Марина задумчиво пролистывала потрёпанные страницы своей записной книжки, где её аккуратный почерк складывал в колонки прошедшие два года: расходы, отданные «на поддержку свекрови», не помещались уже на двух страницах. Ремонт дачи — полмиллиона, окна — сорок тысяч, зубы — ещё полтораста… Каждая цифра словно гвоздь, прибивающий Мариночкины планы к доске бесконечных «помогите».
Телефон завибрировал на кухонном столе. Она машинально взглянула на экран: Галина Ивановна. Марина выдохнула и потянулась к трубке.
— Мариночка, моя дорогая! — раздалось с той стороны. Голос был сладкий, но будто приторный, как чай с тремя ложками сахара. — Как ты, родная?
— Нормально, Галина Ивановна, — сдержанно ответила Марина. — Что-то случилось?
— Да нет-нет, не волнуйся! Просто соскучилась, хотела поговорить. И, знаешь… тут подумала, а не одолжишь ли мне сто тысяч? Телевизор хочу новый, этот совсем барахлит.
Марина прикрыла глаза. Сто тысяч — это её заначка на стиральную машину, которую она так долго выбирала. Старая вот-вот сломается, но отложенные деньги опять уходят не на её нужды.
— Галина Ивановна, — начала она осторожно, — может, немного подождать? Вы же ещё не вернули долг за ремонт дачи…
— Ой, деточка, какие формальности! — засмеялась свекровь. — Мы же семья! Какие долги могут быть между нами?
Марина сжала губы. Семья, да. Помогать нужно. Она вспомнила, как два года назад Галина Ивановна уговаривала их с Андреем «немного вложиться в дом». Тогда это звучало разумно. Но потом последовали «просьбы о деньгах»: зубы, окна, а теперь ещё и телевизор.
— Мариночка, ты там уснула? — голос свекрови стал капризным.
— Нет-нет, думаю просто…
— Что тут думать? — прервала та. — Ты же не оставишь меня без телевизора? На старости лет — и без маленькой радости жизни!
Марина бросила взгляд на часы: скоро должен вернуться Андрей. Может, пусть в этот раз он объяснит матери, что «семейный бюджет» — это не бездонная бочка?
— Давайте я вечером перезвоню, — Марина старалась, чтобы голос звучал спокойно. — Надо понять, какие у нас сейчас финансы…
— Ах, значит, финансы? — в голосе Галины Ивановны звенел ледяной металл. — А когда я бросаю всё и мчусь к вам нянькой для Кирюши, это не считается? Как только мне нужна помощь, ты сразу начинаешь считать копейки!
Марина растерялась.
— Причём тут Кирюша? — осторожно переспросила она. — Вы ведь сами говорили, что вам нравится проводить время с внуком…
— Конечно, нравится! — перебила свекровь. — Но ты тоже должна понимать: такие услуги чего-то стоят!
«Услуги?» — у Марины закружилась голова. Она почувствовала, как внутри всё сжимается от обиды. Оказывается, каждое мгновение с внуком было подсчитано и теперь предъявляется как долг?
— Вы это серьёзно? — тихо произнесла Марина. — Вы считаете, что время с внуком — это услуга, за которую мы должны платить?
— Не передёргивай, — сварливо отмахнулась свекровь. — Просто напомнила: отношения должны быть взаимными. Я вам — вы мне.
Марина открыла записную книжку, полную цифр и дат.
— Мы вам помогаем. За два года мы одолжили вам семьсот тысяч рублей.
— Одолжили? — возмущённый голос Галины Ивановны звенел, как плохо настроенный инструмент. — Ты что, записываешь, сколько денег дала мне? Какая мелочность!
Марина сделала глубокий вдох, стараясь сохранить остатки спокойствия.
— Это не мелочность. Просто хочется понять, когда мы можем рассчитывать на возврат.
— Ах, вот как! — голос свекрови задрожал от обиды. — Значит, мать твоего мужа должна перед тобой отчитываться? Должна унижаться и просить? Сейчас Андрюше позвоню! Пусть знает, какая у него бессердечная жена!
Короткие гудки. Марина медленно опустила телефон на стол. В ушах гудело. Разве желание понимать, как жить дальше, — это меркантильность? Разве забота о внуке — товар, который нужно оплачивать?
Звук открывающейся двери вернул её в реальность. На пороге стоял Андрей, и выражение его лица говорило о том, что Галина Ивановна уже успела пожаловаться.
— Что происходит? — спросил он, стягивая куртку. — Мама звонила, чуть не плачет. Говорит, ты отказала ей в помощи с телевизором…
Марина посмотрела на мужа, чувствуя, как глухая обида поднимается внутри.
— Андрей, садись. Нам нужно поговорить, — она положила перед ним записную книжку. — «Семейный бюджет» не резиновый.
Муж медленно сел, а Марина наконец произнесла то, что копилось давно:
— Ты хоть раз задумался, откуда берутся деньги на все её просьбы? «Займы свекрови» становятся не просто проблемой, а правилом. И так больше не может продолжаться.
Андрей нахмурился, взяв в руки потрёпанный блокнот.
— Это что?
— Список всех денег, которые мы за два года отдали твоей маме, — Марина открыла нужную страницу. — Читай внимательно.
Андрей молча пробежал глазами по строчкам. С каждой новой записью брови его всё выше ползли к линии волос.
— Не может быть… — пробормотал он. — Это же огромные суммы.
— Да, Андрей, «финансовая помощь свекрови» оказалась не просто поддержкой, а полноценным спонсорством, — Марина постучала пальцем по итоговой цифре. — А знаешь, что обиднее всего? Она уверена, что мы ей ещё и должны за то, что она сидит с Кирюшей.
Андрей потер лоб, явно пытаясь понять, как это всё увязать в голове.
— Но мама всегда говорила, что ей нравится проводить время с внуком…
— А теперь это стало услугой, — Марина горько усмехнулась. — Вместо благодарности — сплошные упрёки.
Муж снова уткнулся в записную книжку:
— Ремонт дачи, окна, лечение… Откуда ты брала эти деньги?
Марина резко встала, её лицо раскраснелось от злости.
— А ты никогда не задавался этим вопросом? Почему у нас всё ещё старая стиральная машина? Почему вместо отпуска — мы проводим лето дома?
Гнев в голосе нарастал:
— Я экономлю, откладываю каждую копейку! А твоя мама считает, что можно просто позвонить, как в банк, и получить очередной транш!
— Но она же просто просит… — неуверенно начал Андрей.
— Просит? — Марина скинула телефон со стола. — Хочешь, включу запись нашей последней беседы? Где она прямо говорит, что я неблагодарная, раз осмелилась спросить, когда она вернёт деньги?
Андрей молчал, перелистывая страницы блокнота. Выражение его лица менялось: от недоумения до осознания.
— Знаешь, что больше всего задевает? — голос Марины стал тихим. — Не сами деньги. Не постоянные просьбы. А то, что она считает меня просто банкоматом. Для неё моя помощь — это норма, само собой разумеющееся.
— Ну что ты, мама просто… — попытался возразить Андрей.
— Просто что? — перебила Марина. — Просто привыкла использовать нас? Просто думает, что мы обязаны её содержать? А что насчёт нас? Наших планов, нашего будущего?
Андрей молчал. За всё время их брака он не видел Марину в таком состоянии.
— Сегодня она попросила сто тысяч на новый телевизор, — продолжала она, скрестив руки. — Это те деньги, которые я копила на стиральную машину. Потому что старая может сломаться в любой момент.
— Но мама вернёт… — тихо выдавил Андрей.
— Когда? — Марина открыла блокнот на первой странице. — Вот, первый займ — ремонт дачи. Два года назад. Ты видел хоть рубль обратно?
Андрей не находил слов. В этот момент телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя Галины Ивановны.
Марина посмотрела на экран, потом подняла глаза на мужа:
— Возьми. Поговори с ней сам. Теперь это не только моя проблема.
«Долги свекрови» больше не казались Андрею абстрактным понятием — это был его личный груз.
— Ответь, — тихо сказала Марина, скользнув взглядом по телефону. — Поговори с ней сам. Спроси, когда она собирается начать возвращать долги.
Андрей взял трубку.
— Алло, мама?
— Андрюша! — голос Галины Ивановны звенел от ярости. — Ты себе не представляешь, что твоя жена вытворяет! Отказывает матери в помощи! А сама, небось, деньги на всякие пустяки тратит!
Марина увидела, как лицо Андрея помрачнело. Он глядел то на неё, то на записную книжку, и его взгляд стал непроницаемым.
— Мама, нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.
— О чём? О том, что твоя жена ведёт учёт «долгов свекрови»? Считает, сколько я тебе должна?
— Да, мама, — твёрдо произнёс Андрей. — Именно об этом. О том, что ты задолжала нам деньги, и не собираешься их возвращать.
В трубке наступила тишина. Затем раздался истеричный голос Галины Ивановны:
— Что? Ты против матери? Это всё она тебя настраивает! Неблагодарные! Я ведь для вас всё…
— Нет, мама, — перебил Андрей. — Хватит. Либо мы поговорим спокойно и составим «график возврата долга», либо забудь о дальнейшей помощи.
Галина Ивановна разрыдалась, её голос стал пронзительным:
— Как ты можешь так говорить с матерью? Это всё она, твоя жена! Настроила тебя против меня!
Марина молча достала телефон и заблокировала номер свекрови. Хватит. Больше никаких манипуляций, больше никаких слёз и обвинений.
— Что ты делаешь? — удивлённо спросил Андрей, глядя на жену.
— То, что должна была сделать давно, — спокойно ответила Марина. — Защищаю свои границы. И тебе советую сделать то же самое.
Телефон Андрея тут же зазвонил — Галина Ивановна не сдалась.
— Андрюша! — голос свекрови дрожал от возмущения. — Твоя жена меня заблокировала! Это всё выходит за рамки! Я столько для вас делаю, а взамен…
— А что ты делаешь, мама? — тихо спросил Андрей. — Ты берёшь деньги в долг и не возвращаешь? Считаешь время с внуком услугой? Или может, ты всё время критикуешь мою жену?
— Я? Критикую? — задохнулась от возмущения Галина Ивановна. — Да я просто хочу как лучше! А она…
— Нет, мама, — снова перебил её Андрей. — Ты не хочешь как лучше. Ты хочешь контролировать нас через деньги. И я только сейчас это понял.
В трубке повисла тяжёлая тишина. Марина внимательно смотрела на мужа, гордясь им. Впервые за четыре года брака Андрей открыто противостоял своей матери.
— Значит, так, — продолжил он, вздыхая. — У тебя есть два варианта. Первый — мы составляем график погашения долга и ты начинаешь относиться к Марине с уважением. Второй — ты продолжаешь в том же духе, но тогда забудь о нашей помощи. Навсегда.
— Ты выбираешь эту женщину вместо родной матери? — всхлипнула Галина Ивановна.
— Нет, мама, — твёрдо ответил Андрей. — Я выбираю здоровые отношения в своей семье. Подумай над моими словами. Перезвонишь, когда будешь готова к конструктивному разговору.
Андрей положил телефон и повернулся к жене:
— Прости меня, Мариш. Я должен был давно это сделать.
Марина обняла его, почувствовав, как внутри появляется лёгкость:
— Главное, что ты всё понял сейчас.
Следующая неделя прошла не без трудностей. Галина Ивановна пыталась достучаться до сына и невестки через других родственников. Звонила сестре Андрея, его тёте, даже дальним знакомым.
— Представляешь, что эта неблагодарная делает? — жаловалась свекровь всем, кто готов был слушать. — Требует вернуть деньги! А сколько я для них сделала?
Но Марина оставалась непоколебимой. Номер свекрови был заблокирован, а все попытки связаться через третьих лиц пресекались на корню.
— Знаешь, — сказал как-то вечером Андрей, — я никогда не задумывался, как тебе тяжело всё это время. Прости меня.
Марина улыбнулась:
— Теперь главное — не отступать. Твоя мама должна понять, что мы не банкомат, а самостоятельная семья.
Через месяц Галина Ивановна наконец сдалась. Позвонила Андрею и попросила о встрече.
— Хорошо, — согласился сын. — Но только если ты готова к серьёзному разговору.
Встреча состоялась в кафе — на нейтральной территории. Галина Ивановна выглядела непривычно подавленной.
— Я подумала над твоими словами, — начала свекровь. — И… может быть, я действительно слишком много требовала.
Марина молча достала записную книжку:
— Вот список всех долгов. Мы можем составить график выплат, учитывая ваши возможности.
— Но это же такая большая сумма, — попыталась возразить Галина Ивановна.
— Именно поэтому мы и предлагаем график, — спокойно ответила Марина. — Никто не требует вернуть всё сразу.
К удивлению обеих женщин, разговор получился конструктивным. Они договорились о ежемесячных выплатах, пусть небольших, но регулярных.
— И ещё одно, — добавила Марина. — Время с внуком — это не услуга. Это радость общения бабушки с Кирюшей. Если вы не хотите приходить — просто скажите.
Галина Ивановна опустила глаза:
— Нет, я хочу. Просто… я привыкла думать, что все мне что-то должны.
— Пора отвыкать, — мягко сказала Марина. — Мы готовы помогать, но не ценой собственного благополучия.
С того дня их отношения начали медленно меняться. Галина Ивановна больше не позволяла себе требовать деньги, а её визиты к внуку стали искренними, без подтекста об «оплате услуг».
Марина наконец-то смогла купить новую стиральную машину. А ещё — впервые за долгое время они с Андреем начали откладывать деньги на отпуск.
— Знаешь, что самое удивительное? — сказал как-то Андрей. — Мама стала спокойнее. Будто груз с неё упал.
— Потому что честные отношения всегда лучше манипуляций, — улыбнулась Марина.
Теперь, когда Марина смотрела в будущее, оно больше не пугало её бесконечными долгами и требованиями. Она знала — они с Андреем сумели защитить свои границы, не разрушив при этом семейные отношения. И это было главной победой.
А старая записная книжка с списком долгов осталась как напоминание: иногда нужно найти в себе силы сказать «нет», чтобы сохранить уважение к себе и построить здоровые отношения с близкими.
