Вера Михайловна не спеша подходила к своему дому, возвращаясь из магазина, и вдруг заметила на детской площадке мужчину, который белым днем без стыда и совести распивал спиртные напитки.
И ладно бы он делал это незаметно, не привлекая к себе внимание окружающих, так нет же…
Рядом с ним на лавочке стояла бутылка водки (наполовину полная или наполовину пустая – это как посмотреть) и помятый пластиковый стаканчик.
Вот он взял этот стаканчик в одну руку, в другую – бутылку водки, плеснул немного, выпил. Поставил обратно. Потом достал пачку сигарет. Закурил…
Пройти мимо такого вопиющего безобразия Вера Михайловна не могла.
Ну какой пример этот человек подает детям? Разве так можно вообще?
Поэтому она, недолго думая, направилась на детскую площадку, чтобы сделать мужчине замечание, ну и пригрозить, что вызовет полицию, если тот не уйдет в другое место.
«Нет, ну хочешь ты выпить – да пей ради Бога, если здоровья не жалко, но только дома. Зачем же на виду у всех показывать свой аморальный облик?..» — размышляла пенсионерка, пока шла.
Она уже не первый раз наблюдала картину, как какой-нибудь пьяница сидел на этой самой детской площадке, а потом, видимо, не в силах дойти домой, заваливался спать прямо под лавочку. А дети вынуждены были играть в другом месте.
Потому что, не дай Бог, разбудят его, и неизвестно, что ему в голову взбредёт.
Взрослые, конечно, звонили в полицию. Но полицейские выезжать к ним особо не торопились. А подходить к пьяному человеку, что-то пытаться объяснить ему – пустое дело.
Вера Михайловна не раз пробовала разбудить таких вот мужиков, поэтому знает, что говорится, не понаслышке.
Но этот вроде еще в сознании был, поэтому можно попробовать прогнать его до того, как он завалится спать.
— Мужчина, вы вообще понимаете, где находитесь? Зачем же вы на детской площадке спиртные напитки распиваете? – тут же «набросилась» на него с обвинениями Вера Михайловна. – Неужели нельзя другое место найти, более подходящее?
Мужчина выпустил облако дыма, повернулся, и Вера Михайловна вдруг замолчала.
Он ведь всё время спиной к ней сидел, поэтому она его и не узнала сразу. А теперь…
— Вадик? Это ты?
— Я, Вера Михайловна… — улыбнулся ей мужчина. – А что, не узнали меня? Значит, богатым буду. Вы, кстати, не можете дать мне рублей двести-триста на закуску?
Вадика Вера Михайловна хорошо знала. Можно сказать, с самой песочницы.
Он был сыном её лучшей подруги, которая месяц назад как померла. Мария в последнее время тяжело болела, цеплялась за жизнь из последних сил, но не смогла выкарабкаться.
Вадик был единственным ребенком. Мария его без отца растила. Наверное, поэтому характер у него был сложный.
В свои почти сорок лет он уже трижды успел побывать в местах не столь отдаленных, и никак не мог устроиться в жизни – семьи у него не было, работы не было. Денег на жизнь – и то не было. На мамину пенсию жил.
Ну и Вера Михайловна постоянно им помогала то деньгами на лекарства, то продуктами.
А когда Мария совсем слегла, то принесла ей маленькую трехцветную кошечку.
Она еще не взрослая была, но уже и не котенок. Полгода ей где-то было. На улице она её подобрала рядом с магазином.
— Тёть Вер, а зачем вы вот ЭТО принесли к нам домой? У нас и так денег мало, а вы нам предлагаете еще одного нахлебника взять? – спросил у неё Вадик, когда она пришла к ним в гости с подарком.
— Ты, Вадик, не спеши негодовать. Это не простая кошечка, а лечебная. К тому же, она удачу и счастье приносит своим хозяевам. Я для Марии специально её принесла. Муркой её звать.
— Зачем, тёть Вер?
— Мурка пусть с матерью твоей находится рядом. Глядишь, и выкарабкается Мария с её помощью… Кошки они ведь действительно чудеса творят. Даже ученые это подтверждают. Вот так, Вадик.
— Дык, если кошка эта такая вся прекрасная-распрекрасная, что же вы тогда себе её не заберете, а? – усмехнулся Вадик, взяв в руки очередную бутылку пива и пытаясь открыть её зубами.
У него и зубов-то почти не было, а те, что были – желтые все от никотина. А он такое вытворяет.
Но сколько Вера Михайловна не делала ему замечаний, ничего не помогало.
— Я же говорю, это кошечка для матери твоей. Я уверена, что она ей поможет. А у меня и своих пушистиков хватает. Четыре кошки у меня в квартире. Черная, белая, серая и трехцветная тоже есть. Всех с улицы домой принесла. Вот они меня и лечат от болячек там разных. Я уже и забыла, когда последний раз в поликлинику ходила.
— Ну-ну… — криво улыбнулся Вадик. – Врачи, значит, вылечить, не могут. А эти кошки ваши могут. Ну-ну.
В общем, Мурку Вера Михайловна оставила. С подругой она в тот день, правда, не успела пообщаться, потому что та спала, но главное, что кошечку принесла.
Вот только не знала она, что Вадик кошку эту к матери почти не пускал. Он вообще не собирался Мурку в квартире оставлять, но кошка сама к Марии в комнату забежала, на кровать запрыгнула и до самого вечера рядом с ней находилась.
Вот Вадику и пришлось рассказать матери, что кошку им Вера Михайловна принесла.
— Какая же она молодец всё-таки, — улыбнулась Мария. – Даже в такой, казалось бы, безвыходной ситуации и то пытается мне помочь. Не человек, а золото.
Правда, все последующие дни Вадик всячески препятствовал проникновению Мурки в мамину спальню. Ему ведь совсем невыгодно было, чтобы кошка эта мать его лечила.
У него ведь на тот момент уже наполеоновские планы были на эту квартиру. Он хотел взять деньги под залог недвижимости, а пока мать была жива, это сделать не получится.
Потому что квартира на неё записана, а она против того, чтобы закладывать её.
— Ты бы, Вадик, пошел лучше, работу поискал. Когда меня не станет, что делать будешь?
— Да ищу я, ищу… — отмахивался от матери Вадик, пытаясь вспомнить, куда он положил её банковскую карту.
Там вроде оставалось немного денег – рублей двести или даже триста, а ему как раз на пиво не хватало.
В общем, когда его мать спрашивала, где Мурка, Вадик лишь пожимал плечами – мол, прячется где-то. Хотя на самом деле она была заперта на балконе и никак не могла оттуда выйти.
И лишь когда Вера Михайловна приходила в гости, то Мурка, наконец, оказывалась на свободе. Лежала рядом с Марией, мурлыкала что-то и…
…злобно смотрела на Вадика, который периодически захаживал в комнату якобы что-то ища, а на самом деле ему интересно было узнать, о чем бабульки разговаривают.
Ну мало ли: вдруг его мама решила завещание на свою подругу составить… Он должен быть в курсе.
А через два месяца после появления Мурки в квартире Мария померла.
Вера Михайловна тогда сама не своя была. Так жалко было ей подругу. Вадика ей тоже было жалко. Хоть и взрослый он мужик, но всё-таки мать потерял.
В общем, она помогла ему с похоронами, и периодически подбрасывала еще немного денег, чтобы он себе и кошке еду покупал. А он эти деньги только на дешевое спиртное и сигареты тратил. Впрочем, Вера Михайловна об этом не знала.
— Ну что, тёть Вер, дадите мне денег? – снова спросил Вадик и усмехнулся.
— Да-да, сейчас… — дрожащими руками Вера Михайловна полезла в сумку и достала кошелек.
— А ты чего здесь сидишь, Вадик, — спросила Вера Михайловна, протягивая ему пятьсот рублей одной купюрой. Меньше купюры у неё в кошельке просто не было.
— Дык, отмечаю… — заплетающимся языком ответил он.
— Что отмечаешь? – не поняла Вера Михайловна. «Наверное, он хотел сказать, что поминает…» — подумала она.
— Так это, — широко заулыбался Вадик, — я же теперь свободный человек, вот и отмечаю. Пока мамка жива была, я ничего без её ведома сделать не мог. А скоро вот вступлю в права наследования, продам квартиру, а деньги вложу в дело какое-нибудь прибыльное.
— Как продашь квартиру? А жить ты где будешь? Ты, Вадик, не дури. Квартиру продавать нельзя. Тем более что ты не один, а с кошкой. Её-то ты куда потом денешь?
— Вы про Мурку, что ли? – разразился Вадик истерическим смехом. – Она давно уже на улице живет.
— Как это она на улице?! Ты что, выгнал её, что ли? – схватилась за сердце Вера Михайловна.
— А на кой она мне нужна. Матери она всё равно не помогла, так что обманули вы нас, а кормить её просто так я не собираюсь.
— Господи, какой же ты дурак, Вадик! А ты мне не мог сказать? Я бы забрала её себе. На улицу-то зачем было выбрасывать?
— Ну извините, тёть Вер. Я думал, что вы специально нам её отдали, потому что она вам в тягость, и был уверен, что обратно вы её не заберете. А смысл тогда было к вам подходить. И вообще, чего вы так переживаете? Это же всего лишь кошка.
— Давай обратно, — требовательным тоном сказала Вера Михайловна и протянула руку.
— Кого? Кошку? – Вадик еле сдержался, чтобы не заржать.
— Деньги давай обратно, которые я тебе дала. Не достоин ты моей помощи, Вадик.
— А вы мне ничего не давали, — хитро прищурился он.
Вера Михайловна поняла, что деньги он возвращать не намерен, поэтому просто махнула рукой на него, сказала на прощание, что он об этом еще пожалеет и пошла домой. А пока шла, твердо решила, что больше помогать ему не будет. Никогда.
Придя домой, Вера Михайловна поставила пакет с продуктами на пол, после чего сразу же вышла обратно.
Она должна была найти Мурку и забрать к себе. Пять кошек многовато, конечно, для неё, но оставить добрую трехцветную кошечку на улице Вера Михайловна не могла.
Тем более что она сама в какой-то степени виновата. Надо было раньше узнать у Вадика про Мурку.
«Он ведь её даже не кормил, наверное…» — в ужасе подумала она.
— Хоть бы только Мурочка жива была, — еле слышно бубнила себе под нос Вера Михайловна.
Однако через три часа беспрерывных поисков надежда на то, что она найдет её, стала таять…
И когда Вера Михайловна, почти выбившись из сил, уже опустила руки и хотела идти домой, за её спиной вдруг раздалось чье-то мяуканье. Тихое, неуверенное…
Быстро обернувшись, пенсионерка увидела на дороге трехцветную кошечку. Это была Мурка.
То ли она случайно здесь оказалась, то ли видела, что не чужая ей женщина её ищет, и решила подойти. В любом случае Мурка нашлась, и это было главное!
— Ко мне пойдешь домой? – всхлипывая, спрашивала Вера Михайловна у кошки.
И Мурка, прижавшись к пенсионерке всем телом, дала понять, что она согласна.
Кошки Веры Михайловны с радостью приняли «пополнение», с первых секунд окружив Мурку своим теплом и любовью, а хозяйка квартиры тем временем уже готовила для своих питомцев ужин.
Готовила и… тяжело вздыхала изредка:
«Наверное, единственное, что я никогда не пойму и не приму: это когда человек по собственной воле превращается в бесчувственную деревяшку. Ни о матери не смог позаботиться, ни о кошке… Еще и выбросил её на улицу. Разве человек, у которого есть хотя бы капелька совести и капелька души, может так поступить? Всё, что его интересует в этой жизни – это деньги. Жалкие бумажки, на которые ни счастья, ни любви не купишь…»
— Ну что мои хорошие, идите ко мне, ужинать будем, — крикнула Вера Михайловна.
Пять кошек тут же спрыгнули с кровати, на которой грели место для своей хозяйки и побежали на кухню.
Но прежде чем приступить к трапезе, они долго стояли рядом с женщиной, взяв её в плотное пушистое кольцо и коллективным урчанием выражая ей благодарность. Не за еду.
А за то, что она есть…
— Ну вот что вы со мной делаете, хорошие мои, — растрогалась вдруг до слез Вера Михайловна.
Да, кошачью любовь не каждый способен понять и принять, но те, кто способен, те – по-настоящему счастливые люди.
Спустя полгода Вера Михайловна, как обычно, отправилась с утра пораньше в магазин за продуктами, и случайно встретила там Вадика… Выглядел он неважно – заросший весь, грязный, в какой-то старой рваной одежде. Вадик её узнал и сразу поспешил к старой знакомой.
— Тёть Вер, здрасьте! Вы мне денежек не подбросите немного, а? А то я на улице сейчас живу, есть хочется…
— А почему на улице? У тебя же квартира есть, — сухо спросила Вера Михайловна.
— Да продал я квартиру. Хотел деньги в прибыльное дело вложить, но ничего не получилось. Обманули меня, в общем.
— Я же тебя предупреждала, что не надо квартиру продавать. Ни с чем останешься. Так и вышло. Эх, Вадик, Вадик… Ну почему ты такой непутевый-то?
— Тёть Вер, меня уже поздно воспитывать. Вы мне лучше денег дайте.
— Не дам, Вадик. Ни копейки тебе не дам. В тот день, когда я узнала, что ты кошку на улицу выгнал, я сама себе пообещала, что больше помогать тебе не буду. Так что как-нибудь сам теперь крутись. Да и пора бы тебе взрослеть, Вадик…
Он, конечно, обиделся. Даже хотел было силой забрать деньги у старушки, но в тот самый момент из магазина вышел молодой парень, который тут же поставил его на место.
Точнее – посадил в угол.
Потому что после того, как Вадику «прилетело» несколько раз в голову, стоять нормально он уже не мог.
Больше Вера Михайловна Вадика не видела, не слышала и не вспоминала. Она даже не знала, жив ли он или нет.
Но вины своей перед ним она не чувствовала (ну за то, что не помогла тогда возле магазина). Он сам выбрал такую жизнь, сам решил стать бесчувственной деревяшкой. Вот и получил то, за что боролся. И ничего, увы, не поделаешь.
Всех людей не спасешь. Как и всех бездомных кошек тоже. Но последних хотя бы хочется спасать.
А таких, как Вадик…
Таких не хочется…
Три-четыре раза в месяц Вера Михайловна приходила на кладбище к своей умершей подруге и убирала у неё на могилке. Больше ведь некому это делать. А ей и в радость это — позаботиться о Марии. И пока ноги ходят, а руки держат – она будет приходить к ней.
