Промозглый вечер встретил Веронику колючим снегом и пронизывающим ветром. Швырнув таксисту смятые купюры, она выскочила из машины, поёжившись от холода.
Двести метров до подъезда… Казалось бы, что такое двести метров? Но сейчас эти метры растянулись бесконечной дорогой через арктическую пустыню. Ноги, налитые свинцовой усталостью после адской рабочей недели, едва слушались.
«Только бы добраться до ванны!» — эта мысль пульсировала в голове, придавая сил. Горячая вода, пена, аромат лаванды… Блаженство! А потом — долгожданный диван, плед и новый сезон «Короны». Наконец-то можно выдохнуть — проект по озеленению больничного комплекса сдан!
Но судьба готовила сюрприз. У дверей квартиры Вероника застыла, не веря своим ушам. Изнутри доносился грохот музыки, визг и… караоке?!
— Что за чертовщина? — пробормотала она, поворачивая ключ в замке.
Открывшаяся картина заставила её схватиться за косяк. Посреди гостиной, размахивая микрофоном, её тётя Зина и дядя Петя самозабвенно выводили «Маленькую страну». Две незнакомые тётки, раскрасневшиеся от веселья, кружились в странном подобии вальса. А муж, Максим, — предатель! — радостно им похлопывал.
— Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?! — её голос потонул в музыке.
Секунда на размышление — и квартира погрузилась во тьму. Щелчок автомата на щитке решил проблему музыки эффективнее любых слов.
— Не волнуйтесь, сейчас всё починю! — раздался бодрый голос мужа.
— Починишь, говоришь? — прошипела Вероника, встречая его в коридоре. — Может, заодно починишь мой сломанный вечер?
— Милая, я не виноват! — Максим поднял руки в защитном жесте. — Твои родственники приехали на обследование, сказали, что с твоей мамой всё согласовано…
— На обследование?! С водкой и караоке?!
— Ну выпили чуть-чуть… Что такого?
— Так-так… — Вероника достала телефон. — С мамой, значит, согласовано? Сейчас проверим!
Выскочив на лестничную клетку, она набрала знакомый номер. Мама ответила мгновенно, словно ждала звонка.
— Доченька! — защебетала Алла Петровна с наигранной радостью. — Как проект? Всё сдала?
— С каких это пор ты распоряжаешься моей квартирой? — Вероника едва сдерживала ярость. — Кто дал тебе такое право?
— А ну прекрати этот тон! — голос Аллы Петровны стал ледяным. — Либо говорим по-человечески, либо до свидания. И потом не забудь извиниться за своё хамство!
Вероника до боли стиснула телефон, глубоко вдохнула и процедила:
— Ладно. Рассказывай.
— Галина прибежала ко мне вся в слезах, — мать смягчилась. — У них с Анатолием анализы ужасные. Просто кошмар какой-то!
— И ты, конечно, видела эти анализы?
— Что за глупости! — возмутилась мать. — У сестры беда, а я буду требовать доказательства?
— И что дальше? — Вероника прислонилась к холодной стене подъезда.
— Сынок у неё такой успешный, в Штатах процветает, — словно прочитав мысли дочери, вздохнула Алла Петровна. — А помочь матери…
— Мама, хватит! — взорвалась Вероника. — Сколько можно? Каждый раз одно и то же! Тётя Галя рыдает, ты достаёшь заначку, а её «успешный бизнесмен» прохлаждается со своей Мелиссой!
— Не смей так говорить! — в голосе матери зазвенели слёзы. — Ты же одна росла, должна понимать, как тяжело…
— При чём тут это? — Вероника в отчаянии запрокинула голову. — Хочешь быть матерью Терезой — пожалуйста! Но зачем впутывать меня?
— Доченька, умоляю! — мать перешла на шёпот. — Всего неделька! Это же вопрос жизни и смерти! Не бери грех на душу!
Вероника горько усмехнулась. Как же всё изменилось… А ведь когда-то они с Васькой были не разлей вода. Двоюродный брат опекал её, помогал с учёбой, защищал от обидчиков. А потом… Потом была эта злосчастная стажировка в Америке.
«Я встретил свою судьбу! — восторженно писал он тогда. — Мелисса — дочь крупного бизнесмена. Её отец предложил мне работу мечты! Прощайте, родные просторы!»
— Хорошо, мама, — устало выдохнула Вероника. — Последний раз. Слышишь? Последний!
Не дослушав восторженные благодарности, она отключила телефон и без сил опустилась на скамейку у подъезда. В голове крутился один вопрос: почему в их семье всё так неправильно и несправедливо?
Как же всё изменилось… Когда-то тётя Галя летала по деревне, словно павлин, хвастаясь успехами сына. «Мой Васенька в Америке! Мой Васенька такой молодец!» Только вот о главном помалкивала — что сынок-то золотой напрочь забыл о родителях.
Два звонка в год — вот и вся любовь. На Новый год да на Пасху. Ни приездов, ни помощи — ничего. А тётка всё оправдывала: «Занят он, карьеру строит!» И завела привычку — чуть что, бежать к старшей сестре. Слёзы в три ручья, причитания — и Алла Петровна уже достаёт заначку.
«А мне кто помогал?» — горько усмехнулась Вероника, поднимаясь со скамейки. Только бабушка по отцу, царствие ей небесное, квартиру оставила. А теперь и сюда тётка добралась! Да не одна — целый десант привела!
В квартире, слава богу, уже царила тишина. Максим разместил гостей в гостиной, сам мирно посапывал в спальне.
***
Следующие дни превратились в настоящий марафон. Вероника крутилась юлой: готовка, уборка, развлечения… «Больные», якобы приехавшие на обследование, оказались на редкость бодрыми туристами.
— Покажи нам город! — щебетала тётя Галя. — Хочется новых впечатлений!
«Новых впечатлений? А как же страшная болезнь?» — недоумевала Вероника, таская их по торговым центрам.
— А сами-то что? Три женщины в доме! — не выдержала хозяйка.
— Ой, неудобно как-то, — защебетала тётя Галя. — В чужих шкафах рыться, посудой пользоваться…
«За мой счёт, зато удобно питаться!» — мысленно добавила Вероника, но промолчала.
Когда пятница наконец освободила её от гостей, она проспала двенадцать часов как убитая.
***
Субботнее утро разорвал телефонный звонок.
— Ты меня опозорила на всю деревню! — голос матери звенел от ярости. — Люди говорят, ты морила гостей голодом! Даже в ресторан ни разу не сводила!
— Что?! — Вероника подскочила на кровати. — Ты сейчас серьёзно?
— Мне стыдно, что я вырастила такую дочь! — голос матери дрожал от возмущения. — Ты опозорила меня перед всей деревней!
Что-то оборвалось внутри у Вероники. Годами копившаяся обида прорвалась, как плотина:
— Хватит, мама! — она вскочила с кровати. — Знаешь что? Поучись лучше у своей драгоценной Гали! Посмотри, как она о Ваське говорит! А ведь он… он просто вычеркнул её из жизни!
— Не мели чепухи!
— Давай начистоту! — Вероника нервно мерила шагами комнату. — Восемь лет, мама! Восемь лет он носа не кажет! Думаешь, в деревне слепые? Все всё понимают! Но тётя Галя что? Только и делает, что поёт дифирамбы своему американскому принцу! А ты… ты только и ищешь, как бы меня грязью облить!
— Я всегда говорю правду! — отрезала мать.
— Правду? — горько рассмеялась Вероника. — Хорошо, вот тебе правда! Я устала, мама. Устала быть твоим инструментом для «добрых дел». Устала выпрашивать крохи твоей любви. Вечно бежать, угождать, стараться… А в ответ — только упрёки и недовольство. Всё! Больше не будет!
— Господи, кого же я вырастила… — в голосе матери звучало театральное разочарование.
— А ты не пытайся понять! — выкрикнула Вероника. — Сама сказала — мне теперь в деревню дорога заказана? Отлично! Исчезну, как Васька! А ты рассказывай сказки, как тётя Галя, какая у тебя чудесная дочь где-то там, далеко-далеко! Может, получится! Вам с сестрой так проще, да? Жить в выдуманном мире? Создавать идеальные образы вместо того, чтобы принять собственных детей такими, какие они есть? Жалко мне вас…
***
Телефон замолчал. Навсегда. Надежда Владимировна больше не звонила дочери — было важнее успокоить деревенские сплетни о «позоре», который устроила непутёвая дочь. А Вероника… Вероника наконец-то почувствовала себя свободной.
