Аманда стала компаньоном в одной очень известной Нью-Йоркской юридической фирме. Фирме было чуть ли не двести лет, чем там очень гордились и старались держаться на уровне.
Аврааму Голдбергу, владельцу и адвокату с пятидесятилетним стажем, было далеко за семьдесят, но старик не только сам держался молодцом, но и держал многочисленный персонал в ежовых рукавицах.
Он устраивал публичные разносы проштрафившимся адвокатам перед всеми, чтобы стыдно стало и больше не повторялось.
Принцип фирмы был один: “Мы не проигрываем, а если и проиграли, то это временно, и мы не отступим!”
В общем, это заведение работало на дорогих клиентов, и на работу сюда брали самых лучших. Да…
И вы, дамы и господа, сами понимаете, что значит при такой конкуренции в сорок два года выбиться в старшие юристы и компаньоны…
И уже лет десять она секретно лечилась у психиатров и психоаналитиков. Каждые два года она меняла врачей, поскольку ни они, ни выписанные ими лекарства уже не помогали.
И тогда она по несколько месяцев испытывала приливы отчаяния, тоски и желания покончить со всем этим – таковы были последствия прекращения применения спец лекарств.
Выйдя из депрессии, она начинала поиски новых специалистов, ещё более дорогих.
Ей казалось, что стоит только найти правильного психоаналитика и психиатра, они выслушают, поймут, дадут правильные советы и лекарства, и тогда…
Тогда жизнь изменится к лучшему. И она станет воспринимать всё совсем иначе. Легче, что ли?
А проблемы были серьёзные…
Кроме колоссальной нагрузки на работе, был муж – пьяница и гуляка, не вылезавший никогда из кратковременных романов.
Была мать, которая на старости лет увлеклась с подругами поездками по всему миру, нарядами, выпивкой и молодыми мужчинами. И ей приходилось летать за матерью по всему миру, вытаскивая её из множества историй.
Были двое взрослых сыновей, бесконечно менявших машины и девушек. И все свадьбы, разводы и отступные за беременность тоже были на ней.
Был большой дом – вилла на берегу океана. Где она предпочитала жить в маленькой комнатушке. Там она запиралась от всех и лежала на кровати, отвернувшись к стене.
Все это и было причиной её посещений врачей и являлось основанием для диагнозов и лекарств…
В этот раз, выйдя с диким трудом из ломки после таблеток, она искала нового врача. И её занесло в совершенно незнакомый ей район Нью-Йорка.
Зачем она сюда заехала? Она и сама себе ответить не могла. Адрес клиники и врача был другой, но руки сами вывернули сюда.
Отдохнуть, что ли? Пройтись и развеяться? Посмотреть на обычных людей?
Она шла по незнакомым улицам и смотрела на шедших, бежавших, выходивших из магазинов… И ей становилось легче.
Взгляд скользнул по довольно большому зданию, расположенному в глубине тенистого парка. Табличка над чистыми, но запертыми воротами, гласила:
“Психиатрический центр Пилигрим”
“Однако, — подумала она. — Надо же такое… Ноги сами сюда вывели. Поинтересоваться? Мало ли, что? А вдруг повезёт и я найду тут хорошего врача?”
Она подошла к закрытым воротам и попыталась их открыть, но с внутренней стороны висел большой амбарный замок.
Осмотревшись более внимательно, она увидела сбоку от ворот, небольшую калитку.
“Вдруг открыто?” — подумала она и толкнула её.
И калитка со скрипом открылась. Она прошла в большой и пустынный двор, что её несколько удивило:
“Где все больные?” — подумала она, но не остановилась.
В просторном и тоже пустом фойе за стойкой была только одна женщина:
— Чем могу вам помочь? — спросила она Аманду.
И та смутившись, спросила:
— А есть у вас принимающие психиатры или психоаналитики?
Женщина посмотрела на неё более внимательно и ответила:
— Есть. Хотите список?
— Очень хочу, — ответила Аманда и подумала: “А что он мне даст? Я ведь всё равно никого из них не знаю…”
Служащая протянула ей список на старом блокнотном листе. Список был написан от руки.
“Странно, — подумала Аманда. — Они тут компьютерами не пользуются?”
Пробежав его глазами, она почему-то остановилась на одном имени – Донован О’Нил.
— Отличный выбор, — сказала служащая и добавила: — Третий этаж. Комната 325.
Старый лифт был чистенький, но скрипучий. И опять… Опять эта тишина и пустота…
“Почему она не спросила мой номер медицинской страховки?” — подумала Аманда, но отогнала от себя мысли.
Она прошла по длинному и гулкому коридору к кабинету. Коридор был пуст. Только где-то вдалеке слышалась чья-то речь и явно звенели стеклянные и металлические приборы.
Она постучала, но ответа не получила. Толкнув двери, вошла в небольшую приёмную. За столом секретарши никого не было. Вернее…
На нём сидел огромный и совершенно роскошный черный кот.
— Вау, — не сдержалась Аманда. — Какой красавец!
Кот, казалось, понял то, что она сказала. Он выгнул спину и призывно мяукнул. Она подошла к нему и погладила.
— Да, Аманда, проходите. Я жду вас, — донеслось из приоткрытой двери.
Она сперва удивилась, но потом догадалась:
“Ну, конечно. Это служащая снизу позвонил врачу”.
Войдя внутрь, она увидела очень пожилого мужчину с сигарой в руке.
— Вас не раздражает курево? — спросил Донован.
— Нет, нет, — успокоила его Аманда и подумала про себя: “В этой клинике до сих пор разрешают курить? Однако!”
— Присаживайтесь и рассказывайте, — продолжил врач, и Аманда обратила внимание на то, что его морщинистое, словно пергаментное лицо совершенно неподвижно, только глаза…
Живые и удивительно лучистые, что ли, смотрели на неё заинтересованно.
Она села в большое кресло и начала свою историю…
— Нет, нет, — перебил её доктор Донован. — Мне интересно, какие лекарства вы принимаете или принимали.
— А имя моего лечащего врача вам не интересно? — поинтересовалась она.
— Нет, — ответил он, и ей показалось, что его глаза улыбнулись.
Она назвала лекарства и он записал их.
“Не на компьютере…” — подумала она про себя.
Донован указал ей на очень удобное старое кресло, которое используют все аналитики:
— Располагайтесь. И начинайте, с чего вам удобно.
— Вы психиатр или психоаналитик? — поинтересовалась она.
Доктор кивнул на стену, увешанную дипломами и наградами:
— Представляете? — опять улыбнулись только его глаза. — Раньше можно было окончить два факультета и получить два диплома.
Но вы не смущайтесь. Начинайте.
“Странно, — подумала Аманда. — Его губы почти не шевелятся. Так, совсем немного. Но ведь я же слышу…”
И она, сперва понемногу, а потом всё быстрее и быстрее, стала говорить.
Донован сидел рядом с блокнотом в руках и записывал, но его лицо – оно было непроницаемо.
Аманда замолчала.
— Продолжайте, — подбодрил её врач. — Нам очень интересно.
— Кому “нам”? — изумилась Аманда. Ведь секретарши она не видела, да и конфиденциальность, знаете ли…
— Нам, — повторил Донован и кивнул на огромного и красивого черного кота, расположившегося на краю стола и внимательно наблюдавшего за ней.
— Ах, ему… — успокоилась Аманда.
Но кот смотрел на неё, не отрываясь, и ей вдруг показалось, что он улыбается. Будто знает всё, что она скажет дальше.
И она продолжила…
Через час она выходила из кабинета врача и улыбалась. Он не выписал ей новые лекарства:
— Я хочу сперва всё выяснить и понять, — сказал он Аманде. — Не спешите с лекарствами. Жду вас на следующей неделе.
Она вышла из здания больницы со странным ощущением внутри – будто побывала у знакомых ей людей, которые выслушали её и не попытались дать советы. Хотя…
Хотя, психиатр или психоаналитик должны были это сделать. Это было что-то новое, и она решила попробовать.
Отменив все свои приёмы у других врачей, она стала ждать следующего похода к Доновану с нетерпением. К Доновану и коту…
На работе она начала улыбаться и больше не дёргалась от звонков на мобильник. И даже Авраам Голдберг похвалил её. Она стала более внимательна.
На следующей неделе доктор Донован опять ждал её с сигарой во рту.
Секретарши так и не было, а черный кот сидел теперь рядом с психиатром и неотступно смотрел ей в лицо.
Она немного нервничала, и тогда Донован встал и включил негромкую музыку. Но это не была классика. Это был рок. Она удивилась, но, странное дело – музыка ложилась на её настроение.
— Рассказывайте, — подбодрил ее Донован.
И она снова начала рассказ… Но почему-то обращалась теперь к коту, который неотступно сверлил её своими огромными и завораживающими глазами.
Ей казалось, что этот кот слушает её более внимательно, чем Донован.
Врач выслушал её и стал задавать вопросы. Потом встал и подошел к окну. Он курил и смотрел на пустой больничный двор.
— Вы ведь пять раз сами бросали пить лекарства? — спросил он.
— Да, — ответила она.
— А почему бросали? — спросил он.
— Не помогали… Может, хотела более сильные? Или надеялась на лучшего врача…
Не поворачиваясь, психиатр сказал:
— Приходите, когда точно сможете ответить на этот вопрос.
— Да что вы за врач такой?! — возмутилась Аманда. — Лекарства не выписываете! Номер страховки не спрашиваете! Советы не даёте! Да ваш кот меня слушает с большим интересом!!! — кричала Аманда, выбегая из кабинета.
Она решила, что никогда больше не пойдёт туда. Никогда!!!
Но… Одна мысль не давала ей покоя…
Так почему же? Почему она все пять раз бросала пить лекарства и искала другого врача?
Через пять дней она ворвалась в кабинет доктора Донована. Он сидел в кресле и смотрел на неё, будто знал, что она вернётся.
На столе сидел роскошный черный кот. И его глаза тоже смотрели на неё.
— Я знаю, — сказала она.
— Очень интересно, — оживился Донован. — Ложитесь на кушетку и рассказывайте.
— Нет! — ответила она и подошла к окну. — Дайте и мне сигару…
Доктор протянул ей сигару и включил музыку. На сей раз это был орган.
— Я знаю, — повторила она, — но вам не скажу.
— Вот и славно! — почему-то обрадовался доктор Донован. — А расскажите-ка мне о вашей работе.
Они сидели друг напротив друга, стряхивали пепел сигар в пепельницу, и она рассказывала ему о делах в конторе. О процессах, проигрышах и выигрышах…
А кот лежал рядом. Он сверлил её глазами и явно одобрял рассказ.
На следующий день на работе секретарша вызвала её в приемную. В кресле сидела сухонькая старушка в очень скромном платьице и старинной сумочкой в руках.
— Не уходит, — шепнула ей на ухо секретарша. — Дело у неё уже проиграно, и денег нет ни цента… Она нищая.
Надо как-нибудь выставить её на улицу, пока господин Голдберг не увидел…
Аманда посмотрела на старушку и вдруг сказала:
— Пойдёмте ко мне в кабинет. Поговорим.
Старушка оживилась и пошла за ней.
Секретарша смотрела им вслед с округлившимися от изумления глазами.
Бабушка оказалась вдовой умершего недавно мультимиллионера и владельца сталелитейной компании.
Её дети упекли её в дом престарелых и сумели убедить суд в том, что она недееспособна. И что только они могут теперь распоряжаться компанией.
— Я смогла сбежать через окно из дома престарелых, — рассказывала старушка. — И меня уже ищут. Но я не вернусь туда… Лучше я буду жить на улице…
— Так что же вы хотите от меня? — спросила её Аманда.
— Мне надо вернуть управление компанией, — ответила бабушка. — Они разбазарят её. А мы с мужем создавали это больше пятидесяти лет.
— А кто будет наследник? — спросила Аманда.
— Вся компания до последнего цента будет передана под управление государством с обязательством выплачивать двадцать процентов прибыли в детские дома. Вот список домов…
Я знаете ли, детдомовская, — улыбнулась сухонькая старушка и добавила: — Только заплатить сейчас мне вам нечем. И не знаю, смогу ли в будущем… Я даже не знаю, где буду сегодня ночевать…
Но Аманда уже всё решила. Она провела бабушку мимо секретарши и вышла с ней на улицу. Она устроила старушку в специальную гостиницу, заплатив за год вперёд.
— Будем считать, — сказала она бабушке, — что вы, в случае нашей победы, мне должны. Ок?
— А в случае проигрыша? — спросила бабушка.
— А я не проигрываю, — ответила Аманда.
Бабушка подошла к ней и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щёку:
— Благослови тебя Бог, девочка, — сказала она и упорхнула в свой номер…
К доктору Доновану Аманда летела, как на крыльях.
— Ну, рассказывайте, рассказывайте! — сказал доктор таким тоном, словно уже знал.
Лёжа на кресле, она рассказывала ему о старушке и деле, а кот сидел рядом с ней и довольно перебирал лапами. Доктор включил музыку, на этот раз что-то вроде быстрого транса.
— А что с лекарствами? — спросил он. — Я вам назначу…
— Нет, нет, — возразила Аманда. — Это серьёзное дело, я должна быть полностью сосредоточена… Может, как-нибудь потом…
Она готовила документы довольно долго. И когда ответчики, дети старушки, полные изумления явились в суд по вызову, был колоссальный скандал.
Полиция явилась в их фирму, потому что Аманда скрывала бабушку, которая была уже объявлена пропавшей.
Авраам Голдберг метал громы и молнии:
— Я уволю вас!!! — кричал он на общем собрании. — Вы не имели права! Вы нарушили все наши правила!
— Да и чёрт с вами, — Аманда встала. — Обойдусь, но… Но дело это я выиграю.
Дело длилось год, и она выиграла его.
Весь год она каждую неделю ходила в больницу к психиатру, доктору Доновану, и они курили сигары.
Она рассказывала ему о ходе дела, и он смеялся, а вернее, смеялись только его глаза. Смеялся и большой и странный черный кот.
О лекарствах они больше не говорили…
Голдберг таки уволил её – за своенравие и неподчинение.
Выиграв дело, она оформила развод и разделила свои деньги между всеми. Взяв свою долю, она уехала на один остров в Океании и купила там небольшой домик и магазин для дайверов.
Перед отъездом она пришла попрощаться с доктором Донованом О’Нилом:
— Спасибо, доктор, — сказала она и посмотрела на кота. — И тебе спасибо.
Доктор и кот смотрели ей вслед:
— Она вернётся, — сказал психиатр коту.
Тот посмотрел на доктора и кивнул головой…
Через год Аманда получила заказное письмо.
“Вызов в суд” – прочитала она. Авраам подал против неё иск…
Самолёт уносил её в далёкий и пасмурный город, а внутри у неё билось беспокойство.
Голдберг сидел в кабинете. Руки его дрожали.
— Что? — спросила она.
— Извините меня за такой способ… — ответил он и посмотрел на неё, сняв очки. — Боюсь, иначе вы бы не приехали.
Я стар, очень стар… — продолжил Голдберг. — Мне пришла пора уйти. Поэтому я и вызвал вас, прошу простить меня, но… Кроме вас, больше никому я не могу доверить мою фирму.
Он протянул ей несколько листков:
— Прочтите это, — сказал он. — Это приказ о назначении вас главным компаньоном и совладельцем. И ещё…
Он достал из ящика чек:
— Это плата той самой старушки за выигранное вами дело. Пять миллионов долларов. Пятьдесят процентов ваши.
А это документы о назначении вас душеприказчиком после её смерти.
Вы теперь очень богатый человек, Аманда. Идите домой и обдумайте всё…
И снизойдите к моей просьбе. Ведь к просьбе той старушки вы не остались глухи. В отличие от меня… И я каюсь.
Вы сможете управлять фирмой лучше. Я уверен в этом.
По дороге домой Аманда остановилась возле очень хорошо знакомых ворот больницы. Но они почему-то были заросшие мхом и виноградной лозой, а калитка…
Калитка была заперта на большой висячий замок.
— Что вы ищете здесь? — спросил её проходящий мимо старик.
— Очень странно, — ответила Аманда. — Я всего год назад проходила здесь лечение у доктора Донована О’Нила.
Старик усмехнулся:
— Эта больница закрыта более сорока лет назад. И здесь никто на мог лечить вас, а доктор Донован…
Он был когда-то знаменитым клиницистом. Знаменитым на весь Нью-Йорк, но… Он умер более пятидесяти лет назад.
— Но калитка тогда была открыта, — сказала изумлённая Аманда.
— Говорите, открыта? — усмехнулся старик. — Значит, вам очень надо было… Странные слухи ходят об этом месте…
Он повернулся и пошел своей дорогой.
Аманда подняла голову и посмотрела на здание, тоже заросшее мхом. И ей показалось на секунду, что в одном окне мелькнула призрачная фигура…
Теперь её называют – Железная тётка. Она управляет очень большой и одной из самых лучших адвокатских фирм Нью-Йорка.
И у них всегда берутся за дела безвинно осуждённых и дела тех, кто не может заплатить.
А раз в неделю большой черный лимузин подвозит её к давно закрытым и поросшим мхом воротам.
Она выходит из машины и велит водителю подождать. Подходит к калитке, кладёт на неё руку и говорит:
— Спасибо, доктор…
Потом машина уезжает, а вслед ей из окна давно закрытой больницы смотрят двое.
Две призрачных фигуры – доктора Донована О’Нила и его черного кота.
Доктор улыбается и говорит коту:
— Это дело нам удалось, не правда ли?
Кот кивает ему. Доктор поворачивается и уходит вглубь больницы. Его там ждут пациенты…
Вот такая история одной давно закрытой лечебницы.
Почему я рассказал её вам? А потому, что у человека всегда есть, за что держаться. Даже на краю безумия.
Желающий устоять – не упадёт.
Как-то так.
