Марина стояла у входа в поликлинику и перекладывала папку из руки в руку. Внутри лежали результаты ДНК-теста, распечатка переписки с лабораторией и старая фотография матери.
В холле народу было немного — утренний приём только начинался. Марина подошла к регистратуре.
— Мне к Виктору Павловичу Соколову. Я не записана, но это… личное.
— Виктор Павлович принимает с девяти. Кабинет триста восемь, третий этаж, — регистраторша даже не подняла глаз от журнала.
Марина поднялась по лестнице. Возле кабинета уже сидели двое пациентов.
— Вы последняя? — спросил пожилой мужчина.
— Да. То есть… я не по записи.
— А, ну тогда ждите до конца. Если время останется.
Дверь кабинета открылась, вышла женщина с рецептом. Следом выглянула медсестра.
— Петров Иван Семёнович!
Пожилой мужчина поднялся и прошёл в кабинет. Марина села на его место. Ждать пришлось почти час. Когда вышел последний пациент, медсестра собралась закрыть дверь.
— Подождите! — Марина вскочила. — Мне очень нужно поговорить с доктором. Пять минут!
— Девушка, приём окончен. Запишитесь на завтра.
— Это не медицинский вопрос. Скажите ему… скажите, что пришла дочь Нины Захаровой.
Медсестра нахмурилась, но прошла в кабинет. Через минуту вернулась.
— Заходите.
Виктор Павлович сидел за столом и просматривал какие-то бумаги. Седые волосы, усталое лицо, очки в простой оправе.
— Садитесь, — сказал он, не поднимая головы. — Вы сказали, что дочь Нины?
— Да. Нины Захаровой. Она работала в этой поликлинике медсестрой тридцать два года назад.
Доктор наконец посмотрел на неё.
— Помню Нину. Хорошая была медсестра. Уволилась внезапно, уехала куда-то.
— В Воронеж. Там родила меня.
— И?
Марина положила папку на стол.
— Она умерла три месяца назад. Рак. Перед смертью рассказала… Сказала, что вы мой отец.
Виктор Павлович откинулся на спинку кресла.
— С чего она это взяла?
— Она не взяла. Она знала. Вот результаты теста ДНК. Я сдавала в двух лабораториях, для точности.
Доктор взял бумаги, пробежал глазами.
— Допустим. И что вы от меня хотите?
— Ничего. Просто… хотела увидеть. Познакомиться.
— Познакомиться? — Виктор Павлович снял очки, потёр глаза. — Тридцать два года прошло, и вы решили познакомиться?
— Мама запретила вас искать. Говорила, у вас своя жизнь, своя семья.
— Семья… — доктор усмехнулся. — Жена умерла пятнадцать лет назад. Сын в Канаде, видимся раз в два года. Вот и вся семья.
В дверь постучали.
— Виктор Павлович, можно? — в кабинет заглянула молодая женщина в белом халате.
— Света, я занят.
— Извините, но там главврач спрашивает про отчёт по диспансеризации.
— Скажи, что будет после обеда.
Женщина кивнула, но не ушла. Разглядывала Марину с нескрытым любопытством.
— Света!
— Да-да, уже иду.
Дверь закрылась.
— Это ваша…? — начала Марина.
— Процедурная медсестра. Любопытная очень. К вечеру вся поликлиника будет знать, что ко мне приходила какая-то женщина.
— Извините. Я не хотела создавать вам проблемы.
— Да какие проблемы… — Виктор Павлович махнул рукой. — Слушайте, Марина. Можно я буду говорить прямо?
— Конечно.
— Я не знал о вашем существовании. Нина ничего не сказала, просто исчезла. Если бы знал — может, всё было бы иначе. А может, и нет. Не знаю. Но сейчас… Что я могу вам дать? Мне шестьдесят четыре. Я старый усталый врач с больной спиной и давлением. Какой из меня отец?
— Я не прошу вас быть отцом. Просто… может, иногда созваниваться? Встречаться?
Доктор долго молчал.
— Оставьте свой телефон Гале в регистратуре. Я подумаю.
Светлана Игоревна, процедурная медсестра, вернулась в свой кабинет в полном смятении. Эта женщина… Она же была так похожа на Виктора Павловича! Те же глаза, тот же овал лица.
— Светка, ты чего такая? — спросила коллега Ирина. — Как будто привидение увидела.
— Да там к Павловичу женщина приходила. Молодая такая, симпатичная.
— Ну и что? Мало ли пациенток.
— Да не пациентка она! Я же вижу — без карточки сидит, и разговор у них какой-то… не медицинский.
— Может, родственница?
— Какая родственница? У него только сын, и тот в Канаде.
Ирина пожала плечами и вернулась к своим шприцам. А Светлана задумалась. Последние полгода она старательно оказывала Виктору Павловичу знаки внимания. Приносила домашнюю выпечку, задерживалась после смены, чтобы помочь с бумагами. Он был вдовец, она — разведена. Почему бы и нет?
И вот появляется эта…
— Ир, а ты помнишь, работала тут раньше медсестра Нина Захарова?
— Не-а. Я ж только десять лет как устроилась. А что?
— Да так, спросили тут.
После обеда Светлана отпросилась на час — якобы в аптеку. На самом деле пошла в отдел кадров. Заведующая, Марья Степановна, её хорошо знала.
— Светочка! Чайку?
— Спасибо, Марь Степановна, некогда. Слушайте, мне тут для… для диссертации нужны данные по текучке кадров. Можно посмотреть старые приказы? Года так восемьдесят девятого-девяностого?
— Ой, это в архив спускаться надо. А там такая пыль! И вообще, это же личные данные, я не могу просто так…
— Марь Степановна, ну вы же знаете, я не разболтаю. Мне только статистику посмотреть — сколько увольнялось, сколько принимали.
— Ладно, — сдалась заведующая. — Только быстро. И никому!
В архиве действительно было пыльно. Светлана чихая листала пожелтевшие приказы. Вот он — приказ об увольнении Захаровой Н.И. по собственному желанию. Дата — март девяносто второго.
А вот это интересно. В той же папке лежала докладная записка от старшей медсестры: «Довожу до вашего сведения, что медсестра Захарова Н.И. не вышла на работу и не отвечает на телефонные звонки. По адресу проживания не обнаружена. Прошу принять меры».
И резолюция главврача: «Уволить за прогул».
Но потом кто-то исправил на «по собственному желанию». Почерк… Светлана присмотрелась. Очень похоже на почерк Виктора Павловича.
— Марин, ты с ума сошла! — Лена, подруга Марины, покачала головой. — Зачем тебе это надо было? Жила бы спокойно дальше.
— А я не могу спокойно. Понимаешь, мама всю жизнь одна. Я спрашивала про отца — она отмалчивалась. А перед смертью вдруг рассказала. И попросила не искать. Но я…
— Но ты всё равно нашла.
— Нашла. И что толку? Он меня видеть не хочет.
— А ты чего ожидала? Что он бросится на шею, будет рыдать от счастья?
— Не знаю. Не думала я. Просто поехала.
Телефон на столе завибрировал. Незнакомый номер.
— Алло?
— Марина? Это Виктор Павлович. Вы можете приехать завтра? Часов в пять, после приёма?
— Да, конечно!
— Только не в поликлинику. Давайте… в кафе встретимся. «Берёзка» знаете? На Садовой?
— Найду.
— До завтра.
Марина положила телефон. Руки дрожали.
— Позвонил? — Лена улыбнулась. — Ну вот видишь!
Кафе «Берёзка» оказалось маленьким полупустым заведением с пластиковыми столиками и запахом котлет. Виктор Павлович уже сидел в углу, перед ним стояла чашка чая.
— Спасибо, что пришли, — Марина села напротив.
— Я думал всю ночь. И решил… Давайте попробуем. Только без спешки, ладно? Я не умею… вот это всё. Эмоции, объятия. Я врач, привык держать дистанцию.
— Я понимаю.
— Расскажите о себе. Где учились, кем работаете?
— Закончила пед. Преподаю биологию в школе. Не замужем. Живу одна, снимаю квартиру.
— Биологию? — Виктор Павлович чуть улыбнулся. — Я в школе биологию любил. Даже думал на биофак поступать, но родители настояли на медицинском.
— Мама тоже хотела, чтобы я в медицинский шла. Но я крови боюсь.
— Нина тоже боялась. Первое время. Потом привыкла.
Они замолчали. Официантка принесла Марине чай.
— А можно… можно про маму спросить? Какая она была?
Виктор Павлович посмотрел в окно.
— Весёлая была. Заводная. Вечно что-то придумывала — то концерт самодеятельности, то поход на природу. И красивая. Самая красивая в поликлинике.
— А вы… вы любили её?
— Наверное. Не знаю. Мне двадцать восемь было, я только после ординатуры. А она — девятнадцать. Сейчас понимаю — ребёнок совсем. А тогда… Тогда казалось, что взрослая.
— Почему она уехала?
— Не знаю. Может, испугалась. У меня жена была, сын маленький. Я честно сказал, что не уйду из семьи. Может, обиделась. А может… может, всё правильно сделала.
За соседним столиком сидела женщина с ноутбуком. Светлана пригнулась ниже, делая вид, что работает. На самом деле слушала каждое слово.
Значит, эта Марина действительно его дочь. И что теперь? Появится в его жизни, станет за ним ухаживать, а потом и квартиру получит. Трёхкомнатную, в центре.
Нет уж. Светлана столько сил потратила, чтобы расположить к себе Виктора Павловича. Не для того, чтобы какая-то выскочка всё испортила.
На следующий день Светлана пришла на работу с термосом домашнего супа.
— Виктор Павлович, я тут борща наварила. Много получилось. Не хотите?
— Спасибо, Света, но я не голоден.
— Ну хоть попробуйте! А то вы всё бутербродами питаетесь. Нездорово это в вашем возрасте.
Виктор Павлович вздохнул, но тарелку взял. Светлана села напротив.
— А я вчера вас видела. В «Берёзке». С той женщиной, что приходила.
Доктор поднял голову.
— И что?
— Да ничего. Просто… Люди разное говорят.
— Какие люди? Что говорят?
— Ну, что она ваша… родственница какая-то. Дальняя.
— Дочь она моя, — Виктор Павлович отставил тарелку. — И нечего языками чесать!
Светлана изобразила удивление.
— Дочь? Но как же… Вы же говорили, что у вас только сын.
— Я много чего не говорил. Спасибо за суп.
Это был явный намёк, что разговор окончен. Светлана поднялась.
— Виктор Павлович, простите. Я не хотела лезть. Просто… беспокоюсь за вас.
— С чего бы это?
— Ну как же! Появляется человек через тридцать лет, говорит, что дочь. А вдруг обманывает? Сейчас такое время, аферистов полно.
— Тест ДНК не обманешь.
— Тесты подделывают. Я передачу смотрела. Там женщина тоже так к богатому старику пришла, сказала, что дочь. А потом оказалось…
— Света! — Виктор Павлович повысил голос. — Хватит! Это моё личное дело!
— Извините, — Светлана попятилась к двери. — Я правда за вас волнуюсь. Вы же знаете, как я к вам… отношусь.
— Знаю. И давайте на этом остановимся. У меня приём через десять минут.
Марина сидела в учительской и проверяла контрольные. Телефон звякнул — сообщение от отца. Она уже неделю мысленно называла его отцом, хотя вслух пока не решалась.
«Марина, можем встретиться в субботу? Хотел показать вам кое-что».
«Конечно! Во сколько и где?»
«Заеду за вами в 10. Адрес напишите».
Марина отправила адрес и улыбнулась. Завуч Елена Сергеевна подняла голову от журнала.
— Что-то хорошее?
— Да так, личное.
— Жених объявился? — подмигнула завуч.
— Нет, что вы. Родственники.
В субботу Виктор Павлович приехал на старой «Ниве». Марина удивилась — не ожидала, что врач поликлиники ездит на такой машине.
— Дача у меня за городом. Автобусы плохо ходят, вот и купил. Надёжная машина, хоть и не красавица.
Ехали молча. Марина украдкой разглядывала отца. Крупные руки на руле, морщины у глаз, седая щетина — забыл побриться.
— Не ждите многого, — сказал он, сворачивая на грунтовку. — Дача старая, я там редко бываю.
Участок оказался заросшим, дом — покосившимся. Но место красивое — лес рядом, речка внизу блестит.
— Мама любила здесь, — Виктор Павлович открыл калитку. — Я после её смерти… жены то есть… почти не приезжал. Тяжело.
Они прошли в дом. Пыльно, пахнет сыростью. Виктор Павлович открыл окна.
— Я подумал… Если хотите, можете пользоваться. Летом хорошо тут. Тихо. Ремонт, правда, сделать надо.
— Спасибо, но я не могу…
— Почему? Вы же дочь. Имеете право.
Марина села на старый диван.
— Знаете, я всю жизнь мечтала об отце. Представляла, какой он. Придумывала, почему его нет — может, лётчик-испытатель и разбился, или моряк дальнего плавания…
— И разочаровались? — Виктор Павлович сел рядом. — Обычный врач-терапевт.
— Нет. Не разочаровалась. Просто… странно всё. Вы есть, но вас как будто нет. Понимаете?
— Понимаю. Мне тоже странно. Жил себе, работал. Думал, доживу век тихо. А тут вы.
На крыльце застучали. Виктор Павлович нахмурился.
— Кто там ещё?
Открыл дверь. На пороге стояла Светлана с сумками.
— Виктор Павлович! А я в город ездила, думаю, дай заеду, проведаю. Смотрю — машина ваша. Я тут продуктов купила, давайте пообедаем!
— Света, я не один.
— Ой! — Светлана изобразила удивление, хотя прекрасно видела Марину через окно. — Извините, не знала. Здравствуйте!
— Здравствуйте, — сухо ответила Марина.
— Я Света, работаю с Виктором Павловичем. А вы…?
— Марина.
— Очень приятно! Виктор Павлович, я быстренько на кухне… Там плита работает? Сейчас проверю!
И не дожидаясь ответа, прошла в дом. Виктор Павлович растерянно посмотрел на Марину.
— Я не звал её. Честно.
— Я понимаю.
С кухни донеслось бряцание посуды. Светлана громко напевала какую-то песню.
— Может, уедем? — предложил Виктор Павлович.
— Неудобно. Она же старалась.
— Ничего с ней не случится.
Но уехать не получилось. Светлана выскочила из кухни.
— Всё готово! Правда, только чай. Плита не работает. Но у меня печенье есть, домашнее! Пойдёмте!
Пришлось идти. Светлана без умолку болтала — про работу, про пациентов, про ремонт в поликлинике. Марина молчала. Виктор Павлович хмурился.
— …и представляете, этот дед опять пришёл без карточки! Третий раз за месяц! Я ему говорю…
— Света, — перебил Виктор Павлович. — Спасибо за чай. Но нам пора.
— Как пора? Вы же только приехали!
— У нас дела в городе.
Светлана надулась, но собралась быстро.
— Ну что ж. Виктор Павлович, может, подбросите до остановки?
— Садитесь.
В машине Светлана села вперёд, оттеснив Марину на заднее сиденье. Всю дорогу до остановки щебетала, поворачиваясь то к Виктору Павловичу, то к Марине.
— …кстати, Марина, а вы кем работаете?
— Учительницей.
— О, благородная профессия! И где преподаёте?
— В сто двадцать третьей школе.
— Это которая на Мира? Знаю! Там моя племянница училась. Горе-ученица, еле на тройки вытягивала. Вы случайно Лебедеву Катю не помните? Такая рыженькая.
— Нет, не помню.
— А какие классы ведёте?
— Света, вот остановка, — Виктор Павлович притормозил.
— Ой, уже? Как быстро доехали! Спасибо, Виктор Павлович! До понедельника! Марина, рада была познакомиться!
Хлопнула дверца. Светлана помахала рукой и пошла к автобусной остановке. Виктор Павлович выдохнул.
— Простите за этот цирк.
— Ничего. Она в вас влюблена?
— Господи, надеюсь, что нет. Просто… заботливая очень. Всех опекает.
Марина промолчала. Она видела, как смотрела на неё Светлана. Это был не просто взгляд заботливой коллеги.
В понедельник Светлана пришла на работу раньше всех. Села в ординаторской и стала ждать. План у неё созрел ещё вчера.
Первой пришла Ирина.
— Ты чего так рано?
— Да не спалось. Ир, помнишь, я про ту женщину рассказывала? Которая к Павловичу приходила?
— Ну?
— Так это дочь его оказывается! Внебрачная!
— Да ладно! — Ирина села напротив. — Откуда узнала?
— Он сам сказал. Представляешь? Тридцать лет скрывал!
— А может, и не знал?
— Какая разница? Ир, она же теперь на наследство претендовать будет! У Павловича квартира трёхкомнатная, дача. А пенсия у него хорошая будет, он же заслуженный.
— Ну и что? Дочь имеет право.
— Какая дочь? — Светлана понизила голос. — Появилась невесть откуда! Может, вообще аферистка!
За час до начала приёма об истории с внебрачной дочерью знала вся поликлиника. К обеду — и соседнее отделение больницы. Новость обрастала подробностями. Кто-то «точно знал», что Марина требует денег. Кто-то видел, как она выходила из дорогой иномарки. А старшая медсестра вспомнила, что Нина Захарова уволилась из-за скандала с женой доктора.
Виктор Павлович ничего не замечал. Принимал пациентов, выписывал рецепты, направления. Только к концу дня обратил внимание на странные взгляды коллег.
— Галя, что случилось? — спросил он у медсестры.
— Да ничего, Виктор Павлович.
— Галя!
— Ну… Тут разговоры ходят. Про вас.
— Какие разговоры?
Галя замялась.
— Про дочь вашу. Что внебрачная, что денег требует…
— Кто это говорит?
— Да все уже. Не знаю, кто первый начал.
Виктор Павлович побагровел. Вышел в коридор.
— Света! Зайди ко мне!
Светлана вошла с невинным видом.
— Вы звали, Виктор Павлович?
— Это ты сплетни распускаешь?
— Какие сплетни? Я ничего…
— Не ври! Кто ещё знал про Марину?
— Виктор Павлович, я правда ничего такого не говорила! Может, упомянула, что у вас дочь нашлась. Но это же не секрет!
— Вон! — Виктор Павлович указал на дверь. — И чтобы больше ко мне не подходила! Поняла?
— Но я же хотела как лучше…
— Вон!
Светлана выскочила из кабинета. В коридоре столкнулась с Ириной.
— Ну что?
— Выгнал, — всхлипнула Светлана. — Наорал и выгнал. Из-за этой… дочери!
— Ты сама виновата. Зачем сплетничала?
— А что я такого сказала? Правду! Думаешь, ей квартира его не нужна? Ещё как нужна!
Марина узнала о сплетнях от завуча. Елена Сергеевна вызвала её к себе.
— Марина Владимировна, присядьте. У меня к вам деликатный вопрос.
— Слушаю.
— Мне позвонила знакомая из четвёртой поликлиники. Спрашивает, правда ли, что вы… дочь доктора Соколова? И что вы через суд наследство требуете?
Марина опешила.
— Что? Какой суд? Откуда эти слухи?
— Так неправда?
— Елена Сергеевна, я действительно дочь Виктора Павловича. Но никакого наследства я не требую! Мы просто… знакомимся. Общаемся.
— Понятно. Извините, но я должна была спросить. Вы же понимаете, репутация школы…
— Понимаю.
Марина вышла из кабинета как в тумане. Откуда? Кто? Хотя… догадаться было несложно.
Вечером позвонил отец.
— Марина, простите. Я не думал, что так получится.
— Вы о слухах?
— Знаете уже? Я этой дуре… Свете то есть… высказал всё. Но толку? Уже вся поликлиника судачит.
— Ничего страшного. Переживём.
— Марина… Может, нам стоит реже видеться? Пока страсти не улягутся?
В трубке было слышно, как он дышит. Тяжело, устало.
— Как скажете.
— Не обижайтесь. Я просто… Не привык к такому вниманию. Мне нужно время.
— Я понимаю. Позвоните, когда будете готовы.
Положила трубку. На глаза навернулись слёзы. Не из-за сплетен — ерунда это всё. А из-за того, что только-только нашла отца и снова теряет.
Прошёл месяц. Виктор Павлович не звонил. Марина тоже не решалась. Сплетни в поликлинике поутихли — появились новые темы для обсуждения. Светлана ходила мимо кабинета доктора, опустив глаза. Он с ней не разговаривал.
— Сама виновата, — говорила Ирина. — Предупреждала же.
— Да понимаю я! — огрызалась Светлана. — Но он же… Я столько для него делала! А он из-за этой выскочки…
— Это его дочь, между прочим.
— Подумаешь, дочь! Где она тридцать лет была?
В начале декабря в поликлинике появилось объявление — Виктор Павлович Соколов уходит на пенсию. Проработал сорок лет, пора отдыхать.
Светлана расплакалась прямо в коридоре.
— Это всё из-за меня! Из-за меня он уходит!
— Не льсти себе, — буркнула старшая медсестра. — Он давно собирался. Устал.
На прощальном вечере Виктор Павлович выглядел спокойным, даже весёлым. Принимал поздравления, благодарил за подарки. Светлана стояла в углу, не решаясь подойти.
— Павлович, а чем на пенсии заниматься будешь? — спросил коллега.
— Дачу приведу в порядок. Внуков нянчить буду.
— Так сын же в Канаде!
— Сын в Канаде, а дочь здесь, — спокойно ответил Виктор Павлович.
Все замолчали. Он допил чай и встал.
— Спасибо за всё. Сорок лет вместе — это много. Будьте здоровы.
И ушёл. Светлана выбежала следом, но он уже садился в машину. Рядом на переднем сиденье сидела Марина.
— Виктор Павлович! — крикнула Светлана.
Он обернулся.
— Простите меня! Я не хотела! Я просто…
— Знаю, — кивнул он. — Бывает. Удачи, Света.
Машина уехала. Светлана осталась стоять на морозе. Подошла Ирина, накинула на плечи пальто.
— Пойдём. Замёрзнешь.
— Ирка, я дура?
— Дура. Но это лечится. Пойдём чай пить.
— Спасибо, что приехали, — сказал Виктор Павлович. — Не думал, что вы… после того разговора.
— Вы же отец. Как я могла не приехать?
Они ехали по заснеженной дороге. В машине тепло, играет радио.
— Я билеты купил. В Канаду. К сыну. На две недели.
— Это здорово!
— Хотите со мной? Познакомитесь с братом. Он не знает о вас, но я расскажу. Думаю, обрадуется. Всегда хотел сестру.
Марина повернулась к нему.
— Правда хотите?
— Правда. Только если вы… если у вас есть время.
— Каникулы же. У учителей тоже отпуск.
— Вот и отлично. Завтра оформим документы. Вы загранпаспорт имеете?
— Имею.
Они приехали к дому Марины. Виктор Павлович заглушил мотор, но выходить не спешил.
— Знаете, я эти сорок лет в поликлинике… Думал, что живу. Работа, дом, дача. А сейчас понимаю — существовал. А жизнь прошла мимо. Жена умерла, так и не съездив к морю — всё откладывали. Сын уехал — я на работе пропадал. И вот вы появились, и я… проснулся что ли.
— Не надо о грустном.
— Не буду. Знаете что? Давайте в Канаде ёлку нарядим. Все вместе. Как семья.
— Как семья, — повторила Марина.
Она вышла из машины, помахала рукой. Виктор Павлович смотрел, как она идёт к подъезду. Его дочь. Которую он не знал тридцать два года. Которая вернула ему желание жить.
Телефон пиликнул — сообщение. От Светланы: «Виктор Павлович, ещё раз простите. Желаю счастья вам и вашей дочери».
Он удалил сообщение и поехал домой. Завтра надо рано встать — дел много. Документы оформить, билеты получить, подарки купить. Сыну, невестке, внукам. И Марине — что-то особенное. Что дарят дочерям, которых нашли через тридцать лет?
Наверное, просто любовь. Ту, которую не успел дать раньше.
