Они не были богаты, но всегда могли отложить — на куртку внуку, на ремонт, на технику. А когда сказали: «Давайте теперь вы сами», — в ответ прозвучало: «Мы вас не просили помогать». Только теперь тишина в доме казалась пустой и звенящей, словно лопнувшая струна.
Елена Георгиевна сидела в кресле, перебирая старые фотографии. Солнце освещало альбом на её коленях, где хранились моменты жизни её семьи. Телефон в руке казался тяжёлым после разговора с дочерью. Всего несколько фраз — и года материнства рассыпались, как карточный домик.
— Лена, ты чего притихла? — Сергей Никитич вошёл в комнату, вытирая руки полотенцем. — Опять Света звонила?
Елена Георгиевна кивнула, не в силах произнести ни слова. В горле стоял ком, а в ушах звенели последние слова дочери: «Мы вас не просили помогать! Вы сами захотели».
— Что на этот раз? — Сергей Никитич опустился в кресло, уже зная ответ.
— Паше нужен новый компьютер для учёбы, им не хватает денег. Тридцать тысяч просят, — Елена Георгиевна наконец отложила альбом. — Я сказала, что у нас сейчас нет таких денег. Ты же помнишь, мы на лекарства отложили…
Сергей Никитич покачал головой. Сорок лет на телевизионной студии звукорежиссёром, а пенсия едва покрывала расходы на жизнь. Елена Георгиевна проработала экономистом в проектном бюро, но и её накопления таяли с каждым месяцем.
— И что она?
— А потом добавила, что мы сидим дома и ничего не делаем. А они много работают и устают.
Сергей Никитич хмыкнул:
— Много работают? Сева свою туристическую фирму давно закрыл и теперь подрабатывает удалённым менеджером в транспортной компании, а Света на полставки в бухгалтерии. И мы им за квартиру первый взнос вносили, и за Дашину спортивную секцию платили год…
Елена Георгиевна жестом остановила мужа:
— Перестань, Серёжа. Я всё это знаю. Просто обидно…
***
Три месяца назад
— Мама, спасибо огромное! — Света обняла Елену Георгиевну, принимая конверт с деньгами. — Вы нас просто выручили!
Сева, стоявший у дверного проёма, кивнул с благодарной улыбкой. Его новый бизнес — консультации по организации путешествий — только начинал приносить прибыль.
— На то и родители, чтобы помогать детям, — Елена Георгиевна погладила дочь по спине. — Только верните, когда сможете. Мы с папой на ремонт копим.
Света кивнула и быстро спрятала конверт в сумку.
— Конечно-конечно! Через пару месяцев точно вернём.
Сергей Никитич, возившийся с десятилетним Пашей, обернулся:
— Не переживай. Мы же понимаем, что у вас с Севой сейчас непростой период.
Двенадцатилетняя Даша, не отрываясь от планшета, пробормотала:
— Бабуль, а мне на новые кроссовки для танцев не найдётся?
Елена Георгиевна вздохнула:
— Дашенька, мы только что помогли твоим родителям. Давай немного подождём, хорошо? Может, через месяц-другой.
***
— А я тебе говорил, что этим закончится, — Сергей Никитич постукивал пальцами по подлокотнику. — Сколько раз мы им помогали за последний год? Пять? Семь? И ни разу ничего не вернули.
Елена Георгиевна устало потёрла лоб:
— Перестань, Серёжа. Они наши дети. У них свои сложности, ипотека, дети растут…
— А у нас что? — повысил голос Сергей Никитич. — У меня спина не разгибается, лечение дорогое, ты давление вторую неделю сбить не можешь, на лекарства уходит куча денег. Коммунальные платежи растут, продукты дорожают. Мы хоть и получили квартиру от завода, но десять лет копили на её ремонт и обстановку. И Светку на ноги поставили, и образование ей дали.
— Времена были другие, — тихо ответила Елена Георгиевна.
— Времена всегда одинаковые, — возразил Сергей Никитич. — Просто мы их избаловали. Всё им подносили на блюдечке. А теперь они считают, что мы им обязаны.
Елена Георгиевна хотела возразить, но телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя дочери.
— Ничего, — сказал Сергей Никитич. — Хватит на сегодня.
Но материнское сердце не выдержало. Елена Георгиевна нажала на зелёную кнопку:
— Алло?
— Мам, я тут подумала, — голос Светы звучал мягче. — Может, у вас есть какие-то сбережения? Ну, на всякий случай? Папа же всегда что-то откладывал. Паше очень нужен компьютер, он в следующем году в старшую школу переходит…
Елена Георгиевна встретилась взглядом с мужем и что-то увидела в его глазах. Что-то, что заставило её выпрямить спину.
— Света, послушай. Мы с папой всегда вам помогали. Но сейчас у нас действительно нет лишних денег. Серёже нужно обследование, и лекарства дорогие…
— Но это же для Паши! — перебила дочь. — Для вашего внука! Неужели вам жалко?
— Дело не в жалости, — твёрдо ответила Елена Георгиевна. — У нас правда нет сейчас таких денег. Может, через пару месяцев…
— Через пару месяцев уже поздно будет! — в голосе Светы появились истеричные нотки. — Ладно, я поняла. Не хотите помогать — не надо. Обойдёмся как-нибудь.
— Света, но мы…
Короткие гудки прервали разговор. Елена Георгиевна медленно опустила телефон.
— Видишь? — произнёс Сергей Никитич. — Как только мы сказали иное, сразу стали плохими.
***
Неделя прошла в тишине. Ни звонков, ни сообщений. Обычно по воскресеньям Света привозила детей, и квартира наполнялась шумом и смехом. Но не в это воскресенье.
— Может, позвонить им? — Елена Георгиевна в третий раз проверила телефон. — Вдруг что-то случилось?
— Ничего не случилось, — Сергей Никитич переключал каналы, не задерживаясь ни на одном. — Они просто расстроились, что мы не дали денег.
— Но это же нелепо!
— Конечно нелепо, — согласился Сергей Никитич. — Но они привыкли, что мы всегда говорим «да». А тут вдруг иначе.
Елена Георгиевна не выдержала и набрала номер дочери. Длинные гудки, и наконец короткое:
— Да?
— Как вы там? Почему не приезжаете?
Пауза.
— Мы заняты, мама. У Севы встреча с друзьями, я просто устала и хочу отдохнуть, у детей свои планы на выходные.
— Может, мы к вам приедем? — с надеждой спросила Елена Георгиевна. — Я пирог испеку…
— Не надо, — решительно сказала Света. — У нас правда нет времени. И… Паше купили компьютер. Взяли кредит. Раз уж вы помочь не захотели.
Елена Георгиевна почувствовала, как к горлу подступает обида:
— Света, мы же объяснили, что у нас сейчас нет таких денег…
— Да-да, конечно, — в голосе дочери звучал сарказм. — У вас никогда нет денег, когда нам нужно. Зато на свои лекарства и поездки на дачу всегда находятся.
— Это несправедливо! — воскликнула Елена Георгиевна. — Мы всегда вам помогали! Мы отдавали последнее…
— Мы вас не просили! — вдруг выкрикнула Света. — Мы вас не просили помогать! Это было ваше решение! А теперь вы нам это в вину ставите!
Елена Георгиевна застыла с открытым ртом. В трубке раздалось:
— Извини, мне надо идти. Дети зовут.
И снова короткие гудки.
***
— Не переживай так, — Сергей Никитич гладил жену по плечу. — Остынут и позвонят.
— Она сказала, что мы их попрекаем помощью, — Елена Георгиевна вытирала слёзы. — Но мы же никогда… Мы просто хотели как лучше.
Сергей Никитич вздохнул:
— Знаешь, Лена, может, мы и правда что-то не так делали. Всё им давали, ни в чём не отказывали. Вот они и привыкли, что так будет всегда.
— Они наши дети! — возразила Елена Георгиевна. — Как мы могли им отказать?
— Иногда отказывать — это тоже любовь, — тихо сказал Сергей Никитич. — Мы их не научили справляться самостоятельно. Вот и результат.
Елена Георгиевна покачала головой:
— Нет, тут что-то другое. Света никогда раньше так не говорила.
— Потому что раньше мы всегда говорили «да».
***
Прошло ещё две недели. Телефон молчал, и Елена Георгиевна чувствовала, как пустота внутри растёт с каждым днём.
— Поехали на дачу, — предложил Сергей Никитич в пятницу вечером. — Проветримся.
Елена Георгиевна неохотно согласилась. Маленький дачный участок в шестидесяти километрах от города был их отдушиной. Шесть соток, старенький домик и яблоневый сад, который Сергей Никитич высадил своими руками.
На даче было тихо и спокойно. Елена Георгиевна занялась грядками, Сергей Никитич чинил крыльцо. Вечером они сидели на веранде и пили чай.
— Помнишь, как мы Светку сюда маленькой привозили? — улыбнулся Сергей Никитич. — Она всё боялась лягушек в пруду.
Елена Георгиевна кивнула:
— А потом мы тут Пашу с Дашей учили плавать… Серёжа, может, всё-таки позвонить? Я так скучаю по внукам.
Сергей Никитич хотел что-то ответить, но тут раздался звук подъезжающей машины. Они переглянулись — гостей не ждали.
Хлопнула дверца, и через минуту на веранду поднялась Света. Одна, без мужа и детей.
— Привет, — сказала она, не глядя родителям в глаза. — Решила заехать, проведать вас.
Елена Георгиевна вскочила, готовая обнять дочь, но что-то в её позе остановило порыв.
— Как хорошо, что ты приехала! — вместо этого воскликнула она. — Чаю будешь? Или, может, поесть? У меня есть пирог с яблоками…
— Нет, спасибо, — Света села на краешек стула. — Я ненадолго. Просто… поговорить хотела.
Сергей Никитич выпрямился, готовясь к серьёзному разговору:
— Слушаем тебя.
Света помолчала, собираясь с мыслями:
— Я хотела извиниться за тот разговор. Я наговорила лишнего.
Елена Георгиевна просияла:
— Ничего, доченька! Мы не расстроились…
— И ещё кое-что, — Света заметно напряглась. — У Даши соревнования по танцам через две недели. Нужны новые туфли и костюм. Тренер говорит, что у неё большие шансы на призовое место.
Сергей Никитич и Елена Георгиевна переглянулись. В воздухе повисла тишина.
— И сколько это стоит? — осторожно спросил Сергей Никитич.
— Двенадцать тысяч, — Света произнесла это быстро, словно боялась передумать. — Я бы не просила, но у нас сейчас совсем сложно с деньгами. Сева на работе премию не получил, у меня зарплата маленькая…
Елена Георгиевна вздохнула:
— Света, милая. Мы же только что объяснили, что у нас сейчас тоже непростая ситуация. Лекарства, коммунальные платежи…
— Я понимаю, — перебила Света. — Но это же для Даши! Для вашей внучки! Неужели танцы не важнее каких-то платежей?
Сергей Никитич нахмурился:
— Света, ты это сейчас серьёзно?
— Я не это имела в виду, — Света покраснела. — Просто… Даша так старалась. Она очень расстроится, если не сможет выступить.
— А мы расстроимся, если не сможем нормально жить, — твёрдо сказал Сергей Никитич. — Света, нам тоже нелегко отказывать. Но сейчас мы правда не можем помочь.
Лицо Светы изменилось. Мягкость, с которой она начала разговор, сменилась жёсткостью.
— Понятно. Когда дело касается ваших внуков, вы всегда находите отговорки.
— Это не отговорки, — попыталась объяснить Елена Георгиевна. — У нас правда сейчас нет лишних денег.
— Ладно, — Света резко встала. — Я поняла. Не будем больше об этом. Как-нибудь выкрутимся сами.
— Может, поищете костюм подешевле? — предложила Елена Георгиевна. — Или возьмёте у кого-то на время?
— Да, конечно, — в голосе Светы звучал сарказм. — Пусть моя дочь выглядит хуже всех. Отличная идея.
— Света, но мы же… — начала Елена Георгиевна.
— Не надо, мама, — оборвала её Света. — Я всё поняла. Мне пора ехать.
Она направилась к двери, не прощаясь.
— Ты так и не сказала, зачем приехала, — заметил Сергей Никитич. — Только за деньгами?
Света обернулась, её глаза блестели от слёз:
— Я думала, что приехала мириться. Но теперь вижу, что вы так ничего и не поняли. Для вас деньги важнее отношений.
— Нет, Света, — покачал головой Сергей Никитич. — Это для тебя отношения строятся только на деньгах. Ты приезжаешь, только когда тебе что-то нужно. И обижаешься, когда мы не можем дать.
— Неправда!
— Правда, — тихо сказала Елена Георгиевна. — Когда ты в последний раз просто так звонила узнать, как мы? Когда интересовалась нашим здоровьем? Когда привозила детей просто погостить, а не потому, что тебе нужны деньги?
Света молчала, сжимая ручку двери.
— Знаешь, — продолжила Елена Георгиевна, — мы всегда будем любить тебя и внуков. Но, может, пришло время научиться общаться не только тогда, когда тебе что-то от нас нужно?
— Я… я позвоню, — пробормотала Света и выскочила за дверь.
Хлопнула автомобильная дверца, взревел мотор, и вскоре звук машины стих вдали.
Сергей Никитич обнял жену за плечи:
— Не переживай. Она поймёт. Рано или поздно.
Елена Георгиевна кивнула, смахивая слезу:
— Надеюсь. Но как же больно, Серёжа. Как же больно…
Они стояли на веранде, глядя на пустую дорогу, по которой уехала их дочь. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оранжевые тона. А в доме снова стояла тишина — гулкая, пустая и звенящая, словно лопнувшая струна.
Прошло три месяца. Света не звонила, не приезжала. Дашины соревнования, должно быть, уже прошли, но Елена Георгиевна и Сергей Никитич ничего о них не знали.
В один из вечеров, когда они сидели перед телевизором, раздался звонок в дверь. На пороге стояла Света.
— Привет, — сказала она тихо. — Можно войти?
Елена Георгиевна молча отступила, пропуская дочь в квартиру. Света прошла в гостиную, остановилась перед отцом:
— Я хотела сказать… мне нужны деньги на новый телефон для Паши. Старый сломался, а в школе без телефона никак.
Сергей Никитич печально улыбнулся и покачал головой:
— Ничего не изменилось, да, Света?
Елена Георгиевна опустилась в кресло, глядя на дочь с тихой грустью. А за окном шумел город, равнодушный к маленькой семейной драме, разыгрывающейся в обычной квартире, где когда-то царили любовь и взаимопонимание.
