Оксана поставила чайник и окинула взглядом кухню. Стол был заставлен тарелками с закусками и салатами, в духовке доходил пирог, а в холодильнике ждал своего часа праздничный торт. Сыну восемнадцать лет. Восемнадцать! Как незаметно пролетело время…
Она машинально потерла висок, где неприятно пульсировала боль. Голова разболелась с самого утра, с того самого момента, как раздался тот звонок. Сашка позвонил впервые за три года. Бывший муж, отец Димки, исчезнувший из их жизни, когда сыну едва исполнилось пятнадцать. Теперь вдруг объявился, хочет приехать, поздравить. Она растерялась и смогла выдавить только: «Димка будет рад». Какая глупость.
Будет ли? Сын никогда не говорил об отце, не спрашивал. Она сама не знала, скучал ли Димка по нему все эти годы. После ухода Александра они словно заключили молчаливый договор — не вспоминать, не обсуждать эту тему. Как будто её рана должна была зарубцеваться в тишине, а его — затянуться без лишних разговоров.
Незваный гость
Звонок в дверь прервал её размышления. На пороге стояла мама с огромным букетом ромашек — любимых цветов Димки с детства.
— Я пришла пораньше, думала, что помогу, — мама чмокнула её в щёку, проходя в квартиру. — Ты чего такая бледная?
— Сашка звонил. Хочет приехать.
Мать замерла на полпути к кухне, медленно повернулась.
— И что ты ему сказала?
— Что Димка обрадуется, — Оксана беспомощно всплеснула руками. — Я просто растерялась.
Мать поджала губы, но промолчала и принялась распаковывать сумки — привезла ещё продуктов, как будто того, что приготовила Оксана, было мало. Она всегда так делала — словно не верила, что дочь справится сама.
— Ты ведь помнишь, как он ушёл? — мать всё-таки не удержалась. — Как ты потом сидела на таблетках? Как Димку в школу водила я, а не ты? Решил объявиться, когда сын уже взрослый, когда трудности позади?
— Мам, не начинай, пожалуйста.
Оксана не хотела этого разговора, только не сегодня. Она и сама помнила, как рыдала по ночам, уткнувшись в подушку, чтобы сын не услышал. Как не могла заставить себя встать с постели. Как свекровь — мать Александра — первые полгода обвиняла её в его уходе, а потом и вовсе перестала звонить. Три года боли, преданности, унижения. За что?
— Он хоть деньги присылал эти три года? — буркнула мать, отворачиваясь к плите.
— Несколько раз, — Оксана вздохнула. — А потом я написала, что нам хватает, не надо. Я была гордой.
— И правильно, — кивнула мать. — На твоём месте я бы сегодня и на порог его не пустила.
Оксана промолчала. В входной двери повернулся ключ — вернулся Димка, который ходил за шариками для украшения квартиры.
— Привет, бабуль, — его голос звучал радостно, беззаботно. — Смотри, каких я набрал!
Мать улыбнулась, обнимая внука, и сразу превратилась из строгой свекрови в любящую бабушку. Оксана вздохнула. Надо было рассказать Димке об отце, но как?
— Дим, — она нервно облизнула губы, — тут такое дело… Папа звонил. Хочет приехать поздравить.
Сын замер, переводя взгляд с неё на бабушку и обратно. Его лицо стало напряжённым, замкнутым.
— Ясно, — только и сказал он, а потом добавил тише: — И что ты решила?
Оксана растерялась. Она думала, что он обрадуется, или разозлится, или как-то ещё проявит эмоции. Но не этот взрослый, спокойный вопрос.
— Я не знаю, — честно ответила она. — Наверное, тебе решать. В конце концов, это твой день рождения.
Димка медленно кивнул, взял несколько шаров и вышел из кухни. Оксана вопросительно посмотрела на мать.
— Дай ему подумать, — сказала та неожиданно мягко.
Непрошеное возвращение
К вечеру собрались гости — одноклассники Димки, его девушка Аня, тихая светловолосая девочка, с которой он встречался уже полгода, братья Оксаны с жёнами, ещё несколько родственников и друзей. Александр так и не позвонил снова. Может, передумал. Оксана почувствовала одновременно облегчение и странное разочарование.
Когда все уже сидели за столом, раздался звонок в дверь. Оксана встала, чувствуя, как холодеют руки. На пороге стоял Александр — немного постаревший, в дорогом костюме, с большой коробкой в руках. А рядом с ним — незнакомая женщина, молодая, ухоженная, с аккуратным животиком под свободным платьем.
— Привет, — сказал он так, будто они виделись вчера. — Можно?
Оксана молча отступила, пропуская их в квартиру. В горле встал ком.
— Познакомься, это Вика, моя жена, — сказал Александр с улыбкой, которую Оксана когда-то так любила. — Вика, это Оксана.
Женщина улыбнулась, протягивая руку:
— Очень приятно, — в её глазах Оксана увидела любопытство и что-то ещё… жалость?
Звуки из комнаты стихли — видимо, гости заметили вновь прибывших. Димка вышел в коридор, остановился, глядя на отца. Тот шагнул к нему, раскрыл объятия:
— С днём рождения, сынок! Как ты вырос!
Димка неловко обнял его в ответ и отстранился быстрее, чем того требовала вежливость.
— Спасибо, — он перевёл взгляд на женщину и вопросительно поднял брови.
— Это Вика, моя жена, — повторил Александр. — Мы ждём пополнения, — он гордо указал на её живот. — Скоро у тебя появится братик или сестричка.
Димка нашёл взглядом мать — Оксана стояла, прислонившись к стене, бледная, с застывшим лицом.
— Поздравляю, — сказал он. — Проходите, у нас гости.
Неудобная правда
За столом было неловко. Александр пытался шутить, рассказывал о своей новой работе — он теперь региональный директор какой-то компании, много ездит по стране, недавно они с Викой купили дом. Девушка молча улыбалась, поглаживая живот. Мать Оксаны сидела с каменным лицом. Димкина Аня растерянно переводила взгляд с одного на другого, явно чувствуя напряжение.
— Ну, за именинника! — наконец провозгласил дядя Костя, брат Оксаны, разряжая обстановку.
Все выпили, разговор немного оживился. Оксана встала, чтобы принести торт. На кухне, доставая его из холодильника, она вдруг почувствовала, что кто-то стоит в дверях. Она обернулась — Вика.
— Помочь? — спросила та, делая шаг внутрь.
— Нет, спасибо, — Оксана перехватила поднос поудобнее.
— Вы злитесь на меня, да? — вдруг спросила Вика, понизив голос. — Я понимаю. Но мы с Сашей познакомились, когда он уже был свободен.
Оксана вздрогнула, едва не выронив торт.
— Свободен? — переспросила она. — Забавно.
— Ну, вы же развелись…
— Нет, — Оксана покачала головой. — Мы не разводились. Он просто ушёл. Три года назад.
Вика отшатнулась, как будто её ударили. На её лице отразилось смятение.
— Но он сказал… он говорил, что…
— Что развелся со мной? — Оксана грустно усмехнулась. — Видимо, забыл заехать в ЗАГС по дороге из нашей квартиры в вашу.
Девушка прижала ладонь ко рту, в глазах блеснули слёзы.
— Я не знала, — прошептала она. — Клянусь, я не знала.
Оксана вдруг почувствовала к ней что-то вроде сочувствия. Она такая молодая, беременная и, судя по всему, только что узнала, что её муж — лжец.
— Не переживай так, — неожиданно мягко сказала она. — Сейчас не лучшее время для потрясений, — она кивнула на живот Вики.
Та кивнула, нервно вытирая слёзы.
— Я… я пойду.
Когда Оксана вернулась с тортом, за столом снова стало тихо. Александр смотрел на неё настороженно — видимо, Вика успела шепнуть ему пару слов. Зажгли свечи, Димка загадал желание, все захлопали. Вечер продолжался — тосты, поздравления, подарки.
Исповедь без прощения
Александр подождал, пока за столом освободится место, и сел рядом с Оксаной.
— Надо поговорить, — сказал он тихо.
Они вышли на балкон. Вечерело, с улицы доносился шум проезжающих машин.
— Зачем ты сказал Вике, что мы развелись? — спросила Оксана.
Александр поморщился, достал сигарету, но потом вспомнил, что Оксана не любит запах табака, и убрал её обратно.
— Так было проще, — он пожал плечами. — Какая теперь разница? Я хотел поговорить о другом. О Димке и деньгах.
— О деньгах?
— Да. Я знаю, что не был идеальным отцом…
— Ты вообще не был отцом последние три года, — тихо сказала Оксана.
— Не начинай, — поморщился он. — Я пытался. Присылал деньги.
— Три или четыре раза за три года? Очень щедро.
— Ты сама написала, что вам не надо!
— И ты с радостью согласился, — кивнула Оксана.
Александр глубоко вздохнул, явно сдерживаясь.
— Смотри, я сейчас хорошо зарабатываю. У нас с Викой будет ребёнок. Но Димка тоже мой сын. Я хочу наладить с ним отношения, помогать ему. Он поступает в институт?
— Да, в медицинский.
— Вот видишь. Ему понадобятся деньги — на учёбу, на жильё…
— Мы справимся, — отрезала Оксана. — Как справлялись все эти годы.
— Не будь такой гордой, Ксюш, — он вдруг назвал её старым домашним именем, и Оксана вздрогнула. — Я могу купить ему квартиру поближе к институту. Машину. Что он хочет?
— Он хочет, чтобы его отец был рядом в последние три года, — ровным голосом произнесла Оксана. — Но это ты не можешь купить.
— Прекрати, — он раздражённо взмахнул рукой. — Я пытаюсь всё исправить. Дать ему то, чего он раньше не мог получить.
— Почему ты ушёл? — вдруг спросила Оксана, глядя ему в глаза. Вопрос, который она хотела задать три года назад, но не было возможности.
Он отвёл взгляд, побарабанил пальцами по перилам.
— Так получилось. Встретил Вику, влюбился. Ты и я… у нас всё уже остыло. Обычная история.
— А Димка? О нём ты подумал?
— Конечно, — он нахмурился. — Я думал, что… что он поймёт. Когда станет старше.
— Что именно он поймёт? Что отец бросил его в пятнадцать лет, когда он больше всего нуждался в нем.
— Ты несправедлива, — огрызнулся Александр. — Я помогал вам.
— Чем?! — Оксана почувствовала, как внутри поднимается волна гнева, копившегося три года. — Звонками раз в полгода? Суммой, которой едва хватило бы на месяц жизни? Или тем, что исчез после пятнадцати лет брака, толком не объяснившись?
Настоящая причина визита
Александр молчал, сжав губы.
— Ладно, — наконец кивнул он. — Я был неправ. Но сейчас я хочу всё исправить. Я хочу, чтобы Димка пользовался тем, что я могу ему дать. Это справедливо, в конце концов. Я его отец.
— Справедливо, — эхом повторила Оксана. — А как насчёт того, что я воспитывала его одна? Работала на двух работах, чтобы у него было всё необходимое? Вставала по ночам, когда у него был жар? Ходила на родительские собрания? Учила с ним уроки? Это тоже должно быть как-то компенсировано, не находишь?
— Ты его мать, это твои обязанности, — раздражённо бросил Александр.
— А ты его отец! Это были и твои обязанности тоже!
Они замолчали, глядя в разные стороны. С кухни доносился смех — Димка и его друзья играли там в какую-то игру.
— Знаешь, я ведь хотел развестись, — вдруг сказал Александр. — Начал оформлять документы. Но потом… закрутился, работа, переезд. Не до того было.
— Три года не до того было? — Оксана устало покачала головой. — А теперь что, вспомнил? Боишься, что Вика узнает, что ты двоеженец?
— Я хочу выписаться из вашей квартиры, — неожиданно сказал он. — Мне это нужно для кредита на дом. Подпишешь бумаги?
Вот оно что. Оксана горько усмехнулась.
— А ведь ты до сих пор владеешь долей в этой квартире. Третьей. И ни разу за эти годы не заплатил ни копейки — ни за коммунальные услуги, ни за ремонт крыши в прошлом году. Это тоже было частью моих «материнских обязанностей»?
— Послушай, — он понизил голос, — я готов всё компенсировать. И даже больше. Но мне нужно выписаться. Я не могу получить нормальную ипотеку, пока являюсь собственником этой квартиры.
— И ради этого ты пришёл на день рождения сына? — Оксана покачала головой. — Не ради него, а ради бумажки?
— Да какая разница?! — не выдержал он. — Я всё равно был бы здесь! Просто хотел совместить приятное с полезным!
Оксана молчала, обхватив себя руками. Три года она ждала от него звонка, объяснений, извинений. Три года представляла, что скажет ему, если он вернётся. И вот он здесь — с новой женой, с ребёнком на подходе, и его заботят только бумаги.
— Я подумаю, — сказала она наконец.
— Оксан, — он шагнул ближе и понизил голос, — я знаю, ты обижена. Но подумай о Димке. Если мы договоримся, я смогу купить ему квартиру рядом с институтом. Или хорошую машину. Что он захочет.
— Он поступает в медицинский, — сказала Оксана. — На бюджет. Живёт с нами, ездит на метро. Нам от тебя ничего не нужно.
Сын, которого он не знает
— Ты не можешь решать за него! — Александр повысил голос. — Он уже взрослый! Пусть сам решает!
— Кто взрослый? — в проёме балконной двери стоял Димка, высокий, худой, с напряжённым лицом. — Я услышал крик.
Они оба замолчали, глядя на сына. Тот перевёл взгляд с одного на другого.
— Что происходит?
Александр шагнул к нему, положил руку на плечо.
— Сынок, мы с мамой говорили о тебе. О твоём будущем. Я хочу помочь тебе — с учёбой, с жильём. Может, купим квартиру поближе к институту. Или машину. Что скажешь?
Димка стряхнул его руку, отступил.
— Зачем?
— Что значит «зачем»? — растерялся Александр. — Я твой отец. Я хочу помочь.
— А где ты был три года? — тихо спросил Димка.
— Сын, в жизни всякое бывает, — Александр развёл руками. — Я совершил ошибку. Но сейчас я хочу её исправить. У меня хорошая работа, достаток…
— И новая семья, — закончил за него Димка. — Я видел. Поздравляю.
— Это не значит, что я забыл о тебе, — Александр вздохнул. — Просто… так сложилось.
— Так сложилось, — Димка кивнул. — Ясно.
— Так что насчёт квартиры? Или машины? — Александр снова улыбнулся. — Что бы ты хотел?
Димка посмотрел на мать — она стояла, прислонившись к перилам, бледная, с плотно сжатыми губами.
— Знаешь, чего бы я хотел? — сказал он, глядя отцу в глаза. — Я хотел бы, чтобы ты был рядом, когда я сломал ногу на футболе два года назад. Или когда я думал, что не сдам ЕГЭ, и ревел как маленький. Или когда маме пришлось продать машину, потому что денег не хватало, а ей нужно было ездить на работу за город.
— Димка, — Оксана шагнула к нему, но он остановил её жестом.
— Нет, мам, я скажу. Пусть знает. — Он снова повернулся к отцу. — Ты думаешь, что можешь всё исправить деньгами? Купить квартиру и получить прощение? Извини, но это так не работает.
— Я понимаю, что ты обижен, — Александр вздохнул. — Но послушай разумные доводы. Я не могу вернуть эти три года. Но я могу помочь тебе сейчас. Это логично, правильно. Ты мой сын, я должен тебя обеспечивать.
— Должен был, — поправил Димка. — Три года назад. Сейчас я не нуждаюсь в твоей помощи.
Истинное лицо
— Не будь таким же упрямым, как твоя мать, — вздохнул Александр. — Подумай о будущем.
— Я думаю, — Димка кивнул. — И о прошлом тоже. О том, как мама рыдала по ночам. Как мы едва сводили концы с концами в первый год. Как я работал летом, чтобы купить себе ноутбук для учёбы, потому что старый сломался.
— Димка, перестань, — тихо сказала Оксана. — Не надо.
— Надо, мам. — Он повернулся к ней. — Я молчал три года, думая, что так тебе будет легче. Но теперь я вижу, что это не так. — Он снова посмотрел на отца. — Знаешь, я почти не помню тебя. То есть я помню, как ты выглядел. Но не помню, чтобы мы что-то делали вместе. Ходили на рыбалку. Играли в футбол. Что ещё делают отцы со своими сыновьями?
Александр молчал, потупившись.
— И вот теперь ты приходишь и думаешь, что можешь всё исправить деньгами. Квартирой. Машиной. — Димка покачал головой. — Нет, папа. Так не получится.
— Я знаю, что был плохим отцом, — глухо сказал Александр. — Но я хочу всё исправить. Дать тебе то, что могу сейчас.
— А что с мамой? — вдруг спросил Димка. — Ты ведь до сих пор с ней не развёлся, да?
Александр замер, бросил быстрый взгляд на Оксану.
— Откуда ты?..
— Я слышал ваш разговор с той женщиной. С Викой. На кухне, — Димка пристально смотрел на отца. — Ты ей солгал. И мне тоже. И ей, — он кивнул на мать.
— Всё сложно, сынок, — Александр потёр затылок. — Взрослая жизнь не всегда чёрно-белая…
— Неужели? — Димка горько усмехнулся. — По-моему, всё очень просто. Ты бросил нас. Соврал своей новой жене. А теперь пришёл, потому что тебе нужно выписаться из квартиры.
Александр открыл рот, но промолчал.
— Знаешь, — продолжил Димка. — Если бы ты просто позвонил и сказал: «Извините, ребята, мне нужна ваша помощь с документами», — мы бы помогли. Потому что мы не такие, как ты. Мы не бросаем людей в беде.
Момент истины
В дверях балкона появилась Вика, встревоженная.
— Саша, нам пора, — тихо сказала она. — Мне что-то нехорошо.
Александр кивнул, повернулся к Оксане:
— Мы можем поговорить о документах позже? Я позвоню.
— Не надо, — неожиданно твёрдо сказала Оксана. — Не звони. Обращайся в суд, если хочешь выписаться.
— Оксана, не усложняй, — поморщился он. — В суде это займёт месяцы. А мне нужно сейчас.
— Тебе всегда нужно было всё и сразу, — кивнула она. — Но сейчас я не буду облегчать тебе жизнь.
— Так дай нам квартиру, — подала голос Вика. — У тебя есть жильё, а у нас скоро будет ребёнок…
Оксана даже не взглянула на неё, продолжая смотреть на бывшего мужа.
— Я не подпишу это добровольно, — сказала она. — Иди в суд.
— Ты пожалеешь, — процедил Александр. — В суде я потребую не только выписки, но и раздела имущества.
— Раздела? — переспросила Оксана с горькой усмешкой. — Что ты хочешь делить? Эту квартиру, купленную на мои деньги, когда ты проиграл свои на бирже? Или, может, машину, которую я продала, чтобы выплатить твои долги?
— Не выдумывай! — взорвался Александр. — Эта квартира общая, семейная! Я имею право на треть!
— Ты отказался от этого права три года назад, когда ушёл, — спокойно сказала Оксана. — И от права называться отцом тоже.
— Вы пожалеете, — Александр схватил Вику за руку и потащил к выходу. — Оба пожалеете. Я подам на раздел имущества и на алименты с тебя, раз уж ты такая богатая!
— С меня? — изумилась Оксана.
— Да, с тебя! — он остановился в дверях. — Сын жил со мной пятнадцать лет, потом ты настроила его против меня. Думаешь, суд не разберётся? У меня есть связи!
— Уходи, — тихо сказал Димка. — Прямо сейчас. И больше не возвращайся.
— Сынок, не слушай мать, — Александр шагнул к нему. — Она всегда была истеричкой, всё драматизировала…
— Уходи! — Димка повысил голос. — Ты всё сказал. И я тоже.
Они смотрели друг на друга — отец и сын, такие похожие внешне и такие разные внутри. Александр первым отвел взгляд.
— Ладно. Я уйду. Но мы ещё встретимся — в суде.
Настоящая семья
Когда за ним закрылась дверь, в квартире повисла тишина. Гости, почувствовав неладное, начали торопливо прощаться. Оксана механически улыбалась, благодарила за подарки, обещала позвонить.
Когда все наконец ушли, они остались втроём — Оксана, Димка и бабушка, которая молча убирала со стола.
— Прости, сынок, — тихо сказала Оксана. — Я испортила тебе праздник.
— Ты?! — возмутился Димка. — Это не ты его испортила.
— Я не должна была соглашаться на его приезд. Я знала, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Мам, — Димка обнял её. — Всё нормально. Теперь мы хотя бы знаем, кто он на самом деле.
— Я и раньше знала, — горько усмехнулась Оксана. — Просто не хотела верить.
Бабушка подошла к ним, положила руку на плечо дочери.
— Не переживай из-за его угроз, — твёрдо сказала она. — Если он подаст в суд, мы справимся. Я спрошу у своей соседки, у неё дочь работает юристом. Мы получим консультацию.
— Я найму адвоката, если понадобится, — решительно сказал Димка. — Подработаю летом.
— Глупости, — покачала головой Оксана. — Это мои проблемы. Не хватало ещё, чтобы ты работал на адвоката.
— Нет, мам, — он взял её за руки. — Это наши общие проблемы. Мы семья. Настоящая семья, в отличие от него.
Оксана улыбнулась сквозь слёзы. За окном уже стемнело, в окнах соседних домов горел уютный вечерний свет. Она вдруг почувствовала спокойствие, какого не испытывала уже много лет. Будто что-то отпустило её изнутри, что-то, что долго болело и давило.
— Знаешь, я всё это время ждала, — тихо призналась она. — Думала, может, он одумается. Вернётся. Попросит прощения.
— И что бы ты сделала? — спросил Димка.
Оксана пожала плечами.
— Не знаю. Наверное, простила бы. Ради тебя.
— А сейчас?
— А сейчас я вижу, что прощать там нечего. Нельзя простить того, кто не считает себя виноватым.
Мама собрала остатки еды со стола, убрала торт в холодильник.
— Ладно, я домой, уже поздно, — сказала она. — Вызвала такси. Димка, ещё раз с днём рождения, родной.
Когда за бабушкой закрылась дверь, Оксана и Димка остались вдвоём в большой, непривычно тихой после гостей квартире.
— Мам, — Димка помолчал, подбирая слова. — Ты сегодня была… очень крутой. Я горжусь тобой.
Оксана смутилась, махнула рукой.
— Да ладно тебе.
— Нет, правда. Я три года боялся, что если он вернётся, ты снова… ну, сломаешься. Как тогда.
— Димочка, — она нежно провела рукой по его волосам, как делала в детстве. — Я больше никогда не сломаюсь. Обещаю.
Он улыбнулся — впервые за этот странный вечер по-настоящему.
— А знаешь, что я загадал на свой день рождения? — вдруг спросил он.
— Что?
— Чтобы ты была счастлива. Без него. По-настоящему счастлива.
Оксана обняла сына, уткнулась лицом в его плечо и почувствовала знакомый запах — тот же шампунь, что у них дома, тот же стиральный порошок. Родной запах. Дом. Семья. Защита.
— Да я и так счастлива, — сказала она. — У меня есть ты.
