— Вот видите, какая она? Никакого уважения к старшим!
— Получай, змея подколодная! — Даша не смогла больше сдержаться. — Будешь знать, как унижать меня перед всеми гостями!
***
— Даша, ты что, не умеешь готовить салаты? Это юбилей, а не студенческая вечеринка! — Тамара Николаевна с явным презрением отодвинула тарелку с нарезанными овощами, как будто это была не еда, а какой-то мусор.
— Я делаю всё по рецепту! — Даша сдерживалась, хотя руки её уже начали слегка дрожать.
— По рецепту? — свекровь фыркнула, как всегда, с каким-то внутренним презрением. — Готовить нужно с душой, а не по бумажке! Вот в твоём возрасте я как…
— Мам, ну перестань! — Григорий наконец оторвался от телефона. — Даша старается!
— Старается, ага… — Тамара Николаевна вскочила из-за стола. — Дай нож, сама всё сделаю!
Даша молча отступила в сторону. Три дня подготовки к юбилею свекрови казались ужасной пыткой. Каждое её движение, каждое слово было подвергнуто строгой критике.
— И эта скатерть… — продолжала Тамара Николаевна, срезая лишнее с овощей. — Такую только в забегаловке стелить! А ты на юбилей решила…
— Это итальянский текстиль! — процедила Даша, почти не выдержав.
— Итальянский? — свекровь снова фыркнула. — Знаю я ваш итальянский с рынка! Гриша, вот скажи, неужели нельзя было купить нормальную скатерть?
— Нормальную? — Даша повернулась к мужу, взволнованная. — Я неделю выбирала, показывала вам варианты!
— Ну, мам, правда хорошая скатерть… — промямлил Григорий, уткнувшись в экран телефона.
— Защищаешь? — Тамара Николаевна остановилась и встала, положив нож на стол. — А кто деньги-то платил? Наверное, опять она из твоей зарплаты их вытащила?
— Я сама купила! На свои деньги! — ответила Даша, сжимая кулаки.
— На свои? — свекровь с презрением усмехнулась. — А что у тебя своего есть? Квартира моего сына, машина его, даже туфли эти…
— Мам! — Григорий снова оторвался от телефона. — Хватит!
— Что хватит? Правду говорю! — свекровь была неудержима. — Выскочила за него, когда про квартиру узнала! Думала, легко жить будешь?
— Я работаю не меньше Гриши! И зарабатываю нормально! И квартиру мы покупаем вместе! — Даша почти сорвалась с места, ярость в её голосе звучала, как ураган.
— Ой, насмешила! — Тамара Николаевна с издевкой рассмеялась. — Твоя работа — это так, развлечение! Сидишь в своём офисе, кофе пьёшь…
— Я финансовый аналитик!
— Кто? — свекровь снова рассмеялась. — Громко звучит! А толку? Даже салат нормально нарезать не можешь!
Григорий снова погрузился в свой телефон, как будто этого разговора не существовало. Даша молча стояла, обиженная, и смотрела то на него, то на свою свекровь.
— Знаешь что, сделайте этот юбилей сами! Без меня! — с трудом произнесла она.
— Испугалась критики? — Тамара Николаевна победоносно улыбнулась. — Гриша, вот видишь, какая она? Чуть что — сразу в кусты!
Даша резко сняла фартук:
— Нет, просто не хочу тратить время на людей, которые меня не уважают! — срывалась она.
— Даш, ну куда ты? — Григорий наконец встал. — Завтра праздник…
— Вот и готовьте вдвоём! — ответила она, направляясь к двери. — А я домой.
— Домой? — свекровь прищурилась. — В свою съёмную конуру? Которую до свадьбы снимала?
Даша молча схватила сумку и вышла. Сердце билось в груди, как бешеное, но она знала одно — завтра будет только хуже. Но назад уже не было пути.
Праздничный стол был наполнен угощениями до краёв, гости — друзья и родня Тамары Николаевны — рассаживались по местам, поздравляя именинницу. Даша стояла в сторонке, не вмешиваясь, и наблюдала за всем происходящим.
— А вот и моя невестушка! — громко объявила Тамара Николаевна, заметив её в дверях. — Стоит, как чужая! Даже помочь не предложит!
— Я накрывала на стол два часа назад! — тихо ответила Даша, стараясь не обращать внимания на язвительный тон свекрови.
— И как накрыла! — Тамара Николаевна повернулась к гостям, как будто рассказывая им ужасное преступление. — Салфетки разложила, как в столовой! Как для бедных! Хорошо, что я заметила и переделала!
Гости переглянулись, чувствуя себя неловко. Григорий, сидящий рядом с дядей, будто бы погрузился в увлекательный разговор, стараясь не замечать происходящее.
— Тамара Николаевна, давайте не будем… — начала было Даша, но свекровь её не слушала.
— Что не будем? Правда говорить? — повысила голос Тамара Николаевна. — А ты думала, я промолчу? Нет, дорогая, пусть все знают, какая ты хозяйка!
Подошла соседка именинницы, пытаясь изменить атмосферу.
— Томочка, может, тост скажем?
— Скажем, обязательно скажем! — воскликнула Тамара Николаевна, вставая. — За меня выпьем, за сына моего… А вот за невестку — не знаю! Не заслужила она пока!
— Мам… — Григорий наконец откликнулся, но голос его звучал слабовато.
— Что мам? — Тамара Николаевна не замечала возражений. — Правду говорю! Вот скажите мне… — она обвела взглядом гостей, — Разве может нормальная женщина не уметь варить нормально? А она не умеет! Да у неё всё горит!
— Зато я умею зарабатывать! — не выдержала Даша.
— Ой, хвастунья! — свекровь взмахнула руками, как будто это был очередной номер комедийного шоу. — Думаешь, я не знаю, как ты до знакомства с Гришей жила? В съёмной квартире, в долгах…
— Я училась в магистратуре! — с обидой выпалила Даша.
— Училась она! — протянула Тамара Николаевна, как если бы это было нечто неудивительное. — А теперь на шее у сына сидит! Квартира его, машина его…
— Я всё покупаю на свои деньги! В том числе и квартиру… — начала было Даша, но свекровь перебила её.
— Какие твои деньги? — свекровь обратилась к гостям. — Вот представьте, приходит на работу, накрашенная, на каблуках! Сидит в офисе, кофе пьёт! А потом говорит: я работаю!
Даша почувствовала, как у неё распирает от злости.
— Прекратите меня унижать!
— Унижать? — Тамара Николаевна рассмеялась, как будто для неё это была не трагедия, а развлечение. — Я правду говорю! Раньше женщины были другие! Готовили, детей рожали…
— А вы только одного и родили! — вырвалось у Даши, она сама не ожидала, что скажет это вслух.
В комнате повисла страшная тишина. Все замерли. Тамара Николаевна побагровела.
— Ах ты… Да как ты смеешь! Гриша, ты слышишь, что она говорит?
— Даша, извинись перед мамой! — с трудом сказал Григорий, вставая и пряча взгляд.
— Извиниться? — Даша посмотрела на мужа, как на чужого. — После всего, что она сказала?
— Это моя мать!
— А я твоя жена! Но тебе плевать, как она меня унижает! — не сдержалась Даша, её голос дрожал от ярости.
Тамара Николаевна торжествующе улыбнулась, почувствовав победу.
— Вот видите, какая она? Никакого уважения к старшим!
— Получай, змея подколодная! — Даша не смогла больше сдержаться. — Будешь знать, как унижать меня перед всеми гостями!
Даша схватила букет с того самого стола и, не раздумывая, как это делает только тот, кто дошёл до предела, отшлёпала им свекровь по лицу. Лепестки разлетелись, а острые шипы роз оставили на её коже болезненные царапины. В комнате повисла тишина, только гости, словно в замедленной съемке, застыла в позах, подрагивая.
Тамара Николаевна вскрикнула, прижав руки к лицу, из которого стекала тонкая струйка крови.
— Вон!!! — ревел Григорий, вскочив из-за стола, лицо его было красным от ярости. — Вон отсюда!!!
— С удовольствием! — Даша хватала сумку, и её голос, хоть и дрожал от бешенства, звучал уверенно. — Не забудь собрать свои вещи до вечера!
— Какие вещи? — Григорий даже не понял, что произошло.
— Свои! Из моей квартиры! — ответила она, и, казалось, не было больше ничего важного.
Тамара Николаевна медленно убрала руки от лица и глянула на сына.
— Слышал, сынок? Твоя благоверная уже командует! А ты говорил, что она хорошая, добрая…
— Заткнись! — крикнула Даша, не в силах больше терпеть. — Достала! Три года я терпела твои издёвки! Три года молчала, когда ты лезла в нашу жизнь!
— Даша, прекрати! — Григорий шагнул к ней, но она не дала ему близко подойти.
— Нет, это ты прекрати! — она обернулась к мужу, указывая на него пальцем. — Прекрати быть тряпкой! Взрослый мужик, а всё ходишь под мамочкой!
— Не смей! — Тамара Николаевна вскочила, не в силах вытерпеть. — Не смей так говорить о моём сыне!
— О вашем сыне? — Даша рассмеялась, как человек, наконец осознавший свою силу. — Да он давно уже не ваш! Он мой муж! Был им, по крайней мере…
Гости начали тихо подниматься с мест, кто-то пробормотал извинения, кто-то быстро проскользнул к выходу, не выдержав напряжённой атмосферы.
— Вот и показала своё истинное лицо! — Тамара Николаевна, обернувшись к сыну, торжествующе добавила: — А я тебе говорила — не та она женщина! Не пара тебе!
— Мам, помолчи! — устало произнёс Григорий, и в его голосе звучала усталость от постоянных разборок.
— Что?! — свекровь ахнула. — Ты ещё её защищаешь? После того, что она сделала?
— А что я сделала? — Даша повернулась к гостям, хотя их уже почти не осталось. — Защитила себя! Впервые за три года! А вы знаете, как она измывалась надо мной? Как критиковала каждый шаг?
— Я учила тебя быть хорошей женой! — Тамара Николаевна не сдавалась.
— Нет! — с болезненным выражением на лице ответила Даша. — Вы пытались сделать из меня послушную куклу! Как вашего сына!
Григорий схватил её за руку, глаза его были полны отчаяния.
— Хватит! Уходи немедленно!
— Убирайся!!! — подхватила Тамара Николаевна, и её лицо было искажено торжеством победы. — И не возвращайся!!!
— И не собираюсь! — Даша вырвала руку, и её взгляд был твёрд, как камень. — Но учтите: квартира моя! Я её купила на свои деньги! Те самые, которые, по вашему мнению, я не зарабатываю!
— Врёшь! — свекровь покраснела, как рак. — Гришины деньги присвоила!
— Документы посмотрите! — Даша усмехнулась, в её глазах вспыхнуло что-то дерзкое. — Там всё написано! И ипотеку я одна платила! Так что, Гриша, до вечера! Ключи кинь в почтовый ящик!
Даша развернулась и пошла к выходу, словно ничего больше не оставалось. За спиной раздался голос Тамары Николаевны:
— Неблагодарная! Бессовестная! Гриша, не отпускай её!
Но Даша уже не слушала. Лестница, как обычно, пахла пылью, но сегодня она была какой-то другой, легче. Она спускалась, и ей казалось, что она скидывает с плеч тяжёлую ношу, камень, который давил на душу три года. Да, она теряла брак, но ведь в этом не было горечи — только свобода. Свобода, за которую, может быть, стоило заплатить.
В квартире она устроилась в кресле и посмотрела на часы. Полчаса до вечера. Ещё пятьдесят минут тишины. Даша думала о том, как этот день изменит её жизнь.
Звонок в дверь раздался раньше, чем она ожидала. На пороге стоял Григорий с небольшой спортивной сумкой.
— Можно войти? Это всё-таки ещё и моя квартира… — сказал он, словно ничего не случилось.
— Уже нет! — Даша протянула ему документы, не поднимая головы. — Здесь всё прописано чётко: квартира куплена на мои деньги, до брака! Так что не надо слушать твою мать.
Григорий молча пробежал глазами по бумагам.
— И давно ты это подготовила?
— Сегодня! Сразу после… инцидента! — в голосе Даши была твёрдость, которую она сама не ожидала от себя.
— Инцидент? — Григорий усмехнулся. — Ты мою мать букетом по лицу ударила, а теперь называешь это «инцидентом»?
— А как ещё это назвать? — она посмотрела на него, скрестив руки на груди. — Твоя мать унижала меня три года, и сегодня переполнилась чаша терпения!
— Она старше тебя! Ты должна уважать…
— Что? Возраст? — перебила его Даша, не давая закончить. — А она должна уважать меня как твою жену? Или уважение должно работать только в одну сторону?
Григорий прошёл в комнату, бросив сумку на диван.
— Давай поговорим спокойно, без эмоций!
— Поздно, Гриша! Всё уже сказано! — Даша встала и шагнула к окну.
— Ты же понимаешь, что мама просто…
— Нет! — перебила его Даша, её голос взорвался. — Не начинай! Я устала! Всё это: «мама переживает», «мама волнуется», «мама хочет как лучше»… Меня это уже уши вянут! А что хочу я? Тебя никогда не интересовало!
— Неправда!
— Правда! — Даша почти кричала. — Когда она приходила без предупреждения и устраивала «досмотр» квартиры, ты молчал! Когда она критиковала мою работу, ты молчал! Когда она намекала, что я с тобой только ради денег, ты тоже молчал!
Григорий с трудом присел на кресло, опустив голову.
— И что теперь? Развод?
— Да! — её ответ был твёрдым, как никогда. — Я устала быть между молотом и наковальней! Устала делать вид, что всё нормально, когда ничего не нормально!
— А как же наши планы? Дети?
— Какие дети, Гриша? — Даша горько усмехнулась. — С твоей мамой, которая будет мне рассказывать, как мне их воспитывать? Которая будет говорить им, какая я плохая мать?
— Ты преувеличиваешь…
— Нет! Я вижу всё очень чётко! Мы не пара! Ты никогда не встанешь на мою сторону! Ты никогда не защитишь меня от своей матери!
— А ведь она была права! — сказал Григорий, вставая. — Ты действительно думаешь только о себе! На всех остальных тебе плевать!
— Вот и прекрасно! — Даша улыбнулась, но эта улыбка была натянутой, как резинка на старых туфлях. — Иди и сотри с своей мамочкой мои «плевки».
— И ты вот так просто перечеркнёшь три года?
— Не просто! — Даша сжала кулаки. — Я долго к этому шла! Но сегодня я наконец решилась!
— Надеюсь, ты пожалеешь об этом! — сказал он, злорадно бросая слова и направляясь в коридор.
— Не пожалею! — ответила она, стиснув зубы. — А теперь уходи! И ключи оставь мне сразу! Хотя, замки я всё равно сменю. Кто знает, может, у твоей мамочки есть дубликат!
Григорий злобно взглянул на свою почти бывшую жену, бросил связку ключей на столик и сказал:
— Подавись!
— Прощай, Гриша! — ответила ему Даша, не повышая голоса. — И передай своей маме: пусть больше не приходит ко мне!
Прошёл месяц. Даша сидела в своём любимом кафе, как вдруг заметила знакомую фигуру — Тамару Николаевну, которая, как всегда, двигалась с каким-то решительным, почти боевым выражением на лице. Она направлялась прямо к её столику.
— Надо поговорить! — заявила бывшая свекровь, даже не поздоровавшись.
— Нам не о чём разговаривать! — Даша отпила глоток кофе, не отрывая взгляда от чашки. — Всё уже решено.
— Решено? — Тамара Николаевна села напротив, скрестив руки. — Ты знаешь, что мой сын страдает? Похудел, осунулся…
— Это его жизнь! — Даша спокойно отставила чашку. — Он взрослый человек.
— Какой он взрослый? — свекровь всплеснула руками, как всегда, недовольная. — Он один, совсем один! Без жены, без…
— Без жены? — перебила её Даша, с улыбкой, но холодной. — А как же вы? Разве не этого вы добивались?
— Я хотела для него лучшего! — Тамара Николаевна закричала, как будто это было главное оправдание.
— Нет, — ответила Даша. — Вы хотели контролировать! И его, и меня.
К столику подошла официантка, и Даша без раздумий заказала ещё чашку кофе. Тамара Николаевна отказалась.
— Послушай! — свекровь понизила голос, как будто сейчас произнесёт что-то важное. — Давай забудем всё это! Начнём сначала!
— Зачем? — Даша поджала губы, глядя на неё сверху вниз. — Чтобы всё повторилось?
— Я изменилась! Правда! Эти недели многому меня научили…
— Вас? Научили? — Даша рассмеялась, почти не веря своим ушам. — Бред какой-то! Не верю!
— Я поняла, что перегнула палку! Что слишком давила…
— Вы не просто давили, — Даша сжала руки в кулаки. — Вы пытались разрушить нашу семью! И у вас получилось!
Официантка принесла кофе. Даша размешала сахар, а Тамара Николаевна нервно теребила салфетку, будто она и была виновницей всех бед.
— Гриша очень изменился… — снова начала свекровь. — Он даже не заходит ко мне. Говорит, что я во всём виновата.
— А разве нет? — Даша посмотрела на неё с холодной решимостью.
— Может, и да… — неожиданно согласилась Тамара Николаевна. — Но я же мать! Я хотела…
— *Как лучше! — закончила Даша. — А знаете, в чём ваша проблема? Вы не видите в сыне взрослого человека. Для вас он всё ещё ребёнок, которого нужно опекать!
— Но он же…
— Нет! — Даша резко откинулась на спинку стула. — Он мужчина! Был им, по крайней мере, до того, как вы превратили его в мальчика, который бегает к мамочке за советом!
Тамара Николаевна достала платок и промокнула глаза, словно слёзы могли вытереть её вину.
— Я могу измениться! Правда! Только вернись! — она прижала платок к лицу, словно это могло что-то изменить.
— Поздно! — Даша встала и, не смотря на неё, пошла к выходу. — Я больше не люблю его.
— Как не любишь? — свекровь как будто не могла поверить.
— А вот так! — Даша повернулась. — Любовь умерла, когда я поняла, что он никогда не встанет на мою сторону. Никогда не защитит.
— Но…
— Знаете… — Даша сделала последний глоток кофе, чувствуя, как тепло наполняет её. — Я благодарна вам! Именно вы открыли мне глаза! Показали, какой он на самом деле!
— Что ты такое говоришь? — Тамара Николаевна выглядела растерянной.
— Правду! — Даша улыбнулась и шагнула к двери. — Теперь я свободна! И счастлива!
Тамара Николаевна встала, её лицо исказилось от гнева и разочарования.
— Ты ещё пожалеешь! Такого сына потеряла!
— Ну, не сына, конечно… — Даша улыбнулась едва заметно. — Это вы его потеряли! Сначала мужа, потом и сына потеряете! Потому что он всё-таки повзрослеет! И поймёт, кто виноват в развале его семьи!
— Да как ты… — Тамара Николаевна не могла сдержать слов, но Даша уже была на пороге.
— Всего доброго, Тамара Николаевна! — Даша открыла дверь и, не оглядываясь, шагнула в светлый день. — И больше не приходите! Ни ко мне, ни в мою жизнь!
Даша оставила деньги за кофе и вышла, ощущая лёгкость в каждом шаге. Последняя страница её прошлого была перевёрнута, и эта глава закончилась.
