— Надолго вы к нам? — Сергей задал вопрос, глядя прямо в глаза Игорю, который разваливался на диване в гостиной.
Мария замерла на пороге кухни с чайником в руках. Вопрос мужа, заданный таким обыденным тоном, прозвучал громче праздничного салюта. В тесной двушке, где и так было не повернуться, присутствие сестры с мужем и ребенком ощущалось особенно остро.
— Да ладно тебе, Серёж! — Анна вмешалась первой, обнимая годовалую Дарью. — Мы же обсудили уже. Как только с долгами разберемся, сразу съедем.
Мария поставила чайник на плиту и вернулась в комнату. Максим — её девятилетний сын — сидел в углу с книжкой, стараясь не привлекать к себе внимание. Мальчик чутко улавливал напряжение между взрослыми.
— Анечка, может, конкретнее скажете? Месяц? Два? — Мария старалась говорить мягко, но голос предательски дрогнул.
Уже три недели их двушка напоминала вокзал. Вещи сестры и её семьи были разбросаны по всей квартире, детская кроватка Дарьи занимала половину гостиной, а холодильник опустошался с угрожающей скоростью.
— Не начинай, Маш, — Анна нахмурилась. — Мы не от хорошей жизни к тебе приехали. Ты же знаешь, квартиру нашу не продашь — там долги за коммуналку накопились. Игорь с вахты меньше привез, чем обещал. А тут еще Дашка простыла…
Игорь лениво поднял голову с дивана:
— Я работаю как проклятый, между прочим. На Севере знаешь какие условия? А у вас тут тепло, чисто. Чего вы напрягаетесь? Родственники же.
Сергей промолчал, но желваки на его скулах заиграли. Он развернулся и ушел на балкон — последний оплот личного пространства в некогда уютной квартире.
Мария посмотрела ему вслед с тревогой. За двенадцать лет брака она научилась понимать, когда муж на пределе. А сейчас он был именно на пределе.
Вечером, когда дети уснули, а Игорь отправился «прогуляться с друзьями», Мария зашла на балкон к мужу.
— Сереж, я знаю, что тяжело. Но что я могу сделать? Выгнать родную сестру с ребенком на улицу?
Сергей затушил сигарету — редкую привычку, к которой он возвращался в моменты сильного стресса.
— Маш, они уже почти месяц живут у нас. Игорь третий раз «с друзьями». А ты видела, сколько у него денег в бумажнике? Он сегодня, когда в душе был, куртку в прихожей оставил. Я не специально, но заметил — там не меньше тридцатки.
— Что? — Мария удивленно посмотрела на мужа. — Но Аня говорила, что у них денег только на еду хватает.
— Мне кажется, нас просто используют, — Сергей положил руку на плечо жены. — Я сегодня с их телефона звонил, когда своего под рукой не было. Там входящий от арендатора. Я случайно увидел. Кажется, они свою квартиру сдают, Маш.
Мария почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Воспоминания вихрем пронеслись в голове. Как она в шестнадцать лет взяла опеку над десятилетней сестрой после смерти родителей. Как отказалась от очного обучения, чтобы работать и обеспечивать их обеих. Как поддерживала Анну, когда та бросила институт, связалась с Игорем, забеременела.
— Ты уверен? — ее голос звучал хрипло.
— Проверь сама. Позвони с её телефона по последним вызовам. Я не хочу быть злым. Но мы впятером в двушке — это ненормально. Максим не может нормально делать уроки. Я работаю из дома через день, а тут шум постоянный.
Мария кивнула. Что-то внутри нее надломилось.
Утро началось с крика. Мария никогда не повышала голос, но сейчас стояла посреди кухни, сжимая в руке телефон сестры.
— Вы сдаете квартиру?! Все это время вы сдавали свою квартиру и говорили мне, что у вас долги?
Анна побледнела, а потом покраснела:
— Ты копалась в моем телефоне? Ты следишь за мной?
— Отвечай на вопрос! — Мария почти кричала. — Это правда? Вы живете у нас бесплатно, едите нашу еду, а сами получаете деньги за аренду своей квартиры?
Игорь вышел из ванной, вытирая мокрые волосы полотенцем:
— Чего разорались с утра пораньше?
— Они знают про квартиру, — бросила Анна, не глядя на мужа.
Игорь пожал плечами:
— И что такого? Мы что, не можем распоряжаться своим имуществом? У нас ребенок, нам деньги нужны.
— Вон из моего дома, — тихо произнесла Мария. — Соберите вещи и уходите.
— Что? — Анна нервно рассмеялась. — Ты серьезно? Выгоняешь родную сестру с ребенком? Куда мы пойдем?
— В свою квартиру, которую вы сдаете, — ответил вместо жены Сергей, появившийся в дверях. — У вас есть три часа. Потом я сам вынесу ваши вещи на лестничную клетку.
— Вы не имеете права! — взвизгнула Анна. — Маша, я твоя сестра! Мы же семья! Ты обязана мне помогать!
Мария смотрела на сестру, и внезапно увидела не родного человека, а чужую женщину — капризную, избалованную, привыкшую пользоваться чужой добротой.
— Почему я тебе обязана? — спросила она тихо. — Я была тебе и сестрой, и матерью. Я отказалась от карьеры ради тебя. Я всегда была рядом. А ты… ты даже не нашла в себе сил сказать правду.
— Да что я такого сделала? — Анна перешла на крик. — Подумаешь, поживем немного у вас! Тебе жалко, что ли? Я с твоим Максимкой сижу, когда ты работаешь! Я готовлю на всех!
— Ты неделю назад в последний раз готовила, — возразил Сергей. — И с Максимом ты не сидишь, он сам справляется. А вот твоя Дарья постоянно на руках у Марии.
— Значит, так? — Игорь встал, скрестив руки на груди. — Выгоняете нас из-за какой-то ерунды? Родную кровь на улицу?
— Родную кровь ты только что окрестил «какой-то ерундой», — ответила Мария. — Соберите вещи. Я вызову вам такси.
Хлопнула входная дверь. Звук казался оглушительным в непривычной тишине квартиры. Мария сидела на кухне, обхватив руками чашку с остывшим чаем. Максим осторожно подошел и сел рядом.
— Мам, а тетя Аня больше не придет?
Мария посмотрела на сына, не зная, что ответить. Как объяснить ребенку предательство? Как рассказать о том, что родные люди могут использовать тебя?
— Не знаю, сынок. Наверное, какое-то время мы не будем с ними видеться.
Сергей подошел сзади, положил руки на плечи жены:
— Ты все правильно сделала. Нельзя позволять собой манипулировать, даже если это родственники.
Телефон Марии зазвонил. На экране высветилось имя сестры. Женщина помедлила, но затем сбросила вызов и отключила телефон.
— Я потратила на Аню шестнадцать лет своей жизни, — произнесла она тихо. — Я стала ей опекуном, когда мне самой было шестнадцать. Я отказалась от очного обучения в институте, чтобы работать и содержать нас. Я всегда была рядом… А она…
Сергей молча обнял жену. В этот момент не нужны были слова утешения. Они оба понимали, что сегодня Мария наконец освободилась от чувства долга, которое тяготило ее все эти годы.
— Почему тетя Аня так поступила? — спросил вдруг Максим. — Разве нельзя было просто попросить денег, если они нужны?
Мария потрепала сына по волосам:
— Некоторые люди, милый, не умеют просить. Им проще взять.
— Как это понимать? — мальчик нахмурил брови, пытаясь осмыслить слова матери. — Они украли что-то у нас?
— Не совсем, — Мария подбирала слова. — Они украли наше доверие, наше спокойствие. Понимаешь, иногда самое ценное — это не вещи, а отношения. И предать их гораздо больнее, чем потерять деньги.
Вечером, когда Максим уже спал, Мария сидела на кухне с Сергеем. Непривычно просторная квартира казалась слишком тихой после месяца перенаселенности.
— Что теперь будет с нашими отношениями? — спросила Мария. — Со стороны может показаться, что я выгнала родную сестру с ребенком.
— А с чьей стороны? — Сергей поднял бровь. — С той стороны, где считается нормальным жить за чужой счет и врать? Я не хочу быть частью такого общества.
Мария улыбнулась, впервые за долгое время:
— Ты прав. Знаешь, я чувствую облегчение. Будто груз с плеч.
— Так и должно быть, — кивнул Сергей. — Иногда нужно отпустить прошлое, чтобы двигаться дальше.
Телефон Марии снова завибрировал — пришло сообщение от Анны: «Ты предала свою сестру. Никогда тебе этого не прощу.»
Мария показала сообщение мужу:
— Забавно, правда? Она обвиняет меня в предательстве.
— Люди часто обвиняют других в том, в чем виноваты сами, — Сергей пожал плечами. — Это защитная реакция.
Мария задумчиво посмотрела на телефон, а затем заблокировала номер сестры.
— Знаешь, за эти годы я настолько привыкла чувствовать ответственность за неё, что даже не замечала, как она пользуется этим. Сейчас, когда я это поняла, мне стало легче. И тебе спасибо, что открыл мне глаза.
— Не нужно благодарностей, — Сергей обнял жену. — Мы семья, Маш. Настоящая семья.
За окном шел апрельский дождь, смывая весь снег и грязь, накопившиеся за зиму. Мария смотрела на струйки воды, стекающие по стеклу, и думала о том, как иногда нужно пройти через боль, чтобы очиститься и начать заново.
Телефон зазвонил снова — теперь звонил отец Игоря. Мария вздохнула:
— Похоже, сестра подключила родственников. Как думаешь, стоит объясняться?
— А ты разве в чем-то виновата? — Сергей взял телефон и сбросил вызов. — Отвечать нужно только за свои поступки, Маш. За чужие — не нужно.
— Я больше не буду жертвовать своей семьей ради той, которая не ценит этого, — твердо сказала Мария. — Довольно. Хватит с меня чувства вины.
В эту ночь она впервые за много лет спала спокойно, без тревожных мыслей о том, все ли она сделала для сестры. Иногда нужно просто отпустить то, что тянет на дно, чтобы наконец всплыть и вдохнуть полной грудью.
Прошло две недели. Телефон Марии разрывался от звонков родственников и общих знакомых. Каждый считал своим долгом высказаться о «бессердечной сестре, выгнавшей родную кровь на улицу».
— Почему ты не ответишь им? — спросил Сергей, когда очередной звонок был сброшен. — Расскажи свою версию.
— А зачем? — Мария пожала плечами. — Кто захочет узнать правду — спросит у меня напрямую. А кто уже составил мнение — его не переубедишь.
Неожиданно в дверь позвонили. На пороге стояла мать Игоря — полная женщина с недовольным лицом.
— Здравствуйте, Мария Андреевна, — поприветствовала её Мария. — Проходите.
— И не подумаю! — отрезала женщина. — Я пришла сказать, что вы поступили подло! Выгнать сестру с маленьким ребенком! Да как у вас совести хватило?
— А у вашего сына хватило совести обманывать нас месяц? — спокойно спросила Мария. — Сдавать свою квартиру и жить за наш счет?
Женщина на секунду замешкалась, но быстро нашлась:
— Детям всегда нужно помогать! Что бы они ни делали!
— Очень интересная позиция, — кивнула Мария. — Скажите, а вы знаете, что ваш сын уволен с вахты за пьянство? Он вам об этом рассказал?
Теперь уже мать Игоря выглядела растерянной:
— Что за глупости! Игорь отлично работает! Он…
— Позвоните на предприятие и узнайте, — предложила Мария. — Я сделала это вчера, когда мне в очередной раз позвонили «доброжелатели». Он уволен уже три месяца. Все это время они сдавали квартиру и жили за наш счет. А теперь ещё и пытаются выставить нас злодеями.
Женщина смотрела на Марию широко раскрытыми глазами:
— Но Анечка говорила…
— Анечка много чего говорила, — Мария вздохнула. — Вы же её знаете не первый год. Неужели вы не замечали, что она всегда ищет, на ком бы паразитировать?
— Как вы смеете…
— А вы знаете, — продолжила Мария, — что когда наши родители погибли, мне было шестнадцать, а Ане десять? Я взяла над ней опеку. Я работала, училась на заочном и содержала нас обеих. Я отказалась от многого, чтобы она ни в чем не нуждалась. И знаете, что я получила взамен? Постоянные манипуляции и ложь.
Мать Игоря молчала, переваривая информацию.
— Если хотите им помочь — забирайте к себе, — предложила Мария. — Посмотрим, как долго вы продержитесь.
— Вы… вы… — женщина не находила слов.
— Я просто устала быть жертвой, — Мария мягко улыбнулась. — Всего доброго, Нина Петровна.
Дверь закрылась. Сергей, стоявший в стороне, подошел к жене:
— Горжусь тобой. Наконец-то ты перестала извиняться за то, что не сделала.
Мария обняла мужа:
— Знаешь, я поняла одну важную вещь. Можно помогать людям, но нельзя позволять садиться себе на шею. И еще — нельзя позволять чувству вины управлять своей жизнью.
Спустя месяц Мария получила сообщение от сестры: «Мы помирились с Игорем. Хотим пригласить вас на чай. Дарья скучает по вам.»
— Что ты ответишь? — спросил Сергей, заглядывая ей через плечо.
Мария задумалась:
— Знаешь, я не хочу полностью разрывать отношения. Она все-таки моя сестра. Но и близко подпускать не стану. Отвечу, что мы можем встретиться в кафе на нейтральной территории.
— Думаешь, они снова попытаются…
— Наверняка, — Мария улыбнулась. — Но теперь я готова. Я больше не позволю ими манипулировать собой.
В тот вечер, сидя в кафе напротив сестры и её мужа, Мария чувствовала себя иначе. Сильнее. Свободнее. Она смотрела на Анну с Игорем новым взглядом — без раздражения, без чувства долга. Просто как на двух взрослых людей, которые должны нести ответственность за свои поступки.
— Мы хотели извиниться, — начала Анна, не глядя сестре в глаза. — Мы были неправы…
— Да, были, — согласилась Мария. — И что дальше?
— Ну… я подумала, может, мы могли бы начать сначала? — Анна подняла взгляд, полный надежды. — Ты же моя сестра, Маш!
— Начать сначала? — переспросила Мария. — Что ты имеешь в виду?
— Ну, общаться, дружить семьями… — Анна улыбнулась. — Может, иногда помогать друг другу?
— Помогать? — Мария приподняла бровь. — Как именно?
Игорь закашлялся, а Анна замялась:
— Ну, знаешь, как обычно… Ты же моя старшая сестра…
— Я поняла, — Мария кивнула. — Ты не извиняешься, Аня. Ты просто пытаешься восстановить статус-кво. Чтобы я снова чувствовала себя обязанной тебе помогать.
— Что? Нет! — Анна изобразила обиду. — Как ты могла такое подумать?
— Я не просто подумала. Я это знаю, — Мария допила свой кофе. — Если хочешь действительно начать сначала — повзрослей сначала. Научись брать ответственность за свою жизнь.
— Да что ты о себе возомнила?! — взорвалась Анна. — Ты думаешь, ты лучше всех, да? Святая Мария!
Мария спокойно положила деньги за кофе:
— Нет, я не думаю, что я лучше всех. Я просто наконец-то научилась уважать себя. И ставить границы. Созвонимся, когда ты будешь готова к нормальному разговору.
Выходя из кафе, Мария чувствовала странное спокойствие. Иногда нужно отпустить людей, которые тянут тебя вниз, даже если они — твоя семья. Иногда самая большая любовь — это установить границы. И иногда нужно потерять что-то, чтобы обрести себя.
«Возможно, когда-нибудь мы с Аней действительно сможем начать сначала,» — подумала Мария, шагая по весенней улице. — «Но это будут совсем другие отношения. Не жертвы и паразита, а двух равных людей.»
И в этой мысли было гораздо больше надежды, чем грусти.
