Звук отклоненной транзакции прозвучал как выстрел в тишине ресторана. Максим побледнел, нервно поправляя воротник рубашки.
— Какого черта с картой?! — его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Почему я не могу расплатиться?
Анна спокойно отпила глоток вина, её губы тронула легкая усмешка. В глазах плясали озорные искорки.
— О, милый! Я просто позаботилась о наших сбережениях. Теперь они в надежном месте… просто без твоего участия.
***
Закатное солнце расцвечивало панораму города всеми оттенками янтаря. Анна стояла у панорамного окна своей квартиры на двадцатом этаже, наблюдая за суетливым муравейником внизу. Мегаполис жил своей жизнью — яркой, шумной, беспокойной. Но здесь, наверху, время словно застывало в янтаре.
— Господи, эти шторы! — раздался скрипучий голос Максима. — Они же просто древние!
Он демонстративно прошел по гостиной, громко стуча чашкой о блюдце. Каждое его движение словно кричало: «Это и мой дом тоже!»
Анна медленно обернулась. Она прекрасно знала — разговор пойдет совсем не о шторах. Это была всего лишь увертюра к очередной финансовой симфонии.
— Меня все устраивает, — она пожала плечами, возвращаясь к созерцанию городского пейзажа.
— Тебя-то может и устраивает, но это же просто… — Максим плюхнулся на диван, скидывая обувь. — Когда мы наконец обновим интерьер?
***
— Мы уже обсуждали это, — Анна присела в кресло напротив, поджав под себя ноги. — Сейчас не лучшее время для ремонта.
Воздух в комнате словно сгустился. Анна кожей чувствовала приближение бури — очередного скандала из-за денег. За последние полгода Максим превратился в одержимого финансового контролера, изводя её бесконечными расспросами о каждой копейке.
Раньше всё было проще. Доходы — пополам, расходы — поровну. Но деньги, как ржавчина, разъедали их отношения изнутри. С ростом её зарплаты росла и тревожность Максима.
— Знаешь, — однажды протянул он за ужином, ковыряя вилкой в тарелке, — у тебя прямо мужская зарплата.
Тогда она промолчала. Сначала это казалось безобидной шуткой, но постепенно превратилось в навязчивую идею. Каждый её успех словно бил по его самолюбию.
— Кстати, — как бы между прочим поинтересовался он тогда же, — сколько сейчас на твоих счетах?
Анна научилась виртуозно уходить от прямых ответов. Не то чтобы она что-то скрывала… Просто даже в браке человеку нужно личное пространство. И финансовая свобода — его часть.
Всё стало ещё хуже после визита свекрови. Елена Петровна, с её вечно прищуренным взглядом, будто проводила ревизию их жизни. После её отъезда Максим совсем потерял голову…
— Нам надо поговорить, — Максим старательно придавал голосу мягкость, но за этой показной заботой явно скрывался стальной стержень. — О наших финансах.
— И что же тебя беспокоит? — спросила она нарочито беззаботно.
— Ты ведь сейчас зарабатываешь значительно больше, — он словно зачитывал заранее заготовленный текст. — Может, пересмотрим пропорции расходов? Я же тоже стараюсь…
В груди Анны вспыхнул огонек раздражения, но она погасила его усилием воли.
— Мы договаривались о равных долях, помнишь? — её тон стал острее бритвы.
— Но это же нелогично при разных доходах! — Максим театрально поставил чашку на стол. — К тому же… маме нужна помощь.
— При чем здесь твоя мать? — Анна почувствовала, как воздух в комнате сгустился до консистенции киселя.
— Она часть нашей семьи! — он вскочил, нависая над ней. — Или ты считаешь иначе?
Пауза. Тяжелая, как свинцовое небо перед грозой.
— Что случилось у твоей мамы? — каждое слово давалось Анне с трудом.
— Дом требует ремонта, — Максим расхаживал по комнате, как прокурор перед присяжными. — Крыша, проводка… Всё в аварийном состоянии.
«Так вот оно что, — пронеслось в голове Анны. — Хочет, чтобы я оплатила ремонт его драгоценной маменьке».
— И во сколько это обойдется? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие.
— Точную сумму пока сложно назвать, — Максим сделал паузу, и его глаза блеснули каким-то хищным огоньком. — Но дело не в этом…
Холодок пробежал по спине Анны. Она достаточно хорошо знала мужа, чтобы понять — разговор о ремонте был лишь прелюдией.
— Сколько у тебя сейчас на счетах? — выпалил он в лоб, пристально глядя ей в глаза.
Анна вскочила, как от удара током.
— С чего вдруг такой интерес?
— В семье не должно быть тайн! — чашка глухо стукнула о стол. — Мы же муж и жена, черт возьми! Должны доверять друг другу!
Анна смотрела на него, не узнавая. Куда делся тот беззаботный парень, с которым они когда-то планировали совместное будущее? Перед ней стоял чужой человек, одержимый деньгами.
— Ты с ума сошел, Макс? — её голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Давай начистоту: чего ты добиваешься?
— Я хочу настоящую семью! — он метался по комнате, как тигр в клетке. — Где всё общее! Твои деньги — наши деньги!
— А, так вот оно что! — Анна горько усмехнулась. — Ты хочешь потратить МОИ деньги на ремонт маминого дома?
— А что в этом такого? — он остановился, глядя на неё с праведным возмущением. — Разве не естественно помогать родным? Тем более, ты можешь себе это позволить!
— Откуда такая уверенность? — её брови взлетели вверх. — Ты же понятия не имеешь, сколько у меня на счетах!
— Вот именно! — торжествующе воскликнул Максим. — В этом вся проблема! Ты что-то скрываешь, будто я чужой! Почему ты мне не доверяешь?
Воздух в комнате, казалось, звенел от напряжения. Их брак, начавшийся так легко и радостно, теперь балансировал на грани. Анна больше не могла быть спонсором его финансовых фантазий.
— Доверие? — Анна расхохоталась, но в её смехе не было и тени веселья. — Ты называешь это доверием? Больше похоже на допрос!
Максим побагровел.
— Ты ведешь себя как… — он запнулся, подбирая слова.
— Как кто? — она подалась вперед. — Как независимая женщина, которая не хочет отдавать контроль над своими финансами?
В комнате повисла гнетущая тишина. Только тиканье часов отмеряло секунды этой молчаливой дуэли.
— Знаешь что? — Мама была права. Ты никогда не станешь частью нашей семьи.
— Твоя мама? — Анна презрительно фыркнула. — Та самая, которая при каждом визите проводит ревизию моего гардероба и считает чеки из супермаркета?
— Не смей! — рявкнул он. — Не смей так говорить о моей матери!
— А как мне говорить? — Анна чувствовала, как внутри закипает ярость. — Когда вы вдвоем пытаетесь залезть в мой кошелек?
Максим подошел к окну, его плечи напряглись.
— Ты просто… просто… — он резко развернулся. — Эгоистка! Вот кто ты!
— Нет, дорогой, — Анна спокойно достала телефон. — Я просто умная женщина, которая вовремя подстраховалась.
Она открыла банковское приложение и показала ему экран. Счета были пусты.
— Что ты натворила?! — его лицо исказилось от шока.
— Защитила свои интересы, — она улыбнулась. — Как говорится, доверяй, но проверяй.
Максим рухнул в кресло, словно из него выпустили весь воздух.
— Ты… ты перевела деньги? — его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Куда? Когда?
— А это уже не твое дело, — Анна спокойно убрала телефон. — Как видишь, я не зря была осторожна.
— Осторожна? — он вскочил, сжимая кулаки. — Ты называешь это осторожностью? Это предательство!
Анна покачала головой, глядя на мужа почти с жалостью:
— Предательство — это когда твоя собственная семья устраивает заговор против тебя. Когда муж с матерью планируют, как бы половчее добраться до твоих денег.
— Ты всё неправильно поняла! — Максим метнулся к ней. — Мы просто хотели…
— Я прекрасно всё поняла, — она отступила на шаг. — Особенно после того разговора с твоей мамой в прошлый четверг.
Он замер.
— Какого разговора?
— Того самого, — Анна усмехнулась. — Когда она звонила своей подруге и обсуждала, как «приструнить богатенькую невестку». Знаешь, у тонких стен есть свои преимущества.
Лицо Максима стало белым как мел.
— Ты… подслушивала?
— Нет, милый. Просто случайно услышала правду. И приняла меры.
— И что теперь? — Максим опустился на диван, будто враз постарев на десять лет. — Так и будем жить?
— А мы уже не будем, — произнесла она тихо, но твёрдо. — Я подала на развод неделю назад.
— Что?! — он вскочил как ошпаренный. — Без моего ведома?!
— А ты бы предпочёл, чтобы я спросила разрешения? — она повернулась к нему. — Как спрашивала разрешения потратить свою зарплату?
Максим схватился за голову:
— Это всё мама…
— И ты, конечно, послушался, — горько усмехнулась Анна. — Как всегда.
— Я могу всё исправить! — он сделал шаг к ней. — Давай попробуем сначала!
— Нет, Максим, — она покачала головой. — Некоторые вещи нельзя исправить. Доверие — как стекло: разбил один раз — и склеить уже невозможно.
В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только шумом дождя за окном.
— Документы передаст мой адвокат, — Анна направилась к двери. — Прощай.
— Анна! — его голос догнал её уже в прихожей. — А как же наша любовь? Всё, что между нами было?
Она остановилась, держась за дверную ручку. В горле стоял ком, но голос прозвучал ровно:
— Знаешь, Макс, настоящая любовь — это когда уважаешь границы другого человека. Когда принимаешь его таким, какой он есть, а не пытаешься переделать под себя или свою маму.
— Я действительно тебя любил! — в его голосе звучало отчаяние.
— Возможно, — она грустно улыбнулась. — Но ты любил придуманный образ — послушную девочку, которая растворится в твоей семье и станет удобным приложением к вашему маленькому королевству. А я — живой человек со своими принципами и правами.
Максим молчал, опустив голову.
— Береги себя, — сказала Анна и открыла дверь. — И передай привет маме. Скажи, что её план не сработал.
На улице всё так же моросил дождь, но ей казалось, что она наконец-то может дышать полной грудью.
Сев в машину, Анна достала телефон и набрала знакомый номер.
— Привет, пап, — её голос дрогнул. — Ты был прав. Про всё был прав.
— Доченька, — в трубке прозвучал тёплый голос отца. — Ты как?
— Нормально, — она сглотнула подступившие слёзы. — Теперь точно буду нормально.
— Приезжай домой, — сказал он. — Мама пирогов напекла.
Анна улыбнулась, вспомнив уютную родительскую кухню и мамины пироги с яблоками.
— Еду, пап. Скоро буду.
Включив зажигание, она в последний раз взглянула на окна квартиры, где прожила последние два года. Там осталась часть её жизни — наивные мечты о счастливом браке, иллюзии о большой дружной семье и горькие уроки реальности.
Но впереди была свобода. И это стоило всех потерь.
Дождь постепенно прекращался, и сквозь редеющие тучи пробивались первые лучи солнца. Как будто сама природа подтверждала: жизнь продолжается, и лучшее ещё впереди.
Анна включила поворотник и вырулила со стоянки. Навстречу новому дню и новой жизни.
