-Вот представляешь, у нее еще и наглости хватило позвонить мне и пригласить в гости: «Приезжайте, мы вас угостим», — возмущена Алина, — угу, угостят. Моим же.
-А муж, что говорит-то? Как получилось, что он вообще отдал то, что тебе родители привезли?
-А муж блеет что-то типа: «Ну мама так расстроилась, даже заплакала». Маму жалко стало, золовку жалко стало, а собственная жена и ребенок обойдутся, им не надо. Я такая злая, что даже и сказать не могу.
-Ну поезжай теперь, пусть тебя свекровь угостит твоими же деликатесами, — усмехается подруга, — даже и не скажешь, что она у тебя что-то украла. Сыночек сам, собственными ручками взял и в мамины цепкие лапки вложил. Да я шучу, конечно, про поездку в гости…
С матерью своего мужа Алина не общается уже 5 лет. Поссорились через несколько месяцев после свадьбы. Тогда свекровь позвала молодую семью сына жить к себе, так как квартира, которую они приобрели на этапе строительства была еще не готова. Застройщик задерживал сдачу дома. Алина с мужем хотели снять квартиру, но вмешалась его мама:
-Через полгода сдадут, смысла нет таскать вещи, приходите и живите, комната свободна.
Жили мирно, исключая те дни, когда к маме поплакаться на замужнюю жизнь приходила золовка, старшая сестра мужа Алины. Сестра мужа критиковала плохо отмытую плитку на кухне, готовку Алины, шумно жалела маму, которая терпит в доме «целую орду».
-Жила она с мужем плохо, а однажды просто заявилась с 5-ти летним сыном посреди ночи и объявила, что от мужа ушла. Свекровь вокруг нее квохчет, слезами от жалости к внуку заливается, — вспоминает Алина.
-Ох, где же я вас положу, у меня же сын с невесткой… Сыночек, послушай, а не можешь ты с женой на кухне на полу лечь сегодня? Внука и дочку положить на пол не могу, мальчик у нас простужается часто, ты же знаешь?
Алина тогда была беременная на 6-м месяце. Ей на полу спать — самое то. А свекровь продолжает кудахтать о том, что сын с невесткой могут и снять себе что-то, раз такая ситуация.
-Ага, прямо среди ночи, — качает головой Арина, — муж психанул даже, что обо мне говорить. Так и ушли в ночь в гостиницу. Поехали бы к моим, да далеко, они же на востоке, почти в пригороде, а нам с утра на работу. В гостинице прожили неделю, потом сняли комнату. В нашу собственную новостройку въехали уже буквально за считанные часы до того, как меня в роддом увезли. Муж матрас на новой кровати развернул, я постель стелила, тут воды и отошли.
С тех самых пор Алина с матерью мужа и его сестрой не общается вообще. А о чем общаться? О том, что у бедной золовки не складывается личная жизнь? Что получает она мало, а ведь и работящая, и умная, что у внука здоровье слабенькое, а на пенсию не то что на море, а просто никуда любимого внука не вывезешь.
-Муж слушает, это же мама, а мне неинтересно, я до сих пор помню, как мы в ночь ушагали из квартиры свекрови. Муж и я с животом наперевес. Приезжает к нам свекровь раз в полугодие. Внучка ее не интересует. Пройдет мимо бабушка, ущипнет за бочок, козу сделает и пошла дальше языком молотить про скорбные будни любимой доченьки. Я всегда стараюсь из дома уйти или закрыться в другой комнате. Прекратить визиты мамы мужа не могу — квартира общая, но и беседу поддерживать не обязана. «Здрасьте, до свидания» и хорош, — пожимает Алина плечами.
У супругов сейчас непростой период. По сути, работает только Алина. Муж в конце лета попал в аварию, долго лежал в больнице, потребовалось две операции. Так как мужчина работал в коммерческой структуре, с работой пришлось распрощаться. Платили ему по серой схеме, так что осталась у него только официальная минималка с которой и платят больничные.
Ипотека, лечение мужа, ребенок — роль добытчика сейчас выполняет Алина. Хорошо хоть, что с ребенком на больничные не надо уходить. Муж передвигается по дому плоховато, но ведь и дочка уже смышленая. Остаются вдвоем, отпуская Алину спокойно работать.
-Тяжело, — вздыхает Алина, — хорошо хоть, что мои родители нам помогали. И деньгами давали на операции, и на жизнь подкидывали. У нас была небольшая подушка безопасности, но растаяла в первые же недели после того несчастного случая. Свекровь? Да не смеши! Картинного заламывания рук было много, слез и причитаний тоже. А помощи по итогу — ноль.
-Что ты, откуда у нас с дочкой деньги, мы с хлеба на воду перебиваемся, иной раз не знаем, как и дожить до пенсии и зарплаты, — сокрушалась свекровь.
-Жилье свое, алименты, зарплата золовки, пенсия свекрови и все время стоны и нытье: «Ой, денеХ нету, денеХ нету», — злится Алина, — а у нас есть. У нас можно забрать последнее.
Несколько дней назад к молодым заезжали родители Алины. В преддверии Нового года решили поддержать молодых, зная, что деликатесов они особых себе позволить не смогут. Привезли хорошего дорого сыра, колбаски, баночку икры, красной рыбки малосоленой и сырой, конфет, ананас, хорошее шампанское.
-Вам на стол, — сказала теща, — зятю вообще надо питаться нормально, чтобы скорее на ноги вставал. И внучка полакомится.
-Ничего сверхъестественного, — считает Алина, — просто мы с мужем уже так привыкли ужиматься и во всем себе отказывать, что такие продукты — самое то, что надо в подарок на праздник. Я детство вспомнила, середину 90-х, когда такие деликатесы в холодильнике только к празднику появлялись, а мама приговаривала: «Терпим и не едим, это к празднику».
Зять и дочь родителей поблагодарили, продукты убрали. В понедельник дочка проснулась с насморком, решено было, что она останется дома с папой, а Алина поехала спокойно на работу. Вечером муж приготовил пюре с зажаркой из курицы, Алина вымыла посуду. В холодильник не заглядывала.
-Обнаружила я все только во вторник вечером, — говорит женщина, — молока купила и масла, открываю холодильник, чтобы поставить и зрительная память сработала: не торчит хвостик ананаса и вообще пусто как-то. Я к мужу: переложил что ли?
-Нет, — говорит, — мама вчера заезжала. Я ей отдал кое-что.
-«Кое что» — это почти все! — возмущена Алина, — Приехала свекровь перед обедом, муж похромал разогревать дочери суп, свекровь вызвалась помочь достать кастрюлю, ну и увидела.
-Ой, какая у вас тут красота, а нам таких продуктов и во сне не видеть, разве можем мы с дочкой себе позволить икру, сыр такой… Ананас, я уже и забыла, какой у него вкус…
-И все это со слезами в три ручья, а мой баран стоял и глазами хлопал: мама плачет, маму жалко, как же, она же забыла вкус ананаса, она же не может себе позволить икру и прочее. А мы можем? Если бы родители не привезли, ничего бы из вышеперечисленного у нас на столе бы не было. Потому что мне важнее нормально кормить ребенка каждый день, чем шикануть, а потом сидеть на макаронах с сахаром.
-И она взяла? Не постеснялась? — удивляется подруга, — Зная, в каком вы сейчас положении, все равно взяла?
-Взяла, — подтверждает Алина, — спасибо сказала мужу.
-Ну не требовать же теперь назад, отдал же, — развел руками муж.
-То есть, твой ребенок не увидит того, что ему привезли бабушка и дедушка, а племянник, наконец, вспомнит вкус ананаса и икорки?
Алина позвонила свекрови, поинтересовалась: нигде не дрогнуло, чужое забирать? У внучки забрать и внука накормить — это нормально? При том, что отец внучки не работает, что денег на его лечение улетела уйма, что помогали родители невестки, которые, кстати, эти продукты привезли своей дочери и своей внучке, а не постороннему для них мальчику.
-Ну берите такси, — снизошла свекровь, — да приезжайте к нам на праздник, мы вас угостим.
-А ты что?
-А я ее на 3 буквы послала. И мужа послала туда же. Не разговариваю с ним. И да, мне жалко и продукты тоже, но главным образом обидно за его расстановку приоритетов. Он теперь, конечно, осознал, ходит с виноватым видом, предлагает занять, но купить все. У кого занять? У моих же родителей? Ладно, перекручусь, но мужа просто так не прощу, пусть помучается, глядишь, устойчивее будет к слезам мамаши своей. Я, кстати, под это дело запретила ей к нам приезжать под угрозой развода.
