Она думала, будет грустно. Но спокойствие вдруг оказалось не одиночеством, а свободой. Она приготовила себе оливье и запеченную курицу, включила старый фильм — и впервые ела медленно, с удовольствием.
Телефон Ангелины жужжал каждые пять минут. Она сидела в кресле, разглядывая огоньки гирлянды на небольшой ёлке в углу. Пятнадцать сообщений от Валерии. Пять пропущенных звонков. И новое фото в семейном чате — Даша и Данил держат огромный плакат: «Бабуля, ждём!»
— Всё равно не поеду, — произнесла Ангелина, глядя на экран телефона.
Термометр на улице показывал минус шестнадцать. На дорогах — гололёд. Поездка в пригород заняла бы больше двух часов. А потом — неделя под одной крышей с её дочкой Валерией и зятем Олегом, которые уже три года общались друг с другом только по необходимости.
И тут же, словно почувствовав её колебания, пришло голосовое от дочери.
— Мам, ты где? Олег говорит, может за тобой заехать. Тут уже всё готово. Даша пельмени лепила весь день, ДЛЯ ТЕБЯ СТАРАЛАСЬ. Данил стих выучил — представляешь, сам захотел! Десятиклассник, а для бабушки расстарался.
Ангелина вздохнула. Этот тон она знала с детства Валерии — когда дочь хотела чего-то добиться, в ход шли все средства. Теперь главным аргументом стали внуки.
Что я скажу? Что не хочу слушать их с Олегом бесконечные упрёки? Что устала быть между ними посредником? Что не выношу спать на продавленном диване в гостиной, потому что в их загородном доме почему-то нет места для нормальной гостевой комнаты?
— Лера, я не приеду, — спокойно сказала Ангелина в трубку, когда та снова зазвонила. — Простыла немного. Не хочу детей заражать перед каникулами.
Пауза.
— Ты НИКОГДА не болеешь, — в голосе Валерии появились металлические нотки.
— Представь себе, начала, — Ангелина нарочито кашлянула. — В моём возрасте иммунитет уже не тот.
— Сколько у тебя температура?
— Тридцать семь и три.
— Я за час доеду, заберу тебя. Полежишь у нас, мы присмотрим.
Ангелина почувствовала нарастающее раздражение. Пятьдесят восемь лет она жила по расписанию других людей. Сначала — родителей, потом — мужа, потом — дочери. Даже после того, как овдовела шесть лет назад, Валерия умудрялась контролировать каждый её выходной. Каждый праздник.
— Я не поеду, — отрезала Ангелина. — Справлюсь сама. Не впервой.
— Олег! — закричала Валерия, не отнимая трубку от уха. — Собирайся, поехали за мамой, она разболелась!
— Валерия! — Ангелина почти никогда не повышала голос, поэтому дочь сразу замолчала. — Я сказала — не поеду. Хочу встретить Новый год дома. Спокойно.
Повисла тяжёлая пауза.
— Тебе плохо с нами? — изменившимся голосом спросила Валерия. — С внуками?
Ангелина вздохнула. Она любила внуков. Но не любила, когда их использовали как аргумент в споре.
— Мне хорошо у себя дома. Заеду к вам второго января, привезу подарки.
Телефон засыпал новыми сообщениями, но Ангелина решительно отключила звук и положила его экраном вниз. Она прошла на кухню, достала из холодильника салат и решила поставить в духовку картошку с курицей — то самое блюдо, которое у неё получалось особенно вкусным.
Хотя Валерия всегда говорила, что слишком много специй, а Олег жаловался на недостаток соли.
Курица получилась сочной и ароматной, а оливье — в меру солёным. Ангелина устроилась на диване с тарелкой, включила советский фильм впервые за долгое время почувствовала настоящий покой.
Не нужно было никого мирить. Не приходилось выслушивать резкие комментарии Олега в адрес Валерии. Не требовалось делать вид, что не замечает, как дочь не скрывает недовольства, когда зять начинает рассказывать очередную историю из автосервиса, где он работал старшим механиком.
Ангелина доела свой праздничный ужин и решила всё-таки проверить телефон. Взяв его в руки, она увидела множество пропущенных звонков и сообщений.
Даша прислала грустный смайлик и фото: праздничный стол, украшенная ёлка. И пустой стул, на котором обычно сидела она в новогоднюю ночь.
Ангелина тяжело вздохнула. Всё тот же метод. Сколько раз Валерия делала так в детстве — если уговоры не действовали, в ход шла эмоциональная манипуляция: «Ты меня совсем не любишь». Теперь она научила этому и детей.
Но вместо привычной смеси вины и раздражения Ангелина вдруг ощутила прилив нежности. Она набрала внучке сообщение:
«Дашенька, бабушка правда приболела. Но не переживай, второго января обязательно приеду с подарками, как обещала! А пока крепко обнимаю. Повеселитесь там как следует!»
Ангелина отправила сообщение и снова отложила телефон. Время близилось к одиннадцати. Обычно в этот час она уже сидела в гостиной Валерии и Олега, пытаясь поддерживать беседу между супругами, которые общались исключительно через неё. «Мама, передай своему зятю…» — начинала Валерия. «Ангелина Сергеевна, объясните вашей дочери…» — отвечал Олег.
Каждый год — одно и то же. А потом — Даша и Данил ложились спать, и начиналось настоящее испытание. Олег включал телевизор на полную громкость, Валерия демонстративно уходила в спальню и с шумом закрывала дверь.
Ангелина вспомнила прошлый Новый год. После ссоры Олег лёг спать в гостиной, прямо на полу на матрасе рядом с её диваном, потому что «не собирался терпеть выходки в праздник». А в четыре утра Валерия пришла будить её, чтобы «поговорить по-женски».
— Нет уж, — сказала Ангелина вслух и положила себе ещё салата. — Хватит.
***
В полночь Ангелина налила себе бокал виноградного сока, включила телевизор и под бой курантов загадала необычное желание: «Хочу научиться наслаждаться собственной жизнью без чувства долга».
Ангелина снова взяла в руки телефон и увидела новое уведомление. Валерия записала голосовое:
— Мам, мы подняли за тебя бокалы. Даша расстроилась, что тебя нет. Надеюсь, тебе там хорошо ОДНОЙ. С Новым годом.
Ангелина нахмурилась. Раньше этот тон вызвал бы у неё желание немедленно одеться и поехать к ним, несмотря ни на что. Но сейчас… Сейчас она чувствовала странное спокойствие.
— И вас с Новым годом, — сказала она в пустоту комнаты, не записывая ответ.
Она допила сок и подошла к окну. На улице тихо падал снег, превращая двор в сказочную картину. В соседних окнах горел праздничный свет, но она не чувствовала себя одинокой.
Впервые за долгое время ей не нужно было подстраиваться, улаживать чужие конфликты, быть посредником в чужой семье.
«С Новым годом, Ангелина Сергеевна», — сказала она своему отражению в стекле. И улыбнулась.
***
Утро первого января встретило её безмятежностью. Никто не шумел, не включал телевизор на полную громкость, не просил срочно сделать оладьи для внуков, «как только ты умеешь».
Телефон показывал семь пропущенных от Валерии и одно сообщение от Данила: «Бабуль, выздоравливай! Без тебя совсем не так».
Этот внук всегда был вдумчивее и рассудительнее сестры. Меньше поддавался материнскому влиянию. Ангелина улыбнулась и отправила ему смешную картинку с котом в праздничном колпаке.
Около одиннадцати в дверь позвонили. На пороге стоял Данил с небольшой коробкой в руках.
— Бабуль! — он обнял её. — Пустишь больную навестить?
— Данечка, — Ангелина растерялась. — Ты как здесь оказался?
— На автобусе. Мама не знает, — он заговорщицки подмигнул. — Она с папой опять поругалась. Обычное дело. А я подумал — чего тебе там одной сидеть. Вот, эклеры привёз. Твои любимые.
Ангелина пропустила внука в квартиру.
— А как же ты узнал, что я дома? — спросила она, принимая коробку.
Данил усмехнулся.
— Бабуль, а где бы тебе ещё быть? Я вчера звонил вечером и по домашнему телефону дозвонился. Да и по голосу было понятно, что никакой простуды нет. Мама, кстати, тоже догадалась, что ты просто не захотела ехать.
Ангелина смутилась.
— Не хотела никого обманывать. Просто…
— Да всё я понимаю, — Данил махнул рукой. — Я бы тоже уехал, если б мог. Они с утра до вечера препираются. Даша с папой теперь заодно, а мама всех достаёт. Когда она в этой своей производственной компании руководителем направления стала, так вообще невозможно стало.
Внук прошёл на кухню и сел за стол. В свои шестнадцать он выглядел старше, чем Ангелина помнила его с лета. Вытянулся, стал серьёзнее.
— Хочешь оливье? — спросила Ангелина. — И курицу с картошкой я разогрею.
— Обожаю твой оливье, — искренне ответил Данил. — А эти двое всегда недовольны.
Ангелина поставила перед внуком тарелку и села напротив. Впервые за много лет у неё не было внутреннего напряжения от семейных разборок. Она просто наслаждалась компанией любимого внука.
— Бабуль, а можно мне у тебя сегодня остаться? — вдруг спросил Данил, доедая салат. — Просто посидим, фильм посмотрим. Я им скажу, что проверяю, как ты.
Ангелина колебалась всего секунду.
— Конечно, можно. Только маме сообщи.
— Уже написал, — Данил показал телефон. — Она, кстати, ответила, что не против. Они с папой опять поругались, как я и говорил. К тому же у них там папин брат приехал, только хуже стало. Она сказала, пусть лучше я у тебя побуду.
Ангелина покачала головой. Каждый год Новый год в доме дочери превращался в такое. И каждый год она делала вид, что не замечает, как зять теряет интерес к разговору, а дочь уединяется у себя в комнате.
— Знаешь, без этих постоянных ссор намного спокойнее, — честно призналась Ангелина.
— Согласен, бабуль, — Данил улыбнулся. — Дома иногда хочется уши заткнуть.
***
На следующий день позвонила Валерия.
— Мам, как ты? Лучше? — в её голосе звучала смесь раздражения и беспокойства. — Данил говорит, ты почти здорова.
— Да, мне полегчало, — ответила Ангелина. — Данечка приезжал, навестил меня.
Пауза.
— Даже толком не объяснил, просто уехал, а потом сообщение написал.
— Лера, ему шестнадцать, — мягко сказала Ангелина. — Он уже не маленький.
— Да знаю я! — вспыхнула дочь. — Просто… в общем, Олег сегодня уезжает к матери, у неё там что-то с отоплением. А я не хочу с детьми одна оставаться в этом загородном доме. Может, к тебе заедем? Даша очень хочет.
Ангелина закрыла глаза. Начиналось. Валерия с детьми. Жалобы на Олега. Разговоры до утра. Попытки выяснить, стоит ли ей расстаться с мужем. А потом — примирение, и Ангелина снова оказывается в стороне.
— Лера, я ещё не совсем здорова, — твёрдо сказала Ангелина.
— Но Даша…
— Даша справится, — впервые в жизни Ангелина перебила дочь. — Ей уже тринадцать. Ты в этом возрасте дома одна оставалась, когда мы с отцом уезжали.
— Ну и сравнила! Времена были другие!
— Времена всегда одинаковые, — спокойно сказала Ангелина. — Просто люди меняются. Как я и обещала, я приеду к вам завтра, второго января, с подарками. А сейчас мне нужно отдохнуть.
Она положила трубку, не дожидаясь ответа. Странное чувство охватило её — смесь неловкости и освобождения. Неловкости становилось всё меньше с каждым часом.
***
Второго января Ангелина, как и обещала, приехала к дочери с подарками. Встреча прошла напряженно — Валерия была непривычно молчалива, а Олег вообще не показывался, якобы занятый делами в гараже. Только внуки искренне радовались бабушке.
Когда через пару дней дверной звонок раздался в квартире Ангелины, она открыла и увидела всё семейство: Валерию с усталыми глазами, Дашу с недовольным видом, и только Данил приветливо улыбался.
— Привет, мам, — Валерия поцеловала её в щёку. — Смотрю, ты тут без нас прекрасно справлялась, — заметила Валерия, оглядывая идеально прибранную квартиру.
— А что меня должно было остановить? — спросила Ангелина с улыбкой.
Валерия поджала губы, но промолчала. Даша сразу уткнулась в телефон.
— Бабуль, я тебе игру принёс показать, — сказал Данил, доставая планшет. — Помнишь, ты интересовалась моими играми?
Они устроились в комнате, пока Валерия готовила чай на кухне.
— Мам, а что это у тебя? — вдруг спросила дочь, обнаружив на столе стопку буклетов.
Ангелина вздохнула и пошла на кухню. На столе лежали проспекты студии живописи и курсов для пенсионеров.
— Решила заняться собой, — просто ответила Ангелина.
— В твоём возрасте? — удивилась Валерия. — Зачем?
— А в моём возрасте что — только внуков нянчить?
Валерия сложила руки на груди.
— Я не это имела в виду, просто… ты никогда не интересовалась ни живописью, ни чем-то другим.
— Потому что занималась вами, — спокойно ответила Ангелина. — Сначала — тобой, потом — помогала с внуками. А теперь хочу пожить для себя.
Валерия отвернулась к окну.
— Понятно. Значит, мы тебе мешали все эти годы.
Ангелина подошла к дочери и положила руку ей на плечо.
— Не мешали. Я сама выбрала быть рядом с вами. Но теперь хочу сделать другой выбор. И, знаешь, мне от этого хорошо.
Валерия повернулась, в её глазах блестели слёзы.
— А как же мы? Даша хочет видеть тебя чаще. Данил говорит, что только с тобой может нормально поговорить. И я… у нас с Олегом всё так непросто. Я одна не справляюсь.
Ангелина мягко улыбнулась.
— Я никуда не исчезаю, Лера. Просто хочу, чтобы у меня было своё собственное время. И хочу, чтобы ты сама разбиралась в своей семье. Без меня в качестве миротворца. Я всегда буду рядом, когда понадоблюсь. Но не собираюсь больше проводить каждый праздник, слушая ваши с Олегом претензии друг к другу.
— Мы не такие уж и…
— Такие, Лера. И ты это знаешь, — Ангелина налила чай в чашки. — Иногда разорвать порочный круг можно только отступив в сторону.
Из комнаты донёсся смех — Данил что-то показывал Даше на планшете, и она, забыв про свой телефон, смеялась.
— Знаешь, — неожиданно сказала Валерия, — может, ты и права. Мы с Олегом… мы действительно много ссоримся при вас. При детях. Это неправильно.
Ангелина не ответила. Она просто стояла и смотрела на дочь — взрослую женщину, которая всё ещё пыталась переложить ответственность за свою жизнь на чужие плечи.
— Я люблю вас, — сказала Ангелина. — Всех. И хочу, чтобы у вас всё было хорошо. Но ещё я хочу, чтобы и у меня всё было хорошо.
Валерия вдруг шагнула к ней и обняла — неожиданно, как в детстве.
— Прости, — сказала она тихо. — Я всё думала — почему ты не хочешь с нами праздновать. А ты просто… устала быть между нами.
***
Когда Валерия с детьми уехала, Ангелина снова села в своё любимое кресло. Новый год закончился, впереди была обычная жизнь. Но что-то изменилось — в ней самой, в отношениях с дочерью.
Ей вспомнилась первая ночь нового года — как она сидела одна, ела оливье и запеченную курицу, смотрела любимый фильм. Тогда ей казалось, что она просто сбежала от утомительного общения. А на самом деле — сделала первый шаг к новой себе.
Ангелина улыбнулась. Вот уж действительно — не пожалела, что не поехала к детям на Новый год. Иногда нужно отказать другим, чтобы не отказывать себе. Иногда нужно прислушаться к собственным желаниям, чтобы расслышать свой внутренний голос.
