«Вот, список. Мы с мамой подумали — всех же надо». Я смотрела: двадцать два человека. Девятнадцать из них я не знала. Родня называла это «традицией». А я называла — вмешательством. И подумала: свадьба — это не для них. А для меня.
Список лежал на столе — обычный листок, исписанный маминым аккуратным почерком. Обычный листок, который почему-то весил тонну. Я сидела напротив Максима, и мы молчали. Раньше наши паузы были уютными. Теперь — натянутыми, как струна, готовая вот-вот зазвенеть.
Нашу кухню заливал июньский свет. Мы недавно переехали в эту квартиру — небольшую, но нашу. Взяли ипотеку на пятнадцать лет, экономили на всём, зато теперь у нас было своё место. И главное — только наше. Без родственников, без советчиков. По крайней мере, так нам казалось до недавнего времени.
Максим разглядывал список, постукивая пальцами по столу. Его брови сошлись на переносице — он всегда так хмурился, когда что-то обдумывал. Мне нравилось наблюдать за ним в такие моменты. Но сейчас было не до любования.
— Тут ещё приписка, — он указал на нижнюю часть листа. — «Платья подружек невесты в пастельных тонах, желательно розовые».
Я поперхнулась чаем.
— Какие ещё подружки невесты? Мы же договаривались — никакой помпезности.
— Видимо, твоя мама считает иначе, — улыбнулся Максим, пытаясь разрядить обстановку.
— Маш, ну что ты так смотришь? — мама заглянула на кухню, где мы сидели. Она только что закончила осматривать нашу спальню, заявив, что мебель расставлена неправильно. — Тётя Валя звонила, она тоже список передала.
— Какая ещё тётя Валя? — я потёрла лоб, чувствуя, как внутри нарастает волнение, похожее на волну, которая вот-вот накроет с головой.
Мама вошла в кухню, неся ещё один листок. Её волосы были уложены в идеальную причёску, костюм сидел безупречно. Интересно, она специально наряжается для визитов к нам или всегда такая — застёгнутая на все пуговицы?
— Ну как же! Она на крестинах твоей двоюродной сестры была, помнишь? В синем платье ещё, с брошкой такой… — мама неопределённо покрутила пальцами у плеча, словно это должно было что-то мне объяснить.
Максим поймал мой взгляд и едва заметно пожал плечами. Бедный, он уже привык к этому сумасшествию. Шесть лет вместе, и последние три из них — постоянные визиты моей мамы, которая считала своим долгом устроить нашу жизнь.
А ведь когда мы объявили о свадьбе, всё казалось таким простым и понятным. Мы — молодые профессионалы, я — копирайтер в технологической компании, он — инженер-конструктор. Просто хотели расписаться и отметить с близкими. Но потом подключилась родня.
— Мам, я не помню никакую тётю Валю. Честно, — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало.
— Вот поэтому и надо пригласить! — мама всплеснула руками, словно я сказала величайшую глупость. Её браслеты звякнули. — Ты же понимаешь, что свадьба — это такое событие, когда собирается вся семья? Это же традиция!
Она произнесла слово «традиция» с благоговением. Для неё, впрочем, так и было. Моя мама — хранительница семейных устоев, каждый праздник превращала в показательное выступление нашей семьи перед остальным миром. «А что люди подумают?» — её любимая фраза.
— И кстати, я тут прикинула меню, — она достала из сумки ещё один листок. — Горячие закуски, холодные закуски, основное блюдо… Я думаю, надо заказать и рыбу, и мясо…
Когда она наконец ушла, я посмотрела на Максима. В его глазах читалась смесь веселья и отчаяния.
— Они с ума сошли, — выдохнула я, откидываясь на спинку стула.
— Просто для них это важно, — он осторожно взял меня за руку. Его пальцы были тёплыми и надёжными.
— А для тебя? — я пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, чего хочет он сам.
— Для меня важна ты, — он улыбнулся, и морщинки в уголках его глаз стали глубже. — Если хочешь, можем просто пойти в ЗАГС в джинсах и расписаться. Или улететь на острова и сделать это там.
Я помню, как мы познакомились — в студии звукозаписи, куда я пришла озвучивать рекламный ролик, а он настраивал оборудование. Я тогда только устроилась в агентство и страшно волновалась перед первой записью. Голос дрожал, слова путались. Режиссёр уже начал терять терпение, когда Максим — тогда ещё просто парень за пультом — предложил сделать перерыв.
— Выпейте воды, — сказал он, протягивая мне стакан. — И представьте, что рассказываете это своей подруге. Не аудитории, а одному человеку.
Я сделала глоток и глубоко вздохнула.
— А вы часто спасаете начинающих дикторов? — спросила я, пытаясь разрядить обстановку.
— Только тех, у кого красивый голос, — ответил он, и я заметила, что у него удивительные глаза — серые с голубым отливом.
После записи мы разговорились о старых пластинках, и он пригласил меня на чай. Через полгода мы съехались в съёмную квартиру в спальном районе. Обычная история. Но самое необычное в ней — что мы подходили друг другу, как два кусочка пазла. Без надрыва и драмы. Просто хорошо вместе.
***
Максим видел, как я нервничаю, и однажды вечером, когда я в очередной раз перебирала эти бесконечные списки, он сел рядом и предложил:
— Давай отложим всё на год? Подождём, пока шумиха уляжется.
Я покачала головой. Это было бы отступлением. А я устала отступать.
— Нет. Мы просто сделаем всё по-своему.
Он улыбнулся и поцеловал меня.
— Вот за это я тебя и люблю.
***
В субботу приехала тётя Нина с очередным списком. Если моя мама была хранительницей традиций, то тётя Нина — их главной защитницей. Она жила в соседнем районе, но заезжала так, словно пересекла континент, — с тяжёлыми сумками, полными гостинцев, которые никто не просил, и советами, которые тем более не просили.
— Машенька, я привезла список гостей и ещё пару идей по меню! — она буквально влетела в квартиру, даже не разуваясь. В руках — пакеты, на лице — выражение человека, несущего свет в тёмное царство.
— Здравствуйте, — Максим вышел из комнаты, вытирая руки — он паял какую-то микросхему. По выходным он часто возился со своими изобретениями. Иногда я шутила, что у меня роман с изобретателем.
— Максимушка! Как ты вырос! — тётя бросилась обнимать его, словно знала всю жизнь, а не второй раз видела. — Ты такой стал видный мужчина! А помнишь, какой был худенький? Даже не верится!
Максим растерянно моргал.
Я взяла протянутый список — ещё пятнадцать человек. На полях была приписка: «Обязательно заказать горячее — котлеты по-киевски». Почерк был размашистый, некоторые буквы переходили в завитушки. Совсем не похож на мамин аккуратный почерк, но такой же властный в своих требованиях.
— Тёть Нин, мы вообще-то планировали фуршет, — осторожно начала я, пока она раскладывала на нашей кухне какие-то баночки с вареньем.
— Фу-шет? — она произнесла это слово так, будто я предложила накормить гостей землёй. Остановилась, банка с черносмородиновым вареньем замерла в воздухе. — Какой может быть фу-шет на свадьбе? Люди приедут из других городов! Им нужно нормально поесть!
— Какие другие города? — я почувствовала, как перехватывает дыхание.
— Ну как же! — тётя Нина всплеснула руками, чуть не уронив варенье. — Тётя Галя из Самары, дядя Петя из Твери… А ещё двоюродная племянница твоего дедушки — она вообще в Хабаровске живёт! Ты представляешь, какой путь они проделают ради тебя?
Максим тихо вышел на балкон. Предатель. Оставил меня один на один с этим событием.
Я попыталась говорить спокойно:
— Тёть Нин, мы с Максимом думали о небольшом торжестве. Только самые близкие.
Она посмотрела на меня так, словно я только что призналась, что разбила вазу.
— Машенька, — её голос стал тихим и вкрадчивым, — ты же понимаешь, что свадьба — это раз в жизни? Ты должна сделать всё правильно! Чтобы потом не жалеть!
Я невольно взглянула на фотографию на холодильнике — мы с Максимом в парке, смеёмся, глядя друг на друга. Снимок сделала наша подруга Света прошлой осенью. Обычная фотография, но почему-то именно она стала моим талисманом в этом безумии.
Вечером, когда тётя Нина наконец уехала, я сидела, уставившись в стену. Перед глазами плыли цветные пятна — усталость давала о себе знать. Максим осторожно поставил передо мной чашку с чаем и положил на стол таблетку.
— Опять голова? — спросил он, и я просто кивнула. Он знал все мои слабости — недосып, волнение, громкие разговоры. Сегодня случилось всё и сразу.
Мы сидели молча. За окном постепенно темнело. Я наблюдала, как по стене ползут тени от проезжающих машин, и думала, что все эти свадебные приготовления становятся всё масштабнее, угрожая нашему счастью.
— Может, просто сбежим? — предложил вдруг Максим, и я не могла понять, шутит или нет. В полумраке его глаза казались тёмными.
— Куда? — я сделала глоток чая. Горячий, с мятой — как я люблю.
— В загс, — совершенно серьёзно сказал он. — Там можно расписаться без тихо и шума.
Я представила, как вся эта родня приезжает и устраивает поиски. Тётя Нина с банками варенья перед зданием ЗАГСа, мама размахивает списками гостей, а дядя Петя из Твери, которого я в глаза не видела, требует котлет по-киевски. Стало смешно. Я рассмеялась, впервые за несколько дней.
— Что такое? — Максим улыбнулся, и ямочки появились на его щеках.
— Представила, как твоя мама и моя тётя Нина ищут нас по Загсам. Поисковая команда «Родня».
Мы смеялись, и на мгновение вернулось ощущение, что мы — это мы. Не объект для семейных манипуляций, а просто двое, которые хотят быть вместе.
— Знаешь, — сказал Максим, отсмеявшись, — я иногда думаю: почему мы позволяем им это? Почему не скажем прямо, чего хотим?
Я посмотрела на него, и поняла, что он прав. Почему мы позволяем другим решать за нас? Даже в мелочах — цвет салфеток, расстановка столов… Не говоря уже о списке гостей.
— Ты прав, — я сжала его руку. — Завтра же поговорю с мамой.
— Мы поговорим, — поправил он. — Вместе.
Через неделю состоялся семейный совет. Мама собрала всех в своей квартире — просторной трёшке в старинном доме, которую они с отцом получили ещё до моего рождения.
Мама всегда гордилась этой квартирой с высокими потолками и лепниной. «Здесь история!» — говорила она. Для меня эта история часто была тяжёлой — здесь были и семейные ужины, где меня отчитывали за четвёрки, и долгие разговоры о том, что я «не так живу».
Пришли тётя Нина и почему-то соседка тёти Нины, которая, оказывается, тоже должна быть на свадьбе.
Мы с Максимом сидели на диване, словно на экзамене. Напротив — комиссия из родственников. Я чувствовала, как напрягаются мышцы спины, готовясь к разговору.
— Итак, — мама достала блокнот. Золотистые волосы уложены в аккуратную причёску, на губах — неизменная помада «персиковый рассвет». — Мы с девочками прикинули, что в ресторане на улице…
— Стоп, — я подняла руку. Голос дрожал, но я старалась говорить твёрдо. — Мы с Максимом решили сделать камерную свадьбу. Только самые близкие.
Повисла тишина. Тётя Нина прижала руку к груди, словно у неё случился приступ. Мама замерла с открытым ртом.
— Но мы уже всем сказали! — наконец выдавила тётя Нина. На её шее проступили красные пятна — верный признак волнения.
— Кому — всем? — Максим подался вперёд. Его голос звучал спокойно, но я чувствовала, как напряглась его рука рядом с моей.
— Ну, я Люсе позвонила, она в Казани живёт, она уже билеты смотрит…
Виски снова начало покалывать, но теперь это было не от усталости, а от решимости.
— Кто такая Люся?
— Ну как же! — тётя Нина всплеснула руками, и её массивные браслеты звякнули. — Она с твоей мамой вместе отдыхала! В восемьдесят четвёртом! И до сих пор дружат!
Я посмотрела на Максима, ища поддержки. Но он изучал скатерть, словно там была зашифрована разгадка всех тайн вселенной. Впрочем, я видела, как подрагивают уголки его губ — он сдерживал смех.
— Послушайте, — я собралась с силами. В голове пульсировала только одна мысль: сейчас или никогда. — Это наша свадьба. Мы благодарны за помощь, но решать будем мы.
— Маша! — мама вскрикнула. Она редко повышала голос, и этот звук застал меня врасплох. — Как ты можешь быть такой неблагодарной! Мы же для тебя стараемся!
— Для меня? — я почувствовала, как что-то внутри меняется. Та самая уверенность, которая годами дремала внутри. — Тогда почему вы не спрашиваете, чего хочу я?
— Потому что ты молодая и не понимаешь! — тётя Нина вступила в бой. Её массивная фигура нависла над столом. — Свадьба — это семейное событие!
— Вот именно! — я повысила голос. — И это МОЯ семья! Моя и Максима! А не Люси!
В комнате воцарилась полная тишина.
***
Домой мы ехали молча. Максим вёл машину, я смотрела в окно.
— Ты в порядке? — спросил он, когда мы остановились на светофоре.
— Не знаю. Кажется, я испортила отношения со всей роднёй.
— Зато сохранила наши, — он взял меня за руку.
Я посмотрела на него — и впервые за последние недели почувствовала себя свободной.
На следующий день позвонила мама.
— Ты ещё не передумала? — спросила она с надеждой.
— Нет, мам. Мы хотим небольшую свадьбу. Только самые близкие.
— И кто туда входит, по-твоему?
Я глубоко вздохнула.
— Ты, папа, Максимовы родители, брат с женой и наши друзья. Всего человек пятнадцать.
— А как же тётя Нина? Она обидится!
— Мам, — я попыталась говорить спокойно, — когда ты последний раз видела тётю Нину до того, как я объявила о свадьбе?
Пауза.
— Ну… не помню…
— Восемь лет назад, мам. А теперь она вдруг решает, что подавать на моей свадьбе.
Ещё пауза.
— Ты и правда думаешь, что мы слишком много на себя берём? — голос мамы стал неуверенным.
— Да. Я знаю, что вы хотите как лучше. Но это должен быть наш день. Понимаешь?
Я услышала, как она вздохнула.
— Ладно. Но хотя бы Люсю давай пригласим? Она обидится…
— Мам! — я рассмеялась.
Через два дня мы снова собрались — но уже меньшим составом. Мама, я, Максим и его мама, Ирина Сергеевна.
— Итак, — мама разложила на столе чистый лист бумаги, — давайте заново. Кого приглашаем?
Мы составили список — действительно близких людей. Тех, с кем мы хотели разделить этот день.
— А где будете отмечать? — спросила Ирина Сергеевна.
— У нас есть идея, — Максим посмотрел на меня. — Помнишь кафе, где мы отмечали годовщину? С террасой и видом на реку?
Я кивнула. Небольшое уютное место, где нам всегда было хорошо.
— Но там же мало места, — засомневалась мама.
— Для пятнадцати человек — в самый раз, — я улыбнулась.
Постепенно мамы втянулись в обсуждение деталей. Они спорили о цветах и музыке, но теперь это не вызывало у меня отторжения. Потому что они спрашивали наше мнение. Потому что это больше не было вмешательством.
***
Через месяц я стояла перед зеркалом в простом белом платье. Мама поправляла мне причёску.
— Ты прекрасна, — сказала она, и в глазах блеснули слёзы.
— Спасибо, мам. За всё.
Она обняла меня.
— Прости, что мы тебя засыпали своими списками. Просто для нас это… традиция, понимаешь?
— Понимаю. Но иногда традиции нужно менять.
Мама кивнула.
***
ЗАГС, тёплый день, наши самые близкие люди. Максим, который смотрит на меня так, словно я — чудо.
Никаких тётушек из других городов, никаких котлет по-киевски. Просто мы — начинаем свою семью, свои традиции.
Вечером в кафе играла музыка, все танцевали и смеялись.
— Знаешь, — сказал Максим, когда мы танцевали, — ты была права.
— В чём?
— В том, что свадьба — это не для них. А для нас.
Я положила голову ему на плечо и подумала: как хорошо, что я нашла в себе силы отстоять то, что важно для нас. Потому что семья — это не только родственники. Это прежде всего те, кого ты выбираешь сам.
И сейчас, кружась в танце с мужем, я знала, что сделала правильный выбор.
