– Марина, открой! – голос Сергея доносился из-за двери. В отличие от прошлых раз, он был трезв.
Я стояла у двери, чувствуя страх. На часах было 23:40.
– Сергей, уходи, – сказал я.
– Двадцать минут. Дай мне объяснить. Я принёс документы на развод. – Просто поговорим. Три года – это не шутки…
Рука потянулась к замку, но я отдёрнула её. На запястье всё ещё виднелся синяк — последний «подарок» от мужа.
– Не молчи! – его голос стал резким. – Ты там не одна? Этот твой «коллега»?
– Хватит, – я повысила голос впервые за три года. – Уходи сейчас же, или я вызову полицию.
За дверью повисла тишина.
Наша история была типичной. Знакомство на дне рождения друга. Его взгляд через стол, мой румянец. Он проводил меня домой. Через неделю пригласил в театр.
Сергей был эффектным. Высокий, с тёмными глазами и хорошим вкусом. Рядом с ним я чувствовала себя особенной.
– Ты у меня самая красивая, – говорил он, – я никогда тебя не отпущу.
Тогда эти слова казались романтичными. Теперь я понимаю, что это было первое предупреждение.
Осознать проблему в отношениях иногда сложнее, чем кажется. Особенно когда изменения происходят постепенно. Как в истории с лягушкой в кастрюле — если медленно нагревать воду, она не выпрыгнет, пока не станет слишком поздно.
Сначала была забота: «Напиши, когда доедешь». Потом недовольство: «Почему не отвечала?» Затем раздражение: «Опять тратишь время на этих пустословов?»
К концу первого года я согласовывала с ним каждую покупку дороже тысячи рублей. Хотя работала не меньше него.
Я помню тот самый момент, когда мне следовало уйти. Ужин с родителями. Я рассказывала о работе о успехах, и папа сказал:
– Молодец, дочка! Горжусь тобой.
Сергей положил руку мне на колено и сжал до боли.
– Не преувеличивай, – сказал он с улыбкой. – Обычная работа. Марине ещё далеко до успеха.
Вечером случился первый страшный скандал. Он обвинил меня в том, что я принижала его достижения перед родителями.
– Посмотри на себя, – говорил он, – кто ты без меня? Думаешь, тебя повысили за твои таланты?
В ту ночь он разбил мою любимую кружку — подарок Светы. Хлопнул дверью и вернулся утром пьяным, с засосом на шее.
И я простила. Потому что «он не такой», «просто сорвался», «у него трудности». И потому что он плакал на коленях, клялся в любви.
Я никому не рассказала. Даже Свете, которая перестала звать меня на встречи, устав от отказов.
К третьей годовщине от прежней Марины ничего не осталось. Сергей просматривал переписку, контролировал расходы, выбирал одежду — «чтобы не выглядела вульгарно».
Часть меня понимала, что происходящее ненормально. Но другая часть твердила: «Это любовь. Это забота. Без него я пропаду».
Переломный момент наступил внезапно. Обычный вторник. Сергей в ванной, я готовлю ужин. Звонит его телефон. На экране «Лизок ❤️».
Там были сотни сообщений. Фотографии. Планы на отпуск. «Когда ты бросишь свою психопатку?» — спрашивала Лиза. «Скоро, малыш, и квартира будет нашей», — отвечал муж.
Квартира в новостройке, купленная в ипотеку на моё имя. Квартира, которую оплачивала я.
И я нашла записи наших ссор. Он записывал, как я плачу, умоляю не кричать, извиняюсь. Внутри у меня всё оборвалось. Я увидела себя со стороны — запуганное существо, забывшее, как смеяться.
Я не устроила сцену. Собрала документы, вещи, позвонила отцу и уехала, оставив телефон на столе, прямо на их переписке.
Я рассказала всё отцу. Он сразу же отправился ко мне домой, выгнал моего его и сказал, чтобы он никогда больше сюда не возвращался. А мне он посоветовал подать на развод.
– Марина, – протянул Сергей за дверью, прерывая воспоминания. Голос изменился, стал ниже. – Я подумал, может, просто выбить дверь? По закону я здесь прописан.
Я испугалась. Он не имел права — через неделю я сняла его с регистрации через суд. Подала заявление о разводе и о домашнем насилии.
– Сергей, это не твоя квартира, – сказала я. – Ты здесь не прописан. Сломаешь дверь – поедешь в отделение.
– Открой! – он ударил в дверь. – Я сделал тебя человеком! Я! Чем ты мне отплатила?
В дверь снова постучали. Я включила громкую связь, набирая 112. Диспетчер ответил сразу.
– Здравствуйте, бывший муж ломится в квартиру, угрожает выбить дверь, – сказала я. – Адрес…
– Полиция?! – закричал Сергей.
– Диспетчер, вы слышите? Он угрожает мне, – я говорила громко. – Он уже применял насилие, есть судебное дело.
В подъезде хлопнула дверь, послышались голоса.
– Что происходит? Мы вызвали полицию! – раздался голос соседа сверху. – Прекратите шуметь!
– Вы в порядке? – спросила соседка, стуча в дверь. – Откройте мне!
Я впустила Елену Викторовну. За её спиной стоял Сергей с перекошенным лицом. В руке у него был букет роз, половина лепестков валялась на полу.
– Она моя жена! – крикнул он соседям. – Не лезьте в семейные дела!
– Бывшая жена, – уточнила я. – У меня запретительный судебный приказ. Тебе запрещено приближаться ко мне ближе чем на сто метров.
– Слышу, уже поднимаются полиция.
Сергей побледнел. Он швырнул цветы и бросился к лестнице, но было поздно.
– Это он? – спросил один.
– Да, – ответила я. – Вот постановление суда.
Дальше всё слилось воедино. Показания. Протокол. «Вас предупреждали». «Нарушение судебного запрета».
Когда спросили, буду ли писать новое заявление, я ответила:
– Да. И не заберу его, как в прошлый раз.
Когда все ушли, меня накрыло. Я села на пол и расплакалась — впервые за месяц по-настоящему.
– Всё позади, – соседка гладила меня по голове. – Ты молодец. Очень храбрая.
– Я боялась его увидеть.
– Страх – это нормально. Не бояться в такой ситуации – ненормально. Но ты справилась. Это главное.
Сергея арестовали на 15 суток за нарушение запрета. Мой адвокат уверен: если он попытается приблизиться ко мне снова, будет возбуждено уголовное дело.
Света помогла найти психотерапевта.
Иногда ночью я просыпаюсь от кошмаров. Иногда не узнаю своё отражение — кто эта женщина с прямой спиной?
