Когда Михаил Сергеевич въезжал в свою новую квартиру на третьем этаже хрущёвки, он ещё не знал, что его жизнь вот-вот перевернётся. Ему было пятьдесят два года, он недавно развёлся с женой после двадцати пяти лет брака, и съёмная однушка в спальном районе казалась ему началом новой жизни. Свободной, спокойной, без скандалов.
План рухнул в первый же вечер.
— Мяу! — раздалось под дверью около полуночи. — Мяяяяу!
Михаил Сергеевич попытался не обращать внимания. Потом попытался заснуть. Но кошка мяукала так настойчиво, что он наконец сдался, открыл дверь и увидел на пороге рыжую пушистую кошку с белыми лапками.
— Брысь! — сказал он строго.
Кошка посмотрела на него зелёными глазами и важно прошествовала в квартиру, как будто жила здесь всегда. Она обошла все комнаты, обнюхала углы и запрыгнула на диван.
— Ты что творишь? — возмутился Михаил Сергеевич. — Это моя квартира!
— Мяу, — ответила кошка и свернулась калачиком.
***
Утром выяснилось, что Дуся принадлежала соседке снизу, бабушке Клавдии Фёдоровне, восьмидесяти трёх лет.
— Ой, простите ради Бога! — причитала старушка, стоя на пороге. — Она у меня хитрая, выскочила, когда я мусор выносила. Всё ищет, где поуютнее.
— Ничего страшного, — пробурчал Михаил Сергеевич, передавая Дусю хозяйке.
Кошка смотрела на него с укоризной.
Вечером история повторилась. И на следующий день. И через день. Дуся научилась приходить именно тогда, когда Михаил Сергеевич возвращался с работы, царапалась в дверь и мяукала так жалобно, что отказать было невозможно.
— Ты что, удумала? — спросил он в четвёртый раз, впуская кошку. — У тебя своя хозяйка есть!
Дуся молча пошла на кухню и многозначительно посмотрела на холодильник.
— Нет, ты серьёзно?
— Мяу, — подтвердила Дуся.
Михаил Сергеевич вздохнул и достал сосиску. Дуся съела её с таким видом, будто оказала ему одолжение, умылась лапкой и отправилась спать на его кровать.
— Я, кажется, завёл кошку, — пробормотал он сам себе.
Окончательно Дуся переехала к нему в середине октября. Михаил Сергеевич как раз вернулся с работы после особенно тяжёлого дня. Начальник устроил разнос из-за ошибки в отчёте, которую допустил не он, машина сломалась по дороге домой, пришлось толкать её до гаража. Он поднялся на третий этаж усталый, промокший под дождём, злой на весь мир.
У двери сидела Дуся. Но на этот раз она не мяукала требовательно. Она просто сидела, и смотрела на него большими зелёными глазами. Рядом лежала старая вязаная игрушка-мышка.
— Что, Дусь? — спросил он устало, открывая дверь.
Кошка взяла в зубы игрушку, зашла в квартиру и положила мышку у его ног. Потом посмотрела на него и тихо мяукнула. В этом звуке не было требования или капризы, а только какая-то грусть и понимание.
Михаил Сергеевич присел на корточки.
— У тебя тоже был плохой день?
Дуся потёрлась о его руку. Кошка замурлыкала, и в этом мурлыканье было столько тепла, что у Михаила Сергеевича вдруг защемило в груди. Он понял, что впервые за полгода после развода кто-то просто был рядом. Без претензий, без упрёков, без условий. Просто рядом.
Он накормил Дусю, а потом они вместе сидели на диване. Кошка лежала у него на коленях, он гладил её и смотрел в окно на дождь. На душе стало спокойно.
Через час он спустился к Клавдии Фёдоровне.
— Клавдия Фёдоровна, Дуся теперь будет жить у меня. Если вы не против.
Старушка улыбнулась.
— Я только за, Мишенька. Я видела, как она к вам привязалась. Да и вам, я вижу, легче стало с ней.
— Откуда вы знаете?
— Так вы перестали хмурый ходить. Раньше в подъезде встречу вас и будто туча грозовая идёт. А теперь здороваетесь, улыбаетесь. Это кошка на вас так действует.
Михаил Сергеевич вдруг понял, что она права. С тех пор как Дуся начала приходить, он действительно чувствовал себя лучше. Было для кого приходить домой. Было кому рассказать о прошедшем дне, пусть даже кошка не отвечала словами.
— Спасибо вам, Клавдия Фёдоровна.
— Да вы что, Мишенька. Это я вам спасибо. Я уже совсем стара. Да и Дусе с вами хорошо, я вижу. А для меня главное, чтоб она была счастлива.
Он поднялся к себе. Дуся встретила его у двери, потёрлась о ноги.
— Ну что, Дусь, — сказал он, — теперь ты официально моя кошка. Или я твой человек?
— Мяу, — ответила Дуся. В её взгляде читалось: «Конечно, ты мой человек. Разве это не очевидно?»
Михаил Сергеевич рассмеялся. Впервые за долгое время он почувствовал, что дома его действительно ждут.
***
Через месяц размеренную жизнь нарушил Шарик.
Михаил Сергеевич возвращался с работы дождливым октябрьским вечером, когда увидел у подъезда мокрую дрожащую собаку. Дворняга, среднего размера, с добрыми глазами и облезлой шерстью, жалобно поскуливала.
— Эй, пёс, иди домой, — сказал Михаил Сергеевич, обходя его.
Собака посмотрела на него с такой надеждой, что он остановился.
— У меня и так кошка живёт! Ты понимаешь, это такой абсурд!
Собака завиляла хвостом.
— Нет, — твёрдо сказал Михаил Сергеевич и зашёл в подъезд.
Поднялся на третий этаж, открыл дверь. Дуся сидела на коврике в прихожей и смотрела на него выжидательно.
— Не смотри так, — предупредил он. — Я не забрал собаку.
Он прошёл на кухню, поставил чайник. Через пять минут не выдержал, вышел во двор. Собака сидела на том же месте, мокрая и несчастная.
— Чёрт, — выругался Михаил Сергеевич. — Пошли домой. Что это вообще со мной стало? Сначала кошка, а теперь собака…
Так в его жизни появился теперь еще и пес, которого Михаил Сергеевич назвал Шариком.
— Михал Сергеич, вы с ума сошли! — возмутилась бабушка Клавдия, когда увидела собаку в подъезде. — Это ж сколько грязи будет, шерсть везде!
— Клавдия Фёдоровна, я его помою и пристрою в хорошие руки, — пообещал он. — Временно, буквально на пару дней.
Пара дней превратилась в неделю, а неделя превратилась в месяц.
Шарик оказался удивительно умным псом. Он понял, что нельзя гадить дома, уже на второй день. Научился приносить тапочки. А главное, он подружился с Дусей.
Поначалу кошка отнеслась к новому жильцу с подозрением. Шипела, царапала его по носу, демонстративно игнорировала. Но Шарик был терпелив. Он спал на коврике у двери, не приближался к кошачьей миске, смотрел на Дусю обожающими глазами.
Михаил Сергеевич застал момент их примирения случайно. Он проснулся среди ночи и увидел, что на его кровати спят рядом кошка и собака, свернувшись клубком. Дуся мурлыкала, положив лапу на морду Шарика.
— Ну вы даёте, — пробормотал он и улыбнулся.
Жизнь с животными оказалась странной и забавной. Михаил Сергеевич, привыкший к тишине и порядку, теперь вставал в пять утра, чтобы выгулять Шарика. Дуся будила его, если он опаздывал, прыгая на грудь и мяукая прямо в ухо.
— Ты что, мой живой будильник теперь? — ворчал он, но тайно радовался.
На работе коллеги заметили перемены.
— Миша, ты как-то посвежел, — сказала Ольга Викторовна, бухгалтер. — Это точно развод на тебя так повлиял?
— Я завёл кошку и собаку, — признался он. — Вернее, они меня завели.
— Как это?
— Долго рассказывать.
***
Бывшая жена Ирина позвонила в ноябре.
— Миша, давай встретимся. Поговорим спокойно.
Они встретились в кафе. Ирина выглядела усталой.
— Я поняла, что поторопилась с разводом, — сказала она. — Может, попробуем снова?
Михаил Сергеевич посмотрел на неё. Когда-то он любил эту женщину. Двадцать пять лет прожили вместе. Но сейчас, глядя на неё, он чувствовал только усталость и пустоту.
— Ирина, у нас не получится, — сказал он мягко. — Мы оба изменились. Прошлое не вернёшь.
— У тебя кто-то есть? — спросила она с надеждой, что он скажет «нет».
— Есть. Дуся и Шарик.
— Что?
— Кошка и собака. Они ждут меня дома.
Ирина посмотрела на него, как на сумасшедшего, и ушла. Михаил Сергеевич допил кофе и вышел на улицу. Шёл первый снег. Он улыбнулся и пошёл домой.
***
Зима принесла новые приключения. Однажды Дуся поймала мышь (откуда на третьем этаже мышь, загадка) и принесла её Михаилу Сергеевичу в постель в три часа ночи.
— Господи! — заорал он, проснувшись от того, что что-то мягкое и холодное лежит у него на подушке.
Дуся сидела рядом с гордым видом. «Я добытчица», — говорил её взгляд.
— Ты меня до инфаркта доведёшь, — простонал он, выбрасывая мышь в мусоропровод.
Шарик тоже не отставал. Он нашёл на улице чью-то перчатку и решил, что это лучшая игрушка в мире. Грыз её, носил в зубах, прятал под диван. Когда Михаил Сергеевич забрал перчатку, Шарик три дня ходил обиженный.
— Ты как ребёнок, — смеялся хозяин, глядя на печальную собачью морду.
В конце концов он купил Шарику резиновую кость, и пёс был счастлив.
***
Весной случилось неожиданное. Михаил Сергеевич гулял с Шариком в парке, когда собака вдруг сорвалась с поводка и побежала к скамейке, где сидела женщина с книгой. Он бросился за ним.
— Шарик, стой! Простите, он обычно спокойный!
Женщина подняла голову. Ей на вид было лет сорок или сорок пять, с короткими тёмными волосами и умными серыми глазами. Она улыбнулась.
— Ничего страшного. Какой красавец!
Шарик радостно вилял хвостом, а Михаил Сергеевич вдруг почувствовал, как краснеет.
— Он у меня… с характером, — пробормотал он. — Я Михаил, кстати.
— А меня зовут Татьяна. Вы часто здесь гуляете?
— Каждый вечер.
— Я тоже люблю этот парк. Тут тихо, спокойно.
Они разговорились. Оказалось, Татьяна работала учительницей литературы, недавно переехала в этот район. Тоже была в разводе. Тоже любила животных.
— У меня дома кошка и собака, — признался Михаил Сергеевич.
— Серьёзно? У меня кот. Правда, довольно вредный.
Они встретились снова через два дня. Потом ещё. Шарик каждый раз радостно приветствовал Татьяну, а Михаил Сергеевич понимал, что собака оказалась умнее его самого.
— Клавдия Фёдоровна, у меня к вам вопрос, который я не сразу решился задать, — сказал он соседке однажды вечером. — Дуся же ваша кошка. Почему она всё время убегала от вас?
Бабушка улыбнулась хитро.
— Мишенька, Дуся не моя. Она была моей дочери, но дочка уехала в Америку, а кошку оставила мне. Я уже старая, за ней не уследить. Дуся сама выбирает, где жить. И она выбрала вас.
— Но почему?
— А вы добрый. И одинокий. Кошки это чувствуют.
Михаил Сергеевич задумался. Одинокий ли он? Полгода назад да, он был одиноким. Но сейчас?
***
Летом Татьяна пришла к нему в гости впервые. Дуся встретила её настороженно, обнюхала, и… запрыгнула на колени.
— Кажется, я прошла проверку, — засмеялась Татьяна, глядя её.
Шарик лежал у ног и блаженно вздыхал.
— Они вас приняли, — сказал Михаил Сергеевич. — Это хороший знак.
Они сидели на кухне, пили чай, говорили обо всём и ни о чём. За окном летний вечер наливался сумерками. Дуся мурлыкала. Шарик храпел.
— Знаете, — сказала Татьяна тихо, — я думала, что после развода не смогу никому доверять. А потом встретила вас и ваших питомцев.
— Наших, — поправил её Михаил Сергеевич.
Она посмотрела на него.
— Наших?
— Если вы не против…
Татьяна улыбнулась и взяла его за руку.
Осенью они поехали вместе за город, на выходные. Взяли с собой Дусю, Шарика и Татьяниного кота Барсика. Животные вели себя на удивление дружелюбно. Дуся даже позволила Барсику поспать рядом на диване.
— Это чудо какое-то, — удивлялась Татьяна. — Барсик обычно всех гоняет.
— Наверное, они понимают, что мы вместе, — предположил Михаил Сергеевич.
Они гуляли по лесу, собирали грибы, сидели у костра вечером. Шарик носился между деревьями, Дуся осторожно обходила опавшую листву, Барсик с важным видом наблюдал за всеми с дачного крыльца.
— Ты счастлив? — спросила Татьяна, глядя на огонь.
— Да, — ответил Михаил Сергеевич честно. — Впервые за много лет.
— Я тоже.
Они сидели рядом, и в этом молчании было больше, чем в словах.
В декабре Михаил Сергеевич переехал к Татьяне. Её квартира была больше, да и животным там было просторнее. Дуся, Шарик и Барсик освоили новое пространство за неделю и стали неразлучной троицей.
Клавдия Фёдоровна прослезилась на прощание.
— Мишенька, я знала, что Дуся найдёт вам счастье, — сказала она.
— Спасибо вам, Клавдия Фёдоровна. За всё.
Бывшая жена Ирина позвонила на Новый год.
— Миша, как дела?
— Отлично, Ира. Живу с женщиной, двумя кошками и собакой.
— Ты счастлив?
— Да.
Она помолчала.
— Я рада за тебя. Правда.
— Спасибо. И тебе счастья.
Когда он положил трубку, Татьяна обняла его.
— Всё хорошо?
— Да. Всё хорошо.
***
Прошло три года. Михаил Сергеевич стоял на кухне и наблюдал, как Дуся учит котят (она удивила всех, родив пятерых) правильно умываться. Шарик лежал рядом и присматривал, чтобы котята не разбежались. Барсик величественно дремал на подоконнике.
Татьяна вошла на кухню, обняла его со спины.
— О чём задумался?
— О том, как странно складывается жизнь. Год назад я был один. А сейчас у нас целый зоопарк.
— И ты жалеешь?
— Ни капли.
Она поцеловала его в щёку.
— Котят придётся раздавать, ты понимаешь?
— Понимаю. Клавдия Фёдоровна сказала, что у нее соседка хочет себе котенка.
— А остальных?
— Найдём. Обязательно найдём.
Михаил Сергеевич посмотрел на своих животных, на Татьяну, на уютную кухню, залитую зимним солнцем, и подумал, что счастье — это не то, к чему стремишься. Это то, что само находит тебя. Иногда в виде непрошеной кошки и бездомной собаки.
— Пойдём чай пить, — сказала Татьяна.
— Пойдём.
И они пошли на кухню, а за ними, цепочкой, потянулись Дуся, Шарик, Барсик и пятеро пушистых котят. Потому что семья — это когда все вместе.
