— В подвале посидишь, пока не вспомнишь, где деньги!
Анфису Борисовну бесцеремонно потащили к двери в подвал.
— Нет у меня ничего! – визгливо ответила Анфиса Борисовна, упираясь и сопротивляясь.
— Не свисти! – усмехнулся молодой человек. – Домина у тебя такой, что мама не горюй! А в холодильнике от деликатесов тесно! – он толкнул пожилую женщину в сторону двери. – Топай!
«Хорошо, — подумала Анфиса Борисовна, — что спуск у меня пологий! Додумалась же не вертикальную лестницу сделать! А то, скинул бы! А там два пятнадцать! Приземлилась бы уже с ушибом всей бабки!»
— Сиди и думай! – прикрикнул молодой человек. – А не додумаешься, там и останешься! – он мерзко рассмеялся. – И свет тебе для размышлений не понадобиться! Глядишь, быстрее соображать начнешь!
Дверь захлопнулась, оставив Анфису Борисовна в полной темноте. А еще донесся звук поворачивающегося ключа в замочной скважине.
— На кой я замок туда заказала? – спросила у себя женщина.
Вообще, по законам жанра, она должна была биться в истерике, испытывать жив.отный стр.ах. И в самое ближайшее время отдать грабителю все требуемое, только бы оказаться на свободе.
Но злоумышленник просто не знал, с кем связался. Начать стоит с того, что Анфиса Борисовна свой подвал знала, как свои пять пальцев. И свет ей был совершенно не нужен, чтобы ориентироваться.
Она активно пользовалась подвалом, чтобы хранить закатки и прочие съестные и хозяйственные запасы.
То есть, она тут могла прожить пару месяцев вообще без ущерба для фигуры. А еще в подвале был второй выход. Тайный.
Зачем? Ну, Анфиса Борисовна не всегда была благопристойной старушкой, а опыт подсказывал, что пути отступления всегда должны быть.
Она могла в любой момент сбежать. Но ее мучил один вопрос:
— Кто навел?
Понятно, домик сам за себя говорил, что тут живут люди небедные. И живет тут одна старушка.
Но можно было бы подумать, что примерный сын создал маме сказочные условия. А сама старушка не имеет ни гроша за душой.
Но Анфиса Борисовна имела за душой намного больше, чем какой-то грошик.
— Кто надоумил этого …, пощипать бедную бабушку?
Анфиса Борисовна никогда не стеснялась в выражениях, а вещи всегда называла своими именами. Вот и молодому человеку она присвоила звание, которого тот заслуживал.
Пока, по мнению бандита, Анфиса Борисовна мариновалась в подвале, чтобы отдать все ценности с драгоценностями, она просто готовилась к встрече и расправе. Но она планировала вытрясти имена наводчиков, чтобы проучить и их.
Хоть и было ей семьдесят шесть лет, закалка и воспитание, полученные в детстве, не позволяли добровольно поднять лапки и отдаться на милость грабителя.
***
Родилась Анфиса в суровом краю, про который в народе говорят: «Двенадцать месяцев зима – остальное – лето!» Не самое благоприятное место для ребенка.
А что было делать, если папа Анфисы, Борис Петрович, работал охранником в лагере? Да не по своей воле, а отбывал, так сказать, ссылку.
За его длинный язык и рискованные речи его могли посадить, но был он орденоносец и герой, кузнец Великой Победы. Поэтому его просто засунули дальше некуда, чтобы глаза не мозолил.
Конечно, он бы выпросил прощение ради дочки, если бы родилась она не от зэчки, которая десятку отбывала.
Влюбился Борис Петрович. Так влюбился, что пропал. И дочку признал, когда Валька родила. А это закрыло для него все пути к возвращению на большую землю.
Год после рождения Анфиса провела с мамой в зоне, а потом с папой жила в небольшом городке возле зоны. Маму ждали. А папа продолжал маму охранять.
Ясное дело, что он старался ограждать Вальку от всех ужасов отбывания, но и он был не всесилен. Да, за такие дела был начальством нелюбим и презираем.
Так еще предупредили:
— Даже когда она выйдет, тебя никто отсюда не отпустит! А уволиться ты сможешь только с приговором! Пожизненное у тебя! И радуйся, что с этой стороны забора!
Ждать маму пришлось восемь лет. Но не это самое страшное. Ждать везде и всегда можно. Тем более, Борис Петрович устраивал маме с дочкой свидания. Хоть на это начальство закрывало глаза.
А страшно было просто жить в таком неприветливом месте. Дикий зверь частенько приходил в городок. И тут не то, что ребенку опасно, взрослые в штаны делали. А скольких хоронили, которые нарвались по неосторожности?
Было правило, только большими группами передвигаться по городку. Особенно в темное время суток. А темного времени было намного больше, чем светлого.
Только Анфису другие дети особо не принимали. Гнали. Родители рассказали, чья это дочь.
Борис Петрович воспитывал дочку так, чтобы та могла себя защитить. Характер ковал, чтобы дочка не паниковала никогда, и могла действовать правильно.
С трех лет Анфиса без пугача из дома не выходила. В пять Борис Петрович выдал ей ракетницу:
— Если что, сразу в зубы стреляй! А сама прячься!
Стрелять учил в ведомственном тире. Крепко учил. А когда Анфиса ленилась, ремнем объяснял, насколько это важно. Потому что в семь лет достал дочке небольшой пистолет. Настоящее оружие. Так, многие дети ходили с такими же.
Дикий зверь опасен, но не он был самым страшным в этом месте.
Вокруг городка, где жили охранники и обслуга, находилось пять лагерей. И именно в этот город ехали те, у кого послабление режима. А так же освободившиеся и вольнонаемные. А что у тех в головах? Вдруг, да клин случится, а тут ребенок?
Вот дети себя и защищали.
Когда Валька получила свободу, дальше квартирки Бориса Петровича деваться ей было некуда. Особист пригласил на беседу перед освобождением и сказал:
— Борьке ты уже жизнь поломала. Ему отсюда хода нет! А ты уехать можешь. Только подумай, а стоит ли. Если ты за старое возьмешься, червонцем не отделаешься! Вышак без замены штрафом! А тут у тебя будет семья и вольная жизнь!
Валька согласилась остаться. Рассудила просто:
— Или я там буду никем, или тут любимой женой!
А Борис Петрович души в Вальке не чаял. К ее освобождению накупил вещей. Даже шубу в пол. А сапожки модельные из самой столицы заказывал. Полгода шли.
Жили, как жилось. И дожили до Анфисиного совершеннолетия.
Борису Петровичу обратной дороги не было, а дочку он решил отпустить из этого ада.
— Что тебе с нами тут гнить? Может, жизнь нормальную проживешь!
Вальке тоже обратной дороги не было. За что она червонец-то получила? Ограбила одну старушку, устроив той сотрясение.
И не дали бы столько, если Валька награбленное отдала. А та спрятала! Хорошо спрятала! Только подельники ее никак дождаться не могли.
— Доча, — Валька имела с Анфисой беседу с глаза на глаз, — наследство тебя богатое ждет! Местечко я тебе скажу, только ты туда не беги и не трать сразу.
Выжди, пока не прижмет. А если тянуть начнешь, то по крошечке! И не свети цацки целиком, поломай, да камешки вытяни! Чтоб не догадался никто! Да и не позарился! Аккуратно!
Уехала Анфиса в большие города, чтобы больше никогда не возвращаться. Родители настояли, чтобы все связи оборвать.
— Доченька, так оно тебе полезнее будет.
Выучилась Анфиса, работать устроилась, замуж вышла, сына родила. Про наследство помнила, но не приближалась.
Сорок ей было, когда страну начало лихорадить. Анфиса, имея северную закалку, руки не опускала, продолжала работать и подрабатывать. А ее муж Дима, вылетев с работы, даже и не думал чесаться.
Все иллюзии строил:
— Сейчас все уладится! Сейчас все будет хорошо! Надо только подождать!
Только к холодильнику этот оптимист не забывал прогуливаться. Анфисы хватило на полгода, а потом она его выперла.
— Мне пятнадцатилетнего сына хватит на шее! И его я вытяну! Тебя, лба здорового, пусть маманя твоя тянет! Она тебя таким мечтателем воспитала, вот пусть на тебя и горбатится!
Самые тяжелые времена Анфиса выдержала. Но сына выучила. Не дала на работу устроиться, чтобы институт окончил.
Но и к наследству не притронулась. Слишком уж опасно было. Не дай Бог, где-то с чем-то ценным засветишься! За золотые сережки на нож ставили!
Миллениум отметился скандалом между Анфисой и сыном.
— Мама, я люблю ее!
— Да хоть три раза! – крикнула Анфиса. – У нее ребенок!
— Я его усыновлю! – Витя не позволял себе кричать на маму.
— Взрослым себя возомнил? Да? – понизив тон, сказала Анфиса. – Тогда пошли вон с моей шеи! И ты, и Олька твоя, и сын ее!
Если тебя я содержала, то их – не собираюсь! Да и тебе уже двадцать пять!
— Мам, у меня доля в квартире, — напомнил Витя.
— Да, подавись ты своей долей!
Квартиру разменяли на однокомнатную и малосемейку. И в малосемейку ушла Анфиса. Бывший муж нарисовался, у него тоже доля была. Перед разводом приватизировали.
В свете таких событий и тенденций в стране, где всем стало на всех плевать, Анфиса решилась проверить мамино наследство.
А уже ни мамы, ни папы в живых не было. Так и самой Анфисе был пятьдесят один год. Вряд ли какие-то потенциальные соискатели тех сокровищ живы остались.
Наследство Анфису дождалось. И наследство было более чем богатым. Валька так и не призналась, кого обчистила.
Но, следуя маминой науке, Анфиса ломала украшения, вынимала камни, сбивала клейма и пробы. А потом продавала ювелирам, как лом.
В один миг из Анфиски из малосемейки родилась Анфиса Борисовна, состоятельная дама.
Правда, в малосемейке она не задержалась. Сначала квартиру купила, а потом начала по собственному проекту строить дом в элитном поселке.
Деньги решают многое, если не все. Дом был построен в кратчайшие сроки. А квартира была продана за ненадобностью.
Хотя сын приходил к маме, просил, чтобы ему отдала.
— Мама заработала, вот теперь и ты себе заработай! Нечего попрошайничать!
Хотя, нельзя сказать, что Анфиса Борисовна не помогала сыну. Помогала! Но не деньгами! Чтобы его жена с пасынком на них не жировали. Одежда, обувь, аксессуары.
Олька на ноль исходила, когда Витя щеголял в золотых часах, с золотым зажимом для галстука и с золотыми же запонками. А Анфиса Борисовна предупредила сына:
— Хоть что-то продашь или пасынку отдашь, больше ничего от меня не получишь!
Но кое-какие отношения все-таки построились. Хоть и без особого удовольствия с обеих сторон, но Анфиса принимала сына с его семьей у себя в гостях. Да-да, в том самом загородном доме, который она построила.
И по понятным причинам, Анфиса Борисовна уже официально не работала. А чтобы от скуки не закиснуть, занималась огородом. Ну, и катала урожай.
Это еще с севера осталось, что в доме должен быть запас еды на все случаи жизни.
Жизнь шла своим чередом, годы сменялись. Анфиса Борисовна наслаждалась своей старостью. А тут проник какой-то молодчик и начал деньги требовать. Настоятельно! Громко! Агрессивно!
***
На вторую и третью ступеньки сверху, были аккуратно выложены кислые огурчики, а рядом с основанием лестницы своей очереди ждали пару банок.
Анфиса Борисовна спланировала все моментально. Оставалось дождаться, когда за ней придут.
— Ну, надумала? – дверь в подвал резко отворилась, высветив сидящую на полу у лестницы хозяйку дома.
— Все отдам, — прокряхтела Анфиса Борисовна. – Только подняться помоги! Спину свело от холода!
На огурчиках, как и было задумано, молодой человек поскользнулся и кубарем свалился по лестнице.
А тут, проявив несвойственную для дамы ее возраста прыть, Анфиса Борисовна разбила о г.олову молодого человека литровую банку с помидорами.
Его это вырубило. А когда он пришел в сознание, то руки его были крепко связаны за спиной, к шее привязан се.рп острым краем к горлу.
А над молодым человеком стояла Анфиса Борисовна, упирая кончик косы тому в грудь.
— Энергично кивнешь, без головы останешься, — добродушно произнесла старушка, — а дернешься, напорешься на косу!
— А-а! – постарался крикнуть бандит.
— А смысл? – спросила Анфиса Борисовна. – Хочешь стать вечным украшением подвала? Могу устроить!
— Меня искать будут! – в панике произнес молодой человек.
— А кто будет-то? – поинтересовалась Анфиса Борисовна. – Может, стоит их сюда пригласить? И я настаиваю на этом! Иначе, — она хищно улыбнулась вставными зубами, — я тебя тут же нашинкую!
— Телефон, — он скосил взгляд на карман.
Убрав в сторону косу, Анфиса Борисовна достала телефон и вопросительно посмотрела на молодого человека.
— Сеня. Внук твой, — буркнул он.
Анфиса Борисовна написала сообщение: «Все хорошо! Приезжай!»
Через полтора часа явился не только Сеня, но и его мама.
— Так и знала, что без этой га..дюки тут не обошлось! – хищно улыбаясь, произнесла Анфиса Борисовна. – Ну, проходите, гости дорогие!
И гости прошли. А выбора у них не было. Анфиса Борисовна держала в руке пистолет с глушителем на стволе.
Папина наука не прошла даром. Как только появилась возможность, Анфиса Борисовна обзавелась этой игрушкой. В сейфе лежал, на втором этаже, а тут пригодился.
— Где Толик? – воскликнул Сеня.
— Живой, пока, — холодно ответила Анфиса Борисовна. – В подвале загорает! И очень вас там ждет! Ну! Живо!
Гости спустились в подвал, а Анфиса Борисовна осталась на пороге.
— Мне вас положить, три секунды. А дом я себе новый куплю! Вас тут даже искать не будут.
Но вы можете получить билет на свободу! – улыбка обожгла ненавистью. – По три пальца от каждого мне на память! И я вас отпущу!
Серп и коса наточены! Счастливых вам голодных игр!
Она захлопнула дверь и провернула ключ:
— А! Вот для чего замок!
Чем закончилась история неизвестно. Пока Анфиса Борисовна ждала наводчиков, она заказала авиабилеты в теплые страны, вызвала такси и собрала самое необходимое: кошелек с платиновой картой, паспорт и фотографию родителей.
Анфиса Борисовна решила посмотреть мир.
