свекровь кивнула, делая глоток чая. — Деньги считать, квартиру сдавать… А о семье кто думать будет?
В это время Михаил вошёл в комнату, но замер у двери, как будто всё ещё не решался вмешиваться.
— Мам, давай без этого, — пробормотал он, но Елена Викторовна лишь махнула рукой.
— Ты всегда так, Мишенька. Стоило мне начать говорить о важном — и ты сразу в кусты.
Анна не выдержала.
— Важном? Какая дача важнее нашего будущего?!
Елена Викторовна поставила чашку с лёгким звоном.
— Будущее? Ты хочешь сказать, что мои годы — это уже прошлое, которое можно выкинуть на помойку?
— Я хочу сказать, что мы не обязаны исполнять каждый ваш каприз!
Елена Викторовна встала медленно, словно чувствовала, что сейчас будет что-то жаркое.
— Каприз? — её голос стал опасным, почти зловещим. — Я прожила свою жизнь, растила сына одна, а теперь должна у тебя просить разрешения просто… отдохнуть?
Михаил шагнул вперёд, как раз пытаясь вмешаться.
— Мама, Аня не это имела в виду…
— А что?! — Анна вскочила, глаза её сверкали. — Ты опять на её стороне?!
— Я ни на чьей стороне! — он резко повернулся к ней. — Но хватит уже кричать!
Анна сжала зубы и уставилась на него.
— Хорошо. Тогда скажи ей сам. Скажи, что мы не будем покупать эту чёртову дачу.
Михаил замолчал.
Елена Викторовна, как всегда, победоносно улыбнулась.
— Ну что, сынок? Ты действительно откажешь матери в последней радости?
Он молчал, не зная, что сказать.
Анна почувствовала, как внутри неё что-то рвётся, как последняя нитка, которая всё держала.
— Понятно. — И без слов вышла. На этот раз — на улицу, под гнётом всего, что тут произошло.
***
Холодный ветер бил в лицо, но Анна даже не заметила его. Шагала быстро, почти бегом, не останавливаясь, пока не упёрлась в скамейку в парке. Села, сжала кулаки, чувствовала, как ногти впиваются в ладони.
Как так вышло?
— Нашла где прятаться. — Михаил стоял перед ней, его лицо напряжённое, как у человека, который переживает, что сейчас все разлетится на куски.
Анна вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— Ты вообще понимаешь, что творишь? — его голос дрожал, он не мог скрыть своего раздражения. — Ты заставила меня выбирать между тобой и матерью!
— Я не заставляла! — она вскочила с места, и её голос сорвался, как будто в нём были все накопившиеся годы обиды. — Ты сам не можешь понять, кто для тебя важнее!
— Потому что это не выбор! — он схватил её за плечи, почти с силой. — Я люблю тебя. Но она — моя мать. Я не могу просто вычеркнуть её из жизни!
— Я и не прошу тебя вычеркивать! — она вырвалась, глаза пылали. — Я прошу тебя, хотя бы один раз, поставить меня на первое место!
Михаил замер, как будто её слова пробили его насквозь. Он не знал, что сказать.
— Ты… ты правда так думаешь? — его голос был почти беззвучным, будто ему было сложно в это поверить.
Анна закрыла глаза, её грудь тяжело поднималась и опускалась.
— Я думаю, что если ты сейчас не примешь решение, нам с тобой больше не о чём разговаривать.
Он молчал, и в тишине было столько всего сказано, что она почти не смогла дышать.
А потом…
— Хорошо.
Она открыла глаза, почти не веря своим ушам.
— Что? — в её голосе проскользнуло удивление, боль и какая-то неуверенность.
— Хорошо, — он повторил, теперь твёрдо. — Мы не покупаем дачу.
Анна почувствовала, как что-то внутри неё дрогнуло, как лед начинает таять, но она не была готова признать это.
— Ты… серьёзно?
Михаил кивнул, его взгляд стал мягче.
— Да. Потому что ты права. Мы — семья. И наши решения должны быть общими.
Она стояла молча, не зная, что сказать, и вдруг почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Но вместо них на её лице появилась слабая улыбка. Первая за долгое время.
**
Елена Викторовна сидела, не кричала, не плакала. Просто смотрела на сына, её взгляд был холодный и невыносимо спокойный.
— Значит, так. — её слова, казалось, отрезали воздух.
Михаил стоял перед ней, но теперь — твёрдое лицо, без колебаний.
— Мама, мы не можем себе это позволить. И точка.
— Ты выбрал её. — голос Елены Викторовны был тихим, почти шепотом, но в нём звучала такая тяжесть, что даже Михаилу стало не по себе.
— Я выбрал нас. — он ответил твёрдо, как будто впервые осознал, что сказал. И почувствовал, что эти слова — его решение.
Свекровь медленно встала. Плавно подошла к нему и встала так близко, что он мог почувствовать её дыхание.
— Хорошо. Но запомни, Мишенька… — её слова были полны горечи. — Когда-нибудь ты поймёшь, что кровь — гуще воды.
И с этими словами она развернулась и вышла.
Михаил не стал её останавливать. Просто стоял, не двигаясь, как будто она забрала с собой всю его уверенность.
Анна стояла у дверей, как раз в тот момент, когда Елена Викторовна исчезла из поля зрения.
— Всё? — она сжала губы, надеясь услышать ответ, который не сможет разрушить то, что только что началось.
Он кивнул, усталый, но какой-то странно освобождённый.
— Всё.
Анна подошла и обняла его, крепко, так, как не обнимала давно. И впервые за долгое время… он обнял её в ответ.
В их руках было нечто большее, чем решение. Это было признание, что они смогли пройти через бурю. Но впереди их ждал ещё один шторм.
***
Анна ковырялась в старых бумагах в дедовской квартире, скользя взглядом по пыльным страницам. Вдруг, из-под груды документов, выскользнул конверт с жёлтым восковым оттиском.
«Анне и Михаилу. Вскрыть вместе.»
Она замерла. На секунду даже забыла, как дышать.
— Миша! — её голос дрогнул, как струна, готовая порваться.
Михаил, который только что закручивал лампочку в люстре, спрыгнул со стула и подошёл. Руки у него ещё немного дрожали, а на лице играла какая-то раздражённая, но решительная гримаса.
— Что там? — он бросил взгляд на конверт, не скрывая любопытства и напряжения.
Она протянула ему конверт. В глазах отражались вопросы, которые она не успела задать себе.
— Дед оставил… что-то ещё.
Михаил молча вскрыл конверт. Внутри лежало письмо и ключ от банковской ячейки.
«Дорогие мои. Если читаете это — значит, квартиру вы получили. Но есть кое-что ещё. Счёт, который поможет вам начать всё с чистого листа. Однако деньги ваши будут только при одном условии — вы должны доказать, что ваша семья крепка. Не дайте ей разрушиться. Любящий вас, дед.»
Михаил поднял глаза. Они встретились взглядом, но в этом взгляде не было никакой уверенности, только огромный вопрос, который повис в воздухе, как тяжёлый груз.
— Что это значит? — спросил он, больше себе, чем ей.
Анна сжала письмо в руках, ощущая, как его слова буквально проникают в её кожу.
— Он знал… — прошептала она, как будто боялась, что вслух произнесённые слова могут развеять иллюзию. — Он знал, что мы на грани.
Михаил отвернулся, прошёлся по комнате, рука коснулась лица, но это был не жест раздумья — это была попытка заглушить волну раздражения.
— Чёрт. — он бросил короткое слово в пустоту, словно все эти слова не имели смысла.
Тишина стала такой тяжёлой, что её можно было резать ножом.
— Значит, если мы разведёмся — денег не будет? — Анна не сдержала горькой усмешки, ей стало смешно. — Какой же он хитрый.
Михаил резко повернулся к ней, как будто не выдержал ещё одной её насмешки.
— Не в этом дело! — его голос дрожал, но напряжение в нём было явным. — Ты вообще слышишь себя? Дед не подкуп устроил! Он дал нам шанс!
— На что?! — Анна взвыла, вскидывая руки в бессильном жесте. — На то, чтобы ещё месяц терпеть твою мать? На то, чтобы ты снова метался между мной и ею?
— Нет! — он шагнул вперёд, схватив её за запястья, сжимая их так, что у неё на коже остались следы. — На то, чтобы наконец разобраться!
Она попыталась вырваться, но его хватка была слишком сильной.
— Пусти! — она сдавала голос, но в нём была не только ярость, но и отчаяние.
— Нет! — его голос стал громким, гремел, как раскат грома. — Я устал! Устал от этой войны! От того, что ты видишь во мне слабака, а я вижу в тебе упрямую стерву! Но, чёрт возьми, Анна, я люблю тебя! И если дед дал нам этот ключ — значит, он верил, что мы справимся!*
Она замерла. В её голове был всего один вопрос.
— Ты… — её голос стал тихим, почти испуганным. — Ты действительно так думаешь?
Михаил выпустил её руки, но не отошёл. Казалось, он сейчас взорвётся. Но вместо этого он просто стоял, и на лице его появилась выраженная решимость.
— Да. — он почти шептал, но его глаза были такими, что не требовали ни слов, ни объяснений. — Я наконец понял: я не могу жить, разрываясь пополам. И если выбирать — то только тебя.
Анна закрыла глаза, и всё вокруг, казалось, исчезло. Был только он, только их слова и это странное ощущение, что они могут сделать всё, если хотя бы немного постараются.
— А если она снова… — она не успела договорить, но его взгляд сказал больше, чем все слова.
— Я скажу «нет».
Она открыла глаза. В его взгляде не было ни тени сомнения, ни страха.
— Обещаешь?
— Клянусь.
И в этот момент Анна сделала шаг вперёд, обняла его крепко, как в тот день, когда они только поженились, и хотя их любовь ещё не была безоблачной, это был момент, когда всё стало возможным.
Михаил прижал её к себе, как если бы это был последний шанс.
— Значит… мы идём в банк? — она прошептала ему в плечо, и её голос звучал так, будто она сама не верила, что всё наконец-то наладится.
Он рассмеялся, как в тот момент, когда они были молоды и беспечны.
— Нет. Сначала — домой.
Эпилог
Через месяц Елена Викторовна пришла к ним сама. Погода была серой, но что-то в её взгляде заставило Михаила и Анну задержать дыхание.
— Я… хочу поговорить, — сказала она неожиданно тихо, словно сама не верила в свои слова.
Анна и Михаил переглянулись, и она почувствовала, как сдавливает её сердце.
— О чём? — спросил Михаил, пытаясь скрыть тревогу в голосе.
Свекровь опустила глаза, и на её лице была такая тяжесть, что это стало самым странным моментом в их жизни.
— О том, что… я была не права.
Анна едва не поперхнулась чаем. Словно в её жизни появилось нечто, что не могло быть правдой.
— Что?
— Я поняла… что теряю сына, — Елена Викторовна сжала руки, как будто это единственное, что она могла контролировать. — И если для него важнее ты… значит, так тому и быть.
Михаил молча подошёл и обнял её, крепко, как никогда.
— Спасибо, мама.
Анна встала медленно, как будто сама себе не верила, и протянула ей чашку.
— Чай?
Свекровь взглянула на неё, и в её глазах была искренняя улыбка, которой Анна не ожидала.
— Спасибо.
А вечером они поехали в банк.
И когда менеджер вручил им конверт с цифрой на счёте, Анна покачала головой, не веря в то, что произошло.
— Дед, ты гений.
Михаил рассмеялся, его лицо было полное счастья.
— Ну что, семья? Теперь мы богаты.
— Нет, — Анна взяла его за руку. — Теперь мы — вместе.
И это было главное наследство.
