— Марина, что с тобой? — Алексей встревоженно смотрел на жену, замершую с телефоном в руках. — Опять мама писала?
Марина медленно подняла глаза. На четвертом месяце беременности она стала более чувствительной, но даже раньше сообщения от Тамары Петровны вызывали у нее смешанные чувства.
— Она предлагает переехать к нам после родов. На месяц, а лучше на два, — Марина положила телефон экраном вниз, словно пыталась спрятать неприятные слова.
— И что в этом плохого? — Алексей пожал плечами. — Она хочет помочь.
— Помочь? — Марина невесело усмехнулась. — Алеш, ты не видишь, что ли? Она не помогает, она контролирует. Каждый день звонит по три раза, заходит без предупреждения, критикует мои решения… А теперь еще и переехать хочет!
Алексей вздохнул и сел рядом. Он чувствовал себя между двух огней. С одной стороны — беременная жена, с другой — мать, вырастившая его одна после смерти отца.
— Ты слишком строга к ней. Она просто беспокоится.
— А мне кажется, ты не замечаешь очевидного, — Марина встала и отошла к окну. — Как думаешь, почему мы три года не могли найти квартиру подальше от твоей мамы? Почему каждый раз, когда мы смотрели жилье не в пешей доступности от нее, вдруг оказывалось, что там то сыро, то шумно, то «энергетика плохая»?
На этих словах сквозь тревогу у Марины прорвался смешок. Тамара Петровна, бывший бухгалтер на заводе, вдруг начала разбираться в энергетике квартир, когда речь зашла о переезде сына.
— Ты преувеличиваешь, — Алексей покачал головой, хотя в глубине души понимал, что Марина права.
Их разговор прервал звонок в дверь. Не нужно было смотреть в глазок, чтобы знать, кто стоит на пороге.
— Я принесла пирожки! — Тамара Петровна впорхнула в квартиру, даже не дожидаясь приглашения. — Марина, ты должна хорошо питаться. У вас же нет ничего в холодильнике? Алеша, тебе нужно лучше заботиться о жене!
Марина и Алексей обменялись взглядами. Холодильник был забит под завязку — они только вчера вернулись из гипермаркета.
— Мама, у нас все есть, — мягко возразил Алексей.
— Ну, пирожки лишними не будут, — отмахнулась Тамара Петровна и прошла на кухню. — Марина, что такая бледная? Плохо спишь? Я же говорила, нужно спать на левом боку. А ты на правом спишь, я знаю.
— Откуда вы знаете, на каком боку я сплю? — Марина попыталась скрыть раздражение, но не совсем удачно.
— Мать всегда знает! — Тамара Петровна подмигнула и начала раскладывать пирожки по тарелкам. — Кстати, я тут говорила с Лидой Петровной, у нее племянница родила недавно. Так вот она…
Марина перестала слушать. Больше всего ей хотелось открыть окно и глотнуть свежего воздуха. Когда Тамара Петровна приходила, в квартире становилось душно.
Апрель 2024 года выдался на удивление тяжелым. Сначала Алексея сократили с завода — под очередную волну оптимизации попал весь его отдел. Потом УЗИ показало, что у них будет мальчик, и Тамара Петровна словно с цепи сорвалась: звонки стали ежедневными, визиты — ежевечерними, а советы — бесконечными.
— Я говорила с Верой Николаевной из третьего подъезда, — щебетала она за ужином, — ее внуку уже три года. Она сказала, что современные подгузники ужасны, лучше использовать марлевые. Я уже купила ткань, буду шить.
— Мама, — Алексей старался говорить спокойно, — мы с Мариной сами разберемся с подгузниками.
— Конечно-конечно, — Тамара Петровна снисходительно улыбнулась, — но опыт не помешает. Кстати, Вера Николаевна сказала…
Марина молча жевала. С каждым днем она все больше боялась не родов, а того, что будет после них.
Ночью, когда Тамара Петровна наконец ушла, Марина не выдержала:
— Алеш, я больше не могу. Она задавит нас своей заботой. Особенно когда ребенок родится.
Алексей лежал, уставившись в потолок. Он только что получил отказ на третьем собеседовании за неделю. Рынок был переполнен специалистами — многие предприятия сокращали штат.
— Что ты предлагаешь? Запретить ей видеться с внуком?
— Нет, но… — Марина подбирала слова. — Может, поговорить с ней? Объяснить, что нам нужно пространство?
— Ты не понимаешь, — Алексей вздохнул. — Мама вырастила меня одна. Мы жили в общежитии, она работала на двух работах. Она все для меня делала. Как я могу теперь…
— Отказать ей? — Марина приподнялась на локте. — А как насчет нас? Нашей семьи?
— Вы обе моя семья, — Алексей повернулся к стене, давая понять, что разговор окончен.
Марина смотрела в его спину и чувствовала, как внутри растет комок тревоги. Она представила, как Тамара Петровна переезжает к ним после родов, занимает кухню, гостиную, спальню, все их пространство, всю их жизнь. И нет, речь давно шла не о пирожках.
К июлю живот Марины заметно округлился, а Тамара Петровна начала открыто говорить о переезде.
— Я уже составила список необходимого, — сообщила она во время очередного визита. — Вот, смотрите.
Она достала из сумки три листа, исписанные мелким почерком. Алексей взял список и присвистнул:
— Мама, тут вещей на целую детскую больницу.
— Не преувеличивай, — отмахнулась Тамара Петровна. — Все строго необходимое. И еще, я думаю, мне лучше занять диван в гостиной после родов. Так я смогу слышать малыша ночью и вставать к нему, чтобы вы с Мариной могли отдохнуть.
Марина чуть не подавилась чаем.
— А вдруг я захочу ночью покормить ребенка? — спросила она, пытаясь звучать вежливо.
— Я принесу его тебе и заберу обратно! — радостно ответила Тамара Петровна, словно предлагала величайшее одолжение.
Алексей увидел выражение лица жены и поспешил вмешаться:
— Мама, мы еще не решили, как все организуем после родов. Давай ближе к делу обсудим, хорошо?
— Конечно-конечно, — кивнула Тамара Петровна, но по ее лицу было видно, что она уже все решила за них.
Пятнадцатого июля Марине исполнилось двадцать восемь лет. На семейный обед приехали ее родители — Светлана Васильевна и Виктор Иванович. Они прямо с порога вручили дочери объемный сверток.
— Распаковывай скорее! — улыбнулась Светлана Васильевна.
Внутри оказалась детская кроватка, разобранная на части.
— Папа сам делал, — с гордостью сообщила мать.
Виктор Иванович смущенно кивнул:
— Березовые брусья, все как полагается. И бортики безопасные.
— Спасибо! — Марина обняла родителей, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
Тамара Петровна, наблюдавшая за сценой из кухонного проема, поджала губы:
— Очень мило, но я уже присмотрела кроватку в «Детском мире». Современную, с сертификатами.
Повисла неловкая пауза. Светлана Васильевна первой нарушила молчание:
— Тамара, две кроватки не помешают. Одну можно поставить у вас, — она кивнула на дочь и зятя, — а вторую, возможно, у вас?
— Зачем у меня? — удивилась Тамара Петровна.
— Ну, если внук будет иногда оставаться у бабушки, — дипломатично ответила Светлана Васильевна.
Алексей, почувствовав напряжение, поспешил сменить тему:
— Давайте к столу! Я приготовил шашлык на балконе.
За обедом разговор плавно перетекал от темы к теме, пока не коснулся выбора имени для ребенка.
— Мы думаем назвать его Михаилом, — сказала Марина, глядя на родителей.
— Прекрасное имя! — одобрил Виктор Иванович.
— Не слишком ли простое? — возразила Тамара Петровна. — Я предлагала Алеше подумать об имени Роберт. Или Марк. Что-то более современное.
— Мама, мы уже решили, — твердо сказал Алексей.
— Но вы даже не посоветовались со мной! — В голосе Тамары Петровны появились обиженные нотки. — А ведь я буду проводить с малышом столько времени…
— Вот именно об этом я и хотела поговорить, — внезапно сказала Марина. — Тамара Петровна, мы с Алешей очень ценим вашу заботу, но после родов нам нужно время, чтобы побыть втроем. Наедине.
Тамара Петровна застыла с вилкой в воздухе:
— Что ты имеешь в виду?
— То, что мы справимся сами, — Марина чувствовала, как колотится сердце, но продолжала говорить. — Вы сможете приходить к нам в гости, но…
— Я поняла, — Тамара Петровна положила вилку и салфетку. — Ты не хочешь, чтобы я помогала с внуком.
— Мама, Марина не это имела в виду, — попытался вмешаться Алексей.
— Нет, именно это! — Тамара Петровна повысила голос. — Ты знаешь, как я ждала внука? Как готовилась? А теперь меня отодвигают в сторону!
Светлана Васильевна мягко коснулась руки Тамары Петровны:
— Никто вас не отодвигает. Просто молодым нужно пространство, чтобы привыкнуть к новой жизни.
— А вы-то откуда знаете, что им нужно? — Тамара Петровна отдернула руку. — Вы живете за двести километров отсюда!
— Мама! — Алексей повысил голос, что случалось крайне редко. — Пожалуйста, не начинай.
Тамара Петровна поджала губы и замолчала, но праздник был безнадежно испорчен.
Октябрь встретил Марину и Алексея совсем другой жизнью. Михаил появился на свет здоровым и крепким мальчиком. Первые дни после выписки прошли как в тумане: бесконечные кормления, перепеленания, бессонные ночи.
На третий день Тамара Петровна появилась на пороге с чемоданом.
— Я пришла помогать! — объявила она, проходя в квартиру. — Алеша, отнеси чемодан в гостиную. Я лягу на диване.
Марина, державшая на руках спящего Мишу, в ужасе посмотрела на мужа. Алексей замер с чемоданом в руках.
— Мама, мы не обсуждали твой переезд.
— А что тут обсуждать? — удивилась Тамара Петровна. — Марине нужна помощь. Я сама растила тебя в общежитии, я знаю, как тяжело одной.
— Но она не одна, — Алексей осторожно поставил чемодан. — Я здесь. И мне дали удаленную работу в новой компании. Я могу совмещать ее с помощью Марине.
— Что? И ты туда же? — Тамара Петровна всплеснула руками. — Ты же ничего не понимаешь в младенцах! Знаешь, как правильно держать голову? А пупочную ранку обрабатывать? А газики выпускать?
— Тамара Петровна, — Марина наконец обрела голос, — мы с Алешей хотим научиться всему сами. Это наш ребенок.
— Ваш? — Тамара Петровна покачала головой. — Семья — это все вместе. Ребенок — наш общий. И я имею право участвовать в его воспитании!
Миша проснулся от громких голосов и заплакал. Марина попыталась его успокоить, но безуспешно.
— Дай его мне! — Тамара Петровна протянула руки. — Я знаю, как успокоить.
— Нет, — твердо сказала Марина, прижимая сына к себе. — Спасибо, но я справлюсь.
— Не справишься! — в голосе Тамары Петровны зазвучало раздражение. — Ты ничего не умеешь! Ты неправильно его держишь!
Алексей встал между женой и матерью:
— Мама, перестань. Ты расстраиваешь Марину и пугаешь Мишу.
— Я? Пугаю? — Тамара Петровна задохнулась от возмущения. — Да ты же сам вырос благодаря мне! Я не спала ночами, когда у тебя были колики! Я недоедала, чтобы ты был сыт! Я жила в общежитии и стирала твои пеленки в тазу! А теперь ты говоришь, что я пугаю ребенка?
Звонок телефона прервал нарастающую ссору. Марина с облегчением увидела на экране фото матери.
— Мама, привет, — она старалась говорить спокойно, несмотря на плачущего Мишу.
— Что у вас происходит? — встревоженно спросила Светлана Васильевна. — Почему малыш плачет?
— Все хорошо, просто… — Марина замялась, но тут телефон выхватила Тамара Петровна.
— Здравствуйте, Светлана! Ваша дочь отказывается от моей помощи! Я пришла с чемоданом, а они меня не пускают! А ребенок плачет, и она не знает, что делать!
На другом конце линии Светлана Васильевна выдержала паузу, а затем спокойно сказала:
— Тамара, я вас понимаю. Но решать, кто будет жить в их квартире, могут только Марина и Алексей. Если хотите, я могу приехать и помочь.
— Вы? — Тамара Петровна издала нервный смешок. — А как же работа? Больница? Или вы тоже решили все бросить?
— Я взяла отпуск, — просто ответила Светлана Васильевна. — И если моя дочь скажет, что ей нужна помощь, я приеду.
Тамара Петровна вернула телефон Марине и повернулась к Алексею:
— Вот как, значит? Теперь ее родители будут решать? А я — никто?
Алексей глубоко вздохнул. Он смотрел на плачущего сына, на измученную Марину, на разъяренную мать, и что-то внутри него щелкнуло.
— Мама, я отвезу тебя домой. Сейчас.
— Что? — Тамара Петровна не поверила своим ушам.
— Я отвезу тебя домой, — повторил Алексей. — И, пожалуйста, не приходи без приглашения. Когда мы будем готовы, мы сами позвоним.
— Ты выбираешь ее, а не меня? — в голосе Тамары Петровны звучала горечь.
— Я выбираю свою семью, — тихо сказал Алексей. — И ты тоже моя семья, мама. Но сейчас мы с Мариной должны сами справиться с этим этапом. Нам нужно пространство.
— Хорошо, — Тамара Петровна взяла сумку, оставив чемодан. — Как хотите. Но не приходите ко мне, когда будет трудно. Справляйтесь сами.
Она вышла, громко хлопнув дверью. Марина осела на диван, все еще укачивая Мишу. Алексей сел рядом и обнял их обоих.
— Прости, — сказал он. — Я должен был сделать это раньше.
Ноябрь принес первый снег и относительный покой в их маленькую семью. Миша начал улыбаться, Марина наконец выспалась, а Алексей освоился с новой удаленной работой.
Тамара Петровна не звонила и не приходила. Она ждала извинений, но Алексей не спешил их приносить. Он чувствовал свою вину, но понимал, что должен был защитить жену и сына.
Однажды вечером, когда Миша уже спал, а Марина готовила ужин, Алексей сказал:
— Я кое-что узнал о маме. От нашей соседки по старому дому.
Марина вопросительно посмотрела на него.
— Оказывается, у мамы был ребенок до меня. В 1990-м. Он умер при родах.
Марина замерла с ножом в руке:
— Боже… Она никогда не говорила об этом?
— Никогда, — Алексей покачал головой. — Я думаю, поэтому она так держится за меня. За нас. Боится потерять.
— Это многое объясняет, — тихо сказала Марина. — Но не оправдывает ее поведение.
— Не оправдывает, — согласился Алексей. — Но помогает понять.
Они сидели за ужином, когда телефон Алексея звякнул сообщением. Это была его мать.
«Как малыш? Можно прислать фото?»
Алексей показал сообщение Марине.
— Что будем делать? — спросил он.
Марина задумалась. Она все еще злилась на Тамару Петровну, но в то же время ей было жаль женщину, потерявшую ребенка и боявшуюся потерять еще и внука.
— Отправь фото, — наконец сказала она. — И напиши, что мы ждем ее в гости в субботу. На час. Не больше.
Алексей улыбнулся и поцеловал жену:
— Спасибо.
— Не за что, — Марина пожала плечами. — Но если она опять начнет диктовать условия, я за себя не отвечаю.
— Справедливо, — кивнул Алексей. — Я с тобой.
Он отправил сообщение матери и добавил условие: никаких советов, никаких упреков, только спокойное общение. Ответ пришел через минуту:
«Буду. Спасибо».
Марина смотрела на мужа и думала, что, возможно, они смогут найти баланс. Не сразу, не легко, но смогут. В конце концов, Миша заслуживал знать обеих бабушек. И если она смогла поставить границы с Тамарой Петровной, то сможет и защитить их.
