Соня стояла у кухонного окна, не отрывая взгляда от чайника. Металлический свисток издавал всё громче и громче визг, но выключать она его не спешила. Пусть орёт. Хорошо хоть кто-то в этой квартире выражает эмоции без оглядки.
На табурете рядом сидел Александр, лениво размешивая сахар в кружке. Рядом, как всегда, восседала Тамара Павловна. Она держала в руках свою неизменную серебряную ложечку, будто без неё чай превращался в яд.
— Ты соль-то куда дела? — почти ласково спросила свекровь, но её голос всегда имел лёгкий привкус обвинения.
— В шкафу, — коротко ответила Соня, не поворачиваясь.
— В каком именно? — Тамара Павловна прищурилась, как следователь на допросе. — У тебя тут всё как-то… странно. Я у себя дома всегда держу соль на виду, а у тебя — как будто специально спрятано.
Соня медленно повернулась.
— Ну да, я каждое утро встаю и думаю: «Где бы мне спрятать соль, чтобы вы её не нашли».
Александр хмыкнул, но, поймав взгляд матери, тут же втянул голову в плечи.
— Соня, ну ты чего… — начал он, нервно почесав шею. — Мам просто так сказала, без злого умысла.
— Ага, — усмехнулась Соня, — как в прошлый раз, когда она сказала, что я режу хлеб «как человек, который всю жизнь нож в руках не держал»?
— Это я шутя! — вскинула руки Тамара Павловна. — Неужели нельзя уже шутить в этой квартире?
Соня отвернулась, снова посмотрела на чайник. Свисток уже надрывался так, что, казалось, сейчас взлетит к потолку. Она сняла его с плиты, поставила на стол, но руки дрожали.
Почему они оба делают вид, что это нормально? — пронеслось в голове.
— Слушай, Саш, — вдруг оживилась свекровь, — я подумала, что было бы здорово, если бы сюда переехал мой племянник. Парень он тихий, не мешает, и у него сейчас сложная ситуация…
— Какая ещё сложная ситуация? — Соня резко поставила чашку на стол.
— Жена выгнала, — равнодушно ответила Тамара Павловна. — А куда ему идти? У него же даже чайника нет.
— Мама, ну… — Александр неловко улыбнулся. — Может, действительно временно? Ну, пока он на ноги не встанет.
— Александр, — голос Сони стал ледяным, — ты вообще слышишь, что ты сейчас предлагаешь? Это моя квартира.
— Сонь, ну ты чего так сразу… — он почесал затылок. — Мы же семья.
— Семья — это когда тебя уважают, — парировала она. — А не когда решают за твоей спиной, кого впускать в твоё жильё.
Тамара Павловна подалась вперёд.
— Соня, ну перестань. Ты просто не понимаешь, что в жизни главное — это поддерживать друг друга. Вот я всю жизнь ради Саши жила…
— Ага, и до сих пор живёте, — съязвила Соня. — Прямо в нашей кухне.
— Ты хамка, — свекровь прищурилась.
— А вы незваный гость, — Соня встретила её взгляд. — И знаете, что обычно делают с незваными гостями?
Александр поднялся, пытаясь встать между ними.
— Девочки, ну хватит!
— Я тебе не «девочка», Саша, — Соня отступила на шаг, — я твоя жена. Пока ещё.
Повисла тишина, нарушаемая только капаньем воды из крана. Тамара Павловна демонстративно положила свою серебряную ложечку на стол, будто ставя точку в разговоре.
— Я сказала, племянник переедет, — произнесла она тихо, но с таким нажимом, что Александр машинально кивнул.
Соня почувствовала, как внутри всё кипит. Её чайник мог отдыхать.
— Тогда вы все втроём переедете в другое место, — сказала она, глядя прямо в глаза мужу. — Потому что я не собираюсь жить в хостеле, где меня никто не спрашивает.
Александр открыл рот, но ничего не сказал.
И вот в такие моменты я понимаю, что чайник — мой единственный союзник в этом доме, — подумала Соня, беря кружку в руки.
Она сделала глоток, обожглась, но даже не поморщилась.
В этот вечер она впервые за долгое время поняла, что её терпение подходит к концу. А когда у Сони заканчивалось терпение — заканчивался и уют в доме.
Соня проснулась от звука хлопнувшей двери. Часы показывали девять утра — слишком рано для выходного, особенно если вчера ты до двух ночи спорил с мужем о праве на собственную кухню.
В прихожей слышались какие-то мужские голоса. Один — знакомый, ленивый, Александра. Второй — чужой, низкий, с растяжкой слов. Соня накинула халат и вышла из спальни.
В коридоре стоял высокий парень с мешками и дорожной сумкой. Рядом — Тамара Павловна, сияющая, как будто выиграла джекпот.
— Соня, знакомься, это Серёжа, мой племянник, — бодро сказала свекровь, поправляя на парне куртку, будто он ребёнок, собравшийся в первый класс. — У него… временные трудности.
— У него — это у него, — холодно заметила Соня, уперев руки в бока. — А у меня нет трудностей, у меня своя квартира.
— Ну и что? — Тамара Павловна даже не моргнула. — Мы же семья. Надо помогать.
— Я, может, пропустила момент, когда Серёжа стал моим родственником, — Соня шагнула вперёд. — Саш, можно тебя на минуту?
Александр, как школьник, пойманный с сигаретой, неловко подошёл.
— Сонь, ну давай без истерик… Он ненадолго. Месяц, максимум два.
— Месяц? — Соня фыркнула. — Да он с сумкой уже как на ПМЖ приехал.
— Ну не на улицу же его? — с видом мученика произнёс муж.
Соня прищурилась.
— Саша, давай так: или он сейчас же разворачивается и идёт к себе, или я вызываю полицию.
Тамара Павловна засмеялась.
— Господи, какая драма! Какая полиция? Ты что, против СВОЕЙ семьи?
— Она мне не своя, — отчеканила Соня. — Это моя квартира. Я хозяйка. И я решаю, кто здесь будет жить.
Серёжа, до этого молчавший, вдруг подал голос:
— Да ладно вам, я не помешаю. Я тихий, буду в комнате у стены…
— Ты уже мешаешь, — перебила Соня. — И стоишь в моей прихожей без разрешения.
Александр сделал шаг к жене, пытаясь говорить тихо:
— Ну чего ты заводишься? Мы же обсуждали…
— Мы не обсуждали, мы спорили, — поправила Соня. — И в споре я сказала «нет».
— Сонь, ну он же… родня… — пробормотал он, явно понимая, что аргументы кончаются.
— РОдня тебе, а не мне, — в голосе Сони зазвенела сталь. — Я тебе сейчас скажу, Саш, что будет. Ты выбираешь: или он, или я.
Тамара Павловна всплеснула руками.
— Боже, какие ультиматумы! Вот в наше время женщины умели быть мягче…
— Да, и в ваше время женщины молча терпели, — Соня скривилась. — Но я родилась позже, извините.
Пауза повисла такая, что было слышно, как тикают часы в зале.
— Мам, может, и правда… — начал было Александр, но свекровь посмотрела на него так, что он осёкся.
Соня медленно подошла к двери, открыла её настежь.
— Серёжа, вещи берёшь и на выход.
Парень замялся, посмотрел на Тамару Павловну.
— Тётя Тома, может, я в гостиницу пока…
— Никуда ты не пойдёшь! — свекровь подняла голос. — Это тоже твой дом!
— Не-а, — спокойно сказала Соня. — Это мой дом. И я его хозяйка. И сейчас я вас всех попрошу удалиться, пока я не сделала это официально.
Александр потёр лицо.
— Сонь, ну ты понимаешь, что ты сейчас нас с мамой… выгоняешь?
— Понимаю, — она смотрела прямо на него. — И ты понимаешь, что я к этому готова?
Секунда — и в глазах мужа мелькнуло что-то похожее на страх. Но он снова спрятался за привычной фразой:
— Ну, делай как знаешь.
И ушёл в комнату, оставив её с Тамарой Павловной и Серёжей.
Вот оно, — подумала Соня, — чайник закипел и зашипел.
Она сделала шаг к свекрови.
— Вы меня недооценили, Тамара Павловна. Но это не страшно. Вы просто сейчас узнаете, как я умею ставить точки.
И дверь в прихожей хлопнула так, что у всех троих внутри что-то дрогнуло.
Вечером квартира уже выглядела как поле боя. В прихожей стояли те же мешки Серёжи, только теперь они были распиханы по углам. Александр ходил по кухне кругами, как тигр в клетке, то поглядывая на мать, то на жену. Тамара Павловна сидела за столом, небрежно помешивая чай серебряной ложечкой, будто этот звук мог успокоить нервы.
— Так, — сказала Соня, вставая в дверях, — мы сейчас расставим точки над «и».
— Сонь, ты опять начинаешь… — устало вздохнул муж.
— Нет, Саша, я заканчиваю.
Она взяла телефон и набрала номер.
— Алло, полиция? Да, хочу заявить о незаконном вселении посторонних лиц в мою квартиру… Да, собственник я.
— Ты что творишь?! — Тамара Павловна вскочила. — Ты в своём уме? Это же семья!
— Это ваша семья, — холодно ответила Соня. — У меня тут нет семьи, только посторонние.
Серёжа мялся у стены.
— Сонь, ну я же не виноват, что у меня проблемы…
— Верю, — кивнула она. — Но это не мои проблемы.
Александр подошёл, вырывая телефон из её рук.
— С ума сошла?! На мать полицию?!
— Нет, Саша, на нарушителей.
— Да ты… — он замолчал, сжав губы. — Ладно. Мы уйдём.
— Саша! — ахнула Тамара Павловна.
— Мам, всё, хватит. Она… она всё равно не передумает.
— Не передумаю, — подтвердила Соня.
Тамара Павловна собрала свои вещи с таким видом, будто её выгоняют из дворца, который она сама построила. Серёжа закинул сумку на плечо и тихо сказал:
— Извини.
— Бывай, — коротко ответила Соня.
Когда дверь за ними закрылась, тишина показалась почти физической. Даже холодильник замолчал.
Александр стоял в коридоре, не зная, что делать.
— Сонь… может, я потом вернусь…
— Не надо, — перебила она. — Ты свой выбор сделал.
Он молча вышел.
Соня осталась одна. Она прошла на кухню, взяла чайник, налила воды и поставила на плиту. Включила газ.
Свисток зашумел, но теперь этот звук казался ей победным.
Она сделала глоток горячего чая, и впервые за долгое время в груди стало спокойно.
Квартира была пустой. Но теперь это была её пустота. И её свобода.
