— Может, оно и к лучшему, — буркнул он, узнав о побеге дочери.
— Да ты что, Федя! Она же дочь наша! Разве так можно? — зарыдала его Аннушка.
Он на неё смотрел с жалостью — уже понимал, что дочь их покатилась по такой наклонной, что обратно взобраться вряд ли сможет.
Внучка Лизонька появилась на свет, когда Фёдор Иванович и его супруга Анна Аркадьевна были ещё довольно молодые (45 лет и 43 года соответственно) и крепкие.
Единственная и горячо любимая дочка Наташа выскочила замуж в 20 лет. И всё бы ничего, только избранник её родителям очень уж не понравился.
Весёлого и шебутного Юрку знала вся округа — он ни одной гулянки не пропускал, и ни одной юбки тоже.
— Доченька, опомнись! — причитала Анна Аркадьевна. — Ты же у нас умница, красавица! Что же нормального парня для тебя не найдётся?
— Мать правильно говорит, — поддержал жену Фёдор Иванович. — Голову-то включи, дочка.
— Я всё равно за него замуж выйду! — топнула ножкой Наташа.
И что им было делать? Вздохнули и сыграли дочери пышную деревенскую свадьбу.
Жили они хорошо — дом просторный, добротный, хозяйство большое, оба работали — и деньги у них водились.
В отличие от жениха, который жил один и работать не слишком любил.
А сразу после свадьбы Наташа заявила, что они с Юрой хотят жить в городе.
— Там и работы больше, и возможностей, и недалеко от вас — всего-то 30 километров, — заявила дочь. — Только вот жить где? Не по съёмным же квартирам мыкаться…
Не слишком-то верил Фёдор Иванович, что зять вдруг начнёт зарабатывать и семью содержать, но решил помочь молодым, и жена его поддержала.
Поскребли супруги по сусекам, кредит небольшой взяли, молодые подаренные на свадьбу деньги добавили, и получилось у них купить однокомнатную квартиру в городе.
Не бог весть что, но на первое время очень даже замечательно, а потом они заработают, расширятся…
«Расширились» через год. Только не квадратными метрами, а количеством человек в семье — родилась у молодых дочь Лизонька.
Мать её, само собой, дома сидела, а отец трудился водителем, когда не пил. Денег катастрофически не хватало.
Если бы не бабушка с дедушкой, которые тащили им и сумки с продуктами, и деньги, вообще бы плохо жили.
А когда внучка немного подросла, забрали её к себе в деревню. Тут и воздух, и простор, и продукты свежие, домашние.
Родителям её опять же проще — можно работать, не отвлекаясь на воспитание ребёнка, а как дело до школы дойдёт, там уж можно и решать, что делать.
Время пролетело быстро. Со слезами на глазах они проводили Лизоньку обратно в город.
Душа у бабушки с дедушкой была не на месте — какой-то несвежей, потрёпанной им показалась собственная дочь.
— У вас всё в порядке, Наташенька? — обеспокоенно спросила Анна Аркадьевна. — Что-то ты неважно выглядишь.
— Ну спасибо, мама, на добром слове! — вдруг вспылила дочь. — Всё хорошо у нас, устала просто.
Фёдор Иванович сокрушённо покачал головой — показалось ему, что дочь из-за алкоголя так выглядит и ведёт себя.
Уж он насмотрелся на алкашей в своей бригаде — знает, о чём говорит!
Впрочем, говорить он ни дочери, ни жене ничего не стал, а вот у знакомых поспрашивал.
— Пьют они оба, дядь Федь, — пряча глаза поведал соседский Димка, работавший в городе в одной фирме с зятем. — Юрку того и гляди выпрут, начальство уже обозлилось на него всерьёз.
— М−да, — крякнул Фёдор Иванович. — Ну, чего-то подобного я ожидал.
На зятя, по большому счёту, ему было наплевать, а вот дочь и внучку спасать нужно. Только как?
Приехал он было к ним в квартиру, стал уговаривать Наташу (кстати, не совсем трезвую) поехать домой вместе с Лизонькой, но получил такой отпор…
— Ты жизнь мою разрушить хочешь?! Семьи меня лишить?! — кричала дочь, страшно сверкая глазами.
— Да пропадёте вы тут все, — пытался он её вразумить. — Это же не дело — пьяными жить и ребёнка растить. Уедете — может, одумается Юрка…
— Не лезь к нам! Сами разберёмся!
Вот и всё. И что делать? Он, конечно, мог бы внучку одну забрать, но Наташа грудью встала — не отдам! Не в опеку же на неё заявлять, в самом-то деле.
А потом зять погиб, сев пьяным за руль — хорошо, хоть больше никто не пострадал.
Уж как Наташа по нему убивалась — не передать! Тут родители и забрали её к себе обратно в деревню вместе с внучкой, только счастья это никому не принесло.
Наташа заливала своё горе с местными алкашами, ни мать, ни отца не слушала, на дочь и вовсе внимания не обращала.
А однажды — Лизоньке уже было восемь лет, и она в местную школу ходила — исчезла Наташа из дома, прихватив немного родительских денег.
Стыдно сказать, но вздохнул с облегчением Фёдор Иванович — надоело ему краснеть перед соседями из-за дочери−пьяницы, а ещё жальче было Лизоньку, которую дразнили в школе из-за горе−мамаши.
— Может, оно и к лучшему, — буркнул он, узнав о побеге дочери.
— Да ты что, Федя! Она же дочь наша! Разве так можно? — зарыдала его Аннушка.
Он на неё смотрел с жалостью — уже понимал, что дочь их покатилась по такой наклонной, что обратно взобраться вряд ли сможет.
Анна Аркадьевна пыталась дочь разыскивать. Да куда там! Будто в воду канула. Только одно выяснилось — продала Наташа городскую квартиру по-тихому.
Уж как она там договорилась, неизвестно, но пропала она с немалыми для неё деньжищами.
Жена вся извелась, постарела, поседела. Фёдор Иванович держался — некогда ему о беспутной дочери беспокоиться! — нужно внучку растить, да семью обеспечивать.
Лизонька росла послушной, доброй, ласковой девочкой — всё рисовала чего-то, учителя её хвалили. Вот этой радостью он и жил.
А через два года объявилась Наташа — замученная какая-то, худющая, сама на себя непохожая.
— Простите меня, родненькие! — буквально взвыла с порога и на колени бухнулась — артистка! — Обманули меня! Работу хорошую обещали, да только денег я лишилась! — продолжала она причитать.
— Всё хорошо будет, Наташенька! — тут же захлопотала вокруг неё Анна Аркадьевна.
Фёдор Иванович с Лизонькой смотрели на блудную родственницу с настороженностью — не особо поверили в её искренность. И не зря.
Полгода Наташа изображала из себя любящую дочь и мать, даже уборщицей устроилась в местный магазин. Выпивала очень редко, а потом снова пропала…
Второй такой удар Анна Аркадьевна не пережила — спустя полгода её не стало.
Фёдор Иванович тогда дочь по-настоящему возненавидел, и решил уехать из родного посёлка, чтобы не нашла она их с внучкой.
Да и Лизоньке учиться нужно было рисованию — учитель настаивал, что у неё талант (непонятно, в кого, правда).
Продал он всё, что мог. К счастью, объявился в их посёлке городской, решивший стать фермером, за дом хорошую цену дал.
Скот, птицу, трактор тоже удалось удачно продать. Хватило им на «двушку» в городе, куда они и переехали.
Лизонька с дедом во всём соглашалась — умница, хоть и 12 лет всего!
Лиза деда обожала и старалась его не огорчать. И в обычной школе, и в художественной училась хорошо.
Здесь никто не знал о её матери−алкашке, не дразнил. Появились у неё подружки и даже друг — смешной такой Ромка, долговязый, вечно краснеющий.
Но дед сказал, что он парень хороший — его держаться надо, а деду своему Лиза верила безоговорочно и с Ромкой дружила.
Домашние дела все были на ней — да она всё умела, обученная бабушкой. Дед же устроился слесарем в местный ЖЭК.
Руки у него всегда золотые были, и вскоре вся округа знала, кого звать, если что-то сломается. Так что без денег они не сидели, хоть и не шиковали сильно.
Мать у них не объявлялась, хотя бывшие односельчане спустя два года сообщили деду, что приезжала Наташа, возмущалась, что дом продан.
Требовала новый адрес родственников, но соседи ничем помочь ей не могли — Фёдор Иванович только надёжным людям его сообщил.
Время шло, Лиза окончила художественную школу и неожиданно получила предложение о работе — иллюстрировать детские книжки.
Фёдор Иванович идею одобрил и купил внучке хороший компьютер, чтобы она могла делом дома заниматься. Кроме того, Лиза окончила педагогический колледж и стала преподавать в той же художественной школе.
Теперь Фёдор Иванович только ждал, когда уже Лиза с Ромой поженятся — молодые люди продолжали дружить, но любовных отношений между ними пока не случилось. Про блудную дочь он уже давно забыл, а зря…
— Ну наконец-то я вас нашла! — театрально воскликнула появившаяся на их пороге женщина, в которой Фёдор Иванович с трудом признал Наташу. — Разве же можно от родственницы так прятаться? Дай я тебя обниму, папочка!
Он шарахнулся от неё.
— Тебе чего надо, Наташка? — произнёс напряжённым голосом. — Зачем ты явилась?
— Вот так дела! Вот так встретил родную дочь! — изумлённо всплеснула руками Наташа. — Я к дочери приехала — имею право, — продолжила она вызывающе.
— Все свои права ты давно пропила! — припечатал Фёдор Иванович. — Иди отсюда подобру-поздорову!
И, не дав ей больше ни слова сказать, схватил за плечо и вытолкал из квартиры.
— В следующий раз полицию вызову! — крикнул вслед и захлопнул дверь.
Откуда она только адрес взяла?! Да нашлись, видимо, жалостливые в посёлке — она вон какая артистка!
Но он, Фёдор Иванович, на эти спектакли не поведётся. Давно уже родительских прав её лишили, да и по-человечески ей нет прощения!
А через пару часов домой вернулась смурная внучка.
— Лизонька, что случилось? — обеспокоился он, догадываясь, в чём дело.
— Мать домой тоже приходила? — хмуро поинтересовалась Лиза. — Ты её выгнал, да?
— Пожаловалась, значит, бессовестная! Что она тебе наговорила?!
— Дед, она такая несчастная, неприкаянная, — со вздохом произнесла внучка. — У неё очень тяжёлая жизнь… Ей помощь нужна, и тогда всё будет хорошо.
— Елизавета! — немного повысил он голос. — Ты же разумная девушка. Разве ты не понимаешь, что это не мать!
Её даже кукушкой назвать нельзя, потому что она со своим аморальным образом жизни просто не достойна этого! Это…
— Дед… — Лиза умоляюще на него взглянула. — Давай ей поможем.
Он с трудом отвёл взгляд, чтобы ни сдаться, ни пойти на поводу у внучки — ведь он знал, чем закончится эта «помощь». Так навредить своей любимице он не мог, и точка!
— Нет, — твёрдо заявил он. — В этой квартире ноги её не будет.
Лиза давно и хорошо знала деда, и сразу поняла, что спорить с ним сейчас бесполезно.
— Ладно! — вздёрнула она подбородок. — Я сама разберусь.
И разобралась — сняла матери квартиру неподалёку, пристроила уборщицей в магазин неподалёку, давала деньги, привозила продукты.
С дедом на тему матери больше не разговаривала, но он и так всё знал от Ромы, с которым давно подружился.
В том числе, узнал и о том, что Наташи хватило только на пару месяцев, потом она работу бросила:
«У меня дочь есть, она меня прокормит!» — стала водить домой приятелей и устраивать пьянки.
Соседи жаловались, грозились вызвать полицию, Лиза с ними договаривалась, платила какие-то деньги.
— Она тёть Наташу уговаривает лечь в клинику, — поведал Рома. — Но куда там! Она и слушать ничего не хочет!
Говорит, что отлично контролирует всё. Но это же не так! Вот вчера буквально упала пьяная возле подъезда.
Мы с Лизой еле дотащили её до квартиры.
— О−хо−хо, — вздыхал Фёдор Иванович. — Как же нам Лизу уговорить бросить это бесполезное занятие?..
Он попытался, да. Но внучка так на него глянула, что он отступил — не хватало ещё им из-за этой пьяницы поругаться!
Он и к Наташе ходил, требовал, а потом и умолял, чтобы она исчезла из жизни своей дочери. Та только пьяно расхохоталась и послала матом.
Так прошёл целый год. На Лизу уже было жалко смотреть — осунулась, похудела, стала грустной и вялой. И всё из-за матери!
У Фёдора Ивановича сердце заходилось — так жалко ему было внучку, а поделать он ничего не мог.
А потом Наташа исчезла на месяц. Лиза бегала, искала её по всему городу. Нашла в каком-то бо..мжа..тнике, вернула домой, отмыла, откормила. Но, увы.
В последующий год ситуация лучше не становилась — Наташа уходила в запои всё чаще, уже командовала Лизой вовсю и упрекала дочь тем, что она якобы испортила ей всю жизнь!
Лиза продолжала упорствовать — верила, что мать можно вернуть к нормальной жизни, и пропустила момент, когда дед стал чувствовать себя плохо.
Скорую вызвал Рома — Лиза в то время в очередной раз выводила мать из запоя.
— Что же вы, девушка, так деда своего запустили? — осуждающе покачал головой доктор. — Ему давно надо было в больницу. Возраст, знаете ли, и сердечко уже не то…
— Он жив?! — Лиза уже кричала.
— Вы тут потише, — строго сказал врач. — Мы сделали всё возможное. Вам остаётся только молиться. Умеете? — и, не дожидаясь ответа, ушёл в ординаторскую.
— Ромка, ну как же так? — рыдала она на плече друга. — Он же не жаловался никогда…
— А когда тебе жаловаться? — неожиданно злым голосом ответил Рома. — Ты же мамаше своей алкашке сопли подтираешь! Не до деда тебе!
— Ром, ты чего? — от изумления она даже плакать перестала. Никогда так друг с ней не разговаривал.
— Ничего! Где бы ты сейчас была, если бы не Фёдор Иванович? Подумай. А!.. — махнул он рукой и куда-то рванул.
Заплакал, что ли? Лиза вдруг как будто очнулась. Что же она наделала?! Как могла, так с дедом?.. Господи, сделай так, чтобы всё обошлось!
Ромка вернулся через час. Молча сел рядом и обнял её. Так они сидели, пока всё тот же врач не выгнал их.
— Нечего тут сидеть! Идите домой. Ничем вы сейчас ему не поможете, — резко сказал он и, вздохнув, уже мягче добавил: — Идите, дети. Всё хорошо будет.
Через три дня стало известно, что с дедом всё обошлось. А через месяц он и вовсе пришёл в себя и только иногда закатывал глаза и, хитро щурясь, причитал: «Когда же свадьба?». В ответ молодые хором заверяли его, что уже скоро.
На звонки матери Лиза просто не отвечала. А когда Наташа пьяная явилась к ним домой, с ней разговаривал на площадке Рома.
Дед ей запретил вмешиваться: «Мужик разберётся», и она перечить ему не стала.
Что именно говорил матери жених, Лиза даже спрашивать не стала. Главное, что Наташа исчезла из их жизни. Они надеются, что навсегда.
