— Вера, а собаку-то кто возьмет? — спросила золовка Людмила, рассеянно поглаживая черное платье.
Поминки подходили к концу. Родственники расходились — кто домой, кто к себе в гостиницу. А вопрос так и висел в воздухе.
— Какую собаку?
— Ну Мику! Мамину. Она же теперь, — Людмила махнула рукой. — Одна осталась.
Действительно. Маленький рыжий комочек сидел в углу кухни на своей подстилке. Шпиц размером с котенка. Глаза грустные, будто понимал — хозяйки больше нет.
— Людочка, может, ты? — осторожно предложила Вера. — Все-таки дочь.
— Да ты что! — золовка отшатнулась, словно ей предложили взять динамит. — У меня аллергия. И вообще, квартира маленькая.
«Зато претензии на наследство — большие», — мысленно фыркнула Вера.
— А Сергей? — кивнула она в сторону племянника.
— Сергей в командировках постоянно. Некому будет ухаживать.
— Валера?
— У Валеры жена против животных категорически.
Понятно. У всех есть причины. Железобетонные.
— Ну тогда в приют, — пожал плечами муж Веры, Николай. — Что еще остается?
— В приют?! — ахнула Людмила. — Маму еще вчера похоронили, а мы уже избавляемся от ее любимицы! Нет, это негуманно как-то.
Ага. В приют негуманно, а самим брать — рука не поднимается.
— Коль, может, мы? — тихо спросила Вера мужа.
Тот поморщился:
— Вер, ну зачем нам это? Мы же никогда животных не держали. Хлопот полно будет. И денег стоит.
— Но ведь не на улицу же выбрасывать!
Мика вдруг подняла голову. Посмотрела на Веру большими карими глазами. И тихонько заскулила.
Что-то кольнуло в груди.
— Ладно, — вздохнул Николай. — Временно можно. Пока не найдем кого-то.
Родственники облегченно выдохнули. Проблема решена! Можно спокойно разъезжаться.
— Вера, ты такая молодец! — расцвела Людмила. — Мама бы тебе спасибо сказала.
Да уж. Спасибо. А самой-то небось и в голову не пришло собачку забрать.
Когда все разошлись, Вера осталась наедине с Микой. Собачка сидела все в том же углу. Не лаяла, не скулила. Просто ждала.
— Ну что, — сказала Вера, — получается, мы теперь с тобой.
А про себя думала: «Господи, во что я ввязалась? Мне что, мало своих забот?».
Первые дни прошли как в тумане. Мика забилась под кухонный стол и практически не выходила. Ела мало, на прогулки шла нехотя, на Веру почти не реагировала.
— Скучает, — объяснил Николай. — По хозяйке своей.
— Понятное дело, — отозвалась Вера, ставя мисочку с кормом. — Ты бы тоже скучал, если б меня не стало.
Но в душе росло раздражение. Не к собаке — к ситуации. Вот живешь себе спокойно, никого не трогаешь. А тут на тебе — ответственность. За чужое животное. Которое даже благодарности не выражает.
— Мика, иди сюда, — позвала Вера. — Поешь хоть что-то.
Собачка подняла голову, посмотрела печально и снова уткнулась в лапы.
— Да что с тобой такое?!
К концу недели терпение лопнуло. Вера нашла в интернете телефон приюта.
— Алло, добрый день. У меня тут собачка небольшая. Можно ли ее к вам пристроить?
— Какая порода? — спросил женский голос.
— Шпиц. Рыжая. Очень тихая, воспитанная.
— Сколько лет?
— Не знаю точно. Лет семь, наверное.
Долгая пауза.
— Понимаете, взрослых собак берут неохотно. Особенно мелких пород. Считается, что они капризные. Можете попробовать дать объявление в интернете.
Объявления Вера давала. Три раза. Звонили дважды — один раз спросили, есть ли документы (нет), другой раз — привита ли (понятия не имела).
— Без документов не возьму, — отрезал первый покупатель.
— А прививки когда делали? — допытывался второй.
— Не знаю, честно говоря.
— Тогда нет, спасибо. Нам здоровая собака нужна. У нас есть еще питомцы.
Здоровая? Да Мика-то вроде не болеет ничем!
А через две недели Николай уехал в командировку. На месяц.
— Справишься? — спросил он, собирая чемодан.
— А что мне с ней будет? Сидит себе под столом и сидит.
Но когда муж уехал, в квартире стало как-то пусто.
— Мика, — позвала Вера однажды вечером. — Иди ко мне.
Собачка осторожно подошла. Села в метре от дивана, хвостом не виляла.
— Чего ты от меня шарахаешься-то? Я же не кусаюсь.
Мика наклонила голову набок. В глазах что-то мелькнуло — то ли любопытство, то ли надежда.
— Иди сюда, глупая.
И собачка сделала еще шаг. Потом еще. И вдруг — прыгнула на диван!
— Эй! — возмутилась Вера. — Кто тебе разрешил?
Но Мика уже устроилась рядом, свернувшись калачиком. И так доверчиво посмотрела.
— Ладно уж, — сдалась Вера. — Полежи немного.
И погладила рыжую шерстку. Мягкую, теплую.
Собачка закрыла глаза и тихонько заурчала. Не мурлыкала, как кошка, а именно урчала — довольно, благодарно.
Что-то дрогнуло в груди.
С тех пор Мика стала смелее. Провожала Веру до прихожей, когда та шла в магазин. Встречала радостным повизгиванием. За столом устраивалась у ног — молча, но настойчиво.
— Ты попрошайка, — строго говорила Вера, но кусочек курицы все равно падал «случайно».
А еще Мика спала. Много. Подолгу лежала на подоконнике, грелась на солнце. Или забиралась на диван и дремала, свернувшись клубочком.
— Жизнь у тебя собачья в прямом смысле, — ворчала Вера. — Ешь, спишь, гуляешь. Красота!
Но тон был уже не раздраженный. Почти ласковый.
А в четверг случилось то, что все изменило.
Вера проснулась утром с головной болью. Горло дрожало, в носу першило. Простуда, что ли? Или грипп подхватила?
— Мик, гулять не пойдем сегодня, — сказала она собачке. — Мне плохо что-то.
Заварила себе чай с малиной, выпила таблетку. Но становилось только хуже. К обеду температура подскочила, знобило.
— Полежу немного, — решила Вера. — Может, пройдет.
Легла на диван, укрылась пледом. Мика пристроилась рядом — теплый, мягкий комочек.
Сон был тяжелый. Снились какие-то кошмары — то ли покойная свекровь что-то говорила, то ли родственники опять делили наследство.
А проснулась от лая.
Громкого, отчаянного, истерического.
— Мика, что ты творишь?! — простонала Вера, пытаясь разлепить глаза.
Но собачка не унималась. Лаяла, прыгала на диван, тыкалась носом в лицо хозяйки.
— Прекрати! Голова болит.
Мика вдруг схватила зубами край пледа и потянула к двери. Лаяла не переставая.
— Да что с тобой?!
И тут Вера почувствовала странный запах. Резкий, едкий. Знакомый и одновременно пугающий.
Газ?
Вера рывком села. Голова закружилась, но она заставила себя встать. Пошла на кухню, держась за стены.
И ахнула.
Конфорка была открыта. Газ шел полной струей —с характерным шипением. А огня не было!
— Господи!
Дрожащими руками Вера повернула ручку, перекрывая подачу. Бросилась к окну — распахнула настежь. Потом к балконной двери.
Свежий воздух ударил в лицо. Закружилась голова еще сильнее, но от облегчения, а не от отравления.
Мика стояла рядом, хвостом не виляла. Смотрела серьезными глазами, будто спрашивала: «Поняла теперь?».
— Мика, — прошептала Вера. — Ты же меня спасла.
Как конфорка открылась? Вера не помнила. Может, случайно задела, когда чай заваривала? А может, плохо закрыла вчера вечером?
Какая разница! Главное — что собачка почувствовала опасность. Разбудила. Настояла, чтобы хозяйка встала.
— Если б не ты, — Вера присела на корточки, обняла Мику. — Боже мой, если б не ты.
Собачка лизнула ее в щеку. Один раз. Осторожно, нежно.
И Вера заплакала. От потрясения, от благодарности, от понимания — какое чудо к ней в дом пришло.
Вера сидела на кухонном полу, прижимая к себе Мику, и не могла остановить дрожь. Не от холода — окна были распахнуты настежь, и декабрьский воздух выстуживал квартиру. Дрожала от осознания того, что только что произошло.
— Мика, — шептала она в рыжую шерстку. — Мика, девочка моя.
Собачка не вырывалась. Сидела смирно, только иногда лизала Верины руки — соленые от слез.
А в голове проносились мысли одна страшнее другой. Если бы Мика не разбудила. Если бы проспала еще час. Или два.
Газ заполнил бы всю квартиру. Концентрация достигла бы критической отметки. И тогда любая искра — от холодильника, от электросчетчика, даже от статического электричества — и все.
— Господи, — прошептала Вера. — Боже мой.
Она представила, как завтра Николай вернулся бы из командировки.
— Нет, — сказала она вслух. — Не думай об этом.
Но мысли не слушались. Они рисовали картины одну ужаснее другой. Взрыв. Пожар. Обрушение части дома.
— Как ты узнала? — спросила Вера. — Как почуяла?
Мика облизнулась и снова ткнулась носом в Верину ладонь.
А Вера вспомнила. Свекровь как-то рассказывала: «Мика у меня особенная. Чувствует все заранее. Если болеть собираюсь — за день знает. Ластится, не отходит. А один раз меня от падения спасла».
Тогда Вера слушала вполуха. Мало ли что пожилые люди о своих питомцах рассказывают. Преувеличивают, приукрашивают.
А оказывается, нет.
— Ты и правда особенная, — прошептала она. — Ангел-хранитель.
Мика завиляла хвостом. Впервые за все время — по-настоящему радостно.
Вера встала с пола, подошла к окну. На улице уже темнело. Декабрьские сумерки окутывали город. В окнах соседних домов горел свет. Люди готовили ужин, смотрели телевизор, укладывали детей спать.
Обычная жизнь. Которой у Веры могло больше не быть.
Телефон зазвонил резко, пронзительно. Вера вздрогнула, схватила трубку.
— Алло?
— Вер, привет! — голос Николая. — Как дела? Как собачка?
— Коля, — начала было Вера, но голос дрогнул.
— Что случилось? Ты плачешь?
Как рассказать? Как объяснить то, что сама еще не до конца осознала?
— Коля, Мика меня сегодня спасла.
— Что значит — спасла?
Вера рассказала. Подробно, с деталями. О том, как плохо себя чувствовала. Как легла спать. Как проснулась от лая. О газе, о конфорке, о том ужасе, который до сих пор сжимал сердце.
Николай слушал молча. Только изредка вставлял: «Господи» или «Боже мой».
— Понимаешь? — закончила Вера. — Если бы не она.
И посмотрела на Мику. Та сидела у ее ног, внимательно слушала разговор.
— Мик, — позвала Вера, когда разговор закончился. — Иди сюда.
Собачка подбежала. Вера взяла ее на руки, прижала к груди.
— Знаешь что? Никому тебя не отдадим. Ты наша. Навсегда.
Мика лизнула ее в нос. И Вера засмеялась — сквозь слезы, но искренне.
— А родственники пусть, пусть сами с собой разбираются. Мы теперь семья. Втроем.
Она подошла к холодильнику, достала курицу.
— Будешь ужинать, спасительница моя?
Мика радостно гавкнула.
— И знаешь, что еще? — Вера начала резать мясо. — Завтра же пойдем к ветеринару. Прививки сделаем, обследуем. Потом в зоомагазин — игрушки купим, лежанку нормальную. И ошейник красивый.
С каждым словом на душе становилось легче. Будто что-то важное, давно потерянное, вернулось на место.
— А еще, — добавила Вера, ставя миску с едой на пол, — я свекрови спасибо скажу. В храме свечку поставлю. За то, что такого ангела нам оставила.
Мика принялась за еду. А Вера смотрела на нее и думала: как же она могла хотеть избавиться от этого чуда?
Как могла считать обузой то, что оказалось самым настоящим благословением?
— Прости меня, девочка, — прошептала она. — Прости за то, что не сразу поняла.
Мика подняла голову от миски, посмотрела на хозяйку. И завиляла хвостом.
— Вер, я не узнаю! — Николай стоял в дверях и недоверчиво смотрел на жену.
Вера сидела в кресле, а у нее на коленях устроилась Мика. В новом красном ошейнике с блестящими стразами, вычесанная, довольная.
— Кого не узнаешь? Меня или ее?
— Обеих! — засмеялся муж. — Она же раньше от тебя пряталась.
— А теперь мы с ней подружки, — Вера погладила собачку по голове. — Правда, Мика?
Собачка блаженно прикрыла глаза.
— А я вчера соседке Антонине рассказывала, как Мика меня спасла, — продолжила Вера. — Она сначала не поверила. Говорит: «Собака и газ почуяла? Да ну тебя!» А потом задумалась и говорит: «А ведь у моей тетки в Казахстане кот был такой же. Перед землетрясением всегда беспокоился. За день знал!»
Николай подошел, осторожно погладил Мику. Та не шарахнулась, как раньше, а наоборот — потянулась к его руке.
— Умница ты наша, — сказал он тихо. — Спасибо тебе.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Вера, — я теперь понимаю, почему свекровь ее так любила. Не просто собачка — настоящий ангел-хранитель.
В воскресенье к ним зашла соседка Антонина.
— Ну что, привыкла к зверюшке? — спросила она, усаживаясь за стол.
— Еще как! — засмеялась Вера. — Теперь не представляю, как без нее жила.
— А помнишь, как ворчала поначалу? «Что мне собака сдалась, хлопот только прибавилось!»
— Глупая я была, — призналась Вера.
Мика лежала на своей новой лежанке у батареи. Время от времени поднимала голову, следила за разговором.
— Смотри, как слушает! — удивилась Антонина. — Будто понимает каждое слово.
— Конечно, понимает, — уверенно сказала Вера. — Она у нас особенная.
Вечером Вера еще долго лежала без сна, слушала тихое дыхание своей спасительницы и думала: как же хорошо, что родственники отказались брать собачку.
Как же хорошо, что Мика досталась именно им.
Потому что теперь она точно знала — ангелы-хранители существуют. Просто иногда они приходят не в том виде, в каком их ждешь.
Иногда они маленькие, рыжие. И очень-очень преданные.
