— Ну, знаешь, квартира уже старая. А вы молодые, вам бы что-то посовременнее. Продадите эту, купите что-нибудь новое…
Мария почувствовала, как её раздражение растёт, но она сдержала себя, сделала глубокий вдох.
— Татьяна Петровна, эта квартира принадлежит мне. И я не собираюсь её продавать.
***
Мария сидела на диване, гладила своё золотое кольцо, рассматривая его, как будто это был какой-то амулет. Медовый месяц пролетел так быстро, что она не успела понять, как это случилось. В один миг они с Иваном вернулись в родной город. Дом — родная квартира, доставшаяся от бабушки, куда-то исчезла вся её старость, всё, что было там, как будто было другим миром. Вот он — новый мир, новая жизнь, новый муж. Вот они, молодожены. И теперь нужно строить семью. Теперь это их семья.
Иван стоял за спиной, держал чемоданы. Маша оглядывала квартиру, которая была ей так знакома, но теперь с каким-то странным оттенком, не своим. Подойдя к двери, она вставила ключ и открыл её с каким-то непонятным волнением.
— Ну вот мы и дома, — сказала она, с лёгким вздохом оглядывая обстановку, которая когда-то была так родной.
Иван поставил чемоданы на пол и обнял её, захлопнув дверь за собой.
— Теперь это наш дом, любимая, — сказал он с тёплым улыбкой. Она ответила коротким кивком, но какое-то чувство беспокойства не покидало её.
Первые дни были счастливыми — полными светлого оптимизма и планов на будущее. Маша и Иван вместе обустраивали квартиру. Переставляли мебель, обсуждали, какие шторы подойдут, и всё это происходило с таким энтузиазмом, что казалось — вот оно, их маленькое счастье. Правда, кое-что начало тревожить. Родственники Ивана всё чаще стали наведывать к ним.
Сначала всё было как обычно — поздравления, интерес, как устроились молодые. Но вскоре визиты стали затягиваться. И вдруг в этом уютном доме Мария начала понимать, что всё не так гладко. Андрей и Ольга — брат с сестрой Ивана — зачастили к ним. На кухне они сидели часами. И всё, о чём они говорили — это, как им тяжело. Про деньги, про долги, про то, как нужно продать квартиру, чтобы решить все проблемы.
— Ой, Машенька, нам так тяжело, — говорила Ольга, запивая очередную порцию чая, — если бы были деньги, мы бы с Андреем давно уже все долги погасили. И жили бы, как нормальные люди.
Андрей, сидя рядом, поддакивал, сдерживая улыбку:
— Да, квартиру бы продали, и все вопросы решили бы разом.
Мария стояла с пустым взглядом, пытаясь понять, о чём они вообще говорят. Ведь эта квартира принадлежит ей, бабушка оставила её ей, почему они говорят о её продаже? Почему никто не спрашивает её мнения?
— Что, с ума сошли? — думала она. — Почему они про мою квартиру такое говорят?
И даже Иван, её муж, не замечал, как странно это всё. Каждый раз, когда Маша пыталась ему рассказать, что что-то здесь не так, он просто отмахивался.
— Да не бери в голову, Маш, — говорил он, когда она пыталась поделиться своими тревогами. — Они сейчас переживают. Проблемы какие-то у них, не бери близко к сердцу.
Но Маше всё казалось странным, нет, нехорошим. Что-то не так с этими разговорчиками, с этими визитами. Что-то скрытое. Щемящее.
И вот однажды вечером, когда Иван был в душе, в дверь постучали. Маша подошла и открыла. На пороге стояла Татьяна Петровна, мать Ивана. Свекровь, как всегда, вошла без приглашения и прошла на кухню.
— Машенька, — начала Татьяна Петровна, — может, вам стоит подумать о переезде?
Маша удивлённо приподняла брови:
— О каком переезде, Татьяна Петровна? Мы же только что здесь устроились.
Свекровь пожала плечами и продолжила:
— Ну, знаешь, квартира уже старая. А вы молодые, вам бы что-то посовременнее. Продадите эту, купите что-нибудь новое…
Мария почувствовала, как её раздражение растёт, но она сдержала себя, сделала глубокий вдох.
— Татьяна Петровна, эта квартира принадлежит мне. И я не собираюсь её продавать.
Свекровь поджала губы и хитро усмехнулась:
— Ну как же твоя? Вы теперь семья. Всё общее.
В этот момент Иван вышел из ванной. Увидев свою мать, он удивлённо поднял брови, как будто её визит был полнейшей неожиданностью.
— Мам? Ты чего это так поздно? — спросил он, прищурив глаза.
Татьяна Петровна не подвела свою репутацию: она была как всегда спокойна и уверена в себе.
— Да так, — сказала она, покачав головой, — решила любимых детей проведать. Как раз с Машенькой о квартире говорили.
Иван бросил взгляд на жену, но молчал. Мария заметила, как его плечи чуть напряглись. Как будто в комнате стало вдруг тесно.
После того как свекровь ушла, Мария сидела на диване, глядя в пустоту. Она пыталась всё понять, но не могла. Когда она начала говорить с Иваном, в её голосе уже не было прежней мягкости.
— Ты что, правда не понимаешь? — спросила она, глядя ему в глаза. — Почему она всё время за квартирой-то пристает? Что за разговоры?
Иван отмахнулся, как всегда.
— Да брось ты, Маш. Мама просто переживает. Советы всякие дает. Не бери в голову.
Но Маша не могла отстать. Она сидела в тени, слушала его слова и начинала понимать, что что-то здесь не так. Не могла избавиться от ощущения, что её просто обводят вокруг пальца. И с каждым днём всё больше сомневалась, что Иван — тот, кого она думала.
Несколько дней спустя, Маша вернулась с работы раньше, чем обычно. Её шаги по квартире были тихими, почти незаметными. Из кухни раздался голос Ивана, громкий и уверенный.
— Да, мам, всё идёт по плану, — говорил он, не замечая, что она стоит на пороге. — К осени продадим квартиру. Не переживай. Маша? Да она даже не поймёт, что подписывает. Главное, чтобы ты подготовила все документы.
Мария застыла, как статуя. Слова Ивана били по нервам, как молнии. Она не могла в это поверить. Сердце стало тяжёлым. На глаза наворачивались слёзы. Она пыталась не поддаться ярости, но всё внутри неё бурлило.
Она выскользнула из квартиры, как тень, в тот же момент, как её дыхание стало слишком тяжёлым. Бродила по дворам, била по ступенькам, с каждым шагом пытаясь успокоиться. Но никакой спокойствия не было. Всё, что она видела в этот момент — это предательство. Это была её квартира. Она помнила бабушку, которая её оставила, и теперь всё это казалось какой-то страшной шуткой.
Когда она вернулась домой поздно вечером, Иван, как обычно, сидел в гостиной перед телевизором, поглощённый экранами и не замечавший её.
— Маш, где ты была? Я волновался, — сказал он, поднимая взгляд, но в его голосе звучала ложь.
Маша посмотрела на него долгим взглядом. Теперь она видела его совсем иначе.
— Иван, нам нужно поговорить, — сказала она, и её голос был тихим, но твёрдым.
Он замер на секунду, но быстро собрался.
— Конечно, о чём?
Маша села напротив, наблюдая, как он старается сохранить спокойствие, но это не выходило у него.
— О нашей квартире, — ответила она, — точнее, о моей квартире.
Иван побледнел. Это было видно, как на ладони. Но быстро взял себя в руки.
— А что с ней? Всё в порядке?
Маша уже не могла скрывать, что произошло.
— Нет, не в порядке. Я слышала твой разговор с матерью, — она посмотрела ему прямо в глаза. — Ты хочешь продать мою квартиру?
Иван замолк на секунду, лицо его побледнело, но тут же он попытался улыбнуться, как будто всё, что он сказал — это просто недоразумение.
— Ты что, милая? Какая продажа? Ты, наверное, что-то не так поняла.
Мария стояла в дверях, не веря своим ушам. Всё, что она только что услышала, казалось каким-то кошмаром, который невозможно пережить. Вся жизнь, вся её любовь, казались ей теперь лишь фальшивым спектаклем.
— Я всё правильно поняла, Иван? Вы с твоей семьёй с самого начала это планировали, да? Женитьба на мне, все эти слова о любви… Это был просто план, чтобы забрать мою квартиру? — её голос дрожал от ярости.
Иван шагнул к ней, пытаясь взять за руку. Но Маша резко отстранилась.
— Маша, послушай… — пытался он, но она его не слушала.
— Нет, это ты послушай, — её слова прорезали тишину. — Квартира не продаётся, ясно? Никогда! Думал, обманешь меня? Не в этой жизни!
Иван молчал. Слёзы, которые не успели упасть, словно засохли на её глазах. Он понимал, что оправдаться невозможно. Лицо его стало таким же холодным и твёрдым, как его намерения.
— Ты не понимаешь, Маша, — произнёс он, но в его голосе не было ни извинений, ни сожалений. — Эта квартира нужна всей нашей семье. У Андрея долги, Ольге нужно лечение. А ты сидишь здесь, на золотой жиле, и не хочешь помочь.
Маша смотрела на него, как на чужого человека. Человек, с которым она когда-то планировала провести всю свою жизнь, говорил теперь такие вещи. От них становилось тяжело дышать.
— Убирайся, — сказала она тихо, с таким отчаянием, что слова едва не сорвались с губ.
— Что? — не понял Иван. Он хотел было ещё что-то сказать, но его взгляд был уже не тот. Он чувствовал, что всё рушится.
— Убирайся из моей квартиры, — повторила она, но голос уже стал твёрже. — Я подаю на развод.
Иван усмехнулся, как будто всё это было очередной игрой.
— Да ладно тебе, Маш. Куда ты без меня? Подумаешь, квартира. Мы же любим друг друга…
Но Маша уже не слушала. Она поднялась, открыла входную дверь, и стояла в ней, как стена.
— Вон, немедленно.
Иван понял, что игра окончена. Он собрал свои вещи без слов, в тишине, и как тень выскользнул из квартиры.
Мария стояла в пустой комнате, смотрела на дверь и чувствовала, как вся её жизнь ломается. Она опустилась на пол, и слёзы, которых она долго сдерживала, наконец-то хлынули. Мечты о счастливой семейной жизни рухнули, но в этот момент ей было даже легче. Хотя бы она узнала правду. Теперь она не отдаст эту квартиру. Никогда.
На следующее утро, когда всё ещё было как в тумане, у неё созрел план. Она достала телефон и набрала номер.
— Дядя Витя? Это Маша. Мне нужна твоя помощь, — сказала она, едва сдерживая голос.
Виктор Андреевич, её дядя, полковник МВД, был человеком, которого она могла полностью доверить. Никто в семье Вани не знал о существовании дяди. Но теперь она была уверена, что именно он сможет ей помочь.
Дядя выслушал её историю до конца, и его голос стал твёрдым, как камень:
— Так, Машенька, — сказал он. — Сейчас успокойся. Ничего не предпринимай. Я приеду через час.
Ровно через час в дверь позвонили. На пороге стоял высокий, подтянутый мужчина в форме полковника МВД. Виктор Андреевич вошёл без лишних слов.
— Ну, рассказывай всё по порядку, — сказал он, усаживаясь за кухонный стол. Он развернул блокнот и приготовился записывать.
Мария рассказала всё. Подробно, не упустив ни одной детали. Дядя слушал, делая пометки. Его взгляд был сосредоточен, каждое слово звучало, как приговор.
— Значит так, — сказал он, когда она закончила. — План будет такой. Ты сейчас позвонишь Ивану и скажешь, что хочешь поговорить. Пригласи его и всю его семейку сюда сегодня вечером. А я пока подготовлю кое-какие документы.
Вечером квартира Марии наполнилась людьми. Семья Ивана расположилась в гостиной, как обычно, в ожидании чего-то непонятного и напряжённого. Свекровь, Татьяна Петровна, озиралась, явно не понимая, зачем её вообще пригласили. Маша стояла на кухне, пытаясь собрать все свои силы, чтобы не разреветься прямо здесь. Она сделала глубокий вдох и, как можно спокойнее, произнесла:
– Итак, думаю, нам стоит поговорить о квартире.
Татьяна Петровна мгновенно оживилась, её лицо расплылось в улыбке, готовой ко всему, что угодно, только не к правде.
– Машенька, мы так рады, что ты наконец-то всё поняла… – она говорила, как если бы только что спасла мир от какого-то ужасного недоразумения.
– Я ничего не поняла, – перебила её Мария, не выдержав. – Я знаю, что вы с Иваном и вашей семьёй планировали продать мою квартиру.
Комната словно замерла. Иван побледнел, а Андрей, сидящий рядом, нервно заерзал на диване, как будто хотел куда-то ускользнуть, но не знал, куда.
– Глупости! – вспыхнула Ольга, жена Андрея, но тут же замолчала, не успев закончить свою мысль. В дверь тихо и уверенно вошёл Виктор Андреевич.
Семья Ивана застыла, как окаменевшая. Не ожидали.
– Добрый вечер. Позвольте представиться: Виктор Андреевич, полковник МВД, и, кстати, дядя Марии, – сказал он, как будто представляясь в совершенно обычной ситуации. Всё это было так не по-ихнему.
Татьяна Петровна с испугом схватилась за сердце. Иван вскочил с места.
– Маша, что происходит? – его голос сорвался, и он выглядел так, как будто мир только что рухнул.
Но Виктор Андреевич, не обращая внимания на нервозность в комнате, поднял руку и сказал:
– Давайте всё-таки поговорим спокойно. Я так понял, вы планировали обмануть мою племянницу, да? Занимались незаконными манипуляциями с её имуществом? Это прямо так и запишем, если вам угодно.
– Это неправда! – воскликнул Андрей, который был так напуган, что едва мог выговорить слова. – Мы ничего не делали!
– Пока не делали, – подчеркнул полковник, не спеша. – Но планы были грандиозные, как я понимаю. Кстати, мне в руки попала интересная запись одного телефонного разговора, где вы обсуждали подделку документов.
Иван побледнел ещё больше, чем когда-либо. Глаза его метались, пытаясь найти выход, но его слова застревали в горле.
– Какая запись? Вы не имеете права…
– Имею, – спокойно ответил Виктор Андреевич, словно для него это было обычным делом. – И не только это. Я проверил ваши финансовые дела, Андрей. Там что-то не совсем чисто с вашими долгами. Интересная картинка получается.
Андрей вскочил с места, весь в испарине, глаза налились кровью.
– Это личное дело! Вы не можете… – он попытался закричать, но полковник перебил его.
– Могу, – прервал его Виктор Андреевич, как будто указывая на пределы, где заканчиваются игры. – И слово своё сдержу, если вы не отстанете от Марии.
В комнате повисла гнетущая тишина. Свекровь Татьяна Петровна тихо всхлипывала, словно готовая расплакаться. Ольга, не зная, куда деть руки, исподтишка поглядывала на всех, пытаясь понять, что будет дальше.
– Слушайте внимательно, – сказал Виктор Андреевич, его голос звучал тяжело, как приговор. Все взгляды моментально устремились на него. – Больше никаких разговоров о продаже квартиры. По закону, Маша – единственная владелица. Попробуете что-то провернуть – мало не покажется.
Иван попытался взять себя в руки, но слова давались ему с трудом.
– Маша, давай поговорим наедине. Я всё объясню…
– Нечего объяснять, Ваня, – устало ответила Мария, словно эти слова уже звучали для неё сотни раз. – Я всё слышала. И всё поняла.
Иван встал, его глаза были полны отчаяния.
– Мы же любим друг друга, – выкрикнул он, его голос ломался. – Какая квартира? Ты что, разрушаешь наш брак из-за какой-то квартиры?
– Не квартира, – резко ответила Мария, глядя на него с таким холодом, что стало ясно – она больше не верит ни в любовь, ни в его обещания. – Ложь. Ты меня предал, Ваня. Вы все меня предали.
Татьяна Петровна вдруг резко встала и направилась к выходу, сжав в руке платок, как бы ища в нём свою защиту.
– Пойдёмте отсюда, – сказала она. – Нам здесь делать нечего.
Андрей и Ольга, словно по команде, поднялись и последовали за ней. Перед дверью Татьяна Петровна обернулась, её лицо стало зловещим.
– Ты ещё пожалеешь об этом, девочка. Ванечка – золотой мальчик, а ты… мышь, так и будешь одна!
– Вон из моего дома! – тихо, но твёрдо произнесла Мария.
Когда дверь за родственниками закрылась, в квартире остались только Мария, Иван и Виктор Андреевич.
– Ну что, Ваня, – сказал полковник, глядя на мужа племянницы, как на кого-то не слишком важного. – Тебе тоже пора.
Иван посмотрел на Марию с умоляющим взглядом, но в её глазах уже не было ни жалости, ни надежды.
– Маша, прошу тебя…
Мария лишь покачала головой.
– Уходи, Ваня. Просто уходи.
Как только дверь за Иваном закрылась, напряжение отступило. Маша устало опустилась на диван и спрятала лицо в ладонях, как будто пыталась стереть из памяти то, что только что случилось.
– Ты молодец, Машенька, – сказал Виктор Андреевич, садясь рядом. – Он не стоит и твоего мизинца. Успокойся. Но расслабляться рано. Нужно думать о будущем.
На следующий день Мария пришла в офис юриста. Она твёрдо решила защитить свою квартиру от всей этой семейной вакханалии.
– Можем оформить завещание на Виктора Андреевича, – предложил юрист. – Это станет дополнительной мерой защиты.
Маша кивнула, не раздумывая.
– Хорошо, давайте так и сделаем.
Бракоразводный процесс показал, кто есть кто. Иван и его семья начали звонить, уговаривать, угрожать. Но Мария стояла как скала, не поддаваясь на манипуляции.
Вскоре постоянные звонки просто вывели её из себя.
– Хватит мне звонить! Я своё решение не изменю!
Через месяц развод был оформлен. Марии было немного грустно. Это был важный этап жизни, но он подошёл к концу. Впереди открывались новые горизонты.
Виктор Андреевич не оставил племянницу. Он часто приходил к ней, помогал справиться с одиночеством.
– Знаешь, Маша, – сказал он однажды, – я горжусь тобой. Не каждый сможет так постоять за себя.
Мария улыбнулась, чувствуя, как его слова согревают её сердце.
– Спасибо, дядя Витя. Без тебя я бы не справилась.
Полгода спустя, Мария постепенно возвращалась к нормальной жизни. Последним пунктом её плана был ремонт. Новые обои, перестановка мебели – всё это должно было стереть воспоминания о неудавшемся браке.
Как-то она разбирала старые вещи и случайно наткнулась на свадебный фотоальбом. На фото она и Иван были счастливыми, с мечтами о будущем.
– Что ж, – пробормотала она, глядя на эти снимки. – Зато я приобрела ценный опыт.
Она убрала альбом в дальний ящик. Эту страницу своей жизни она закрыла. Впереди была новая жизнь, и теперь Маша сама будет отвечать за свою судьбу.
Вечером приехал курьер с большим букетом цветов.
– Мария? – спросил он. – Это вам.
– Это какая-то ошибка, я ничего не заказывала, – ответила она, удивлённо принимая букет. В руках у неё оказался букет, а с ним записка: «Я правда, женился по любви. Прошу, не обижайся на меня. Я просто хотел помочь близким, вот и повелся на уговоры. Я просто запутался. Может, начнём всё заново? Иван».
Мария долго смотрела на записку, словно пытаясь понять, что делать с этими словами. Потом, не раздумывая, смяла её и выбросила в мусорное ведро, забыв даже про курьера, стоявшего у двери.
– Девушка, мне нужна ваша подпись, – сказал курьер, протягивая ручку.
Мария, не раздумывая, отправила цветы обратно с ответной запиской: «Забудь меня! Тебе нет места в моей жизни. А цветы отдай матери, от тебя мне ничего не нужно. Мария.»
Она облегчённо вздохнула.
– У меня новая жизнь, – произнесла она сама себе, уверенная в том, что теперь больше никто не будет ею манипулировать.
Первый брак стал для неё уроком. Теперь она знала, что не стоит безоговорочно верить даже самому любимому человеку.
