Алёна вышла из концертного зала и сразу полезла в карман за перчатками. Декабрь. Минус пятнадцать.
Семь лет в оркестре. Два года жили вместе с Виктором. И вот — финал.
— Лёля, постой! — Ольга догнала её у служебного входа. — Ты куда так быстро?
— Домой. Устала.
— После того, что Витька выкинул? — Ольга достала из сумки термос. — На, чай горячий. С имбирём.
Алёна взяла термос, отпила. Обожгло язык.
— Он не выкинул. Он выбрал Светку из духовиков.
— Ту самую, которую называл бездарной?
— Её.
Ольга покачала головой:
— А она с первого дня по нему сохла. Помнишь, как на репетициях пялилась?
— Помню.
— И добилась своего.
Алёна посмотрела на подругу:
— Зачем ты это говоришь?
— Извини. Нервы.
Постояли молча. Мимо прошли музыканты из второго состава, поздоровались. Алёна кивнула, не поднимая глаз.
— Я столько раз предлагала создать наш дуэт, — сказала она. — Думала, это нас сблизит.
— Хорошо, что не создали. Представь — расторгать контракт вдобавок ко всему.
— Наверное.
— Точно говорю. Твой Витька… — Ольга запнулась. — Ладно, проехали.
Ещё минут десять стояли у входа. Охранник выглянул, спросил, не замёрзли ли. Сказали — нет.
— Слушай, — Ольга вдруг оживилась. — А помнишь Михаила?
— Какого Михаила?
— Дирижёр молодёжного оркестра. Высокий такой, блондин.
— Не помню.
— Да ладно! Он ещё в консерватории преподавал, когда мы на последнем курсе были. Светка с ним встречалась.
— А… Кажется, припоминаю.
— Так вот. Она его бросила. Жёстко так бросила. На педсовете обвинила в непрофессионализме.
— И что?
— И то, что можно с ним закрутить. Представь их рожи — и Витьки, и Светки!
Алёна отдала термос:
— Оль, это глупо.
— Почему глупо? Нормальный план.
— Я домой пойду.
— Подожди! — Ольга схватила её за рукав. — Хотя бы подумай. Я узнаю, где он сейчас, женат или нет. А ты подумай.
— Ладно, узнавай.
Алёна пошла к метро. В вагоне было душно, пахло мокрой одеждой. Какая-то женщина громко разговаривала по телефону о ценах на продукты.
Дома Алёна сварила пельмени, съела половину. Включила телевизор — показывали старый фильм про любовь. Выключила.
Легла спать в половине десятого.
Через неделю Ольга позвонила:
— Узнала! Михаил руководит частной музыкальной школой. На Васильевском острове, в старом особняке. Холост!
— Молодец. И что дальше?
— Как что? Встретитесь случайно. Я всё продумала. Он каждую пятницу заходит в нотный магазин на Невском. В три часа.
— Оля…
— Никаких «Оля»! В пятницу идёшь туда. Я буду в кафе напротив, для подстраховки.
— Это всё глупо.
— Будет глупо, если ты дома сидеть будешь и сопли жевать!
Алёна согласилась. Больше от усталости спорить, чем от желания мстить.
В пятницу стояла у нотного магазина. Мороз. Ноги мёрзли даже в тёплых сапогах.
— Чувствую себя дурой, — сказала Ольге.
— Нормально себя чувствуй. Вон, идёт! Действуй!
Ольга убежала. Алёна осталась одна с папкой нот в руках.
Михаил шёл быстро, смотрел под ноги. Алёна шагнула ему навстречу и «случайно» выронила папку. Ноты разлетелись.
— Ой! — только и сказала она.
Михаил остановился, нагнулся:
— Давайте помогу.
Собирали вместе. Руки у него были без перчаток, красные от холода.
— Спасибо, — сказала Алёна.
— Не за что. Вы… постойте. Вы из филармонии?
— Да. Первая скрипка.
— Точно! Видел вас на концерте. Играли Вивальди.
— Было дело.
— Михаил, — он протянул руку.
— Алёна.
Пожали руки. У него ладонь была холодная.
— Холодно стоять, — сказал он. — Кофе не хотите? Тут рядом кафе есть.
Пошли в кафе. Заказали по латте. Михаил много говорил о музыке, о своей школе. Алёна слушала, иногда кивала.
— Вы какую музыку предпочитаете? — спросил он. — Кроме классики?
— Разную. Джаз иногда.
— Я тоже! В следующую субботу в клубе «Квадрат» будет концерт. Если интересно, могу билеты достать.
— Посмотрю расписание.
Обменялись телефонами. Расстались у метро.
Вечером Ольга звонила три раза:
— Ну как?
— Нормально. Кофе пили.
— И всё?
— И всё. Он на джаз позвал в субботу.
— Отлично! Иди обязательно!
В субботу пошла. Джаз был хороший. Михаил оказался приятным собеседником. После концерта проводил до дома.
— Спасибо за вечер, — сказала Алёна у подъезда.
— Вам спасибо, что согласились.
Встречались ещё несколько раз. Ходили на концерты, в музеи. Один раз — в кино на французский фильм с субтитрами.
Алёне становилось всё более неловко. Михаил был хорошим человеком. Не заслуживал обмана.
После новогодних праздников встретились в небольшом ресторане. Михаил заказал вино.
— За встречу, — поднял бокал.
Выпили. Потом ещё. Алёна расслабилась.
— Михаил, мне нужно вам кое-что сказать.
— Слушаю.
И она рассказала. Про Виктора, про Светлану, про план Ольги. Говорила сбивчиво, путала слова.
Михаил слушал молча. Когда она закончила, налил ещё вина.
— Выпейте.
Алёна выпила залпом.
— Простите меня, — сказала тихо. — Я понимаю, это подло.
— Знаете что? — Михаил отставил бокал. — Я готов подыграть.
— Что?
— Готов изображать ваш роман. У меня свои счёты со Светланой. Да и ваш Виктор… Не люблю таких.
— Вы серьёзно?
— Вполне. Только давайте договоримся — между нами никакой фальши. Честная игра.
— Договорились.
Пожали руки. Официант принёс счёт.
На улице Михаил сказал:
— Кстати, спасибо, что рассказали. Не каждый бы решился.
Следующие недели играли свои роли. Появлялись вместе на концертах, в театрах. Коллеги начали перешёптываться.
Однажды специально прошли мимо Виктора и Светланы в фойе филармонии. Виктор замер с бокалом в руке. Светлана побледнела.
— Кажется, сработало, — шепнул Михаил, когда вышли на улицу.
— Да. Видели их лица?
— Видел. Доставило удовольствие?
Алёна подумала:
— Знаете… Не особо. Думала, будет приятнее.
— Это нормально. Значит, отпускаете.
Фотографировались вместе, выкладывали в соцсети. Ольга была в восторге:
— Молодцы! Так их!
Но постепенно что-то менялось. Алёна ждала встреч с Михаилом. Не ради игры — просто ждала.
Он оказался внимательным, спокойным, с хорошим чувством юмора. Никогда не повышал голос, не критиковал её игру, хотя имел право — был профессиональным дирижёром.
В феврале репетировали в его школе. Старый особняк, высокие потолки, рояль «Бехштейн» в главном зале.
Играли Брамса. В середине второй части дверь открылась. Вошёл Виктор.
— Алёна, нам надо поговорить.
Она опустила скрипку:
— О чём?
— Прекрати этот спектакль. Я понял, что ошибся. Давай всё вернём.
— Что вернём?
— Нас. Я расстался со Светланой.
— Поздравляю.
— Алёна, не надо так. Мы же любили друг друга.
— Любили. Прошедшее время.
— Из-за него? — Виктор кивнул на Михаила. — Из-за этого неудачника?
Михаил встал из-за рояля:
— Думаю, вам пора.
— Ещё чего!
— Виктор, уходи, — сказала Алёна. — Мы репетируем.
— Ты пожалеешь!
Хлопнул дверью так, что задрожали стёкла.
Постояли молча. Потом Михаил сел обратно за рояль:
— Продолжим?
— Михаил… Я ничего не почувствовала. Совсем. Думала, будет больно или обидно. А ничего.
— Это хорошо.
— Наверное. Слушайте… Может, хватит играть?
— В смысле?
— Ну… Изображать роман. Мне кажется, пора заканчивать этот спектакль.
Михаил закрыл крышку рояля. Встал, подошёл к окну. За окном шёл снег.
— Знаете, Алёна… Я ведь знал о вашем плане с самого начала.
— Что?
— У Ольги есть подруга Марина. А Марина — жена моего друга. Мир тесен.
— Вы… знали?
— Знал. И сознательно подыгрывал.
— Зачем?
Михаил повернулся:
— Затем, что вы мне понравились. Ещё на том концерте, где играли Вивальди. Я специально стал ходить в тот магазин по пятницам. Надеялся встретить.
— Не может быть.
— Может. Так что когда вы уронили ноты… Я был счастлив.
Алёна села на стул:
— Я не знаю, что сказать.
— Не надо ничего говорить. Просто… — он достал из кармана коробочку. — Просто выходите за меня замуж. По-настоящему. Без игры.
— Михаил…
— Я понимаю, это неожиданно. Но мы уже два месяца вместе. Я узнал вас достаточно, чтобы понять — хочу быть с вами. Не в игре, а в жизни.
Алёна смотрела на кольцо. Простое, белое золото, без камней. Красивое.
— Вы с ума сошли.
— Возможно. Но это лучшее безумие в моей жизни.
— А если я скажу нет?
— Скажете — и скажете. Останемся друзьями. Или не останемся, если не захотите. Но я должен был попробовать.
Алёна встала, подошла к нему:
— Дайте подумать?
— Конечно. Хоть год думайте.
— Не надо год. Неделю.
— Хорошо.
Через неделю Алёна позвонила:
— Михаил?
— Да?
— Я согласна.
— Правда?
— Правда. Только давайте без пышной свадьбы. Тихо, в узком кругу.
— Как скажете. Хоть в загсе, хоть в церкви, хоть в филармонии.
— В филармонии было бы символично.
— Тогда в филармонии.
Свадьбу сыграли в марте. Пригласили только близких. Ольга плакала весь вечер:
— Я же говорила, что он в тебя влюбится!
— Ты говорила про месть.
— Одно другому не мешает!
Виктор прислал поздравительную открытку. Алёна выбросила её, не читая.
Через год родился сын. Назвали Артёмом. Михаил носил его на руках и напевал колыбельные.
— Музыкальный слух есть, — говорил. — Слышишь, как в такт дышит?
— Все младенцы так дышат.
— Нет, это особенное дыхание. Будущий музыкант!
— Или врач.
— Или врач. Но с музыкальным слухом.
По вечерам играли дуэтом — скрипка и фортепиано. Артём засыпал под музыку.
Иногда Алёна вспоминала ту зимнюю историю. Как всё началось с глупого плана мести. Как обернулось настоящим счастьем.
— О чём думаешь? — спрашивал Михаил.
— Да так. О том, как мы встретились.
— С разлетевшимися нотами?
— Ага. Глупо было.
— Совсем не глупо. Это была прекрасная увертюра к нашей симфонии.
— Ты романтик.
— А ты только сейчас поняла?
Смеялись. Будили Артёма. Он начинал плакать, приходилось укачивать.
Обычная жизнь. Без драм и страстей. С музыкой, ребёнком, совместными концертами.
И Алёна понимала — это именно то, чего ей всегда хотелось. Просто раньше не знала.
А Виктор женился на виолончелистке из второго состава. Светлана уехала в Германию. Ольга вышла замуж за альтиста.
Жизнь шла своим чередом. Зимы сменялись вёснами, концертные сезоны — гастролями.
И когда много лет спустя Артём спросил, как родители познакомились, Алёна честно ответила:
— Папа помог мне собрать ноты, которые я уронила на улице.
— И всё?
— И всё. Иногда большое счастье начинается с малого.
