– Костя, ты точно все правильно понял? – Марина в десятый раз перечитывала документ. – Тут написано, что дом переходит к нам?
– Да, Маринка, все верно! – Костя не мог сдержать улыбки. – Тетя Вера оставила нам свой дом!
– Но почему нам? У нее же есть племянники поближе!
– А вот это самое интересное, – Костя присел рядом с женой на диван. – Помнишь, как мы к ней в прошлом году заезжали? Ты еще час с ней про ее коллекцию наперстков разговаривала.
– Ну да, было дело, – Марина пожала плечами. – Мне правда интересно было.
– Вот! А в завещании она так и написала: «Оставляю дом своей внучатой племяннице Марине, единственной, кто по-настоящему оценил мои сокровища».
Марина задумчиво постучала пальцем по подбородку.
– Костя, а что значит «сокровища»? Она же вроде не богатая была?
– Ну, наперстки свои, наверное, имела в виду, – предположил Костя. – Ты же знаешь, как старики к своим вещам относятся.
Через неделю они стояли перед добротным кирпичным домом в пригороде. Двухэтажный, с мансардой, окруженный заросшим садом – дом выглядел вполне прилично.
– Красота! – выдохнула Марина. – Наконец-то свое жилье!
Они прожили восемь лет в браке, скитаясь по съемным квартирам. Не то чтобы они были бедными – оба работали, зарабатывали нормально. Но Марина страдала одной особенностью – она собирала абсолютно все.
Началось с невинных магнитиков на холодильник. Потом добавились открытки. Затем – керамические кошечки. Следом – винтажные пуговицы. А дальше – по нарастающей: старые журналы, виниловые пластинки (без проигрывателя), елочные игрушки (круглый год), пустые красивые банки…
– Маринка, ну зачем тебе третий чемодан старых кнопок? – как-то взмолился Костя.
– Это не кнопки! Это винтажные канцелярские кнопки! Смотри, какие головки разные!
Из-за коллекций их выселяли уже четыре раза. Арендодатели приходили в ужас от того, во что превращалась квартира через полгода проживания.
– Нам нужен дом побольше, – обычно говорила Марина после очередного выселения.
– Нам нужно выкинуть половину барахла! – парировал Костя.
– Это не барахло! Это мои сокровища!
И вот теперь у них был целый дом. Костя достал ключи, повернул замок…
– Мама дорогая! – только и смог выдавить он.
Марина заглянула через его плечо и ахнула.
Прихожая была забита до потолка. Но не мебелью или вещами первой необходимости. Нет. Это были коробки, ящики, стеллажи, полки – и на всем этом… наперстки. Тысячи наперстков. Десятки тысяч.
– Это… это же… – Марина не могла подобрать слов.
Они протиснулись дальше. Гостиная – наперстки. Кухня – наперстки. Спальня – наперстки. Даже в ванной на полочках стояли наперстки.
– Кость, тут же и жить негде! – Марина растерянно оглядывалась.
– Зато твоя коллекция пуговиц теперь покажется каплей в море, – мрачно пошутил Костя.
Второй этаж оказался еще хуже. Там наперстки были рассортированы по странам, эпохам, материалам. Отдельная комната для фарфоровых, отдельная – для металлических, отдельная – для деревянных.
– Знаешь что, – решительно сказал Костя, – все это надо выкинуть. Сделаем ремонт и заживем!
– Ты что?! – Марина прижала руки к груди. – Это же настоящая коллекция! Музейная ценность! Смотри, тут есть наперсток восемнадцатого века!
– Марина, мы не можем жить в музее наперстков!
– А почему нет? – глаза Марины загорелись. – Костя, а давай действительно сделаем музей! Частный музей наперстков! Будем билеты продавать!
– Маринка, очнись! Кто пойдет в музей наперстков?
– Коллекционеры! Любители истории! Школьные экскурсии! – Марина уже неслась по комнатам, рассматривая экспонаты. – Смотри, тут же целая история! Наперстки разных стран, разных эпох! Это же можно такую экспозицию сделать!
Костя устало опустился на единственный свободный стул в коридоре.
– Марин, а жить мы где будем?
– В мансарде! Там вроде почти пусто было!
Мансарда действительно оказалась относительно свободной. Там стояло всего несколько десятков коробок с особо ценными экземплярами.
– Ну вот, – радостно сказала Марина, – тут мы и устроимся! А внизу будет музей!
– Марина, давай хотя бы часть продадим? На ремонт мансарды денег нужно.
– Продать?! – Марина посмотрела на него как на врага народа. – Костя, ты понимаешь, что тетя Вера всю жизнь это собирала? Она нам доверила! Мы не можем!
Следующие выходные они провели, пытаясь обустроить хотя бы спальное место в мансарде. Но даже это оказалось сложной задачей – Марина то и дело отвлекалась на изучение коллекции.
– Костя, смотри! Это же наперсток эпохи Людовика XIV! А это – китайский, династии Цин!
– Угу, – мрачно отзывался Костя, таская наверх их вещи.
Через месяц ситуация стала критической. Жить в мансарде было холодно и неудобно. Готовить приходилось, лавируя между стеллажами на кухне. Принимать душ – глядя на полки с наперстками.
– Костя, я вчера в интернете посмотрела, – сказала как-то Марина за ужином, который они ели, сидя на полу в мансарде. – Некоторые наперстки из коллекции стоят больших денег! Если мы откроем музей…
– Марина, чтобы открыть музей, нужны деньги на ремонт, на оформление документов, на зарплату смотрителю…
– Я буду смотрителем! Бесплатно!
– А работать когда?
– Уволюсь!
– Марина, ты спятила? На что мы жить будем?
– На входные билеты!
Костя понял, что спорить бесполезно. Марина уже жила идеей музея. Она составляла каталоги, изучала историю каждого наперстка, писала таблички.
– Знаешь что, – сказал он через неделю, – давай сделаем так. Ты приводишь в порядок первый этаж под музей. А я обустрою мансарду под жилье. Идет?
– Идет! – обрадовалась Марина.
Следующие два месяца они жили как на стройке. Марина с упоением создавала экспозицию, Костя пытался сделать мансарду пригодной для жизни.
– Марин, может, хотя бы дубликаты продадим? У тебя тут пятьдесят одинаковых советских наперстков!
– Они не одинаковые! Смотри, тут клеймо другого года!
– Марина, у нас кончаются деньги!
– Потерпи еще немного! Я уже афиши напечатала!
Музей наперстков имени тети Веры открылся в первый день весны. Марина стояла у входа в парадном платье, Костя мрачно сидел в импровизированной кассе.
За первый день пришло три человека. Две старушки, которые минут десять побродили и ушли, и один мужчина, который оказался налоговым инспектором.
– Так, значит, коммерческая деятельность? – строго спросил он. – Документы есть?
Вечером Марина плакала в мансарде.
– Костя, что же делать? Они сказали, штраф будет!
– Я же говорил, что нужно все официально оформлять!
– Но это же так дорого!
На следующий день Костя принял решение.
– Марина, я еду к моим родителям. Одолжу денег на штраф и на жизнь. А ты подумай, что нам делать дальше. Либо мы продаем часть коллекции и обустраиваем нормальное жилье, либо я снимаю квартиру и живу отдельно.
– Костя! – Марина вскочила. – Ты что, бросаешь меня?
– Я не бросаю. Я просто больше не могу жить на птичьих правах в собственном доме! Мы владеем домом, Марина! Домом! А живем хуже, чем в съемной квартире!
Костя уехал. Марина осталась одна в доме-музее. Она бродила по комнатам, смотрела на тысячи наперстков и думала.
Тетя Вера прожила всю жизнь одна. Собирала наперстки. Умерла в окружении своих сокровищ, но в полном одиночестве.
Марина достала телефон.
– Алло, Костя? Возвращайся. Я… я готова продать дубликаты. И сделать нормальную квартиру на втором этаже. А на первом пусть будет выставочный зал. Но не музей, а просто… для души.
– Правда? – в голосе Кости звучала надежда.
– Правда. Я не хочу остаться как тетя Вера. Одна со своими сокровищами.
Через полгода дом было не узнать. Второй этаж превратился в уютную квартиру. На первом остался выставочный зал с самыми ценными экземплярами. Марина водила туда экскурсии для друзей и всех желающих. Бесплатно. Для души.
– Знаешь, – сказала она как-то Косте, – тетя Вера была права. Я действительно оценила ее сокровища. Но я поняла главное – настоящее сокровище это не наперстки. Это возможность жить нормальной жизнью с любимым человеком.
– Философ ты мой, – улыбнулся Костя. – Иди сюда.
Они обнялись, стоя у окна своей новой спальни. Внизу, в выставочном зале, ровными рядами стояли наперстки тети Веры. Молчаливые свидетели того, как важно вовремя остановиться и не дать вещам стать важнее людей.
