— Что у нас на обед? — уточнил Игорь, принюхавшись. — Ты что-то готовишь?
— Готовлю. Печенье для Лорда. С индейкой и овсянкой, — с гордостью ответила Лена и вытащила противень. — У него сейчас сложный период. Линька, груминг, настроение постоянно меняется. Решила побаловать его.
Лена крутилась у стола в коротком халате цвета топлёного молока. Рядом с её ногой прыгал Лорд — маленький пушистый шпиц с глазами преданного сектанта. Он лаял и повизгивал от восторга.
Игорь не разделял их энтузиазма. Он успел вырваться с работы на обед, но, похоже, обед сегодня светил только Лорду.
— Ага, отлично, — протянул он. — А у нас на обед что?
— Ну, не знаю. Можешь яичницу пожарить. Или закажем что-нибудь. Ты же сам говорил, что тебе всё равно, что есть.
Он не спорил. Потому что действительно говорил. Потому что ссориться из-за еды казалось мелочным.
Лена завела Лорда ещё задолго до встречи с Игорем. Когда ей было девятнадцать, умерла её мать. Отец, не придумав, как утешить дочку, просто принёс щенка.
С тех пор Лорд стал центром её жизни. Когда она переехала к Игорю — точнее, настояла, чтобы он пустил её в свою московскую двушку, — Лорд, разумеется, поехал первым. Буквально. В большущей переноске на переднем сидении такси, поближе к печке, чтобы не замёрз.
Игорь не возражал. Тогда ему казалось милым, как она разговаривает с собакой, как заботится. Спустя три года эта трогательная любовь начала напоминать патологическую зависимость. И она, увы, не распространялась на остальных.
Игорь молча ел лапшу быстрого приготовления, стоя у раковины. Валентина Сергеевна появилась почти вовремя. Она будто сердцем чувствовала, что происходит у сына в семье. Женщина вошла в дом с пакетом, в котором лежали контейнер с супом, упаковка творога и аккуратно завёрнутая в фольгу куриная грудка.
— Ну что, как молодые живут? — бодро спросила она с порога.
— Да всё нормально, мама. Лена тут Лорду угощение печёт.
— О, опять Лорд. Ну, хоть не для гостей, а то мне как-то довелось случайно попробовать его «лакомства», — отшутилась она, пряча в этой шутке каплю яда.
Лена будто не поняла намёка. Она отошла в сторону, пропуская свекровь, и лучезарно улыбнулась.
— У нас сегодня печенье с индейкой! Хотите попробовать? Оно без печени, это другой рецепт.
— Нет, спасибо. Я сегодня с утра курицу запекла. Для людей, — ответила Валентина и пошла прямиком к холодильнику.
Опытный взгляд свекрови скользнул по содержимому. Полка с йогуртами, пакет молока и банка варенья. Ещё того самого, что она передала молодым полгода назад.
Зато на отдельной полке аккуратно стояли судочки с продуктами для Лорда. С подписями, с нарисованными на разноцветных стикерах сердечками.
— Ну да, главное — Лорд, — пробормотала Валентина, закрывая дверцу.
Игорь вздохнул и пошёл к выходу. Раньше времени, голодный, с тяжёлым сердцем. Он всё ещё жил мыслями о том, что это мелочи, всё устаканится, всё получится решить. Но что-то не получалось.
Прошёл год. За это время многое изменилось. Как минимум, появилось пополнение в семье. Лена родила мальчика, Сашу. Поначалу бабушка ждала, что теперь в жизни невестки всё встанет с головы на ноги.
Но реальность быстро отрезвила Валентину.
Свекровь услышала крики ещё на площадке. Протяжные, захлёбывающиеся, отчаянные. Детские.
— Что у вас тут происходит?! — закричала она, поспешно проталкиваясь мимо невестки.
Когда Валентина зашла в спальню, сердце у неё ухнуло куда-то вниз. Саша лежал на кровати весь пунцовый от плача, с мокрым от слёз лицом. Пелёнка под ним сбилась. Но хуже всего было то, что рядом лежал Лорд. Он лизал лицо младенцу, будто пытаясь утешить.
— Ты с ума сошла?! — рявкнула Валентина, резко схватив собаку за шкирку.
Лорд огрызнулся и стал вырываться. Лена торопливо семенила за свекровью с недовольным лицом и обиженно надутыми губами. Увидев, что происходит, она выхватила собаку из рук Валентины и прижала пса к груди.
— Ты чего орёшь? Он всего лишь ребёнка успокаивал! Лорд сегодня намучился, бедненький! Сегодня же прививка была, — Лена нахмурилась, накрывая Лорда ладонями. — Ты его напугала!
— Это он-то у тебя мученик?! — Валентина почти задыхалась от возмущения. — А ребёнок, по-твоему, что? Поёт?
Лена закатила глаза и нехотя подошла к сыну. Она посмотрела на него с усталым равнодушием, повернулась и направилась на кухню.
— Сейчас нагрею ему бутылочку.
Валентина подошла к малышу. Пелёнка была насквозь мокрой. На полу валялась пустая бутылочка. Возможно, запасная. На соске виднелись следы от зубов. У Саши зубов ещё не было…
Это мог быть только Лорд. Ну, если Лена не погрызла соску сама. Валентина уже ничему не удивилась бы.
Свекровь взяла мальчика на руки и пошла на кухню, где невестка разводила смесь. Лена двигалась неспешно, лениво. Саша всё ещё всхлипывал за её спиной, но она даже не обернулась.
— Почему он на смесях? — строго спросила Валентина.
— А что мне, грудью его кормить? Сидеть на этих диетах? Спасибо, наслышана о них. Капусту нельзя, сыр нельзя, мандарины нельзя… Нет уж, простите. Я себя тоже люблю.
— А его — нет? — с холодным презрением в тоне спросила Валентина.
Лена медленно повернулась. Зрачки её были сужены, кулаки сжаты. Лорд тёрся о ногу, но её это не успокаивало.
— Послушай. Ты пришла в чужой монастырь с целой тирадой упрёков. Может, ещё список составишь, как мне жить?
— Я пришла, потому что мой внук орёт как резаный, а ты, судя по запаху, кашки своему Лорду варишь! Ты мать или кто?
Лена резко швырнула бутылочку в раковину. Лорд, услышав грохот, заскулил и спрятался под стол.
— А ты кто такая, чтобы мне указывать?! Это мой дом, мой ребёнок и мой Лорд!
— Лорд у тебя, я вижу, на первом месте! Да ты больная! Для тебя собака важнее ребёнка!
— Он хотя бы не орёт без остановки, — бросила Лена и пошла в другую комнату.
В этот момент послышался звук открывающейся двери. Пришёл Игорь. Он вошёл, увидел мать с ребёнком на руках и Лену с перекошенным лицом. Стало ясно, что он попал не в то время и не в то место.
— Что случилось?
— Спроси у своей жены, — Валентина говорила тихо, но это давалось ей с трудом. — Саша в мокрой пелёнке, плачет, голодный. Собака лижет ему лицо после того, как вылизывает себе… всякое. А твоя жена — для своего Лорда тут кашеварит. Чокнутая.
— Мам, ну… она устала просто. Ты же знаешь, как это бывает. Ребёнок, быт, никакого сна… Послеродовая депрессия.
— Это не депрессия, — перебила его Валентина. — Это равнодушие. Не доведёт это до добра, сынок…
Они вдвоём кое-как развели смесь и накормили Сашу. Лена тем временем сидела одна в спальне и качала Лорда на руках, как младенца.
Это больше не казалось милым.
Прошло почти полгода. Игорь всё чаще задерживался на работе то по делу, то потому что не спешил домой. В его семье царила какая-то вязкая, мутная тишина. Скандалов не было. Лена теперь вообще не кричала, даже когда злилась. Она просто смотрела как-то сквозь, как будто Игорь — просто сожитель.
В тот день всё было как всегда. Лорд хрустел канадским кормом, Игорь ел банан на ходу. Лена выспалась. Саша почти не кричал ночью, за что удостоился небрежного «ну наконец-то». Игоря сорвали на работу пораньше, и он поспешно вышел, оставив жену одну с ребёнком и собакой.
Обычно он сидел с сыном, когда Лена выходила на утреннюю прогулку с Лордом. Но сегодня жена не успела выгулять пса. Через полчаса шпиц завозился, подбежал к двери и заскулил. Пора.
Саша в этот момент спал в манеже, и Лена, не раздумывая, натянула куртку, накинула капюшон и вышла с Лордом во двор. Переносить ребёнка не стала: проснётся и, скорее всего, снова начнёт кричать. Чем дольше он спит, тем лучше.
Погода была пасмурной, но тёплой. Лорд возился в траве, а Лена стояла в сторонке, листая ленту. Под постом с фотографией чьей-то счастливой семьи красовалась надпись: «Самое главное — это забота и верность». Лена задумчиво лайкнула.
Её объект заботы был рядом. С хвостом и кожаным ошейником.
Тем временем Саша проснулся. Манеж был опрометчиво наполовину задвинут под стол: на маленькой кухне приходилось выкручиваться. Ребёнок, пытаясь встать, схватился за скатерть. С неё съехала большая чашка, подаренная Лене на День матери. Она не разбилась. Но в чашке был еще горячий чай.
Лена услышала крик ещё за дверью. Она без особой спешки провернула ключ, вошла в квартиру и в следующее мгновение замерла. На руке ребёнка красовались красные пятна. На прежде белых подушках были тёмные следы от чая. Рядом валялась чашка.
— Господи, — выдохнула она и метнулась к Саше.
Ребёнок захлёбывался всхлипами. Лена сначала поспешила закрыть дверь на кухню, чтобы Лорд не зашёл, только затем осторожно схватила сына.
Через пять минут вернулся Игорь. В спешке он забыл флешку и решил заехать за ней. Услышав крик, муж бросился в комнату. Лена тем временем суетливо искала детский крем.
Игорь замер, его глаза округлились, лицо стало краснеть.
— Что произошло?!
— Он… Я всего на пятнадцать минут отошла! С Лордом… Он спал!
Голос жены дрожал не от чувства вины, а просто потому что её застукали.
— Ты оставила его одного ради собаки? — Игорь подошёл ближе, нависая над ней. — Да ты вообще адекватная?!
— Не ори! — Лена вздёрнула подбородок. — Это всего лишь ожог.
— Ожог? Ты вообще слышишь себя?! — Игорь отступил назад, чтобы не пугать ребёнка ещё сильнее. — Лорду ты корма заказываешь на мои деньги, выгуливаешь, в попу целуешь, а сына — бросаешь одного?!
— Ты ничего не понимаешь! — выкрикнула Лена. — Я устала! Я одна с ним, ты вечно на работе. Лорд — единственный, кто всегда рядом со мной! Единственный, кто меня понимает!
На секунду повисла гробовая тишина. Да, Игорь пропадал на работе. Но он приносил такую зарплату, о которой Лена раньше могла лишь мечтать. Собственно, это когда-то и заставило её сделать выбор в пользу Игоря.
Муж молча посмотрел на неё без привычной снисходительности, попыток понять, оправдать. Он вдруг понял: это не временные проблемы. Это истинное лицо Лены.
— Тогда будь с ним, — сказал он тихо. — А нас оставь в покое.
Лена отпрянула, но не заплакала. Она молча передала Сашу, пошла в спальню и позвала Лорда. Вскоре она уже стояла у двери.
— Мне плевать, что ты со своей мамашей думаешь. Лорд — моя семья. Вы — никогда ею не были.
Она ушла со шпицем на руках, даже не оглянувшись на плачущего сына.
Лена не вернулась. Игорь подал на развод. Мать не пыталась бороться за сына. Зато регулярно выкладывала фотографии с Лордом с трогательными подписями в духе «тот, кто не предаст».
Валентина забрала мальчика к себе.
Он спокойно спал в кроватке с мягкими бортиками, в окружении плюшевых игрушек с нарисованными глазками. Без мелких деталей. Бабушка сидела рядом и гладила его по голове, едва касаясь волос.
В комнате было чисто и тихо. Никаких собак. И уже давно — почти никакого крика. Когда мать-собачница исчезла из жизни Саши, внезапно оказалось, что смеяться он любит больше, чем капризничать.
